Читать книгу Дракон в огороде - Любовь Романовна Белых - Страница 2

Шум нервирует. Хаотичный, разночастотный, он касается моего затуманенного сознания, заставляя опомниться.

В моём огороде кто-то был… Мужчина, с волосами цвета кофе и глазами…

Лиза…

Сердце пропускает удар. Вспышка боли сдавливает виски, двигаясь по нарастающей к затылку. Я пытаюсь пошевелиться, но собственное тело кажется настолько безвольным, что я не берусь утверждать, на месте ли вообще мои конечности.

– …одумайся.

Голоса приобретают чёткость. Я выделяю два.

– Мама, это не обсуждается. Она моя истинная.

– Истинная с приплодом от другого мужчины, Драгхар? Это невозможно. – женский шёпот, очень противный и властный, заставляет моё сердце стучать чаще.

– Возможно, она её младшая сестра? – глухо вопрошает другой голос – мужской и уставший. – Не вмешивайся хоть на этот раз, мама.

Обрывки воспоминаний выплывают из памяти, застывая перед глазами.

Тот незнакомец… в моём огороде, он ведь тоже говорил что-то похожее. Что-то про истинных, королев и… драконов. Или нет?

Лиза… Она была там. Держала его за полы плаща, рассматривая какие-то нашивки или эмблемы…

Моя дочь! Это она приплод?!

Ярость захлёстывает волной. Эти двое находятся в моём доме и смеют оскорблять мою дочь?

– Верни их, где взял, Драгхар. Не выставляй себя посмешищем. Я не позволю тебе жениться на девке с ребёнком. Считай, что это приказ твоей королевы. Не хочешь? – женский голос затихает. – Избавься от её дочери. Зачем ты вообще её с собой притащил?

– Что значит, избавься, мама? Ты в своём уме? – ревёт мужской бас, от которого у меня перехватывает дыхание.

– Верни её, откуда взял, сын. А ты о чём подумал?

Не верю. Ни единому слову не верю!

Пытаюсь сделать глубокий вдох. Просто дышать, чтоб сконцентрироваться хотя бы на таком простом занятии. Получается не очень-то и хорошо. Зато мои потуги, очевидно, привлекают внимание беседующих.

– Быстро она что-то… – недовольно выдыхает женщина.

– Мама, уйди отсюда.

– В своём дворце я ещё должна спрашивать, где и когда мне ходить?

В дворце?

Всё, мозг взрывается.

– Где… моя… дочь? – стараюсь открыть глаза, едва шевеля губами.

Тело тут же пробирает дрожь. Но оно уже хотя бы ощущается моим.

Сминаю пальцами ткань под собой и заставляю себя сесть. Перед глазами хороводы разноцветных пятен. Веки тяжёлые, всё норовят опуститься.

– Мамочка, ты проснулась? – сонно звучит недовольный голосок. – А меня дядя развлекал… Ой. – это «ой» мне нисколько не нравится. – А вы, тётя, кто? Принцесса? – восхищённо выдыхает Лизка.

Так спокойно. Лиза рядом. Это же уже хорошо. Или нет?

– Боги, Драгхар, реши уже эту проблему! – высокомерно заявляет большое зелёное пятно, застывшее неподалёку меня.

Вздрагиваю. Инстинктивно шарю руками вокруг себя. Натыкаюсь на тонкую руку дочери и понемногу успокаиваюсь.

– Я плохо вижу. – проговариваю почти спокойно. – У меня болит голова. – стараюсь избегать рвущихся наружу оскорблений и паники, чтоб не пугать Лизка. – Это когда-нибудь прекратится?

– Ты обязательно восстановишься. Просто дай себе время. Отдыхай. – вкрадчиво шепчет тёмное, продолговатое пятно у моей головы.

– После чего восстановлюсь? – с трудом сдерживаю истеричный возглас.

Ничего же не было. Ни аварии, ни болезни, ни драки… После чего мне восстанавливаться?

– Мамочка, тебе сильно плохо, да? – завозившись, Лизка забирается на моё плечо. – Ты понимаешь этого волшебника? – склонившись к моему уху, шепчет ребёнок. – Он столько всего умеет… – горячим дыханием обжигает мою шею дочь.

Ком встаёт в горле. Я не имею права на истерику и панику. Я не должна пугать Лизу.

– Я… – глухо протягиваю, – В порядке, Лизок. – на моих губах расползается улыбка. Очень надеюсь, что она хоть сколько-нибудь похожа на искреннюю, а не на оскал.

В какой-то степени моё заявление является правдивым. Зрение на самом деле понемногу приспосабливается. Цветные пятна меняют очертания. Расползаются, сужаются, вытягиваются, разбавляются другими красками.

– Мне здесь очень нравится. Мы же останемся?

Я молчу. Упрямо поджимаю губы, водя рукой по спине своего ребёнка, и не знаю, что вообще можно сказать в этой ситуации.

Где это здесь?

Наконец-то зрение приходит в норму. Насыщенные краски возвращаются в мир, заставляя меня холодеть.

На высокой кровати, в которой мы разместились с дочерью, сбит в ногах ком одеял. Рядом возвышается проникший в мой огород мужчина, небрежно и, на мой взгляд, нервно, поправляющий полы своего странного плаща. В изножье… Она. Та, что испугала меня до чёртиков, ещё до того, как я увидела обладательницу голоса, который заставлял моё сердце тревожно ныть и сжиматься.

– Оставлю вас. – произносит статная, разодетая в безумный ворох юбок и ярких зелёных тканей женщина. – Ненадолго.

Наблюдаю за ней, затаив дыхание. Запоминаю, где дверь, следя за уходом недоброжелательной незнакомки. В открытую изучать окружающее, не решаюсь.

– Блин, – вздыхает Лиза, – И почему я их не понимаю? Но они такие классные… – почти стонет она.

– Елизавета, – изумлена я. – Осторожнее с высказываниями!

Я действительно уверена, что слова-паразиты и молодёжный сленг, для девочки, которой ещё и восьми лет не исполнилось, противопоказаны.

Но дочь понимает по-своему:

– Мама, какая разница? Они меня всё равно не понимают.

– Но я же понимаю.

Перевожу взгляд на мужчину, который, казалось, с того момента как я открыла глаза, так и не пошевелился. Рассматриваю открыто. Не стесняясь.

Да, это действительно он. Те же волосы, оттенка крепкого кофе. Те же глаза, тёмно-карие. Тот же синий плащ-кафтан… А вот комната однозначно не моя.

Потолки очень странные. Они высокие и без какой-либо отделки. Будто по голому камню поводили нелепой, грязно-бежевого оттенка краской. Стены не лучше. Но на них всё же прослеживались какие-то малярно-штукатурные работы. Да и к тому же то тут, то там, стояли вазы с цветами, висели очень странные картины. Возле дверей гобелен тянулся к самому полу. Там и вовсе было что-то ужасное. Какая-то лестница в облаках и два парящих в небе огромных ящера, глаза которых заменяли какие-то сверкающие камешки.

Столик, тумбочка, зеркало, дверь, арка, в которой виднелся небосвод…

– Мы… где? – против воли голос дрожит.

Пожалуй, пора бы уже приложиться лбом о стену, устроить скандал, закатить истерику и сорваться на крик, но…

– У драконов. – заговорщицким шёпотом шепчет мне Лиза, улыбаясь своей обворожительной улыбкой.

– Ага. – всё, на что я способна. – Давно?

– Олльга, – отмирает мужчина, решив, что ему позволено усесться на кровать ко мне и моей дочери.

– Ольга! – повышаю голос, припоминая, что подобное искажение своего имени я уже слышала. От него же.

Сужаю глаза и воинственно смотрю на незнакомца.

– Ольга, – кивает он, прекратив свои поползновения. Выпрямляется, вновь одёргивая края своего одеяния, и говорит абсолютной спокойным голосом: – Вы на моей родине. Эйрин теперь ваш с сестрой дом. Ты моя истинная. Будущая королева. Сейчас ты можешь этого не чувствовать и не понимать, но со временем твои чувства появятся, и ты поймёшь, что я прав. Из-за того, что ты была в немагическом мире, некоторые инстинкты и магические особенности притуплены. Не волнуйся, очень скоро всё встанет на свои места.

…боюсь, на свои места всё встанет тогда, когда я покажусь психиатру и пропью курс назначенных лекарств.

– При чём здесь драконы? – информация усваивается очень тяжело. Никак, если быть точнее. Слова Лизка в приоритете, а она именно о них говорила.

– Я дракон. Эйрин – родина драконов. – любезно поясняет этот безумец. – Я Драгхар. Будущий король Эйрина. А ты… ты моя истинная. Моя пара. Королева.

Дыхание снова перехватывает. Я не могу отвести ошарашенного взгляда от весьма неряшливого, со странной причёской и лёгкой небритостью на лице, мужчины. Он говорит, как одержимый. Его губы замерли в полуулыбке, а в глазах… пламя, пламя, пламя.

– Я Ольга Климова. – с трудом прервав наш зрительный контакт, я спешу обозначить всё, как есть. Не хочу никаких сюрпризов и недопониманий. Сейчас этот сумасшедший решит, что я ему верю и ещё что-нибудь мне наплетёт. – Я замужем за Романом Климовым. А это наша дочь – Елизавета Климова. Никаких сестёр, впрочем, как и братьев, у меня нет. – шумно сглатываю, стараясь не встречаться взглядом со странным мужчиной. – Настоятельно рекомендую, вернуть нас туда, откуда взяли.

– Мам, ты чего? Давай останемся? – почти зло восклицает Лиза, резко вскочив с постели. – Посмотри, какое небо! Сад! Магия! Мамочка, она есть, она существует…

Я не могу пошевелиться от шока. Растерянно наблюдаю, как мой ребёнок несётся через всю комнату к арке за спиной мужчины и указывает пальцем на голубое-голубое небо.

Сердце замирает. Я не вижу там ограждений, перил и прочего. Если это и балкон, то какой-то небезопасный.

– Лиза, немедленно уйди оттуда! – сама не замечаю, как раздражение и страх пробирается в голос. – Сейчас же!

Дочь складывает на груди руки, обиженно глядя на меня из-под нахмуренных бровей. Я тут же чувствую укол вины. Она ни в чём не виновата. Я виновата. Я не могу справиться с потрясением, что всегда приходит вслед за другим потрясением, и не вывожу морально. Это мои нервы сдают. Я не должна так себя вести с дочерью.

От бессилия и угрызений совести на глазах выступают слёзы.

Я медленно встаю на подрагивающих ногах и тут же оказываюсь в мужских объятиях.

– Наш зельевар уже работает над формулой зелья, что позволит нам общаться с… – он запинается, бегая по моему лицу тревожным взглядом. Словно борется с самим собой, не решаясь произнести такое простое слово. – Ребёнком. Дозировки рассчитаны на взрослого… – выдыхает он, помогая мне удержаться в вертикальном положении.

Ловлю себя на мысли, что картины на стенах и вазы с цветами перед моими глазами подозрительно быстро танцуют. Какая-то часть меня испытывает благодарность к этому мужчине. Меньше всего мне хотелось бы упасть в обморок на глазах своей принцессы. Но что я за женщина, если во мне скрыта всего одна личность?

Та часть меня, что вспоминает давление мужских пальцев на своём лице и вязкую, горькую жидкость, стекающую в мой рот и именуемую зельем, протестует:

– Не смей приближаться к моей дочери. – тихо выдыхаю я, с ужасом представив, как эти самые пальцы, не дай бог, коснутся лица моей Лизы. – Только попробуй…

– Где её отец? – будто и не слыша меня вовсе, вопрошает он.

Чувствую, как объятия становятся опасными – тесными и крепкими настолько, что ноют рёбра.

– А его ты с нами не прихватил, да? – шиплю змеёй. – Не дождался главы семейства?

Взгляд напротив темнеет. Зрачки словно исчезают. Сужаются и вытягиваются.

Я с вызовом смотрю в глаза, в которых… пламя, пламя, пламя.

– Ступай к дочери. – рвано выдыхает тот, кто почти лишился звания безумца.

Я хочу ему что-то сказать… Спросить о его глазах и этом странном эффекте. Хочу узнать, что с нами теперь будет, но не у кого.

Мужчина отступает от меня на шаг, картинно поклонившись мой дочери, и растворяется в воздухе, подёрнувшись сероватым дымком.

– Правда здорово, мамочка? – довольная донельзя, Лизка бросается ко мне. Руки обвивают мою спину. Ребёнок счастлив и светится от радости. – Давай останемся. Ну пожалуйста! Пусть он и нас научит этой магии, мамочка. В классе все сдохнут от зависти…

– Елизавета! – рефлекторно возмущаюсь я, крепче прижимая к себе дочь, а сама смотрю на пустую комнату, чувствуя, как в груди всё холодеет и тяжелеет.

…он сказал, драконы, да? Мне не послышалось?