Читать книгу Голос Незримого. Том 1 - Любовь Столица - Страница 46

Пашня. Висит в небосклоне

Розовый радужный мост.

Тихие, белые кони…

Темные змеи борозд…

Вдоль векового надела,

Новых страшась отрубов,

Водит он плуг заруделый,

Кряжист, высок и суров.

Русы, как полосы гречи,

Кудри его, борода.

Долги, чудны его речи,

Песня скушна и проста.

В будни боронит, молотит,

Сеет то озимь, то ярь —

В праздник он бабу колотит,

Сам – во хмелю – государь!

Пашет. Над ним, не умея,

Черный чирикает дрозд,

Тянутся светлые змеи

Радужных Божьих борозд.

Выселки. Срубы лачужек

Новой блестят белизной.

Ворохи розовых стружек…

Запахи дымом, сосной…

Возле зеленой березки,

Козлы себе смастерив,

Тешет он длинные доски,

Молод, румян, молчалив.

Руки играют от силы,

Весел лазоревый взор,

Тонко поют его пилы,

Остро сияет топор.

Там он погладит рубанком,

Здесь постучит долотом —

И по цветистым полянкам

К дому становится дом.

Строит. Над ним меж листвою

Умный хлопочет скворец,

Крышей блестит голубою

Княжий небесный дворец.

Озеро. Днища у лодок

В черный обмазаны вар.

Синий, чудной зимородок…

Злой серебристый комар…

В омут над глубью замершей,

Под мутноватой водой,

Ставит он мрежи и верши —

Маленький, юркий, седой.

Лысина круглая блещет,

Морщится хитро чело.

Быстро гребет, но не плещет

В старых ладонях весло.

Утром он бредень свой чинит,

Сев на ветляный изгиб,

Ночью закинет – и вынет

Скользких серебряных рыб.

Ловит. За ним у прибрежий

Нежный поет соловей,

Стелются лунные мрежи

Всё голубей и длинней.

Роща. Украсила ветки

Нить заревых янтарей.

Выстрел раскатистый, редкий…

Яростный ток глухарей…

Ловко за дерево пряча

Статное тело свое,

Смуглый, лукавый, горячий —

Вскинул к плечу он ружье.

Взгляд, как у зверя, тревожный,

Рот, как у зверя, широк.

Палец один осторожно

Лег на упругий курок.

Зиму всю – порох он весил,

Чистил проржавевший ствол,

Нá весну, волен и весел,

К синим полесьям пошел.

Целит. А голос тетерьки

Клохчет вблизи всё звончей.

В листьях проделися серьги

Солнечных первых лучей.

Тракт. Серебрятся морозно

Вехи средь снежных пучин.

Поскрип певучий обозный…

Белые груды овчин…

Гладя взметенные гривы

Жгучей вожжою своей,

Пьяный, лихой и красивый,

Гонит он серых коней.

Ласков надорванный голос,

Руки ж свинца тяжелей.

Легок саней его полоз,

Гулок бубенчик у шлей.

Купит то рыжих, то чалых,

Деньги, шутя, зашибет —

И на дворах постоялых

Всё, усмехаясь, пропьет.

Правит. А голубь веселый

Манит за ним упорхнуть,

Вьется в небесные села

Длинный лазоревый путь.

Пристань. Навалены всюду

Ящики, бочки, тюки.

Толпы рабочего люду…

Вонь от сырья и пеньки…

Горбясь, походкой нетвердой,

Десять пудов он несет, —

Сильный, оборванный, гордый, —

На голубой пароход.

Грудь – в волосах и загаре,

Черные кудри – в поту.

Взгляд же нахальный и карий,

Знает свою моготу.

День под припев непристойный

Он проработал с крюком,

Ночью – свободный, спокойный,

Взял да ушел босяком.

Носит. Могучий и зоркий

Коршун ширяет над ним,

Парус малиновой зорьки

Поднят над плесом речным.

Горница. Образ старинный

Меркнет в бумажных цветах.

Трезвые, в чистом, мужчины…

Девушки в белых платках…

Братцев, сестриц поучая,

Встал он средь мытых скамей

В алой, как цвет Иван-чая,

Русской рубахе своей.

Голос – высокий и резкий,

Стан – и сутулист, и хил,

Очи же – дивного блеска,

Странных прозрительных сил.

Много сидел он, упорный,

В тюрьмах за веру свою,

Ныне тропою неторной

Вновь с ней подходит к жилью.

Учит. Его с небосклона

Тянут уж вдаль журавли,

Блещет оклад золоченый

Древней осенней земли.