Читать книгу Мой черный ангел. Лапы и хвосты - Любовь Сушко - Страница 47

В последние дни к нам все время кто-то приходил. Вот и на этот раз, когда я спал в диване, там было спокойнее, вкусно запахло пирожками. Пришла баба Маша – наша соседка, она всегда так напоминала мне мою бабу Лизу. Она нас с Алиной часто угощала пирожками, потому что так мы поминали всех ее умерших родственников, которых было очень много, а потому и пирожков нам досталось немало. Иногда пирожки были такими ароматными, словно прямо из моего детства сюда попали. Все словно возвращалось на круги своя.

Я сидел далеко от нее, на диване Домового около окна. Но сам Спиря там в последнее время не появлялся. А как хорошо было еще недавно поваляться там, поговорить обо всем на свете. Но он словно скрывался от меня, наверное, успел за это время навестить всех Домовых в нашем доме, и во всех других домах, словно в этом была какая-то необходимость. Теперь же я протянул лапы и лежал один и вдыхал запах пирожков с ливером.

Они же говорили с бабой Машей обо мне. Алина меня хвалила и говорила, что я стал для нее подарком судьбы.

Зрение у бабушки было не очень хорошее. И она меня не могла ладом разглядеть, а потому и не сказала Алине, что не так со мной все хорошо, как она думает, а может и совсем не хорошо.

Когда бабушка засобиралась домой, а Алина отправилась ее провожать, я не удержался, ливер из пирожка и слопал. Какой же он был вкусный и ароматный, помирать будешь, не забудешь. В первый раз за много дней появился аппетит, Я уже забыл, что это такое.

Когда Алина вернулась, от того пирожка только шкурка осталась. Она сразу же это заметила и рассмеялась, обрадовалась даже, что я такое сотворил, а ведь должна была ругаться.

– Ну налопался наконец, – потрепала она меня по шее и голове, – спасибо бабе Маше, хоть она тебя накормила, а то не знаю, что с тобой делать, но все равно нам надо с тобой в больницу собираться, может они тебя полечат, капельниц поставят, тогда аппетит и вернется..

– Не надо в больницу, – хотелось крикнуть мне, – уже ничего не поможет, они только раньше нас разлучат с тобой. Давай терпеть до последнего, все что угодно, только не больница.

Но вместо этого я только жалобно мяукнул, словно соглашался с ней, она могла и так подумать.

Но я взял себя в лапы – надо прекратить раскисать, когда так мало осталось жить и радоваться. Несмотря на адскую боль, я все-таки радовался тому, что было. А еще я держался из последних сил. Даже лекарство выпил, Алина сказала, что оно от глистов, а если их не будет, то может мне и полегчает. Ей хорошо, она ничего не знает о кошачьих болезнях. Даже Мила знала не все, хотя у нее всегда были кошки. Но в ту субботу она как раз не пришла, и хорошо сделала, она бы все равно заметила, что случилось что-то, а так я останусь в ее памяти солидным, упитанным котом, красавцем одним словом. А какими еще нас должны помнить? Именно такими, вот и пусть помнит.

.Ночью, наевшись пирожка бабы Маши, я спал крепко, и витал вокруг меня этот дивный запах – аромат пирожка с ливером, пусть он останется как мое прошлое и настоящее, и те минуты счастья, которые мне все еще оставались, когда от жизни самой почти ничего не осталось.

А потом подкатила боль, страшная боль, которая заставила меня сбежать в туалет, на плиты, и там растянуться, холод хоть как-то еще ее утихомиривал, хотя бы ненадолго. Но Алина знала, что я всегда боялся туалета, и странно, что вдруг там оказался сам, добровольно. Это должно было ее сильно удивить. Но я не мог больше держаться, не мог оставаться на своем диване, надо было хоть как-то облегчить свои часы и дни. Только сомневаюсь, что их будет много.

– Время пошло не на дни, а на часы, – услышал я чей-то незнакомый голос и вжался в холодные плитки еще сильнее.