Читать книгу В плену стихии - Любовь Романовна Белых - Страница 4

– Что ты на меня так смотришь?– подозрительно нахмурил брови мужчина в безрукавке.– Не понимаешь? Думаешь, не выполню обещание?

Я стояла, поджав губы, напротив него в жалких двух шагах и едва сдерживала норовящие растянуться в ухмылку губы. А незнакомец чесался и, казалось, совсем не обращал на это внимания. Вот широкая мужская ладонь замерла на подбородке, где чуть выше, под нижней губой уже отчётливо проступили первые "посевы". Вот потянулся к другой руке, не сводя с меня взгляда.

– Жду.– только и произнесла я, прищурившись. Как можно не замечать такой зуд? Ладно, допустим, проблемы с чувствительностью. Но ведь свои-то действия должны настораживать. Или он всегда чешется?

– Чего ждёшь?– невозмутимо начёсывая докрасна предплечье, мужчина громко пробасил:– Живо приступай к лечению! И помни, что я сказал. Умрёт он – отправишься следом.

– А я лучше ещё чуть-чуть подожду.– всё-таки ухмыльнулась. Не смогла сдержаться и отказать себе в таком удовольствии. Надо же. Что-то мой незваный гость опухать, кажется, начал. Поразительно. Очень интересно. Впервые вижу такую реакцию.– Твой друг дольше протянет, если я не стану вмешиваться. Я честна, слово Единой. А вот ты… ты сейчас убежишь на речку. Здесь неподалёку.– махнула рукой вправо.– Я бы поторопилась. Что-то ты мне совсем не нравишься.– последнее произнесла уже хмуро. Веки мужчины натурально вздулись и наползали на брови.

– Ч-ст-то?– ой, а он и охрип.

– Ничего. Речка, говорю, там. Давай, давай, тебе это нужно.

Дождавшись, когда жертва папоротника покинет мой дом, я неспешно сняла с себя плащ, искоса поглядывая на больного. Да, не повезло парню. Интересно, кто же его так жахнул? Почему я? Им по-хорошему к стражникам нужно.

Закон един для всех – применение магии к живым и разумным существам незаконно. Исключение военное положение и целительство. А здесь вообще смертельное заклятие.

Подозрительно что-то. Да и гильдии лекарей напрямую со стражей сотрудничают. А целители не занимаются ни отслойкой, ни изъятием подобного. Даже если у меня получится, что мне делать с магической материей? Достать, достану, а дальше что? Я понятия не имею, как её нейтрализовать или рассеять.

Целитель им нужен. Ну да, конечно.

А может…? Да ну нет. Что мучить смертника зазря? Хотя почему же зазря? Когда мне ещё такой шанс выпадет?

Правду говорила Лиэн: любознательность не должна граничить с безрассудством. Но ведь её здесь нет… Некому меня остановить. А вот её инструменты и походная сумка с запасами тут как тут.

Ладненько. Ручки в ведёрке с водой сполоснуть. Сумку выпотрошить, раскрыть все отделы. Вытяжку из орочьих бобов щедро плеснуть на руки. Заодно и полить мужскую, немного волосатую грудь. Залить в масляной жидкости кровать и пол,– ну это уже не по сценарию. Это ручки дрожат немного. Ну и кучерявые от рождения. Глубоко вздохнуть. Прищуриться. Пинцет поднести к ближайшей нити, той что потолще. Зацепить. Подхватить.

…разочароваться.

Глубоко сидит. Не достать так. Значит, что? Значит, нужно выманить. Ну или резать… А резать мне не хочется совсем.

Будем экспериментировать. В погребе отыскались ещё живые грибуны – их дриада специально разводила во дворе в искусственной грибнице. Весьма полезные черви, стоит отметить. Хорошо, что не успели задохнуться в банке. Снимать их с грибницы малоприятное удовольствие, учитывая их специфический запах. А в баночке ничего так. Цивильненько.

– Так, больной,– встав на колени у кровати, решительно открутила крышку,– Лежите смирно и не дёргайтесь. Может, ещё поживёте.

Разумеется, ответа не последовало. Я перехватила коричневого червяка пинцетом, шикнув на его собратьев, что тут же устремились по стенкам банки к свободе:

– Подождите, неугомонные. Если всё получится, и до вас очередь дойдёт.– прикрыла крышкой банку и нацелилась на свою жертву.– Чтоб мне потом жалоб не было, раненый.

Выдохнув, поднесла грибуна к магическому сгустку, стараясь не передавить бедненького пинцетом. Барахтается. Сбежать, что ли, хочет?

Нет. Надо же. Тянется к магии. Интересно, а дриада знала? Наверняка знала. Иногда у меня складывалось впечатление, что она обо всём на свете знала.

Нудно. Зато оказалось действенно. Почуяв в грибуне живого, сгусток выпустил несколько нитей к нему навстречу. Подождав несколько мгновений, я резко отдёрнула руку, внимательно вглядываясь в грибуна. Аленький. Нити живо впитались в скользкое тельце.

– Я гений!– самодовольно выпалила я, встав с колен.

Ага, гений! Что мне с ним делать? В банку обратно не посадишь.

– Ой-ой!!!– метаясь по хижине, я дважды ударилась об один и тот же табурет, пока не взвыла от боли.– Ай-ай!

Схватив сахарницу, я высылала сахар на стол, быстро бросив в освободившуюся ёмкость грибуна, и вытерла рукавом выступивший пот.

Ну теперь должно дело пойти легче и быстрее. Только как бы его там удержать? Крышкой боязно закрывать. Соседа к нему буду отправлять, а он меня хрясь за палец, и всё. Меня кто будет лечить? Мне б прозрачную банку, конечно.

Где вообще это опухший делся? Утонул, что ли? Помощь мне бы не помешала, а он отлынивает.

Приноровившись, я потеряла счёт времени, распутывая заклинание. Должно быть, на улице темнело, потому что видимость становилась всё хуже и хуже. Особо упрямые нити никак не желали вылезать на мою приманку. Так и сидели под кожей мужчины.

– Что вам ещё надо? Я здесь рискую своим здоровьем. Жизнь спасаю человеку, а вы там отсиживаетесь. А ну, марш оттуда!

Не работает. Что же делать-то? Придётся резать.

– Погоди, мой хорошенький.– отправив грибуна обратно, я решительно взялась за скальпель, щуря глаза и хмурясь. Просто маленький надрез. Ничего страшного ведь.

Немного отступив от алых нитей, что отчётливо просматривались под кожей, я сделала неглубокий надрез и выжидательно замерла. Кровь едва-едва выступила. Это что значит? Нужно глубже? Или мой пациент уже… того?

Ну уж нет. Так будем пробовать.

– Ну что мой хороший, я за тобой вернулась.– подхватив грибуна, я вновь вернулась к прежнему занятию.

Рука затекла. Неудобно. Осмелела и поставила локоть на живот раненого, чтобы хоть какая-то опора была.

Ну наконец-то! Вылезли! Гордость так и распирала. С надрезом была хорошая идея.

– Я же говорила,– пафосным голосом фыркнула я,– Я гений! ГЕНИЙ!

– Взывай к богам, гений!– грозный мужской голос раздался из-за двери за мгновение до того, как та распахнулась.

Ой-ой.

– Ты что со мной сделала?!

– С тобой…– растерянно пробормотала я, боясь пошевелиться.– Это долго объяснять. А вот друг твой жить будет. П-представляешь?

– Хорошо. А вот ты нет!– половицы заскрипели под тяжёлыми шагами. Мне казалось, я даже слышала звук капающей воды на пол, что стекала с враждебно настроенного незнакомца.

– Не…тронь… её…– шёпот прозвучал скрипуче. Признаться, я его испугалась больше, чем агрессивного баса.– Это… приказ.

Я шумно сглотнула, пытаясь рассмотреть своего больного. Он приподнялся на локтях, хрипло дыша. Что-то сделал пальцами,– неужели щёлкнул?– и вспыхнул свет.

Свечи зажглись всюду. Все, что имелись в хижине, одновременно. Я бросилась к подоконнику, чтобы спасти занавеску от пламени свечи.

– Что п-проис-х-ходит?– немного заикаясь, выпалила я, задув источник пожара. Обернулась, да так и замерла. Мой больной опять рухнул на кровать, а его спутник недовольно на меня смотрел.– Он поправится. Не смотри на меня так.– сделав несколько шагов к кровати, я так и не дошла до неё.

Замерла, судорожно хватая ртом воздух. Кровь моего пациента была чернее безлунной ночи. Это значило лишь одно – я подписала себе смертный приговор, спасая жизнь демону…