Читать книгу Палач и ведьма - Любовь Сладкая - Страница 4

Не понимая, что творю, я засобиралась в город. Набросив поверх одежды темную накидку, я завязала волосы в пучок и закрыла лицо капюшоном, вот только способно ли было все это скрыть от обычных людей мою сущность? Нет.

Маленькое селение, отделяющее меня от столицы, я миновала спокойно. После шумного празднества народ отдыхал, и никто особо не обратил внимания на одиноко шествующую фигуру молодой девушки, закутанную с ног до головы в черный балахон.

А вот несколько встречных горожан проводили меня более чем пытливыми взглядами. Да, несмотря на все усилия, я сильно отличалась от обычных девушек моего возраста – смелая и легкая походка, прямой и глубокий взгляд, аромат здоровья, тянущийся за мной шлейфом, слишком чистая кожа, не подверженная солнцу, гордая осанка.

Я сама не понимала, куда же я иду, и зачем? Что мне нужно было в городе? Разве только хотелось повидать Хамерлика Горна? Но место, в котором я могла его найти, не предназначалось для свиданий. И все-таки я пошла, какая-то непреодолимая сила влекла меня к этой серой громадине, внутри которой, я знала, был он.

"Это и есть любовь? – думала я, обходя крепость со стороны площади и внимательно вглядываясь в темные и узкие бойницы, которые словно следили за мной, сковывая сердце ледяным ужасом. – Так вот значит как оно – чувствовать себя, словно пес на привязи, словно рыба, выброшенная на берег и безвольно и безнадежно хватающая губами воздух, надеясь получить хоть каплю влаги, как цветок, отделенный от стебля и корней, жаждущий с ними воссоединиться. Я пропала".

Меж тем мое блуждание ни к чему не привело. Я добилась лишь того, что два стража, стоящие у железных ворот, вместо скучать, вперили в меня свои зрачки. Поэтому, чтобы уж вовсе не искушать судьбу, вздохнув, я развернулась спиной к крепости, решив уйти.

– Эй, девушка, – услышала я в этот момент возглас, обращенный, конечно же, ко мне. Оглянувшись, увидела, что один из стражей во всю прыть мчится в мою сторону.

– Что вам нужно? – поняв, что не удастся проигнорировать его призыв, я решила выдержать это испытание, чтобы, ответив на пару вопросов, тут же уйти.

– Кого вы здесь ищете? – поравнявшись со мной, высокий и толстый блондин окинул мою закутанную в плащ фигурку подозрительным взглядом.

– Никого, я просто так… прогуливалась здесь, – сказала я.

– Но здесь не место для прогулок.

– Ухожу.

– Нет, я наблюдаю за вами уже час.

– Час? – мне и самой было странно, что я находилась возле крепости так долго. Наверное, на меня подействовала сила цветка, не иначе, а не то я бы не совершила эту глупость – целый час торчать возле тюрьмы!

– Да. Так ответьте мне, кого вы здесь ищете? У вас что, кто-то из родных заключен здесь?

– Можно мне уйти? – ощутив вдруг сильнейшую угрозу, исходящую от этого мужчины, я слегка поклонилась, намереваясь тут же удалиться. Но крепкая рука уже ухватила меня за локоть. Сильно дернув, так что капюшон слетел с моей головы, страж развернул меня к себе, пытливо заглядывая в лицо.

– А ты, случайно, не колдунья?

– Отпустите, мне нужно уйти, пожалуйста, – взмолилась я. – Я не сделала вам ничего плохого.

– Отвечай! Ты – колдунья?

Я не могла ему соврать, ведь для меня, ведьмы-отшельницы, это означало бы отречение от дара, а потом – смерть, ужасная и постыдная. Поэтому я просто закрыла глаза, губы же сами собой начали бормотать заклинание, способное усыпить этого человека. И тогда, потеряв бдительность, он, конечно же, освободит мой локоть, и я смогу убежать.

Мои слова подействовали. Замерев, словно истукан, мужчина ослабил хватку, как тут же ко мне ринулся второй, рыжебородый. Наверное, страж понял, в чем дело, и бросился на помощь своему товарищу. По всей видимости, им также двигала корыстная цель: поимка ведьмы, свободно гуляющей по столице, сулила ему щедрое вознаграждение. А тут – такая удача: я сама пришла под стены тюрьмы.

– Вот и попалась, ведьма! – вскричал безжалостный и алчный служака. Наверное, он был более опытен, чем его товарищ, потому что не стал смотреть в мои глаза и даже разговаривать. Крепко схватив меня за обе руки, он скрутил их назад и буквально поволок меня по брусчатке. И как я ни упиралась, мне это не помогло. Через минуту меня поглотили ворота крепости.

И даже попав вовнутрь, в качестве пленницы, я все еще надеялась увидеть его! Вот какой страшной силой была поглощена, что даже утратила ощущение реальности – угрозы, нависшей над всем моим существом.

Ведя меня под руку, страж настолько сильно сжал локоть, что я еле сдерживалась, чтобы не застонать от боли. И все равно, эта боль была несравнима с той, которую я ощущала внутри себя.

– "Ну же выйди, покажись мне", – мысленно стенала я, оглядываясь на хмурые каменные стены, стараясь понять, где же именно находится теперь Хамерлик Горн: или в том склепе, откуда доносятся страшные крики тех, кого пытают, или спокойно отдыхает в каком-то тихом месте, отгороженном от этого ада толстенной стеной.

Я всегда думала, что королевский палач не имеет своего дома. То есть, конечно же, он имеет собственный угол, но расположено его жилище должно быть где-то внутри крепостных стен. Таков закон – палач должен жить и существовать в тюрьме, всецело подчинен ее распорядку и требованиям. Личная жизнь? Кто из женщин захочет прийти сюда, завести здесь детей, любить? И возможно ли такое вообще.

Проклятие пало на меня, когда я полюбила – вот причина безумства, приведшего меня до порога смерти. Но где-то здесь, я знала, обитал тот, кто стал для меня ярким лучом в кромешной тьме, излившейся из его глаз и поглотившей мой мир полностью. Поэтому я искала свет там, где могла его найти.

Меж тем, проведя по коридору, между дверьми, за которыми страдали узники, стражник втолкнул меня в приоткрытую железную дверь, громко затворив ее за собой.

– Посиди здесь, ведьма! – взревел он. – А я пока получу свою награду.

Я думала, что мужчина тут же уйдет, оставив меня одну. Но все случилось не так. Едва он двинулся к двери, как вдруг остановился. Развернувшись, он посмотрел на меня из-за плеча, а потом, крякнув, возвратился назад.

– Сними капюшон, – скомандовал он, подходя ко мне, так что я ощутила его мерзкий запах – нечистого тела, потного и прокуренного, а также тепло, слишком хорошо ощущаемое в этом сыром подвале.

Вместо послушать, я обняла сама себя руками, опустил голову почти до пола. На что я надеялась? Мне тогда казалось, что превратись я в подобие улитки, мужчина утратит ко мне всякий интерес и выйдет.

– Ты что, смеешь бунтовать?.. – в голосе появилась сталь. А затем резким рывком рыжебородый сорвал капюшон с моей головы, так что волосы, больше не сдерживаемые ничем, рассыпались по плечам, покрыв их каскадом золотых кудрей.

Я замерла, уже предчувствуя то, что будет дальше. Но все еще не хотела верить, что все произойдет так. Собрав внутри все силы, я смело взглянула в лицо мужчины, стараясь поразить его одним лишь взглядом. Но мне это не удалось. Наверное, я слишком была поражена любовью, которая испивала из меня всю мою энергию, превращая в покорную и безвольную куклу, готовую принять любой удар.

Первые дни любви, потом месяцы и даже годы – я это знала – отбирают у женщин силы, чтобы те не смогли уйти от того, что уготовано судьбой: стать матерью. К своему ужасу, я также попалась в ее ловушку. Ловушка любви, приведшая меня в трясину.

– Не смей смотреть мне в глаза! – вдруг взревел страж, наверное, все-таки ощутив тяжесть сопротивления. И это меня приободрило. Гордо вскинув подбородок, я протянула вперед руки и, растопырив пальцы, громко произнесла трижды:

– Ita et in! ita et in! ita et in! – вскричала я, надеясь, что смогу преодолеть барьер бессилия и потом, воспользовавшись замешательством, убегу отсюда. Возможно, даже встречу Его…

Вот только сильный удар по лицу, опрокинувший меня на холодный каменный пол, положил конец всему.

– Ах ты, ведьма! – набрасываясь на меня сверху, единым рывком рыжебородый разорвал на груди рубаху. Затем, прижав запястья, единственной рукой он начал расстегивать штаны, чтобы извлечь то, что могло навечно опорочить мою девичью честь. Честь ведьмы.

И я попыталась сделать невозможное. Выгнувшись дугой, я ударила всем телом снизу, засадив острые носки своих туфель в твердую кость его голеней. Я била еще и еще раз, трепыхалась, как пойманная голубка. Но мужчина был во много раз сильнее меня, к тому же теперь им двигал инстинкт самца, решившего во что бы то ни стало получить свое.

Он хотел покорить меня, овладеть мной, уничтожить. Но не убить. И это меня спасло. Получив несколько сильных ударов по лицу, так что кровь, хлынувшая из носа, не позволяла мне свободно дышать, я безвольно размякла, отдавшись в руки насильника, а он этим воспользовался.

– Ты что, ведьма, думала тебе это пройдет? Насмехаться над богом, свободно разгуливая перед крепостью? До чего обнаглела! – кричал мужчина, срывая с меня остатки одежды. А когда я, собравшись с силами, предприняла последнюю попытку сопротивляться ему, схватив за волосы и накрутив их на руку, поволок меня к наручникам, намертво прибитым к стене. Закрепив железные оковы на запястьях, рыжебородый также скрепил мои ноги, защелкнув на них холодные "браслеты".

– Помогите!!! – закричала я, вдруг осознав, что нахожусь здесь, наедине с совершенно чужим мне человеком, голая и беззащитная, а где-то близко, возможно, ходит Хамерлик Горн, даже не подозревая, что я пришла к нему.

– Что ты орешь?.. – зашипел страж, а на его грубом лице играла издевательская улыбка. – Никто тебя здесь не услышит. А если и услышат, то примут как должное, это ведь тюрьма.

– Освободите меня, пожалуйста, – молила я, тряхнув волосами так, чтобы хоть попытаться укрыться ими. К тому же кровь, хоть и запеклась, все еще мешала мне дышать. – Я ведь ни в чем не виновата. Я уйду, обещаю. Прошу, мне плохо.

– Ей плохо, – хмыкнул мужчина. Затем он расстегнул пряжку и приспустил штаны. – Сейчас будет хорошо. Я, красавица, умею дарить удовлетворение таким крошкам, как ты. Вот спросила бы у моей жены, и даже она, эта злобная индюшка, сказала бы тебе: мой Жако – мастер в этом деле. Так что готовься принять моего малыша, посмотри, настолько он красив, как думаешь?

Не в силах побороть любопытство, хоть и не хотела, но все-таки я взглянула туда, где находились руки насильника. Одной рукой он сжимал внушительного размера член – темный и блестящий ствол, заканчивающийся влажной головкой с крохотной расщелиной, из которой выступила прозрачная капля смазки, над ним – полоска курчавых волос, такого же рыжего цвета, что и борода. Второй рукой мужчина поддерживал яички, словно переминая их.

– Ну как? – спросил он, подойдя ко мне вплотную, так что буквально вдохнул запах табака в мои ноздри. – Не молчи!

– Отпустите меня, пожалуйста, – взмолилась я, хотя глубоко в душе понимала, что он не внемлет моим мольбам.

– Я что, похож на дурака? – меж тем стражник, оставив в покое свои яички, но все так же теребя ствол, прикоснулся пальцами к моей груди, провел ими до живота, положил ладонь на лоно.

– Палач… Королевский палач, Хамерлик Горн! – взмолилась я – наконец-то до меня дошло, где искать спасения, – я шла к нему!

– Что?! Вот это потеха, – немного отстранившись, но лишь только для того, чтобы, отпустив член, схватить мое лицо двумя пальцами и сжать, загоготал рыжебородый. – Впервые такое слышу – чтобы ведьма сама пришла к палачу! Что, не терпится попасть на костер?

– Прошу… скажите ему, что пришла Элейн, – превозмогая странную слабость, возникшую где-то внизу живота и медленно распространяющуюся по всему телу, так что я вдруг ощутила себя погруженной в некий туман, прошептала я. – Он вас отблагодарит.

– Отблагодарит, а как же! – хмыкнул мужчина, зачем-то склоняющийся передо мною на колени. – Обязательно отблагодарит! Ведь не давеча как месяц назад он сам приказал нам тащить в крепость любую ведьму, и даже тех, кто хоть как-то причастен к колдовству. И за это – отличную прибавку к жалованью! Так что Хамерлик Горн будет доволен.

– Нет… Нет… Не то… – мотая головой из стороны в сторону, я тщетно пыталась отбросить от себя настойчивые и мерзкие касания: мужчина, разведя в сторону мои бедра, с горящими, словно у безумца глазами, вдруг приник лицом к нежным складочкам, таящим мою женскую тайну, мне же сковало ноги. – Ах… Он… Я ему нужна как женщинаааа!!! Отпусти!!!

Этот последний возглас был прерван крепкой мужской рукой, заткнувшей мне рот.

– Это были твои последние слова, сука! – вскричал Жако, а его глаза лихорадочно блестели. – Ты сама напросилась.

Затем последовало еще два хлестких удара, почти погрузивших меня во тьму. И пока я приходила в себя, рыжебородый принес какое-то приспособление в виде ленты. Схватив меня за подбородок, он поднял лицо вверх. Действуя уверенно и молниеносно, мужчина обвил мою нижнюю челюсть полоской кожи, так что часть ее оказалась у меня во рту. Отчаянно замотав головой, я попыталась сказать, что мне тяжело, просто невыносимо дышать, но стражник меня не понял. Или понял, но ему было все равно.

– Вот так-то лучше, – потирая руки, он отошел немного назад, словно любуясь тем, что сделал. – Ух и настырная ты штучка! Что, не слишком удобно? Но – ты сама этого добилась своей болтливостью. Зато теперь ничто не помешает мне, да и тебе тоже, достичь согласия, правда же, Элейн? Ох и позабавимся мы сейчас!

Затем мужчина продолжил свои пытки. Возвратившись к тому, с чего начал, он принялся тщательно вылизывать у меня между ногами, действуя так, что я постепенно начала ощущать что-то вроде возбуждения. От его умелых ласк мои половые губки опухли и несколько капелек влаги истекли вниз.

– Сладкая какая! – слизывая их, насильник нарочито громко почмакал языком, обведя ими губы и глядя на меня снизу-вверх. – А ты точно ведьма?

Конечно же, я не могла ему ответить, ведь рот мой был занят кожаной лентой, но я попыталась при помощи мычания и кивания головой показать, как же мне больно и неприятно все это.

– Погоди, еще не то будет, – ухмыльнулся рыжебородый. – С такой конфеткой, как ты, можно забавляться вечно. А что если мне не выдавать тебя господину, а оставить для себя, как думаешь? Хотя… Ах ты, ведьма! Я понял, это твои чары так на меня действуют, что я теряю голову? Ну погоди, сейчас я тебя заставлю опомниться!

Хоть я и ничего не сделала, сорвавшись на ноги, мужчина бросился к стене, на которой висели плетки. Ухвати одну, он громко щелкнул ею в воздухе. А потом, угрожающе набычившись, двинулся ко мне.

Я поняла, что избиения не избежать, поэтому изо всех сил зажмурила глаза и сжалась в комок.

Первый удар пришелся по коленям, потом еще один – чуть повыше.

– А что если мне подвесить тебя головой вниз, – когда я приготовилась к очередному обжигающему касанию плетки, сказал рыжебородый. – Как-то не хочется портить твою кожу, она такая нежная…

Приоткрыв веки, я попыталась выразить в этом единственном взгляде всю мольбу о пощаде, все оставшиеся чувства, способные пробудить сострадание в этом чудовище, смеющим издеваться надо мной не только физически, но и морально.

– Да, так и сделаю!

Затем, ухватившись рукой за какой-то рычаг в стене, мужчина потянул его вниз. Заскрежетали ржавые цепи, и тут же мое тело поменяло свое положение, так, что руки и ноги оказались внизу, а попу я вынуждено задрала вверх.

Жгучий стыд от такой позы смешался со странным томлением, как будто бы мое тело и разум теперь были не в ладу между собой, и торжествовала похоть.

– Боже, какой вид! – воскликнул стражник. – Как же красиво открылись половинки, если бы ты только могла видеть!

За сими словами последовал хлесткий и обжигающий удар по ягодицам, заставивший меня изогнуться и задрожать.

– Ах, тебе нравится, я вижу! Как увлажнилась! Это же сущий цветок, ну как не вогнать в него свою колоду, а?

Зная, что может быть дальше и ужасаясь этому, меж тем я не смогла предотвратить сладостную пульсацию, возникшую там, куда ни разу не смотрело солнце. Это была моя сокровищница, моя тайна, мой животворящий родник, источник женской силы. И теперь ужасный монстр, грязное чудовище угрожало испить оттуда, мало того – войти всей своей грязной сущностью. Но что я могла? Связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, запертая за крепкими дверями, к тому же – внутри неприступной крепости? Оставалось выдержать пытку до конца и постараться сохранить рассудок.

Меж тем пульсация становилась нестерпимой, и я была ошарашена, уничтожена, сражена, разбита предательством своего тела. Да, по сути, я не владела им, это я была причиной того, что оказалась здесь. Вот только что теперь сожалеть? Утраченного не воротишь. Я поступила опрометчиво и глупо, и теперь должна была заплатить за это. Но что останется от меня, после всего?

– Как же трепещет твой цветок! – плетка была отброшена в сторону, и я ощутила на своих бедрах руки, крепко сжимающие, до боли. – Вот это удача так удача. Что ж, ведьма, я разорву тебя, но впредь хочу полизать. Знаешь ли, мне нравится делать такое с женщинами, а они, дуры, противятся. Но только не ты… Ты живая…

И снова я ощутила его рот у себя между ногами. Теперь язык Жако действовал настолько напористо и сильно, что мне показалось, именно им мужчина может разорвать меня – ту трепетную и нежнейшую перегородку, которая открывала врата в мой мир.

Это необычные ощущения, когда твое тело свободно открыто для обозрения, без всякой одежды, беззащитно подставлено под любые действия. А еще – перед тем унижено, избито. Ты словно рабыня, словно покорная река под ногами путника, и чтобы ни попыталась сделать, он все-таки войдет в тебя, омоет свои ноги и искупается весь, всколотив дно.

Вылизывая меня еще и еще раз, так что я уже попросту изливала из себя соки, стражник одновременно сжимал мои маленькие острые грудки, и этим тоже способствовало тому, что я таяла в его руках, как свечка.

– Такой ты мне нравишься… – когда отхлынула очередная волна экстаза, наклонившись над моим лицом, просто в ухо прошептал насильник. – И, возможно, настолько, что я отпущу тебя.

Эти слова заставили меня очнуться. Я широко распахнула глаза, стараясь поймать взгляд мужчины и понять – не врет ли он мне. И если не врет, то что?

Как могла, выдохнув, я ощутила, что из моих глаз, впервые за все это время, потекли слезы.

– Не плачь, крошка, – заметив влагу на моем лице, рыжебородый меж тем не прекратил действий, напротив, убрав руки из груди, он положил их на ягодицы, немного разведя половинки в стороны. – Сейчас случится главное, приготовься.

Сердце мое оборвалось, внутри все похолодело, так что даже кожа покрылась пупырышками, когда я ощутила, как нечто – горячее и упругое, медленно вползает в женское сокровенное, причиняя такое неудобство, что я словно окаменела. При этом я сжалась так, что это не позволило мужскому члену войти в меня.

– Как это? – взбешенно взревел насильник, что так и не смог преодолеть преграду. – У тебя что там, железные ворота?

А потом продолжил мучить мою плоть, громко дыша и постанывая от нетерпения, охватившего все его существо.

– Я не хочу тебя калечить, – наконец-то поняв, что ему не проникнуть в меня иначе, как только разве сделав надрез, рыжебородый, казалось, ощутил себя слишком озадаченным. – Такого со мной еще никогда не было! – вскричал он, бессильно тычась в меня несколько расслабленной плотью с таким самым успехом, как если бы это была моя ладонь или пятка. – Что ты сделала, ведьма? Решила одурачить меня? Так вот, если сейчас же не отдашься мне, я … я проткну тебя там раскаленным на огне прутом, поняла?!

По тону его голоса и выражению лица, я таки поняла, что мужчина способен осуществить свои угрозы, и тогда для меня действительно наступит смерть. Ибо кто способен выжить после такой пытки? Даже живя вдали от общества, я слышала о тех методах, которые иногда задействовали палачи, и среди них были даже более зверские, чем те, которыми угрожал стражник. Вот только что мне было делать, если я не могла ни ответить ему, ни сделать то, что он просил?

– Ану-ка быстро впусти меня в себя! – орал рыжебородый, а я понимала, что чем отчаянней он пытается, тем меньше шансов: член Жако обмяк полностью.

Я же внезапно ощутила холод – исходящий от влажных камней, он пронизывал меня до костей. А поза, в которой я стояла, причиняла невыносимое неудобство. Голова моя гудела, словно там был рой пчел, руки и ноги затекли, спина одеревенела.

– Что ж, мерзавка, я все-таки отымею тебя сегодня, – когда я готова была провалиться в беспамятство, замки на моих лодыжках и щиколотках открылись, и я безвольно упала на пол, больно ударивший виском.

– Давай так, – наклонился надо мой страж. – Сейчас я осторожно вытащу кляп из твоего рта, а ты… А ты приведешь моего дружка в чувство, поняла? И тогда, если все пройдет хорошо, и я кончу, я оставлю тебя в покое. Но если ты надумаешь хитрить или сделаешь хоть что-то не так, я расковыряю тебя, что будешь молить о смерти. Кивни головой, если согласна ртом обласкать мой член.

И я кивнула. А что мне было делать? Воля моя была сломлена, дух унижен, тело порабощено. Оставалась только надежда, что если выживу, смогу увидеть глаза Хамерлика Горна. И пусть он узнает, что я приходила к нему, пусть поймет, что вынуждена была испытать из-за этого. Таким было мое желание.

– Ну вот, умница, – развязав тесемки, рыжебородый отбросил их в сторону, и я наконец-то смогла вдохнуть свободно. – Скажи, ты будешь покорной?

– А вы меня потом отпустите… если я… если я сделаю все?

– Нет, конечно, – хмыкнул страж. – Но зато обещаю не причинять вреда – не бить и не жечь кожу.

– Но что я вам сделала? Зачем вы меня мучаете?

– Еще одно слово – и кляп снова окажется в твоем рту, – и рука угрожающе схватила меня за волосы, пригнула к земле. – А я, если уж на то пошло, сделаю свое дело так, как это делают друг с другом заключенные – сзади. Да, мне бы этого не хотелось, не люблю я так, тем более, твоя ракушка такая нежная. Я же видел, как ты была возбуждена! Эх, досадно, но… А что если понравится сосать, и ты расслабишься? Я знаю, многим девицам это нравится, так что они просто-таки умоляют, чтобы я подставил им сладкий леденец!

– Я не смогу…

– Сможешь!!! – рыкнул мужчина, дернув меня вверх, так что лицо мое оказалось на уровне его штанов. – Сейчас ты нежно возьмешь моего дружка губами, подложишь под него язык, а потом позволишь погрузить его тебе в глотку, поняла? И одно неверное движение… Постой…

Бросив меня на пол, рыжебородый пошел обратно к стене и, взяв оттуда странной формы нож, вернулся назад.

– На колени, вытяни шею! – приказал он, подложив изогнутое лезвие острием к коже, так что я любую минуту могла ожидать резкого рывка – и кровь хлынула бы на пол. – Вот так. И только попробуй сопротивляться.

Затем стражник снова извлек свой член из штанов, к моему удивлению, теперь он был полностью готов к действию.