Читать книгу Созвездие близнецов. Мифы и легенды - Любовь Сушко, Любовь Николаевна Сушко - Страница 17

Артемида, словно ничего не случилось, надела свое платье, завернулась в накидку и пошла дальше. Судьба любопытного охотника ее не сильно волновала, тем более, что он сам был во всем виноват. Никто не смеет на нее пялиться, тем более простой смертный. Никто никогда не приблизится, не прикоснется к ней больше. А если кого-то все равно не остановить, то пусть тогда и расплачиваются за все сами, своими пустыми жизнями.

Пан, встретивший ее в лесной чаще, только теперь до конца осознал, в какой кровавой драме он принимал участие.

Ну если не участвовал, то сделался безгласным свидетелем. Она застыла перед ним, а он ослеп и онемел.

Он и на самом деле не понял, что же делать, как быть дальше. Артемида показалась ему на этот раз невероятно жестокой.

– Но разве можно таких охотников оставлять безнаказанными? Да пусть это будет самый грозный царь, не бывать этому.

– Он сам виноват, – думал Пан, хотя не хотел ни о чем говорить.

Но Артемида только презрительно усмехнулась. Кажется, этот урод говорил вовсе не то, что думал, он должен быть заодно с другими, но она отступать и сдаваться не собиралась.

Ей не хотелось думать о Пане слишком плохо, ведь он единственный, оставался рядом и терпел ее несносный характер.

– Я буду так же беспощадна и по отношению к остальным. Ко всем, кто захочет иметь что-то против меня, – твердила Артемида, словно старалась оправдаться за все, что происходило вокруг них.

Она казалась слишком твердой и упрямой. Не стоило даже показывать, что она в чем-то виновата.

– Надеюсь, другие будут на чужих, а не на своих ошибках учиться.

Она надеялась, что Пан всем расскажет о случившемся, и ничего такого больше не повторится.

– Она к себе никого не допустит, – твердил между тем Пан.

Об этом он поспешил известить всех, кто сталкивался с ним в те дни. Он верил в то, что удастся предотвратить беды. Артемида заставила говорить о себе снова и снова.

№№№№№№№№№

Лето содрогнулась, когда узнала о случившемся. Она ждала Артемиду и о том, что ей сказать, как поступить дальше.

Титанита считала, что она сама во многом виновата. Но как объяснить дочери, что не должна она быть так агрессивна. Сколько она еще врагов наживет в этом мире. А разве такого хотела бедняга для своих детишек. Не может этого быть. Она пришла в ужас, как только представила себе растерзанного псами Актеона оленя. Еще не известно, что об этом Зевс на Олимпе скажет. Но вряд ли он будет доволен. Только у нее, как у Пана не было слов, чтобы что-то объяснить своей воинственной дочери.

– Я боюсь за тебя, дитя мое, – призналась Лето, – но еще страшнее за тех, кто рядом с тобой оказался. Ты слишком жестока и к правым и к виноватым, и это плохо закончится.

Но Артемида не собиралась слушать матушку, она с рождения привыкла поступать так, как ей хочется. И все-таки Лето не унималась:

– Конечно, мужи наши наглые негодяи, но мы не должны их безжалостно убивать – это еще хуже и страшнее, чем то, что совершают они сами.

– Я должна страдать и терпеливо ждать, пока они вернуться? —спрашивала Артемида, – этот погиб, но вряд ли другие станут так рисковать. А сами они никогда не существовали для меня, и пусть держатся подальше.

– Свою душу она тоже превратила в зверя, и будет смотреть, пока та погибнет, – размышляла скорбная Лето.

– Мое счастье, – говорила Артемида, – это лес, звери и птицы, а мужчины никогда к этому миру отношения не имели. Глядя на тебя я убедилась, как они далеки и ничтожны, такими и останутся.

Ниоба тем временем веселилась на своей свадьбе, принимала поздравления и подарки. Если ее что-то и огорчало, только то, что боги обошли ее стороной пиршество. А если и появлялись, то быстро исчезали. В те дни Ниоба узнала, что у ее мужа есть брат-близнец, значит и у нее могут родиться близнецы, ее потомство будет умножаться еще быстрее. Она знала, как трудно жить в одиночестве, как это хорошо, когда у тебя большая и дружная семья.

– У нас будет много детей и внуков, я смогу все изменить в этом мире, – убеждала она себя и своего счастливого мужа.

А пир был так пышен и умен, что казалось, будто все они оказались на олимпе в тот момент.