Читать книгу Жизнь от сохи. Быт и традиции русских крестьян - Любовь Швецова - Страница 4

Русская деревня – это целый мир со своими обычаями и правилами, а каждое крестьянское хозяйство – его составляющая, сложный живой организм. Давайте заглянем на крестьянский двор заботливого и работящего хозяина и посмотрим, как там все устроено.

Каждая усадьба огораживалась высоким забором с крепкими воротами. За оградой скрывались все хозяйственные и жилые постройки, имевшие для их обитателей важное значение, и всякая деталь была продумана.

В самом дальнем конце двора располагалось гумно – место, где складывали снопы, сушили их и обмолачивали. Его могли соорудить прямо на улице, а могли обнести прочными бревенчатыми стенами и накрыть крышей. Так, открытое гумно представляло собой пространство с песчаным грунтом. Его огораживали деревьями, окапывали канавой и насыпали по периметру небольшой земной вал. Деревья защищали место от ветра, канава предназначалась для сбора дождевой воды, стекавшей с гумна, земляной вал защищал пространство от домашнего скота. В середине располагался так называемый ток – площадка, где обмолачивали зерно. В закрытом гумне также устраивали узкие отсеки, куда укладывали снопы и солому. Имело сооружение и сквозной проезд для телег.

Во все времена наполненные хлебами гумна воспринимались русскими крестьянами как символ богатства и процветания семьи. «Есть на гумне – будет и в суме», – говорили в народе.

Нередко хозяева, пытаясь сохранить и уберечь хлеба от пожаров, грабежа и нечистой силы, прибегали к разным магическим приемам. Например, перед тем как заполнить гумно снопами, его окропляли святой водой, а над дверным проемом рисовали кресты, в стены же втыкали можжевеловые веточки, по поверьям отпугивающие нечистую силу.

Как правило, рядом с гумном ставили овин – место, где на специальных жердях-колосниках сушили снопы. Нередко две постройки соединяли в одно целое, это позволяло молотить хлеб даже в непогоду. В овине сооружали печь, из которой нагретый воздух поднимался вверх и подсушивал снопы, разложенные на колосниках. Когда хозяева топили эту печь, им постоянно приходилось караулить, чтобы от сильного огня не случился пожар. Однако все равно эти постройки нередко горели.

Рядом ставили амбар, где в ларях из прочных досок с крышками хранили обмолоченное зерно, муку и особо ценные для семьи продукты. К строительству амбара подходили очень ответственно, так же как и к строительству избы. Это должно было быть надежное сооружение с крепкими стенами и запорами, хорошо проветриваемое и сухое. Ведь здесь крестьяне хранили свое главное богатство – хлеб, поэтому и строили амбары, как говорится, на века, в расчете на несколько поколений.

Имелись на крестьянском дворе и конюшня, и хлев для домашнего скота, и сеновал, куда складывали высушенное сено, а также прочие хозяйственные постройки.

Из воспоминаний крестьянки Т.С. Ситчихиной (1917 год): «Дворы у всех были крытые жердями. У нас было две конюшни для лошадей. Одна была для новорожденного жеребенка. В конюшне ясли, в которые с повети (поветь – помещение для хранения сена, сельскохозяйственных орудий, а также саней и телег. – Прим. автора) спускали корм – сено. Поветь находилась над конюшнями и продолжалась до ворот. На другой стороне двора – хлевы для коровы, овец, свиней. Над хлевами опять поветь, где хранилась солома. Между хлевами и конюшней было большое пространство на дворе. Через него был ход на огород, где находились баня, колодец. Было место и для погреба, в котором хранили летом молоко, квас. Там был лед. На огороде была выкопана глубокая яма, в которой хранились овощи: репа, брюква, морковь. Она была утеплена, так что зимой ничего не замерзало». [2]

Сколько же незнакомых для современного человека названий: поветь, амбар, жердь – сегодня эти слова мы не употребляем, а ведь когда-то они были совершенно обыденными и понятными каждому.

Зато вот это слово точно всем известно: «баня».

Без нее русскому человеку очень туго приходилось! Обычно у каждой семьи она была своя, но иногда использовали ее и для нескольких семей.

Ставили баню на берегу реки или озера. Строили просто, без затей, но в то же время все было продумано. Внутри помещение разделялось на две части: предбанник и отделение, где парились и мылись. В углу устраивали печь.

В XIX и даже в начале XX века еще существовали бани по-черному, или курные бани, – в них не было печей с дымоходами, дым из очага поднимался вверх и выходил через небольшое окно под самой крышей. Когда же помещение достаточно прогревалось, его проветривали, окно закрывали и давали баньке некоторое время «отстояться», чтобы удалить угарный газ. Впрочем, в XVIII веке стали появляться печи с трубами, и многие бани стали топить, что называется, по-белому.

Значение русской баньки трудно переценить: в ней и мылись, и лечили разные болезни при помощи веника и пара, даже рожать бабы уходили в баню.

Недаром в народе сложились пословицы: «Баня парит, баня правит», «В бане мыться – заново родиться!»

Традиция банной культуры существовала на Руси испокон веку. Наши предки верили, что русская парная – источник сил и здоровья. Знали и соблюдали они определенные правила. Так, строили бани из легкого и пористого дерева, впитывающего влагу, обычно из липы или осины – поэтому жар был сухим. Веники использовали березовые, но иногда пихтовые, можжевеловые и дубовые. Причем заготавливали их в определенное время: с Иванова дня до Петрова дня (7–12 июля).

Воду, в которой эти веники запаривали, использовали для мытья головы – чтобы волосы были здоровыми и крепкими. Тело обычно натирали разными травами и снадобьями – для защиты от хвори и простуды. В общем, была у наших предков целая банная традиция.

Вот как вспоминает о банных процедурах крестьянин Александр Турундаевский, чье детство прошло в семье его деда Василия Николаевича в селе Воздвиженье Вологодской губернии. Воспоминания датированы началом XX века.

«Баня у деда была построена по-черному, размерами маленькая, можно было поместиться только вдвоем. Холодный предбанок, печка-каменка с маленьким котелком. Грели воду в кадке камнями. Да и воды требовалось немного, т. к. технология мытья была крайне несложной. Сначала грелись на полке, затем поддавали пару и парились – хлестались веником до потери сознания в шапке и рукавицах, выбегали, как шальные, на улицу (летом прыгали в пруд с водой и окунались, а зимой бросались в снег и катались). Потом еще раз парились, обливались водой, одевались в холодном предбаннике и шли домой. Дома брали братыню с квасом или водой, подсыпали овсяной муки и пили. Дома обязательно умывались холодной водой. Вот такой был обычай у деда Василия. Мыла для бани и стирки белья в обиходе не было. Баню топили каждую субботу. В первый жар-пар ходил дед с внуком. Мытье с дедом было сплошным кошмаром, т. к. он проделывал такую экзекуцию при парке, что черти не выдержали бы этого жару и разбежались. Дед драл себя веником. На голове у него – меховая шапка, а на руках – рукавицы. А кряхтенья и пыхтенья – и того больше. Затем катание в снегу. Дед повторял это до трех раз. Далее обливался холодной водой, надевал одни подштанники и бежал домой…» [49]

Уборка сена в сарай. Ленинградская обл., Тосненский р-он, город Никольское. 1925 г.

Во дворе крестьянина-середняка. Валдайский р-он. 1926 г.

Дворы русских крестьян в зависимости от местности и материального достатка хозяев сильно отличались друг от друга.

Вот как описаны дворы бедняков и зажиточных крестьян Казанской губернии в книге «Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы», составленной по материалам «Этнографического бюро» князя В.Н. Тенишева: «Постройки зажиточного от бедного отличаются тем, что у зажиточного на дворе навесов, конюшен или хлевов больше, весь двор от избы и кончая передним забором – бывает покрыт тесом, или хорошо соломой, a изба и часто сени – обязательно тесом вплотную. Вся крыша соломенная ежегодно покрывается свежей соломой.

Все постройки на дворе дороже, прочные и ежегодно поправляются – по надобности. У бедного наоборот: построек на дворе много меньше. Навесов на дворе мало, а у некоторых только изба, сени и напогребица с хлевушком. Все постройки много дешевле, хуже и непрочные. Крыша соломенная и несколько лет не поправляется свежей соломой. Двор редко ремонтируется. Разве самая крайняя необходимость заставит поправить то или иное строение…»