Читать книгу Чудесная осень чародейки Ажбеты. Сказки заповедного леса - Любовь Сушко - Страница 4

Книга 1 Чудесная осень чародейки Ажбеты
Сказка 1 Танец берегини в листопаде

Оглавление

Это бабочки осень на крыльях несли,

И растаяли где-то в тумане, я знаю.

Только странно коснулись их крылья земли,

И листвы, и деревьев.. Стоит золотая


И такая прекрасная осень в лесу,

Что уже танцевать берегиням хотелось,

А ветра эту песню в поля понесут.

Полевицы подхватят, о как она пелась.


Старый Банник ворчит, надо баню топить,

Только духи опять под окном расшались,

Сколько можно летать, сколько можно шутить,

Оголились деревья, просторы открылись.


А по листьям лисенок бежал за ежом,

И шагал медвежонок немного устало.

Рядом серая тень, – это волка мы ждем,

Там где осень во тьме и в пылу танцевала.


Берегиня растаяла в облаке грез,

Стали духи на зиму во тьму собираться,

Только Леший все мокнет под мелким дождем

И не может он с лесом никак попрощаться.


Это бабочки осень на крыльях несли,

И растаяла где-то веселая стая,

Листья – крылья коснулись внезапно земли,

Это осень царила в лесу золотая.


Такое стихотворение сочинил о той самый осени, о которой пойдет речь заслуженный поэт заповедного леса, черт Стас.

И скажу я вам, все правильно и точно он подметил.

Животные и духи в заповедном лесу радовались последним лучам уже не жаркого солнца, резвились, играли, хотелось им еще свежим воздухом подышать, на мир и на осень посмотреть и себя показать.

А когда вечером они все угомонились немного и пришли к костру, который кот Баюн на поляне перед избушкой на курьей ноге развел, погреться, стал тот рассказывать им давнюю былину о том, как первая осень в заповедном лесу наступила.

Когда собрались черти под священным дубом, стали они друг другу сказки рассказывать, кота Баюна дожидаясь.

Он что-то задерживался, а когда на голову одному из них свалился золотистый листок, то стали они сначала прикалываться друг над другом, а потом один из них, самый любознательный чертенок Зосима и спрашивает:

– А кто-то из вас ведает, кому пришло в голову листья так раскрашивать? Откуда осень взялась?

Переглянулись черти, никто из них точно этого не знал, хотя ведь с самого начала они в лесу заповедном обитали, еще до того, как сами эти леса появились.

Сварог на небесах, как только в кузнице своей работать стал, так и полетели искры в разные стороны, некоторые из них на землю упали, из них черти в этом мире и появились, да по всем они местам и были разбросаны, чтобы зажигать этот мир, и не давать ему в покое оставаться. Это ведь потом Велеса – бога всего живого им подбросили, а сначала только черти и были там.

Но не особенно они были внимательными, потому ничего такого и не знали.

Стали спорить, кто из них раньше появился, и когда первый желтый или багряный лист увидели.

Чуть не подрались, только так ничего и не узнали, а тут и Баюн подоспел.

– Что за спор, а драки нет? – поинтересовался кот.

– Да вот, Зосима поссорил нас, интересно ему, когда листья желтые в первый раз появились, и кто их такими нарисовал. Ведь сначала были все зеленые, или желтые сначала?

Черти успокоились сразу, а кот уселся поудобнее, и начал он рассказывать ту старую историю.

– Балбесы вы и есть балбесы, и не мудрено, что не ведаете ничего, вы же тогда от Тугарина в болотах зарылись, да и носов не высовывали, нашествие его было первым и самым сокрушительным.

Кот умолчал о том, что сам едва спасся, если бы не Яга, то и ему бы на дне того болота оставаться, куда Тугарин их всех вляпал, когда свалился, в деревьях запутавшись. Земля его не носила, тяжел больно был.

Но Яга кота своего из-под ножищи его вырвала, проворная оказалась старушка -то наша, которая на самом деле никакая не старушка, это она так иногда прикидывается, так ей легче со всеми управляться бывает.

Старая и всем известная была история, а все равно слушали ее души с большим удовольствием, словно все заново они переживали.

Так и завел свою песню-сказку про первую осень в заповедном лесу наш кот ученый:

– Но дальше дело было так, – продолжал кот Баюн свой рассказ, – Тугарин очень обиделся за то, что с ним так поступили жестоко, хотя никто его сюда не загонял и виноват он был исключительно сам во всем. Но когда это Тугарин признавал свои ошибки страшные. И спать, пить, есть не мог, а решил своим обидчикам отомстить жестоко.

Так вот, сел он с Чернобогом в кости играть, да и выиграл у того, а играли они на желание как обычно. И тогда стал его пытать Чернобог, чего ему хочется, Тугарин и сообщил, что должен он духам леса заповедного жизнь красивую устроить.

– А делать – то чего? – поинтересовался Чернобог.

– А чего хочешь, только чтобы взвыли они от ужаса, да навсегда запомнили, что связываться с нами не стоит, хуже будет.

Так и был представлен сам себе проигравший бог наш. Пришел он заповедный лес, огляделся вокруг. И так там красиво да тихо было, что очарованный он стоял долго. А потом и вспомнил про то, что должен был сотворить. Вот он и развел красок черных, других у него не было, и быстро, украдкой, и начал все деревья в черный цвет закрашивать, торопился он страшно, только краски у него меньше не становилось. Болот -то вокруг было видимо-невидимо.

И когда духи заметили неладно, да бросились туда, то от черного цвета уже и деваться некуда было.

А Даждьбог на рассвете том еще и не появлялся. Потому чернота была просто жуткой да страшной очень. Хоть глаз коли – ничего не видно никому.

Никогда таким страшным лес наш не был.

Посмотрел на работу свою художник, порадовался, решил, что Тугарин доволен останется, а то, что лес таким стал – тоже хорошо, пусть Чернобога знают.

№№№№№


Проснулась раньше всех в Ирии богиня Лада, взглянула как обычно на землю и глазам своим не поверила, что там такое, вместо зеленых листьев чернота одна повсюду.

Стала она Даждьбога будить.

– Не знаю, что там у них случилось, приключилось, но что-то точно есть, – говорила она.

Тот пробуждался долго, но когда осветил он лес, то еще темнее и страшнее сделался он. Черной дырой с небес показался, так, что содрогнулись они от накатившего ужаса.

Переглянулись боги. И могли они уже разглядеть, как, любуясь сделанным, отплясывали Тугарин вместе с Чернобогом.

На их улице праздник появился тоже.

Но вскочили на колесницу Лада вместе с Даждем – хранителем света, и стали они золотистые краски разводить, не спал и Перун в это время, он тоже свои молнии достал, чтобы как-то все переменить, не собирался он такого терпеть.

И хотя с солнечными богами ссорился Громовержец часто, но уж на поводу у Чернобога идти тоже не собирался. Из двух зол он всегда меньшее выбирал.

Сначала парочку стрел он по ним пустил.

Задымились одежды на Тугарине и Чернобоге, но ничего им не сделалось, они только погрозили громовержцу, да и убрались в черный лес, где их не видно было особенно.

И стал метать по деревьям молнии свои Перун. И там, где пролетали они, задевая черные листья, становились те то оранжевыми, то багряными, уже не так страшно и мрачно было.

Только не мог молниями одними расписать лес Перун, тут никаких молний не хватит.

Тогда и разлили золотистую краску Даждьбог с Ладой, и кружились они, расписывали листья до того времени, пока ни одного черного не осталось больше, и засверкали они.

Духи и глазам своим снова не поверили, такими яркими и красивыми стали их деревья, а сам лес еще краше, чем прежде был, сделался.

И только к полдню спустилась к ним Лада, отыскала Чернобога и строго взглянула на него.

– Попробуй только еще что-то сотворить.

Посмотрел Чернобог на Тугарина, тот вообще только тяжело вздохнул да глаза в сторону увел. Ведь это на нем шапка горела, потому что он все и затеял.

А Чернобог при всех пообещал, что он пробовать ничего не будет, хотя так хотелось ему сорвать все эти листья, чтобы деревья голыми оказались, и не был лес таким красивым.

Но не решился бы он этого сделать.

В то время Стрибог, старший сын Сварога – повелитель ветров, был за лесами и за морями, и рассказали ему теплые ветры летние о том, каким красивым в одночасье лес заповедный сделался.

И так захотелось ему взглянуть на него, да узнать, что там такое творится, что и бросился он туда во всю свою прыть.

Сильным был Стрибог, да что там, могучим просто казался, и когда летел он туда, то стали листья на деревьях обрываться, кружиться в порывах ветра и падать вниз.

Удивились духи такому повороту, и хотя красиво было это все, но не хотели они вовсе, чтобы красота эта облетала.

– Это не я, я не виноват, я не срывал ваших листьев, – кричал Чернобог, бросившись к Ладе, он боялся, что богиня на него и подумает.

Но она улыбнулась только, потому что уже увидела Стрибога, который порхал, как огромная птица, и на лес любовался.

Но и он не мог знать, что полетят листья, зеленые-то крепко на ветках держались, а эти от краски тяжелыми и не такими крепкими оказались.

И когда спустился он на землю, то и там золотистые листья уже вокруг были.

– Красота-то какая!!! – радостно воскликнул он.

А листья все кружились и падали, и снова к небесам взлетали.

Так первая осень на земле и наступила. А потом, в это время каждый раз, чтобы полюбоваться на золотистый лес, спускались боги, да и разрисовывали его в разные цвета.

И радовались тому, что у них получалось, а потом звали Стрибога, чтобы он листопад для них устроил.

И хотя после пляски его деревья стояли голыми, и уже не было такой красоты, как прежде, но не очень огорчались духи, ведь им скоро в Пекло надо было уходить на всю зиму.

А перед этим такой славный праздник никому не помешает

Так черти и узнали, что они тогда прозевали, и как в мир этот осень в первый раз и пришла.

Только откуда кот мог эту историю знать, ведь его тогда еще и не было здесь. Но они его ни о чем не стали спрашивать. А кот потом былину сочинил, и распевал ее, и очень красивая, как и сама осень, былина появилась у Баюна

Чародей явился в час урочный,

Черный плащ в порывах ветра стыл.

Кисть он взял, и стало днем, как ночью.

В ярости он краски разводил.

Стали листья там еще темнее.

– Золота хотели? Получай.

В страхе мир смотрел на чародея,

Как он лес и землю отмечал.


И Даждьбог пробиться не желая,

Сквозь туман и тьму уплыл куда-то.

И природа, словно не живая,

Все ждала за страсть свою расплаты.

И тогда в ладье своей явилась,

Ирий оставляя снова, Дева,

Перед ним в экстазе закружилась,

И о чем-то ласково запела.


Отпуская кисть, смотрел устало,

И поверить он не смел, и видел,

Как от танца солнце заблистало

И огонь лежал на черных листьях.

И они отчаянно сверкали.

Черноте еще сопротивлялись.

– Осень, милый, места нет печали,

Лада и богини улыбались.


Подхватили снова Чернобога,

Унесли, смеясь его куда-то,

И очнулась мертвая природа,

И была душа тогда крылата,

Только где-то все еще темнели

Черные полотна с высоты.

Там, где золотились и алели

Нового художника черты.


Так и было в призрачную осень,

Каждый оставлял свой штрих во мгле

Живописцы, яростные очень

Все стремились к вянущей земле.

И в сиянье тихо угасали

Страсти лета, но в пылу опять

Светлые богини танцевали

Чтобы грусть и темноту унять.


Так это и было когда-то, сначала только зелеными были листья на деревьях, а потом стали они то черными, то золотистыми, а то багряными, смотря какой краски художники добыть могли больше.

Но очень красиво все вокруг становилось. Стрибог раньше или позднее устраивал листопад, очень ему нравилось смотреть, как листья кружатся, и на голый лес он любил любоваться, все прозрачно вокруг, все теперь ему видно и слышно было.

Гнал он духов из леса, и с животными заигрывать начинал, а главное, ему Зевану – богиню лесов и вечную его возлюбленную теперь так легко находить стало.

Для Стрибога осень было большой радостью, он стал считать это время своим. Листопад все любили, считали его главным действом на празднике, а без него какой мог быть листопад в этом мире?

Так Повелитель ветров и стал негласным богом осени.


Чудесная осень чародейки Ажбеты. Сказки заповедного леса

Подняться наверх