Читать книгу Князь Михаил Тверской. Князья и воины Древней Руси - Любовь Сушко - Страница 6

А в это время в том самом поселке около Твери, где они уютно утроились и появились баскаки – настало время сбора дани для орды.

Их внимание привлекла странная суматоха, когда какие-то всадники невесть откуда взявшиеся стали рыскать по их домам, выбрасывая кого-то на улицу, забирая все, что им приглянулось. Молодых и красивых девиц уводили с собой, даже не слыша воплей их отцов и братьев.

– Что это? – спросил Белбог свою спутницу.

– За неуплату дани их забирают, были до того, упредили, но они так ничего не собрали, вот и пусть рассчитываются, кто, чем может.

– Но почему их никто не защищает?

– А кто их защищать станет, все князья под ханом теперь не пикнут даже, они не станут с ними ссориться, потому как хуже будет, хотя уж вроде хуже некуда.

– Люди совсем бесправны? Но их новый бог, как же он на такое зрит, у него сто нет громов и молний?

– Он далеко, но порой кажется, что его и вовсе нет в этом мире, -говорила задумчиво колдунья. Но сомневалась ли она или только притворялась, понять было трудно.

– Вот если бы наши князья хоть чуть лучше друг к другу относились, тогда бы другое дело, но они с татарами больше дружат, чем между собой.

В этот миг оба заметили странную картину. Один из мужиков, которого только что вытащили из избы, вдруг распрямился и поднялся против татарина. Но стрелы уже полетели в его грудь, и он рухнул, не успев нанести удар.

Ведьма заметила, что хотел сделать Белбог, и тут же поднялась перед ним.

– Не делай этого, – смиренно попросила она, – добро злом обернется, они вернутся и уничтожат невинных, тогда проклянут тебя мужи. Обещай, что не станешь вмешиваться, ради того, чтобы не пострадали другие.

Он ничего не стал обещать, но с места не сдвинулся, она облегченно вздохнула.

Татары ушли, уводя с собой пленных, а тело мужика забросили в его горящий дом. Остальные стояли и смотрели, как сгорала эта изба и не сдвинулись с места, знали, что будет хуже.

Люди не удивлялись и не возмущались, словно это было так и надо, но как же такое возможно?

– Но ведь мы их совсем другими оставили, – возмутился Белбог, – как они могли так перемениться.

Никто ничего не ответил. Ему хотелось знать, существует ли еще добро и зло, или все перемешалось в этом мире окончательно.

Если бы не он, наверное, никого больше это бы не заинтересовало, не взволновало, они привыкли к чужому насилию. Пожары стали их жизнью, от которой они не собирались открещиваться.

Они считали, что Федот сам повинен в том, что с ним стряслось. Никто не пожалел дважды убитого мужика, может только Домовой, который оставался на пепелище и завывал со страшной силой. И мало ли кого убивали без всякой причины.

Белбог чувствовал, что должен вмешаться, хотя люди и предали их, и забыли о них, но разве могут они поступать так, как их люди?

Но в то время от первого загорелся еще один дом, и бес, все это видевший, бросился в тот дон, где в люльке оставался только маленький ребенок, и вытащил его вместе с Кикиморой. Они утащили его в лес, не отдав родителям, которые просто забыли младенца в суматохе.

– Забирай, может из него что-то вырастит, – крикнул на прощание бес.

Кикимора очень обрадовалась, когда узрела младенца, она изнывала в лесу от скуки, и стала за ним ухаживать и заботиться, как за своим собственным.

– Что же с нами будет, если и Мара уже наших детей прибирает, Среча в соседней чаще расположилась. Нет, они не оставят этих мест, только бед больно много от них творится.

Но в этом мире начинало твориться что-то большое и страшное.

Снова все изменилось, и даже те, кто не понимал, что происходит, замечали эти перемены, но к лучшему или худшему они были, кто его знает.

Только бес не сомневался в том, что ему надо что-то предпринять, уберечь богов от бессмысленных поступков по спасению этого мира.

Только для них самих они еще кажутся благом, а для остальных могут обернуться кошмаром. Но теперь уже поздно было все поворачивать назад, оставалось только действовать, чем быстрее, тем лучше.