Читать книгу Мой черный ангел. Лапы и хвосты - Любовь Сушко - Страница 17

В то лето почти не было дождя. И когда среди ночи все побелело, а потом громыхнуло, так, что у меня из глаз искры посыпались, я даже не понял сначала, что случилось. Но вроде бы все еще был жив, потому что промок насквозь, и почувствовал, что мне холодно и сыро. И понял, что это и есть дождь, который лил и лил. Прятаться было бесполезно, я сидел под ним и промокал все больше и больше, и понимал, что это и есть та самая ванна, при упоминании которой коты начинают шипеть и прятаться, истошно орать, вцепившись в своих хозяев. Очень редко кто из наших собратьев люби т купаться.

Да, к этому времени я научится прятаться от всех, и был шустрым. Так говорили все, кто хотели, но не смогли поймать. И только во время того самого дождя, когда все давно спрятались и были сухими, я оставался мокрым и прятаться не стал. Когда еще придется помыться, а тут чистая вода прямо с небес. Да и все мои блохи должны были потонуть, а их к тому времени на мне развелось не мало. Но что я смог с ними сделать? Это люди могут с ними как-то бороться, лекарство покупают, но сами коты перед блохами беззащитны. Мне оставалось мечтать о том, что об этом позаботится моя новая хозяйка. Только она избавит меня от этих кусачих гадов. Только где она и сколько времени мне еще ее ждать? Не сожрут ли меня к тому времени блохи совсем?

Но на следующий день было яркое солнце, дождь пошел мне на пользу, стало веселее жить. Если блохи еще и кусали, то было совсем не так больно.

А ведь у меня их отродясь не бывало Тем, кто родился и все время прожил на улице, на тех самых трубах, разве объяснишь, что такое дом.

Старый серый кот говорил о том, что его однажды приютили в доме, и все вроде было ничего, но он оттуда сбежал, потому что воли и кошек захотел. А когда все-таки одумался и нагулялся, вернуться решил, у них уже был другой кот, а перед этим захлопнули дверь.

Нет, я бы на его месте никогда и никуда сбегать точно не стал, наоборот спрятался бы, чтобы меня снова на улицу не отправили. Но для того, чтобы так случилось, надо для начала этот самый дом и бабу Лизу найти, пусть ее зовут по-другому. А пока ее не нашел, что душу рвать.

В тот первый ливень я сильно простыл, но обошлось. Обсох, чище стал и еще проворнее научился прятаться, как только в воздухе пахло дождем. С бродячими котами так и не подружился, не стану врать. Они меня не пронимали. Да я и не стремился, чтобы понимали. Зато я заметил, как пропали все одуванчики. Они побелели сначала, и стали вовсе не такими красивыми и солнечными. Пушинки разлетелись по миру. Они были белыми и нежными, но совсем не похожи на те цветы, которые мне так понравились в начале лета. Все течет, все меняется. И желтый цветок внезапно становится белым, когда за ним приходит смерть сама. Но он успевает оказаться в земле и снова прорасти, наверное, в этом суть жизни всех растений, да и животных тоже.

Когда же меня спрашивают о лете, я помню только этот дождь и облетевшие одуванчики. Но тогда я еще знать не мог, что лето будет только единственным в моей жизни, до другого мне просто не дотянуть. Но не надо заранее о грустном. Лето все-таки было прекрасное.