Читать книгу Шарм серебряного века. Филологиня - Любовь Сушко - Страница 55

Он шептал отчаянно: « Россия»

С француженкой по-русски говорил.

Не понимала. Как его бесила.

Но деньги оставлял и уходил.

А в кабаке и плакали и пели.

И стала жизнь похожа на игру.

И офицер в прокуренной шинели

Кричал им: « Я за Родину умру».

И этому безумию внимания,

Он плакал, не скрывая горьких слез.

И тихо пела женщина чужая

Про красоту рассветов и берез.

1990

Изгнанники

Лунный свет таинственный и странный,

Пианиста осветил внезапно,

В городе далеком, безымянном

Жил он то с тоскою, то с азартом.

Женщины его боготворили,

А мужчины страшно ревновали,

Дни в песок бесследно уходили,

Только ночи страсти волновали,

В музыке его жила стихия,

И стихи известного поэта,

Снова в грезы века уносили,

И серели среди звезд рассветы,

До России им не дотянуться,

Да и нет прекрасной той России,

Как же он мечтал назад вернуться.

Как его в Париже все бесили.

Странное создание, иностранец,

Им даривший горечь и презренье,

Исполнял какой-то дивный танец,

И транжирил снова вдохновенье.

Усмехались дикие французы,

Русские понять его пытались,

Не осилив ностальгии груза,

На чужбине где-то затерялись..

Музыкой назад лишь он вернется,

Чтобы в той стихии закружиться,

И увидеть призрачное солнце,

Только в зеркалах не отразиться.

В городе далеком, безымянном

Жил он то с тоскою, то с азартом.

Лунный свет таинственный и странный,

Пианиста осветил внезапно.