Читать книгу В плену у страсти роковой. Дочери Древней Руси - Любовь Сушко - Страница 3

Глава 1 Начать сначала

Моя жизнь делится на несколько частей, но сначала были десять лет в замке отца, путешествие с матушкой к самому сильному из князей на Руси – дяде моему Рюрику и бабушке. Она прислала гонца и хотела с нами повидаться перед смертью. Мы тут же собрались в дорогу.

Матушка и бабушка приехали к нам из совсем другого мира и в жизнях их чего только не случалось. Они знали речь и викингов и русичей, чем очень гордились, матушка была дочерью сильного, сурового короля, а бабушка была его королевой. Хотя захватил он ее как пленницу и у нее в утробе уже был сын – Рюрик. Его отец погиб в схватке с тем самым королем. Но тот так ее полюбил, что взял и воспитал сына, как своего.

Не думаю, что в моей жизни может что-то такое твориться. Но путешествие в Новгород оказалось замечательным событием, как ни мала я была, запомнила его навсегда. Тогда, в начале, я не могла знать, чем это для меня закончится.

Я помню страшную бурю на обратном пути. Матушка ее заметила не сразу, она горько рыдала после расставания с умирающей бабушкой и своим любимым братом, говорила, что им уже не придется встретиться. Она так чувствовала, и ей страшно было оставаться без родичей

Так все и случилось позднее. Но я хорошо запомнила эту страшную бурю. Встретил нас брат моего отца князь Щек, вот он и проводил в свой замок. Говорят, что именно этот человек, мой дядюшка, был и при моем рождении. Он и поднял меня на руки, когда старуха —ведьма хотела передать матушке, так что сначала я была на его руках, а потом она меня взяла, чтобы полюбоваться. Конечно, я ничего не могла помнить, но мне казалось, что я все это видела и слышала тогда.

Может потому мои чувства к нему оставались такими теплыми с самого начала. Мне хотелось, чтобы он был моим отцом. Я так думаю, что и ему этого же хотелось. Про своего же отца, князя Руса, старшего из трех братьев, сказать такого я не могла, наверное, он был лучшим в сражениях и на пирах, но его никогда не бывало рядом.

Да что говорить обо мне, он и сына своего, правда от наложницы, никогда не жаловал. Наверное, потому мы и были с ним близки- нелюбовь и равнодушие творит такое жуткие вещи. Но рядом всегда должен быть кто-то родной, кровь не водица, говорила моя бабушка, а она все знала лучше всех.

Но все это происходило в первые десять зим моей безоблачной жизни, о которой нечего особенно рассказывать.

Глава 2 А потом все изменилось

Только мельком видела я отца в тот вечер, когда мы вернулись домой.

Арсений сообщил, что сюда приходила другая женщина —Ирина, и с нею отец проводил ночи, когда нас не было дома.

Хотя я и была совсем маленькой, знала, что об этом не стоит рассказывать матушке, у нее и без того огорчений было много. А уж в том, что отец меня накажет, если обо всем узнает, сомнения не было. Вот я и промолчала, словно мне не было ничего известно. Мне не хотелось, чтобы она собрала нас и снова уехала к брату, я привыкла к замку, и потом, не понятно, где оказался бы Арсений, а я осталась бы совсем одна.

Но если бы даже я и захотела, я бы все одно ничего не усела рассказать, потому что окно в моей комнате оказалось открытым, когда я подошла, чтобы закрыть его, меня подхватили сильные руки и понесли прочь.

Все это случилось так быстро, что я даже пикнуть не успела, а неведомый человек зажал уже мне рот. Да и что могла я против взрослого мужчины? Я видела его в первый раз в жизни. Ни одна живая душа не попалась нам по дороге пока он тащил меня куда-то, дорогу в полумраке я запомнить тоже не смогла бы, если бы и захотела.

Все оказалось напрасным. Вряд ли даже взрослая женщина смогла бы противиться и вырваться из этих рук, а что говорить про меня?

Уже за городской стеной, куда он быстро добрался, нас встретили еще двое. Им —то он меня, словно тюк с одеждой и передал, и растворился в темное, словно его и не было вовсе.

Отвезли они меня в город, о котором я прежде только слышала – в Киев. Там и остановились, когда поссорились с моим дядей викинги его дружины Аскольд и Дир. Они рады были досадить Рюрику, расплатиться за какие-то старые обиды, когда им доставили меня, как пленницу, они щедро наградил злодеев.

Аскольд был щедр и жесток – это я сразу поняла. Потом я узнала, что в дружине у отца был брат той самой Ирины, его наложницы, о которой мне говорил накануне Арсений. А как только тот узнал, что она отчаянье, когда князь ее бросил, утопилась, то он решил отомстить князю. И тверд был в своем решении ударить по самому больному месту, а для князей это всегда дети и наследники – продолжение рода.

– Аскольд примет ее, – говорил он тогда, пусть и князь страдает так же, как страдать мне из-за сестры придется.

Услышав таковы слова, я могла бы рассмеяться. Мой отец навряд ли заметит мое отсутствие, а уж страдать его такое происшествие никак не заставит. Этот человек просто очень плохо знает князя, а судит скорее всего по себе, вот и просчитался. Но я была слишком зла и ни о чем говорить не стала, пусть он обманывается, если ему так легче, а то еще от досады и прибьет меня. Нет, ничего он от меня не услышит, пусть и не старается. Они на все готовы ради того, чтобы исковеркать жизнь ребенку, но отомстить князю.

Все, что мне тогда оставалось, это выжить как-то в чужом Киеве и дождаться спасения, хотя веры в это не было никакой. Но и помирать мне так просто не хотелось, надо было всеми правдами и неправдами вернуться домой или в Новгород, к дядюшке, только пока я не ведала, как это сделать. Воины с меня глаз не спускали, да и не появлялось никого, кто бы решился мне помочь в таком деле.

Глава 3 В грядущем

Сейчас, через много лет, я думаю, гадаю, что бы со мной случилось, как все было бы в моей судьбинушке, если бы меня не вырвали из того мира, а его из моего сердца.

Но я должна была платить за промахи и ошибки моего отца, с этим надо было примириться. Он знал, что помочь мне может только чудо. Если даже каким-то таинственными путями они узнают, где я нахожусь, придут за мной, то ничего у них не выйдет. Но скорее всего об этом они никогда не узнают. Матушка сама отправилась в долгое путешествие. Я бы никогда не поступила так легкомысленно, но меня никто не спрашивал. Они и представить себе не могут, кто оказался похитителем, думать будут совсем на других людей. Выживать мне придется самой, без их помощи и участия.

Еще тогда я начала понимать, что люди делятся на две половины: те, кто сами могут творить судьбу, и другие, которые просто плывут, куда их несет река, и часто даже не противятся. Я отнесла себя ко вторым, к своему большому разочарованию.

Помню, что ехали мы долго, надежды сбежать, укрыться не было никакой. Да и куда могла отправится маленькая девочка, где укрыться? Долго бы она продержалась в лесу, среди духов и диких зверей? А встреча с людьми может быть еще хуже, ведь часто они страшнее зверей

Похитители не сильно меня охраняли – понимали, что бежать некуда. Я была разумна, осторожна, немного труслива, потому и оставалась там.

Так и завершилось на краю света мое невольное путешествие. Сначала я надеялась встретить в дороге кого-то из своих, подать родным какой-то знак. Особенно надеялась, что появится мой дядя Щек.

Но дорога была так длинна, а родичей у меня было так мало, что никто не встретился, надежды быстро растаяли. Я не умела фантазировать и что-то придумывать, скорее просто хотела сохранить свою жизнь, и ради этого готова была на многое. Нет, мечтания могут быть вредны и даже опасны.

А между тем, как сейчас помню, как на рассвете приблизились к огромному древнему городу. Хотя тогда он еще не был таким большим, как теперь, но очень красив казался.

Я понимала, что жить придется тут. Дух захватывало от восторга и страха. А если бы я тут появилась не пленницей? Нет, сейчас надо было раствориться и затеряться в нем. Меня никогда здесь не найдут. Но повезли меня к княжескому двору.

Тот, кого они называли князем, был высок и красив. Я помнила Рюрика и его Новгород, вспоминала замок Щека, и всю ту жизнь, которую провела рядом с отцом. Теперь меня трудно было обмануть.

Князь пристально смотрел на меня, я старалась не трусить, и не опускать глаза на камни пола.

Он не сердился, смотрел скорее с грустью. Я перестала его бояться, хотя и оставалась в его власти. Но вечером, после его пиров, пышных и яростных, я приходила к нему в покои, садилась в кресло, и мы долго разговаривали.

Я спросила его однажды, почему он не женился. Он сказал, что презирает жен, никогда им не доверял. Тогда я спросила его, зачем ему понадобилась.

– Разве мой отец как-то тебя обидел? -вырвалось у меня. – Я не сомневалась, что так все и было, иначе как все объяснить.

– Я никогда не знал твоего отца вовсе, -признался князь, но ты из рода Рюрика, – в этом твоя беда, за это ты будешь расплачиваться долго. Твой дядюшка причинил нам много боли и страданий, надо ответить ему тем же

Глава 4 Ночные разговоры

Эти беседы продолжались долго, порой до самой ночи, я никак не могла от него отстать, отделаться.

– Ты сильный и мужественный, – говорила я, – тебя любят жены, зачем тебе совершать такие скверные поступки? Ведь за это придется заплатить, не тебе так твоим наследникам. Никакой зло не остается безнаказанным, я знаю.

– Его потомки заплатят за все, и не его Новгород, а мой Киев станет стольным градом на Руси, – вот чего я добивался и всегда добиваться стану.

– Но ведь он толкнул тебя сюда, помог стать тем, кем ты теперь стал, – пыталась я заступиться за Рюриком.

Только сразу видно – обиды были слишком велики, он ничего не слышал и никогда не услышит.

– Он знает, что я не боюсь смерти, но есть кое-что пострашнее.

Но он ни о чем не стал говорить, я больше и не спрашивала о том князя. Наверное, недаром он не любит женщин (как их любил мой отец, даже многое готов был потерять ради возлюбленной своей. А этот парень —совсем другое дело. И наверное, дядя в этом был как-то повинен, – думала я, странно путаясь во взрослой жизни. Как я могла что-то из всего этого понять и уразуметь.

Уже став взрослой и многое пережив, я стала догадываться, что сотворил с ним мой дедушка. Но никогда не знала о том до конца, служанок у него не было, а разговаривать с мужами было выше моих сил. Общего языка с ними никак не находилось. Вот и осталась жизнь киевского князя тайной навсегда.

А потом незаметно потекла обычная жизнь. Обо мне почти никто ничего не ведал, я ни в чем не нуждалась – всего было достаточно. Повар привел свою взрослую дочку, и она стала прислуживать мне очень прытко. Она оказалась умелой и разумной, повезло мне с ней несказанно. Со временем она обучила меня всем женским штучкам. Хотя одиночество страшным камнем лежало у меня на душе. Дикаркой и неумехой благодаря ей я, конечно, не стала, но все было тут чужим и чуждым. И надо было мне ненавидеть Аскольда, только не осталось в душе ненависти.

Нет, я его по-своему даже любила, если быть совсем честной. В отличие от отца он от меня не отмахивался и исполнял мои капризы. Может быть, я и была нужна ему во дворце, ведь с кем-то поговорить ему все одно хотелось, а кто еще станет с таким интересом его слушать, как только я? Он не опасался того, что я предам его, кому-то расскажу о наших разговорах, да и кто бы мне поверил, а если и поверят, никто не решится идти против него, князь был скор на расправу, а зачем им терять из-за меня жизнь?

А разве не текла в моих жилах кровь викингов, потому мы и поладили в те дни. Наверное, со стороны я и не выглядела пленницей вовсе.

До того дня, когда я подросла и превратилась в девушку, пришло извести о таинственной смерти моего дядюшки князя Рюрика. Но что было с моими родителями, живы ли они – этого я не ведала. Только Аскольд в те дни веселился, и выпито на пиру было больше, чем обычно. А когда я попалась ему на глаза, он обнял меня смеясь и спросил:

– Хочешь вернуться к своим, туда, откуда мы тебя увезли?

Словно бы я не понимала куда он собирается меня вернуть.

Я вспомнила тогда своего отца, одиночество в родном замке, родной мир был словно покрыт серым туманом. Я поняла, что мне этого вовсе не хочется.

Разве обрадуется отец, если он даже не пытался меня искать, не хотел защитить? Зачем мне возвращаться туда, где меня не любят и не ждут?

Здесь я была не большей пленницей, чем там, да и мало что мне было нужно на самом деле. Это оказалось правдой, о которой до сих пор мне не хотелось думать.

Добраться до Новгорода с купцами мне не составило бы труда, но я не делала этого прежде, не собиралась и теперь. Видно, осталась я тут не случайно, все сложилось само собой.

Аскольд думал примерно так же и ему нравилось думать, что мы дружны. Может он считал меня дочерью, которой у него никогда не было. Но я чувствовала, понимала, что человек не может и не должен оставаться один в чужом мире. И хотя я совсем не тосковала по своим родным, но увидеть их снова, узнать, что они живы, мне все-таки хотелось, напомнить им, что я жива, и они меня рано похоронили было просто необходимо, а еще хотелось спросить у отца, почему он даже не пытался меня искать, матушка, наверное, все-таки волновалась, но она не могла пойти против него.

Здесь, в Киеве, когда я увидела жертвоприношение (пленники были убиты и брошены на Перунов алтарь), тогда мне показалось, что и меня мои родичи так же принесли в жертву, раз им не было до меня дела. И хорошо, что властелин был добр ко мне, а ведь могло быть совсем по-другому. Мне было даже подумать страшно о том, что могло со мной внезапно случиться, окажись он злодеем.

Глава 5 Перемены

Так странно все продолжалось тогда. Если бы я поселилась в замке, то еще неведомо, что со мной бы стало. Но пока думать было не о чем, все завершилось ладом.

Историю об отношениях Аскольда с Рюриком я узнала, когда мой дядюшка уже умер. Аскольд заговорил об этом сам.

– Я был самым верным из его помощников, – твердил он упрямо, – но воины отдалялись от него и все больше тянулись ко мне, у меня не ведаю даже как, появилась над ними власть. Тогда он и отправил меня прочь, забыв о том, что было прежде.

– Убирайся отсюда, мне только смуты еще не хватало, – твердил он, не скрывая ярости.

Воины были недовольны своим князем. Некоторые из них уже знали о древнем городе и вместе со мной туда тайно отправились. Я знал, что никакая сила больше не заставит меня оставаться в Новгороде, где сначала жизнь была хороша, а потом сделалась невыносимой. А в Киеве боги нас любили, все складывалось прекрасно, они были благожелательны и спокойны. Когда мы там появились, старый князь умирал, и у него не оказалось наследника, все складывалось лучшим образом. Да и он посчитал, что нас ему прислал сам Перун.

Я слушала его внимательно и пыталась представить, как там все было тогда, что тут творилось в древности.

– Я никогда не боялся воевать, всегда шел на любую заварушку спокойно и справлялся с ними легко и просто. Но я был чужаком. Мне еще предстояло завоевать их доверие, а это было не так просто. Я хотел быть свободен и построить мир своими руками, но викинги не терпят доброго отношения, хотя может ли быть по-другому? Вот и теперь Рюрик уже мертв, от него только прах остался, а я жив и невредим и долго еще жить собираюсь.

Я запомнила этот разговор, тогда кажется, он многое объяснял.

Об Одде, которого они называли Олегом мы услышали сразу после смерти дядюшки. И тогда какое-то дурное предчувствие охватило мою душу.

Аскольд помнил юношу, сына его сподвижника, шагнувшего на землю еще мальчишкой, хотя сколько с тех пор воды утекло. Аскольд был уверен, что отец Одда умер не своей смертью, но наверняка ничего сказать не мог. Но потом вспомнил, что обычная смерть для викинга настоящий позор, вот ничего страшного, по его мнению, и не случилось. Да никто и не сожалел о нем сильно. Но об Олеге ничего дурного сказать он не мог, и любил его больше, чем моего брата Игоря. Рюрик оставил его тогда мальчишкой на срок, пока Игорь станет взрослым. Но это была только отговорка. Все понимали, что наместником, князем, Игорь останется, пока он жив и невредим. Судя по всему, долго придется Игорю ждать своего часа, если он не погибнет прежде Олега, что вполне могло бы случиться в наши лихие времена.

Когда я сказала о том Аскольду, он только усмехнулся.

– Олег молод и помирать не собирается. И хотя тогда и Олега, и Игоря я видела недолго, но насколько мне было жаль первого, настолько я ненавидела второго за его высокомерную замкнутость, обиды на весь мир. Из-за Олега девицы теряли голову, одна из них даже погибла, руки на себя наложила, когда он оставил ее с ребенком на руках.

Я спрашивала тогда, что же в нем есть такого, что им может так нравиться, зачем он так себя ведет. Руки наложить придется и той, с которой он захочет оставаться до конца дней, а остальные пусть радуются, что он не с ними.

А потом, когда мы уже знали о смерти Рюрика, у нас появился Дир – последний муж моей бабушки. Пока был жив Рюрик, он оставался вместе с князем, и не собирался отказываться от прежней жизни.

Вспомнив об обиженном, но добром Аскольде, он и направился тогда к нему, после смерти князя. Он хотел отомстить Олегу за все, что тот с ним сотворил. Приняли его там с великой радостью. А во мне он узнал ту девицу, которая приезжала вместе с королевской дочкой. Он стал требовать, чтобы обо всем сообщили Русу, хотя я просила, умоляла его, чтобы он этого не делал, но убедить в чем-то Дира было невозможно

– Ты была так жестока и не можешь знать, что чувствовала твоя мать, – говорил он сердито, – это может быть самое радостное событие в жизни, потерять, а потом снова найти тебя. Но ты поймешь это, когда у тебя будут свои дети, такая маленькая, а такая жестокая ты выросла

Он тогда рассказал о внезапной смерти моего отца. И сочувствовал он больше, чем мне хотелось. Я давно противилась ему, но ничего не получалось, пришлось смириться. Но может я сама была во всем виновата?

Глава 6 Гонцы к Русу

После смерти отца его город стал именоваться его именем. Тогда из Киева и направились гонцы с известием о том, что Заряна все это время была жива и жила у Киевского князя Аскольда. Но Олег правителем сделался быстрее, чем все могли о том полагать., ведь зная, что Новгород принадлежит Игорю, он не стал там долго задерживаться, ему нужен был свой особый мир, и этим миром должен был стать старинный и прекрасный Киев во многом превосходящий град Рюрика.

Но и там не собирался останавливаться грозный варяг, взор его теперь был направлен на Царьград.

Может быть, в том мире завершится его высокий полет под облаками?

Пока это нас не касалось сильно, только издалека долетали такие вести до нашего мира. Даже радостно было, что он скроется вдали и больше не станет нас касаться. Но на это, как выяснилось позднее, мы надеялись напрасно. Хотя сначала все вовсе не казалось таким печальным, как потом, позднее. Тогда в Киеве и появились таинственные всадники.

Среди них оказалась и моя матушка со своим мужем, нашим дядей Щеком. Они всегда любили друг друга, даже когда еще был жив отец, но при нем они никак не могли быть вместе, теперь же, когда его больше не было на этом свете, все переменилось, они были свободны и счастливы, ничто не мешало им быть вместе.

Я смотрела на этих двоих и чувствовала, что и теперь не стала к ним ближе, чем была прежде. Даже то, что они появились тут, было каким-то невероятным чудом. Странная это была встреча.

Они оба знали, что едут к своему врагу, и одному Велесу было ведомо, что с ними тут может случиться. Разве не этот князь участвовал в похищении, так что теперь они могут от него ждать?

И все-таки они были здесь. Мужеству их можно было позавидовать. Но не было ли это безрассудством, которое может стоить им жизни?

Я почему-то вспомнила, как любила Щека и в детстве мечтала, чтобы он стал моим отцом и был рядом со мной. Но теперь ничего больше к нему не чувствовала. Я была взрослой, от них отстраненной девицей, казалась почти чужой. Наверное, едва меня увидев, они все поняли и примирились с этим. И все-таки с трепетом в душе я ждала, когда они приблизятся ко мне, ждала встречи с ними и какого-то разговора, ведь мы не были чужими. Их встречал Дир, мы с Аскольдом смотрели на них издалека и старались сохранить спокойствие. Невольно на глаза навернулись слезы.

Щек очень изменился за это время. Но с седыми висками он казался еще прекраснее, чем прежде. Матушка замерла перед истуканом Перуна, казалась очень постаревшей, хотя и была такой же невозмутимой, как прежде.

Дир радушно встретил их и проводил к князю, я последовала туда за ним. Дальше оставаться безучастной было невыносимо.

Аскольд уже сидел перед ними и о чем-то говорил. Кажется, они прекрасно понимали друг друга. Мне пришлось остановиться за его спиной. Щек поднял глаза и взглянул на меня, словно пытался понять, та ли перед ним девица или он спутал меня с кем-то другим. Я должна была заступиться за него и доказать, что никогда там не чувствовала себя пленницей. Да по моему виду это они и сами должны были понять. Они оба растерялись, явно столкнувшись не с тем, чего ожидали, не понимали, что им надо делать дальше.

Всеслава смотрела, не мигая, кажется, она до конца не была уверена, что перед нею находится ее дочь. Таким странным все нам всем казалось. Но Щек уже подходил ко мне:

– Я рад, что ты цела и невредима, детка, – говорил он, – ты не должна обижаться на нас, но мы ничего не ведали о том, где тебя искать следует, а если бы не Дир, может и не встретись бы вовсе.

Аскольд показался одиноким и потерянным. Разговор с матерью не ладился. Она молча смотрела на меня, ничего не спрашивала, ни о чем не говорила. Только позднее, она стала требовать, чтобы я вернулась с нею домой.

– Но мой дом давным-давно тут, – говорила я, боясь, что она не отступится и заберет меня с собой в старый замок.

Она не хотела этого слушать.

– Скажи, что такое в этом человеке, что ты готова его оправдать? Он разлучил нас на столько лет, он все сделал, чтобы мы не узнали друг друга, а тебе кажется он героем и спасителем?

– Он был добр ко мне, он заботился обо мне, -говорила я, – а виноват во всем мой дядюшка Рюрик, но он мертв, и потому все это прошлое.

– Ты добрая девочка, но ничего не понимаешь и не хочешь понимать, -тяжело вздохнула она.

Кажется больше ей сказать было нечего. А я, я совсем ее не знала, не могла услышать и понять. Но она подарила мне жизнь, это очень важно. Что бы не случилось, она оставалась моей матушкой, и я была рада, что встретилась с нею теперь.

Глава 7 Противостояние

Матушка знала, что должна сказать что-то, но не понимала, что говорить, взглянула на Щека, он тоже молчал. Терять во второй раз дочь из-за врага ее Рюрика, который просто захотел отомстить ей. А что, если больше им не придется встретиться. Она даже наказать его не могла, потому что дочь ее возненавидит.

– Если бы не Дир, – на глаза у нее появились слезы, – мы о тебе ничего и никогда бы не узнали.

Я не знаю, почему так упорствовала и ничего не могла поделать. Все становилось хуже и хуже. Я так устала в тот день, мне просто хотелось убежать и спрятаться в своих покоях.

Когда я наконец смогла уйти, то заметила, что дверь в покои Аскольда была приоткрыта и зашла к нему, как всегда, с самого моего появления тут было. Он сидел в кресле с высокой спинкой, около полыхающего огня, смотрел на него не мигая. Наверное, ждал меня как обычно, но таким растерянным он не был никогда.

– И что мы станем делать? -спросил он, наконец повернувшись в мою сторону, – я очень перед тобой виноват и перед княгиней тоже.

– Наверно, так и должно быть, они не понимают, что тоже виноваты. Прошло много времени, теперь я не хочу туда возвращаться, мне нет до них дела. Если бы это случилось раньше.

Я лукавила, мне хотелось быть рядом с Щеком, тем более он был так близко, в нашем замке. Аскольд усмехнулся, потрепал меня по щеке, но ничего больше не говорил.

На следующий день матушка пыталась снова со мной поговорить. Они быстро собрались в дорогу после этого. Она убедилась, что я жива и ни в чем больше не нуждаюсь, и этого оказалось достаточно, да и что она еще могла? Я же видела, что она с Щеком счастлива, и должна была порадоваться за них.

Матушка звала в гости, уверяла, что там мой дом, я всегда могу вернуться назад, как только захочу. Я ничего ей на это не ответила, всякое в жизни случается, но пока не собиралась. Братец мой, был уже князем, после отца, но все время боролся с Арсением. Но это было так далеко и ко мне отношения не имело. Меня тревожило лишь то, что с Аскольдом может что-то случиться. Дир был стар и болен. На него надеяться не приходилось. Скоро обо всем задуматься пришлось снова.

Матушка говорила о смерти ее брата, о том. что Новгород для нее не угроза больше. Но я кожей чувствовала угрозу оттуда, хотя и не понимала почему. Хотя разве мы сомневались, что Олег, пришедший к власти, не простит Аскольда, отомстит за предательство. Но как он это сделает, вот что не давало покоя.

В те дни мне казалось, что как только матушка и Щек уедет, так все будет прежним. Но этого не случилось.

Уже на следующий вечер после того, когда они уехали к себе, за соседней дверью послышались голоса. Аскольд говорил с кем-то из своих воевод.

– Придется быть осторожным, угроза слишком велика, – настаивал воевода, но он что-то шутливо отвечал, не придавая этому значения.

Тут они увидели меня и замолчали разом.

Он вспомнил, как угрожала ему княгиня. А теперь еще этот викинг, он мог бы забыть обо всех обидах, но не стоило этого ждать и надеяться.

И с радостью прошла я по проснувшемуся Киеву, уверенная, что он принадлежит мне, хотя и оказалась я тут не по своей воле. И когда мы их проводили, оказывается, угрозы только приближались.

Никак не могу припомнить, сколько времени прошло после прощания, до тех жутких событий. Кажется не очень много. Мы радовались солнечной, теплой осени, и тому, что нас оставили в покое. Они сняли с плеч Аскольда тяжелый груз и, кажется, простили то, что он совершил. У истории был счастливый конец.

Глава 8 И снова перемены

Аскольд в те дни говорил, что я совсем взрослая и мне нужно выбрать жениха.

– Твоему мужу и сыну я и передам Киев наш, других наследников у меня нет. Да и не будет видно, – и при этом грустно улыбнулся.

И хотелось мне его утешить, но я понимала, что все будет не так, как ему хотелось. Он сам искал жениха, и я согласилась бы на любого из них.

Помню, как я неожиданно столкнулась с Диром. Тогда он показался мне усталым и грустным, хотя ничего страшного еще не происходило у нас тут.

Я так и не спросила, почему он покинул град, где прошла почти вся его жизнь. Я боялась услышать что-то страшное или странное от него. Не стоило о том говорить – это точно. Но он сам стал рассказывать об Олеге.

– Сей новоявленный князь готов захватить весь мир. Он полагается только на себя, на свою силу и выдержку, а больше у него и нет ничего. Но боюсь, что и этого ему хватит. Он пытался подружиться с волхвами, только ничего не вышло, хотя он не боится их все одно. Пока он жив мы будем в безопасности. Он собирается в Царьград, но и к нам может по дороге заглянуть. Но чем мы будем дальше от него, тем спокойнее

В ту ночь мне приснился страшный сон. Стою я совсем одна среди града моего на площади перед княжьим замком, и на меня чудовища какие-то надвигаются. И куда не поверну, они за мной следуют, и никуда не могла я спрятаться от них. А когда проснулась, то никак не могла позабыть тот сон. Надвигалась страшная гроза.

Если бы Аскольд умер внезапно, я бы вернулась к матушке и жила с ними, ведь там была земля моего отца. Вряд ли Олег бы заглянул на эти земли. Но Киева он не обойдет стороной. Он знал, что Аскольдово воинство ему не помеха, оно держится только пока князь на них не нападает. А что станет с самим князем и Киевом, знать о том не дано. Лучшие воины тогда остались с Рюриком, и они жили в Киеве только до первого столкновения с врагом. Вот потому у меня были самые дурные предчувствия. Я привыкла верить, что хорошее может и не сбыться, а дурное сбывается всегда. Но живя в тяжких ожиданиях, мы не могли знать, что все случится так быстро. Тихий солнечный вечер станет последним для нас всех мирным днем.

Луну закрыла страшная черная туча, на землю опустилась тьма. Но потом стало немного светлее. Но успокоиться я так и не могла. Вся моя жизнь промелькнула перед глазами. Князь тоже не спал в ту ночь. Но что с нами со всеми могло случиться? Никакой беды, кроме затмения пока и не было. Олег вроде бы был дальше остальных, мы о нем вовсе не думали, успели позабыть обо всех его угрозах тайных и явных.

Утром я отправилась в храм к Ладе, чтобы попросить у нее защиты для своего мира. Но мне казалось, что спохватилась я поздно.

Глава 9 В храме Лады

Бездна разверзлась над нами, боги отказались и перешли на сторону иных. Я должна была отправиться в капище богини любви, но станет ли она слушать меня? Сомнения охватывали душу все сильнее. В храме было тихо, и покой ласкал, и утешал.

Кто-то все украсил цветами и плодами, и я немного успокоилась. Мне показалось, что прошло не так много времени, а может быть я потеряла ему счет. Мне не хотелось уходить, но где-то далеко раздался шум и гам, словно стая ворон или каких иных птиц обрушилась на нас.

Я устремилась туда и заметила, что к замку двигались люди и кони. Мне трудно было понять, видение это или они были тут. Это было в реальности, к несчастью.

Олег повзрослел сильно, но не узнать его я не могла. Я бросилась к ним, не желая прятаться, и надеялась, что я смогу их остановить.

Среди его людей Аскольда я не заметила, Дира тоже там не было, только чужие. Судя по его взгляду, я поняла, что он меня тоже узнал. Он и прежде знал от Рюрика, что я осталась в Киеве, но какая ему была разница, есть я или нет

– Я пришел освободить тебя из плена, – услышала я, – они больше не причинят тебе вреда.

И хотя он говорил тихо, но голос его звучал зловеще. Он вел себя и держался, как будто был богом, а не князем. И тогда я испытала настоящий страх. Но бежать мне от него было некуда.

Вместе со мной он зашел в замок и по-хозяйски стал располагаться там. Ко мне подошел один из слуг и тихо сказал о гибели Аскольда, Дир тоже куда-то пропал. Мы договорились, что как только все успокоится, мы отправимся туда.

Федор отвел меня на высокий берег реки, там было темно и тихо, но в тот момент из-за туч выглянула Луна. Несколько человек стояли около тех, кто лежал на земле. А подросток, бывший рядом, говорил, что когда Аскольд с своими воинами встречал тут гостей, неожиданно появилась еще одна ладья. На ней почти никого не было, тревоги ничто не вызвало. Олег отделился от своих, выхватил меч и молча убил Аскольда. Купцы поспешно отправились дальше.

– Ты захватил Киев и племянницу Рюрика, но пора все вернуть на свои места.

Игорь просто стоял рядом, он был безучастен ко всему, что там происходило. Я бросилась к телу Аскольда. И понимала, что все случилось, когда я была в храме, разговаривала с Ладой Олег же от моего имени убивал Аскольда.

Несмотря на поздний час, люди собрались за моей спиной. Их становилось все больше. Но мы смогли только похоронить их и соорудить курган на берегу реки. Олеговы воины не должна над ними глумиться.

Страх сжимал наши души, пока полыхал костер, Олег мог проснуться и появиться тут, но ведь и отступить мы тоже никак не могли. Но князя нигде не было видно, и это меня немного успокоило. Меньше всего мне хотелось с ним встречаться. Я не стала заглядывать туда, где он мог оказаться, потому что расправиться с ним не могла, да и Аскольда это не вернет. Мне проще было спрятаться, и дождаться его смерти, я пламенно хотела дожить до тех дней, когда это случится.

Глава 10 В пустоте

Я прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Как странно было понять, что осталась я совсем одна. Даже живой Аскольд не смог нас защитить, а уж теперь тем более надеяться не на что. Но так будет не всегда, со временем все переменится. Мне придется самой за себя постоять.

В те дни и началась моя взрослая жизнь. Впервые я заперла дверь в свои покои, прежде чем лечь спать. И это было из-за того, кого я назвала своим освободителем. Утром за завтраком, Олег объявил нам, что задерживаться тут он не собирается и посмотрел с вызовом.

– Ты отправишься к матери и Щеку с парой моих воинов, – распорядился он, – это мои подарок им. В Киеве останется мой наместник, чтобы никому не хотелось занять град сей.

Никто не смог ему возражать, и я тоже не могла. Но он не мог быть другим, Рюрик родился князем, Олегу всего пришлось добиваться самому. Но я не собиралась подыгрывать самозванцу. Я решиться исчезнуть из дворца и спрятаться, вряд ли он станет так упорно меня разыскивать

Но одно не понятно, почему все время чужие люди распоряжаются моей судьбой. Неужели так бывает со всеми. Он был молод и дерзок, но я не хотела доверять ему себя. И бунт в моей душе становился все сильнее. Я поспешно выбрала самого надежного из Аскольдовых воинов, и мы исчезли еще до рассвета. С нами отправилась одна моя служанка. Мы спрятались в одной из лесных избушек, которых под Киевом было немало. Мы решили не высовываться, пока они не уберутся из Киева. Вряд ли он станет меня искать. У князя есть дела поважнее, скорее всего постарается забыть и только. Хотя вряд ли ему понравится то, что такая девица от него сбежала. Обычно они бегут к нему, а не от него. В град отправлялся воин наш Федор, он должен был узнать, что там творится, и можно ли нам чувствовать себя свободными. Я же бродила по лесу, не забывая об осторожности и понимала, как далека была от природы, и благодарить за такие перемены надо было Олега, прожила бы всю жизнь и не увидела такой красоты. Слуга рассказал, что во дворце неожиданно появился Щек, он стал требовать, чтобы меня нашли и вернули назад. Между ним и Олегом случилась ссора. Щек был уверен, что со мной расправились, как и с Аскольдом. Их с трудом разняли, Олег собрал свою дружину и велел найти меня живой или мертвой.

Но мы о том были предупреждены и ушли еще дальше. Сначала мне хотелось броситься к Щеку и заверить его, что я жива и невредима, что ничего со мной Олег не сотворил. Но я быстро остановилась, словно Див меня ослепил ярким светом. Нет с ним мы встретимся позднее, а пока мне надо побыть свободной.

Я чувствовала, что ждать мне осталось недолго. Пусть он думает плохо об Олеге. А может и отомстит за смерть Аскольда. Только когда Олег двинулся в поход я отправилась в свой опустевший град. О, как же я соскучилась без Киева все эти дни, как мне его не хватало.

Наместник Олега оказался спокойным и рассудительным, моя судьба его вовсе не волновала, у него было много других забот и хлопот. Он понимал, что ему надо продержаться до возвращения князя, потом он займется какими-то делами, со мной связанными. Я не знала его настоящего имени, но они звали его Афанасием. Он не был молод и силен, но хитрости хватило бы на двоих. Но мы жили рядом и не трогали друг друга до поры до времени.

Глава 11 Снова в Киеве

Олег был далеко, а нам известны все ходы и выходы. Но ведь никто не мог знать. Как быстро вернется Олег, вернется ли он вообще, ведь по дороге в Царьград или обратно он мог погибнуть. Потому Афанасий не о нем, а о себе волновался в первую очередь, и поступал очень мудро.

В Киеве было тихо, о недавних событиях старались не думать. Может быть, моя бабушка и была королевой, настоящей королевой северного мира, но мне о том даже думать не хотелось. Не хотелось мне власти и всего, что она с собой несла. Но с Уминой рядом был король, а меня же окружали только самозванцы. Вот и жили мы в тревожном ожидании и ни о чем не могли думать. Федор старался заручиться доверием, но это у него плохо получалось.

Шло время, от Олега не приходило никаких вестей, и все чаще казалось, что он никогда к нам не вернется.

Мы старались избегать того места, где был зверски убит Аскольд. Волхвы убеждали нас, что его тень появлялась в том месте и парила над холмами. Курган был укрыт цветами все время. И мне хотелось еще хоть раз увидеться с ним и поговорить. Страх отступал, желание же было все сильнее.

На том высоком берегу было спокойно и уютно, странное место для злодеяния выбрал Олег. Я буду с ним говорить, буду рядом, этого Олег никак не мог у меня отнять. И однажды, когда мы мирно беседовали, сидя у кургана, к нам приблизились два всадника. Это был Федор и наместник.

Как осиновый лист на ветру затрепетала моя служанка. Но в моей душе не было страха и волнения. Почему мы должны бояться тех, кто подло расправились с ними, это они должны трепетать на том самом месте, где творили зло и сеяли смерть. И видно я так взглянула на наместника, что он повернул коня и умчался прочь.

– Вот и пусть боится даже кургана Аскольда, – бросила я ему вслед, нечего ему к этому месту приближаться.

И в минуты, когда было печально и одиноко, я вспоминала, как он поворачивал коня, и становилось от этого легче.

Утром на другой день Зоя сообщила, что Щек и его воины в городе, князь стал требовать от Федора, чтобы тот отдал ему меня.

Я расхохоталась, когда это услышала, словно бы у наместника была такая власть. Дядюшка шутит или ничего не понимает в том, что творится.

– Приведи его ко мне, -приказала я служанке.

Она повиновалась, но пошла туда без радости и прыти. Она опасалась и меня и наместника, и еще больше коварного князя.

Щек приветливо усмехнулся и старался понять, что тут творится. Может он считал, что спасает меня от Дракона, но Дракон был жалким и у него не было никакой силы.

– Ты наконец отправишься со мной, – говорил он как-то торжественно, вернешься на земли своего отца.

– Я не делала этого прежде, и не желаю теперь.

Он был крайне удивлен, кажется, не поверил своим ушам, могла ли я такое сказать взрослому человеку, князю. Но я ему отказывала, глазом не моргнув. Он понял, что придётся прибегнуть к каким-то более существенным угрозам.

– Я давно не пленница, – решила поговорить с ним я, – может и была когда-то, но те времена давно прошли. Я останусь в этом граде.

Наверное, мои речи звучали убедительно. А он помнил маленькую девочку, которую нес на руках во время бури. Но те времена прошли. Уступать ему я не собиралась. Щек напрасно думал, что он может меня уговорить.

Но как можно смириться с тем, что ему не подчиняется ребенок, которого он носил на руках. После смерти отца и Рюрика он считал себя старшим и хотел за все отвечать.

Тогда появился Федор. Как и зачем он ступил на эту половину дворца. И я стала разглядывать этого человека, так близко я его прежде не видела. Он показался даже красивым. Но я не могла ему доверять, потому что это он разделался с Аскольдом. Я была спокойна только пока он был далеко. А стоило ему приблизиться, и все менялось. Тревога охватила душу, не хотелось ни о чем думать и гадать, но надо было принимать какое-то решение и главное – не совершить ошибки.

Глава 12 Трудный разговор

Я поняла, что должна сказать Федору обо всем этом. Он стал говорить, что никого не убивал, не ожидал, что все так получится. Олег действовал быстро и ни с кем не советовался. И мне пришлось ему поверить, хотя вовсе и не хотелось. Я и прежде знала, что сердце не всегда подчиняется рассудку. Теперь я это хорошо понимала. Но подобно Аскольду, я становилась уязвимой. Я была слабой девой, оказавшейся в плачевном положении. Наверное, и бабушка и матушка попадали в мое положение, но вели они себя по-разному. Я же из одного плена переходила в другой, и круг этот все сужался. Вскоре стало понятно, что Федору удалось заманить меня в другой круг плена. Он мне нравился все больше и больше. Но что будет с нами, когда вернется Олег из своего похода? А в том. что это случится, не было сомнения. Скорее всего, вернувшись из похода, жить он будет в Киеве, и все станет еще хуже, чем теперь. Если кто-то и отправится в Новгород, так это Игорь с дружиной. Нам же придется терпеть злодея или куда-то отправиться.

Мы никогда не узнаем, что происходило в Византии, но в Киев он вернулся победителем. И это стало для нас кошмаром. Нам надо принести жертвы Перуну, чтобы тот не позволил ему второй раз ступить на эту землю и спокойно тут править.

Ожидание нависло черной тучей, и кажется Перун ничего не желал слушать. Мне хотелось оставаться в замке в лесу среди русалок и берегинь и укрываться от всех напастей. Хотя и лес таил опасности, их было не мало. И с этим тоже приходилось считаться. Лесу и его обитателям, как и Олегу, не стоило доверять.

Я неслась, не разбирая дороги, и только когда лошадь шарахнулась в сторону, а передо мной оказался огромный черный вепрь, пришлось опомниться. Я кубарем свалилась вниз, не упав прямо на него, в листве он был плохо заметен. Что я могла сделать? Оставалось только надеяться на Велеса или Лешего, до того было значительно ближе, но откуда им знать, что со мной тут приключилась беда. Но за деревьями раздался шум, и воины выехали на поляну, а так все было бы плачевно.

Среди них оказался и Федор. Не в первый раз он появился рядом в нужный момент. Но задумалась я о том позднее, когда опасность миновала. Животное метнулось в лес, но было добито кем-то из воинов. Вряд ли я когда-то смогу забыть то, что переживала в те минуты. Я сидела в траве, закрыв лицо руками и поняла, что не могу подняться. И только он, видя все это, подхватил меня и поднял.

– Ты не должна ехать одна на прогулки, сама видишь сколько здесь зверья, да и духи не все дружелюбны. Он спас меня от гибели, но смерть Аскольда все еще не давала мне покоя.

В Киев мы вернулись все вместе, и я обещала, что не стану так рисковать больше собой.

Пирушка вечером была шумной и веселой. И я убедилась, что мир не так и плох. Может сейчас я что-то путаю, с той поры прошло столько лет и зим, но кажется это был тот пир, после убийства кабана. Гости тогда и сообщили, что Олег жив и невредим, и возвращается с победой домой. Но грустить никому не хотелось, мы решили, что будет время тогда и поймем все сами.

Глава 13 После пирушки

А потом были обычные дни, нам не хотелось никого видеть и слышать, и думы были печальными. А что, если я спасена только для того, чтобы он вернулся и расправился со мной?

Федор понял, о чем я думала в такие минуты. Нам придется расстаться, как только вернется Олег, я не останусь при нем в Киеве, я не предам память Аскольда.

Я ушла раньше назначенного срока, но услышала, как он гонится за мной и остановилась. Он схватил меня за руку:

– Не переживай так, все образуется. Он еще не скоро вернется, а тогда и подумаем, что делать дальше. Мне не хотелось настраивать Федора против Олега, ведь тот и с ним расправится, если узнает, что он пошел против него. Но и остаться и жить дальше тут я не смогу.

Жрец твердил, что все в руках богов, и от этого становилось совсем невыносимо. На что я надеялась тогда, как знать, но на что-то все же надеялась.

Это был странный сон

Я видела себя со стороны, как в зеркале. И с небес смотрели на меня боги, а с земли Олег и его воины. Я не могла понять, что мне делать дальше. Вот и проснулась я от крика. В том сне мелькнул и пропал Щек. Я видела укор в его глазах.

– Олег вернется, – говорила я ему, хотя бы для того, чтобы досадить мне. А я не смогу с ним примериться. Но почему я должна отдавать ему мой город?

Мне казалось, что я стою на перепутье и никуда не могу двинуться. Федор печалился, он знал, что ничего не сможет для меня сделать. А у меня проснулся в душе бунтарский дух, но он угасал так же быстро, как и появлялся.

Но как бы поступил Олег, если бы жив отец или Рюрик. Тогда я и решила обратиться за помощью к предкам. Только слишком много времени прошло, захотят ли они услышать меня? Ведь я никогда прежде к ним не обращалась. Но они должны хоть что-то сделать. Сколько рассказывал жрец о тех, кто следил за нами и помогал нам. Они все видят и все ведают.

Вот и настало время, когда надо бы с ними поговорить о самом главном

Федор вошел в мои покои почти сразу после того, когда я там появилась. Он остановился около окна. Во мраке мне показалось, что это вернулся Аскольд. Хотя чаще я его навещала, а не он меня.

Мы долго молчали, я не знала, что нужно сказать и сделать, чтобы все изменилось.

– Ты думаешь о том времени, когда нас здесь не было? – услышала я его голос, – и жилось тебе тут прекрасно.

Я обрадовалась, когда он заговорил, молчание казалось тягостным

– Нет, – отвечала я, – о том. когда он вернется назад в завоеванный мир.

Он снова замолчал, было понятно, что и сам он думал о том же самом. Разве не привык он обходиться без Олега, и вряд ли он хочет возвращения князя. Аскольд, наверное, тоже понял, как хорошо, когда за спиной нет Рюрика. Князья не делают жизнь лучше и легче, скорее наоборот.

Я не сомневалась, что мне будет не хватать Федора, но могла ли я ему доверять? Ведь думал он прежде всего о себе, а не обо мне. Он ждал от меня чего-то, хотя вряд ли понимал, чего именно. Чем же я могла ему помочь? Я даже не понимала, чего он хочет, о чем думает. Все перепуталось в душе, появилась неразбериха. Он вдруг приблизился и обнял меня. Это было так странно в такие тревожные времена. Любила ли я его по-настоящему? Он был рядом – это самое главное. Одиночество отступило, я могла на него положиться. Но все оказалось так неожиданно.

Глава 14 А что дальше?

Что могла я, выросшая среди взрослых мужчин и глупой служанки знать о любви и страсти. Неведомые чувства заполняли душу, ожидание казалось не таким тягостным. И в ту ночь, когда впервые была близость, я ощутила невероятное счастье. А моего возлюбленного и вовсе ничему не нужно было учить. Я не могла больше уходить и противиться чувствам, были только они, все остальное, словно в тумане.

Иногда казалось, что возникала боль, но она быстро пропадала, и я погружалась в сны и мечтания, а радость была такой сильной, что ничего не помнилось другого.

Федор ушел на рассвете, а я заснула, я просто провалилась в сон, думала только о хорошем, все скверное перестало существовать. Засыпая, я верила, что уж теперь все точно изменится. А во сне ко мне пришел Аскольд и посмотрел на меня с усмешкой, словно он знал то, о чем я пока не ведала.

Я пыталась объяснить ему, что это не в моей власти, что мне нужен муж и защитник. И никого, лучше Федора я не встречала, а сидеть и ждать не хотела. Но разве моя вина, что это оказался воевода Олега. А если вы все оставили нас, то надо как-то жить. Но я почувствовала, что не убедила его в своей правоте, в душе его оставалась обида. Но может быть сам Федор не убивал никого, и Олег не собирался ему говорить о том, зачем он сюда явился?

Я почувствовала, что всегда смогу оправдать любимого человека.

И снова появился Щек, он не хотел оставлять нас в покое. И сразу же стало понятно, что у него что-то случилось.

Он рассказал, что когда возвращался из похода домой, то матушку мою Всеславу застал уже умиравшей. А так как все слуги куда-то исчезли, то так и не смог понять, что же там такое случилось.

– Она умерла у меня на руках, – говорил он, – но ничего не успела сказать. Все время думаю, что если бы я остался с нею, то ничего бы такого не случилось.

– Все мы рано или поздно умрем, -говорила я, но боли или печали не испытывала. – Мало ли людей помирает повсюду, только в разное время, значит настал ее час, ты застал ее живой, смог похоронить.

Наверное, его удивили такие мои речи, но я не умела и не хотела притворяться. В глазах его мелькнул какой-то странный блеск, он таил обиду и боль, наверное, он сожалел, что мчался сюда. Но я ее почти не знала и так мало видела, что не была вовсе привязана к ней. А сама она после моего исчезновения, сильно ли переживала.

Он уехал после обеда, я была уверена, что больше никогда его не увижу.

Когда обо всем этом я поведала Федору, а он меня внимательно выслушал, он сказал:

– Ты, верно, рассуждаешь, но почему -то от слов таких становится грустно, она подарила тебе жизнь, тебя бы не было, если бы не она.

Вот в те дни вторжения Щека я и поняла, что жду ребенка. Странно, что я не задумывалась о том прежде. Сначала было замешательство, матушка напомнила, что он может стать совсем не нужным в такое горькое и трудное время. Но все успокоилось, и, если боги его послали, значит он должен родиться на свет.

Федор обрадовался, когда я ему о том сказала, и ни о чем скверном он не думал, словно Олег покинул этот мир, и его никогда не будет с нами.

– Мы никогда больше не расстанемся, пока живы, – так просто сказал он, словно это было в нашей власти.

На душе стало спокойнее, и, хотя слова его ободрили, но и тревоги никуда не делись тоже. Смешно было надеяться на великодушие победителя, тем более если победителем оказался Олег. Тогда уже его называли Вещим. Теперь я должна была подумать еще и о ребенке

Глава 15 Волнения и тревоги

Кто бы мог подсказать нам, в какой момент он появится, с чего начнет новую жизнь тут. Неизвестность страшнее самой беды. В тот день я пошла прогуляться в чистое поле, как потом оказалось, и свобода моя была такой чудной, такой прекрасной.

Я успела позабыть о столкновении с кабаном. И кругом была такая тишина и умиротворенность, что слезы счастья потекли по щекам. Но порой казалось, что опасность затаилась за соседним лесом. И тут конь страшно заволновался – знакомое состояние. Стало казаться, что рядом кто-то есть, хотя я никого не видела. И только голос прозвучал над головой:

– Уезжай скорее, -спасай своего мужа и ребенка.

– Кто это был? Может быть кто-то из предков, тех, кто покинул землю, но не терял с нами связи.

Я была в страшном замешательстве, но понимала, что голос женский. А если это русалка или ведьма решила поиздеваться надо мной. Я больше всего волновалась из-за Федора, где он и что с ним теперь? Я не смогу уехать без него, но поедет ли он куда отсюда? И главное, куда нам теперь отправляться, чтобы злодей нас не отыскал.

Надо успокоиться, тогда ничего страшного с нами не случится. Но в такой момент это очень трудно сделать. Ребенок шевелился в моей утробе, странный трепет охватил душу. Но я твердо решила, что ребенок появится не в захваченном Олегом граде.

– Уж лучше замок на землях Руса, – отец станет его оберегать.

Я так и сказала Федору, как только вернулась назад. Хотела прибавить, что я и сама там на свет появилась, но разве это уберегло меня от скитаний по миру?

А потом вернулся Олег. Мы узнали о том, но пока ничего не делали. Я его встречала, стоя рядом с Федором, а он только едва взглянул, усмехнулся и пожал плечами. Мне показалось, что он даже не узнал меня. Но он всегда умел скрывать свои чувства и раньше, и потом.

– Ты все еще тут? -спросил он, отойдя от нас, а потом словно вернулся назад, сделал вид, что он вспомнил, кто я такая

– Это мой дом и мой град, – но видела, как внутреннее сжался мой муж.

Олег отвернулся и на меня больше не смотрел. Я немного успокоилась. Но надолго ли, хотя мне нужна была передышка.

– Я стану княжить в сем граде, – заговорил он снова, – и он станет не хуже Славенска, – так угодно нашим богам, так тому и быть.

Он велел поставить новый кумир Перуну, да такой, какого никогда и нигде не было прежде.

После княжьего пира мы отправились в покои.

– Нам нужно покинуть дворец, – первое, что услышала я от Федора, – мы не уживемся тут с ним никогда.

В голосе его была твердость, таким никогда прежде он не бывал, мне оставалось только подчиниться, тем более, он был прав, а я с ним во всем согласна. Но как мне не хотелось отсюда уезжать. Оставалась малая надежда на то, что все может наладиться. Пока же на рассвете мы перебрались в замок в лесу, Федор обещал вернуться за вещами. Но ничего не должно было привлечь его внимание, и выдать нас тоже ничего не должно было, хотя, узнав, что нас нет, он вряд ли станет нас искать. Обидно было вот так оставлять мир. Но и оставаться там мы не могли, это казалось опасным.

Глава 16 В чаще леса

Мы вырвались из объятий злодея и оказались в глухом лесу, в том самом замке, куда, наверное, не рискнул заглянуть никто из странников, о нем была дурная слава. Мы сидели у разведенного костра и беседовали. И могли почувствовать покой и умиротворение. Федор меня старался успокоить. Как же я ненавидела в те часы Олега. Но оставалось поскорее успокоиться, мы были молоды, казалось, что все впереди И вдруг я почувствовала себя ужасно, позвала служанку, бывшую тут с нами.

Но тут уж мне приходилось его утешать и успокаивать, но боль становилась все сильнее. Ребенок появился на свет раньше срока, может потому я так быстро родила его, что он был маленький.

Девочка, это была девочка, и она не казалась слабой и больной, хотя все вопило о том. Теперь нам придется оставаться в замке еще какое-то время.

За стенами раздался какой-то грохот – это был страшный гром, сверкали молнии. И я никак не могла понять наяву или во сне все происходи. И только когда принесли ребенка, я убедилась в том, что все свершилось.

Федор привел еще служанку и двух воинов. Хорошо, что они согласились быть с нами. Они и сообщили о том, что Олег уходить никуда не собирается, даже не думает о том. Весь мир был против нас. И как-то странно проходили все эти дни. Но все и хорошее, и дурное рано или поздно кончается.

В душе моей, поселившейся в заброшенном замке, росла паника. Обиды и упреки были все тяжелее, я никак не могла с ними сладить. Может я просто не любила князя, и теперь, не за городскими стенами, а в лесу это стало понятно. Не оставалось больше Киева, дворца и всего, что нас так сближало тогда. Муж мой растерялся и не ведал, как ему быть дальше. Я понимала, что положение становилось плачевным. Он привык к граду и к власти и не хотел отвыкать, понимая, что я в том виновата.

Но тогда я и подумать не могла на какой шаг толкнула своего возлюбленного. Мы ни о чем таком и не говорили, чтобы хоть как-то продержаться и дожить до лучших времен. Но с девочкой он проводил все свободное время, и она запомнила его, а не меня. Но также было и с моей матушкой. Женщины в нашем роду никогда не тряслись над детьми. Я как-то сказала ему о том. Федор только покачал головой и ничего не ответил

Вот и матушка моя сама сбежала на эти земли, потому что в своем мире до нее никому не было дела. Наверное, ей хотелось быть там, где бы к ней по-доброму относились. Но и тут все было не так, как ей мечталось. Но с Русом и с его братом Щеком она как-то устроилась. Удастся ли мне найти свой уголок в мире.

Плохо было и то, что достался мне не король и не князь, а только воевода и надеяться не на что было. Из-за своих ошибок я злилась теперь на весь мир, и виноваты были все, кроме меня самой.

А тут новая беда, исчез мой муж вместе с воинами, как так вышло, понять я не могла. Оставалось только гадать, что с ним могло произойти. Оставались только ожидания и неизвестность. Но что будет с нами. Если он не вернется? Такой беззащитной и потерянной я не чувствовала себя даже в детстве, когда оказалась у Аскольда. Наверное, просто это гиблое место, на нас никто не нападет, даже если и захочет. Но ведь чародеи и волхвы в мире не перевелись, а они будут пострашнее воинов и разбойников. Я знала, как боялись их бесстрашные викинги, потому что нападали они неожиданно и разили порой наповал. Да и ведьмы обитали где-то поблизости. Вспоминались каждый вечер какие-то жуткие истории.

Ведь и старик рассказывал мне историю про его сестру Лебедь. Но как оказалось духи были более благосклонны, чем люди.

Никита, один из воинов, оставшийся в замке, решил отправиться в Киев. Мы его не удерживали, да и как удержать. Он обещал привести сюда еще людей. Стало ясно, что Федор и его люди попали в беду, может быть, нуждаются в нашей помощи.

Так оно и вышло. В Киеве говорили, что воины Олега изловили их и упрятали в темницу. Олег объявил его злейшим врагом и выпускать не собирался. Я вспоминала последние дни с ним и упрекала себя за то, что была так несправедлива к нему, не я ли и толкнула его в ту темницу, где он и умрет, если Олег не покинет этот мир раньше.

Никита вернулся усталым и расстроенным. Он не смог никого уговорить поселиться с нами в лесу. Да и кто бы захотел стать врагом князя Олега – так он теперь себя называл. Оставалось только просить богов, чтобы мой муж вернулся живым и невредимым. Я злилась на дочь, связавшую меня по рукам и ногам, и медлить было никак нельзя, иначе все мы просто погибнем.

Глава 17 Снова в Киеве

Решение было принято, может быть, и поспешно. Оставалось только довериться моим девицам. Они пообещали мне отправиться к Щеку вместе с ребенком, если со мной что-то случится. Только он мог позаботиться о девочке так, как когда-то заботился обо мне.

Я же не могла отправиться к отцу и ничего не предпринять для того, чтобы освободить Федора, даже если это и закончится плачевно, он мой муж, и я должны сделать все, что было в моих силах.

Никите не нравилось то, о чем я говорила, но он обещал все исполнить так, как я хотела. Служанки рыдали, что-то говорили о моем долге перед девочкой, но я никого не слушала, и была уверена, что поступаю правильно

– Если мой муж будет свободен, тогда всем будет хорошо, если нет, то и говорить не о чем.

Я обняла малышку Грету на прощание, и отвернулась, ведь я никогда не хотела быть похожа на свою матушку, а именно такой и становилась. Но разве я была виновата в том, что все так складывалось?

Поехать в логово зверя ничего о нем не ведая, разве каждая могла решиться на такое? Но я была слишком молодой и безрассудной, и я была его женой, а не наложницей, хотя порой наложницы ведут себя точно так же. Плохо, что я согласилась ею стать, но теперь отступать было поздно.

– Что он станет со мной делать, зачем я ему нужна? – думала я по дороге об Олеге. Но я должна была все пережить, чтобы потом не жалеть о том, что могла сделать и не сделала.

Как странно было снова оказаться на улицах Киева, города, где я была всю свою жизнь или почти всю. Была там когда-то своей, а теперь незваная гостья. И там, где чувствовала себя спокойно и уверенно, теперь подвергаешься страшной опасности.

На первый взгляд тут ничего не переменилось, все казалось прежним. Только бросился в глаза новый кумир Перуна. И судя по темным пятнам, ему были принесены жертвы. И казалось, что это не птицы или животные, а именно люди, может быть, пленные воины. Страшно было даже подумать о том, что это могли быть за жертвы, кого решил бросить на алтарь бога войны Олег, злорадно потирая руки при этом.

Зная Олега, я понимала, что мелочиться он не станет. Но видно у Перуна он в особом почете, если так щедр к нему. Чтобы не оказаться среди этих несчастных, надо быть осторожной.

В первый момент я хотела повернуть назад, забрать девочку и отправиться к Русу. Но я не могла предать мужа. Я ведь не знала, что Федор был убит. А не этого ли ждет от меня проклятый Олег, желая выманить из убежища. Почему я все время тону в болоте и не могу из него выбраться, как ни стараюсь.

По дороге мне попались несколько знакомых лиц. Я не собиралась прятаться, но и не хотела, чтобы они меня видели, вдруг придется спасаться бегством, тогда они меня выдадут князю. Ничего не было мне ясно в те минуты

Глава 18 На перепутье

Я все-таки дошла до Аскольдова дворца, но как там все переменилось в те дни. От прежнего мира и следов не осталось. Олег приказал все там переделать. Я там ничего не могла узнать, как ни старалась, могло ли такое быть, словно попала совсем в другой мир.

Так я оказалась перед злодеем. А он пристально посмотрел и прервал разговор, словно ждал моего вторжения

– Ты пришла поблагодарить за освобождение? -резко спросил он, – твоя мать покинула мир, но дядюшка-то жив, где же он теперь? – допрашивал меня Олег.

Видя, что я смущаюсь и растеряна, он наседал все больше. Он чувствовал свою власть и ею наслаждался. Тот, кто так долго и упорно шел к княжескому столу мог ли вести себя по-другому? Но что было делать всем нам, кого он вверг в пучину бед?

– Я не знаю, где Щек, – наконец произнесла я, слова давались мне с трудом, – я пришла к тебе за своим мужем. Разве не служил он тебе верой и правдой все эти годы? И что ты с ним сделал?

Мне не хотелось ему лгать, пусть знает, что все мне ведомо, и то, что во всем я должна винить его.

– А с кем же твой ребенок, как посмела ты его бросить, – не отступал князь, словно его страшно волновала судьба моего ребенка. Какое притворство, однако, я промолчала, боясь, что будет только хуже.

– С моей бабушкой -пленницей даже король викингов был великодушен, -напомнила я. – а ведь они славились своей свирепостью, что-то ты мало на них похож., так быстро стал русичем, вон жертвы кровавые богу принес

Князь разозлился, улыбка сползла с его лица, ему не нравилось то, что его сравнивали с каким-то королем

– Не смей ныть и обижаться, ты из рода Рюрика, и кто посмеет считать тебя тут пленницей, кроме тебя самой?

Но он внезапно оборвал разговор, резко поднялся со своего трона и отправился прочь. Его перестала интересовать и я, и наша беседа. Оставаться здесь больше не хотелось. Не сомневалась, что не смогу с ним договориться. Он меня не слышал и слушать не собирался. Напрасно я храбрилась, он видел все насквозь. И никогда я не казалась себе такой растерянной и несчастной как теперь.

Я вышла в парк перед дворцом, ходила по ровным дорожкам и не могла понять, что мне делать дальше. Вздрогнуть и остановится заставили шаги за стеной. Словно зверь лесной, я чувствовала опасность, и душа трепетала от предчувствия беды. Но это был один из воинов, кажется его звали Афоня. Он показал на кумира Лады, он стремился показать всю силу и мощь. Почему он был так далеко. Олегу не нужны лад и любовь. Или он стремится свою силу и мощь показать. Как странно все это виделось теперь.

И не могу не сказать о том, что этот странный пришелец в какой-то мере меня привлекал, манил, я находила оправдания для того, чтобы задержаться здесь, снова встретиться, поговорить с ним.

Глава 19 В чужом мире

Так мы с Афоней и встретились за куличами около кумира, так что видеть нас никто не мог. И я вспомнила далекой прошлое, пока добиралась сюда. Хотя Аскольд и не собирался приобщаться к новой вере, но к Ладе относился с трепетом. Цветы на нее жертвеннике были всегда свежими. Я не могла и не хотела смириться с такой переменой. Но богиня не защитила Аскольда от вероломства Олега. Вот и пусть расплачивается за то, что было совершено.

Тронув меня за плечо, Афоня рассказал, что Федор пробрался во дворец, чтобы расправиться с Олегом. Это ему почти удалось, но в последний момент Олег отпрыгнул и на боку у него осталась только царапина.

– Я не знаю, почему князь не принес его в жертву, все ждали этого. Он убивал воинов и за меньшие провинности, но твой муж остался жив. Хотя, наверное, лучше ему было бы сложить голову, так спокойнее и проще. А ты не трать времени напрасно и уезжай, воины не спускают глаз с князя. У тебя осталась дочь, ты нужна дочери, а ему никак не поможешь, только себя погубишь. Тебе никто не поможет. Олег все держит в своих руках, а на расправу он скор, как никогда.

Рядом кто-то закричал, но я была так занята разговором, что не сразу это услышала. Афоня раздвинул кусты. Огромный барс стоял перед нами. Его глаза следили за каждым моим движением. Но воин что-то ему показал, он стоял и не двигался, хотя кажется, готов был к прыжку

Но мог ли испугать меня зверь лютый, и есть ли в мире зверь, который страшнее человека, который считал себя славянским князем. Барс улягся на траву, взглянул почти миролюбиво и больше не шевелился.

Пылу у меня значительно убавилось с тех минут, но и отступить, и просто так уйти я тоже не могла, даже представить, что он остался один в этом кошмаре было тяжко.

Я не могла показать Олегу, что боялась его, не дождется он от меня такого. Я обещала себе держаться, и отказываться не собиралась. Уж если моя матушка не погибла, высадившись на чужой берег, то со мной тут ничего такого случиться не могло. Да и не так страшно все было, как мне казалось. Я для них не чужестранка, даже этого варяг и его верные слуги не посмеют меня тронуть пальцем, чтобы, между нами, не творилось

– Я внучка короля и дочь одного из самых могущественных князей, так кого мне бояться. И хотя все они мертвы, но даже грозный Олег не станет спорить с мертвыми. Так и возвращалась ко мне уверенность.

– Олег был только подданным моего деда и дяди Рюрика, кем бы он теперь себя не назначил, он только их верный слуга, и в какой-то момент я ему о том напомню. Пусть он хоть весь мир завоюет, но он не был рожден ни конунгом, ни князем. От таких мыслей стало веселей и легче жить, появилась уверенность, что я все смогу изменить.

Вот в то утро у меня и появился один из его воинов. Я сама вышла в парк и радовалась, что он не оставил меня в покое, значит не все потеряно для меня и для Федора.

Глава 20 Снова встреча

Воин пригласил меня следовать за ним. В огромной гридне на этот раз Олег был совсем один. И приглядевшись, я заметила, что он совсем на себя не похож. Мне вдруг показалось, что это был не Олег, а Аскольд, что вернулись старые добрые времена. Но пришлось смахнуть с себя плен заблуждения, мне просто хотелось, чтобы так было, не стоило питаться иллюзиями.

Олег усмехнулся, заметив мое замешательство. Просто за время похода он повзрослел, возмужал, превратился из юноши в зрелого мужа. Он был очень красив, это надо признать, наверное, не много найдется королей, которые были бы так красивы.

– Ты по-прежнему на меня сердита? -спросил он неожиданно

– А может ли быть иначе, ты убил Аскольда, исковеркал мою жизнь, и кажется, глядя на тебя, что ничего не случилось.

Я должна была ему обо всем напомнить.

– Было дело, – подтвердил Олег, – но я расправился с предателем, а таким был и твой Аскольд и старик Дир, это ясно всем, только ты не хочешь этого признавать. Если бы ты не осталась, а была бы с королем или Рюриком, ты бы сразу почувствовала разницу.

– Они были рождены князьями, но кто тебе дал такое право, ты не был князем, только воином и жестоким воеводой, не более того.

Но он слушал и не слышал меня, убежденный в своей правоте. Но я не собиралась молчать, не для того я здесь, чтобы кланяться ему.

– Отчего ты не принес Федора в жертву? – спросила я с вызовом.

Олег молчал. Не знаю почему. Но на меня он смотрел пристально, словно старался понять, что еще от меня должен ждать. Я первая отпустила глаза, не в силах выдержать этого взгляда. Тогда он заговорил снова:

– Я и не собирался быть добр к нему, но прошло время жертвоприношении, придется ему подождать.

Он усмехнулся, словно говорил о пустяках. Потом отвернулся и показал, что разговор окончен. Но напрасно он надеялся от меня так просто избавиться. Решимость только крепла во мне. В глубине души я чувствовала, что не стоит будить в душе его зверя, я помедлила для вида, а потом пошла прочь. Я старалась скрыть свою растерянность, но это было не просто сделать. Только как мне действовать теперь? Он показывал всем видом, что просить его о чем-то бесполезно. Спасти Федора невозможно, если и был какой-то выход, то я его не ведала. Да и сама я никогда не была такой героической девой. Да и муж мой не был невинной жертвой. Может он и поступил так от отчаянья, но поступил скверно, а тем самым погубил всех нас. Если бы я еще не чувствовала своей вины, но я ее осознавала. Это власть и любовь толкали его на такие бесчинства, из-за этого он и оказался в темнице.

Ночью мне снилась Грета и служанка, державшая ее на руках. Давно пора было принять решение и все взвесить. Я должна быть рядом с ними, я не могу бросить своего ребенка. Но я не сомневалась, что оставлю девочку Щеку, а сама останусь здесь, пока участь Щека не будет решена.

После полудня, когда жара спала, я отправилась на могилу Аскольда, странно, что этого не произошло до сих пор.

Аскольдову могилу никто не тронул только чья-то заботливая рука приносила сюда цветы и оставляла на том месте, где пролилась его кровь.

Глава 21 Прошлое и грядущее

Может быть, Олег давно забыл то место, где он совершал убийство и не одно, но могила Аскольда оставалась на прежнем месте. Я уселась на траву, рядом с этим местом и вспомнила, как на меня напал кабан, а потом на месте зверя появился человек. И тот и другой не имели понятия, что они творили, лишая жизни другого. Мертвецы переставали существовать для князя, они были ему не нужны.

Я просила прощения у любимой тени за то, что оказалась в такой страшной беде и не знала, как из нее выпутываться.

– Я должна остаться с ним, я не могу его в беде оставить, предательств и без того было много. Пусть он знает, что я рядом пока жив, потом будет поздно.

Кажется, я убеждала не только Аскольда, но и себя, и не сомневалась, что он меня слышит. А может услышит и кто-то из богов и устыдится своего бездействия. Но тревога нарастала не только из-за этого. Казалось, что было еще что-то, что не выпускало меня из этого мира.

Я старалась ни о чем больше не думать, чтобы не сбиться с толку, оставаться самой собой и не сворачивать со своей дороги. Это было не так просто, когда рядом такое чудовище, как Олег. Но не мы ли были в том повинны, его взрастили мои предки. А ведь и чудовищем он не казался на самом деле, в этом я должна была себе признаться. И если кто-то упорно стоял, между нами, так это был Федор. И если бы не в то время Олег появился в Киеве, то что было бы с нами со всеми?

Так мы и приблизились к тем самым горьким событиям. В тот день служанки отправились вместе с дочерью к Щеку. И я облегченно вздохнула, с ней не должно было ничего случиться, а я была свободна и могла действовать так, как захочется. А может я просто собиралась скрыть свою нелюбовь к ребенку. Я не знала точно того, что творилось в душе.

В тот момент я прохаживалась по парку, раздумывала, что еще можно предпринять. Снова появился Афоня

– Я могу провести тебя к нему, – очень тихо сказал он.

Мы знали, что князь отправился в чисто поле погулять, как обычно и было в такое время. Я пыталась понять, когда же он мог так перемениться. А что, если это западня, куда я и должна попасть. Он проведет меня к нему да там и оставит. Но я была одна и ничего страшного не происходило, пыталась я убедить себя. И я поспешно согласилась, не хотелось, чтобы он передумал.

– Я увижу его и смогу все ему сказать, – убеждала я себя. – Он узнает, что я осталась с ним и смогу ему помочь. Тогда нам ничего не будет страшно. А со мной они ничего не смогут сделать, даже если и захотят.

Так все становилось на свои места.

Глава 22 В подвале

Вместе с Афоней мы спустились в тот подвал, это было глубоко, и мне подумалось, что я могу оттуда и не выбраться. Пришлось прогнать дурные мысли. Он поминутно оглядывался и прислушивался, и страх передавался мне. Дверь за спиной могла захлопнуться надолго, мне ли этого не знать, но коли сделал шаг в Пекло, то не стоит останавливаться.

Я рассмеялась, чтобы прогнать страх, это показалось даже забавным, вот так исчезнуть с лица земли. Федор сидел и маялся тут не один день, так почему бы и мне к нему не присоединиться?

Я стала думать, что скажу ему при встрече. За свое безрассудство он уже заплатил. Факел был в руках воина, он освещал часть коридора, по которой мы и двигались теперь как-то очень медленно. Там, за решеткой из прутьев, на грязном полу я увидела Федора. Он очнулся и закричал:

– Зачем ты здесь? Уходи. Что ты от меня хочешь? Где наша дочь? Почему ты не с ней, а бродишь с этим волком. Сгинь с глаз моих, и чтобы я никогда тебя больше не видел.

В голосе его звучали угрозы, мне казалось, что это совсем другой человек, может его подменили? Я тут же поняла, что не могу и не хочу тут больше оставаться, наверное, он просто повредился рассудком от боли и ярости. Он был похож на того зверя, с которым мы столкнулись в парке не так давно. И мне казалось, что ничто меня с ним не связывает больше, я корила себя последними словами и сердилась пуще прежнего. Я бросила ребенка, чтобы заставить зверя яриться и бросаться на меня. Большую глупость придумать трудно, но такое могло быть только со мной, потому что такой я уродилась

Я повернулась к воину, решив немедленно вернуться назад. Здесь мне больше нечего было делать, не за чем оставаться. Жертвы мои, как и многие жертвы никому не были нужны.

Но немного успокоилась и перевела дыхание я только тогда, когда мы выбрались на белый свет. Но надо было решить, что делать дальше. Куда мне идти и где искать ребенка, и что там делать. Здесь у меня оставался Киев и могила Аскольда, единственного человека, который меня просто любил, как отец родной.

Олег вернулся домой вечером того же дня, когда я бродила по подземелью, я это хорошо запомнила. Я старалась хранить спокойствие, но он ко мне не приглядывался. Его слуга передал, что в покоях меня ждет подарок от князя. Но я не стала туда торопиться. Это тоже может быть ловушка, в последние дни я стала страшно подозрительной. Подумать о том, что он хочет провести у меня ночь я никак не могла и не хотела. Кажется, ему вообще не нужны были девы и жены. Никто не пытался рассказать, что был с ним и провел ночку, о наследнике он тоже не заботился. Но если он и собирался со мной бороться, то совсем не так, как я думала.

Но ко мне, как только я вошла в комнату, бросилась служанка с ребенком на руках, этого я ожидала меньше всего. У меня пропал дар речи. Я подхватила девочку и не ведала, что же сказать. Она же залепетала о том, что на рассвете в замке появились воины Олега, забрали их и привезли сюда.

Глава 23 Перемены

Я внимательно слушала все, о чем говорила моя служанка

– Они не спускали с нас глаз, -но Никите удалось ускользнуть, наверное, он добрался до Щека. А мы гадали и ждали того, что будет происходить дальше.

Меня это и порадовало, и огорчило. Если дядюшка узнает обо всем, что случилось, то неизвестно, как он поступит. Все могло стать еще хуже. А идти против Олега мы тоже никак не могли.

Я все еще держала Грету на руках и не знала, радоваться или огорчаться.

– Зачем он это делает? – размышляла я – ведь все будет против меня. Самое разумное было промолчать, и пусть все идет так, как идет.

Ребенок спал в кровати, я смотрела на Грету и не могла поверить, что родила его я сама. Мне больше не хотелось отпускать ее от себя хотя именно Олег ее мне вернул, и вряд ли он станет причинять ей вред. Наверное, не стоило его опасаться. Но я могла понять, что чувствовала бабушка, когда родила Рюрика в чужом мире, но дед еще не сделал ее королевой, и она не ведала, что с ней потом будет. Как она должна была страдать и теряться в догадках. Но Олегу я совсем не была нужна, чего же мне бояться. Я только не могла понять, как могла расстаться с дочерью, передать ее чужим людям.

Весь день провела я в своих покоях и никуда не хотела выходить. А в душе возникла благодарность к Олегу, это было отвратительно. Мне казалось, что я смогу тут спрятать свои чувства. Я послала Афоню к Федору, чтобы тот сообщил ему, что дочь его тут, рядом, она жива и здорова. Но его ярости и криков простить я никак не могла. И по его виду я понимала, что творится что-то странное, но пока не могла догадываться даже что это было.

Я не была пленницей, ни при Аскольде, ни теперь, но и свободной я тоже не была. Только через несколько дней я встретилась с Олегом. Он смотрела на меня пристально, словно хотел рассмотреть что-то неведомое

– Я хотела спасти ее, – буркнула я

– И для это надо было отправлять ребенка непонятно куда? Твоя бабушка была спокойна и разумна, из-за нее мы оказались здесь и имеем все это. И должна ли ее внучка скитаться по чужим мирам. Вам следует беречь все, что у вас есть и не разбрасываться. Многие захотят отнять и владеть тем, что вы завоевали.

Эти слова казались правильными, они много объясняли, но сам Олег вел себя совсем по-другому.

Но с ребенком на руках я была еще беззащитнее и уязвимее перед ним. И князь это прекрасно понимал, потому, как мне казалось, так и поступал.

Мне кажется больше ничего не угрожало, в любом другом месте было опаснее, чем здесь. Надо было просто жить и растить девочку самой, как этого требовали от меня и Федор и Олег сам.

Я просила воинов передать Федору еду, и требовала, чтобы они не упоминали меня. Трудно сказать. Понимали ли они то, что я от них хотела, Князь оставил его в живых не случайно. Он знал, что есть что-то пострашнее смерти. Ему хотелось показать, как он может быть великодушен и благороден. И он узнает, что о нем заботится его враг от этого станет еще печальнее и тревожнее.

Глава 24 Жертвоприношение

А потом случилось жертвоприношение.

– Останься с девочкой, не стоит смотреть на все это, усмехнулся Олег, но он словно бы подталкивал к жертвеннику. Трудно понять, сочувствовал он или издевался. Мне показалось, что это был вызов.

Но у меня не осталось сил с ним бороться, да и не хотелось ничего больше.

– Поступай, как знаешь, – махнул он рукой и отправился прочь.

Я была расстроена и едва удержала ребенка на руках, так на меня подействовало это вторжение. Но Грета закричала пронзительно, тем и привела меня в чувства.

Страшная догадка возникла в душе, неужели я в него влюбилась вопреки всему? Кто и кого приносил в жертву, чем все это закончится? Интересно верит ли Олег в чужих богов или только пытается добиться доверия у тех, над кем он стоит. Но вряд ли кого-то боится тот, кто недавно захватил Царьград и заставил их подчиниться. Мне странно хотелось отправиться в Новгород и побыть там пусть недолго, вернуться в детство и подышать тем воздухом.

Но если даже он меня и отпустит к Игорю, то изменится ли хоть что-то в моей жизни? Да и как я буду там с человеком, которого не знаю и никогда не видела даже. Мои градом был Киев, здесь могила Аскольда, вот если бы Олег не был так близко. Но надо было как-то налаживать жизнь. Время лечит, может и для меня наступят светлые времена?

Народу перед княжеским дворцом собралось великое множество. И все с замиранием сердца смотрели на жрецов, готовившихся к жертвоприношению. Был брошен жребий, боги должны были сделать свой выбор. И теперь я считала этих богов чужими. Неужели им нужны такие жертвы. Дико было то, что тут творилось.

Но шум и рокот смолкли. Где-то появился князь, хотя я пока его не видела. Но все взоры были обращены туда, на высокое крыльцо. Он стоял и смотрел на все, что открывалось его взору. В тот момент он и сам был похож на бога, как мне показалось. Я смотрела на него и кажется шевелиться перестала. Трудно было скрыть восхищение, но кто и когда мог любить бога?

Но среди жертв я увидела и Федора. И сразу все куда-то делось, испарилось, исчезло в один миг. Его все время кто-то заслонял, и я не могла его видеть тогда. Он казался таким растерянным и печальным, что готов был помереть еще до решения жреца. И такую жалость вызывал к себе мой муж, еще недавно наместник самого Олега властный и порой жестокий. Может быть, он всегда был таким и только казался другим? Только я не могла и не хотела его таким видеть в последние минуты. Или просто Олег показал себя во всей красе, и я смогла их сравнить. Представить самого Олега на его месте я никак не могла. Он наверняка все бы сокрушил на своем пути, окажись среди жертв. Но я даже пожалеть своего мужа не могла, так все изменилось.

Вот и суетились все вокруг. А я молчала, помнила, что бунт наказуем, помнила, как он кричал на меня в темнице, когда я пыталась его навестить.

Федор не мог победить и противостоять Олегу он тоже никак не мог. Но что толкало его в это Пекло, что он хотел доказать и поучить? Это был жест отчаяния, не оставалось даже надежды. Но скоро для него все закончится раз и навсегда. Я же пыталась вспомнить что-то хорошее, светлое, но ничего такого не вспоминалось.

И все-таки я ушла, не в силах смотреть на то, что будет твориться дальше. В замке было пусто, мне осталось только бродить там неприкаянной. Там не оставалось ни одной живой души больше. Только служанка с ребенком оставались в покоях. На площади творился кошмар, и мне хотелось, чтобы все забылось и ничего больше не вспоминалось.

В тот момент мы и услышали страшный грохот, потом была ослепительная молния, словно столб пламени мелькнул, поблизости заставив души замереть от ужаса. Интересно, что должны были чувствовать те, кто был у княжеского кумира.

Глава 25 Знак Перуна

В тот момент, когда молния осветила тьму, в переходе я увидела Аскольда. Он стоял, прижавшись спиной к стене и казался живым, словно вернулся домой из дальних странствий. Все в моей душе в тот миг перевернулось. И я забыла и о прошлом, и о грядущем. Каким же прекрасным он был, жаль, что я этого не видела прежде.

– Я все потеряла, – вырвалось у меня, – ничего не осталось за душой.

Он же смотрел на меня, словно старался понять, что в этом мире творится. Но в душе оставалась пустота и печаль.

В тот момент, когда я разговаривала с Аскольдом, в комнату ворвался Щек. Он вцепился в меня и потребовал:

– Пошли

– Но куда, – возмутилась я, – где моя дочь, что мы будем делать дальше?

– Они в надежном месте. Ей ничего не угрожает, пока они убивают жертв, я пришел за тобой.

Я смотрела на него и не могла понять, что творится. Тогда он решил мне кое-что разъяснить.

– Если бы ты оставила этот проклятый город, когда мы приехали за тобой с твоей матушкой, то всего этого бы не случилось, но ты не привыкла кого-то слушать.

И я поняла, что надо было поспешить.

– Ты хотела остаться с чужими, вот что из этого вышло. Ты хочешь остаться игрушкой в руках Олега. Не жди пока он сотрет тебя с лица земли, как это сделал с твоим Аскольдом.

Я поняла, что он тут не случайно, что я должна ему подчиниться, и Щек не был чужим для меня и всех моих родных. Мы вышли на задний двор, я вскочила вслед за ним на осёдланного уже коня, он все для этого подготовил.

Ни о чем не раздумывая, мы помчались прочь.

Олег, наверное, и не заметил, что нас там больше нет. Когда он рассчитался со своим наместником, мы были ему совсем не нужны. Но мне было жаль с ним расставаться, это так, а главное, я не хотела покидать родной город. Душа каменела от ужаса, когда я о том думала.

Где-то среди воинов Щека с ребенком на руках была моя верная служанка. Все мы теперь перемещались из одного мира в другой, далекий и незнакомый. Какие-то огромные и зловещие тени то надвигались, то убегали прочь. Они не давали нам прохода, а в душе было пусто и горько. Но могла ли я поступить иначе? Душа моя чувствовала большие перемены и стремилась к ним, иначе бы я не оказалась в чистом поле. Передохнув немного в замке, Щека, мы скорее отправились на земли моего отца. Только там я могла чувствовать себя спокойно и уверенно, забыть обо всех бедах.

Брат мой в то время был в походе, как вскоре выяснилось. Нас встретила только дюжина воинов и слуги. Мир когда-то родной, показался чужим и далеким. Я поняла, почему все это время так цеплялась за Киев, даже когда оставались последние надежды и не на что было рассчитывать. Конечно, Олег был благосклонен, потому что его мучила совесть за убийство Аскольда и Дира. Моими руками он убрал и наместника, предавшего его вероломно. Но теперь, когда я вместе с Щеком оставила град, я была уверена, что больше никогда туда не вернусь. И как бы темен и убог не был этот мир. к нему стоило привыкнуть, другого все равно не было. И была передышка- Олег далеко, я больше никогда с ним не встречусь, это радовало в те дни. И в то же время мне надо было столько сил, чтобы со всем справиться.

Глава 26 Покинуть город

Я первым делом отправилась к кургану, где был похоронен отец, невольно остановилась перед ним в нерешительности. Казалось, что должно было случиться что-то. Но просто светило солнце, я стояла и смотрела на мир, где появилась на свет и ничего не происходило.

Я знала, что предки охраняют нас на родной земле, но почему тревоги только усиливались? Мы были так далеки от мира, в котором бурлила жизнь, и я старалась вспомнить того, кто был моим отцом, но память стирала его черты. Хранит ли он меня и мою дочь. Тогда мне казалось, что даже Аскольд и Олег были ко мне добрее, чем он. Было от чего опечалиться.

Наверное, о его доблести и подвигах возникнут сказания, жаль, что мне от этого не стало легче. Но жив и невредим оставался еще Щек, и на него я могла положиться, дядюшка не оставлял меня в беде. Я не чувствовала его любви, это было печально. Но жизнь все равно продолжалась. А ее подарил мне именно этот человек, и она была увлекательна и интересна.

Я вспомнила, что где-то здесь должен быть кумир Лады, и мне захотелось немного побыть там.

– Поехали, – повернулась я к Щеку. Он улыбнулся и тронул коня, и сам готов был отправиться прочь.

Мы ехали молча. Я давно знала, как огромен этот мир. Наверное, другие верили, что он заканчивается их домом. Но это было не так. За пределами земли Руса есть и Новгород, и Киев, там творятся наши судьбы. И когда нас не будет, мир останется и будут стоять два тех града. Но надо признать, что в моей жизни был плен, вечный плен из которого я не могла найти исхода.

Суровую ту зиму мы провели в замке у Щека. А потом, когда исчез снег и наступила весна, все в мире переменилось, на нас же напали хазары. И стало это происходить так неожиданно, что вряд ли кто-то смог бы устоять перед их натиском. Я потребовала, чтобы Анфиса забирала ребенка и бежала к Олегу. Но она боялась, что там найдет свою смерть и не убережет Грету и спряталась в замке. Я же оказалась в хазарском плену, они связали меня так, что я и пошевелиться не могла.

В последний раз взглянула я на мертвое тело Щека, и хотелось надеяться, что потом он будет похоронен по-людски. Но это был тот момент, когда мертвые завидовали живым. Ему -то ничто больше не грозило, а мне надо было как-то жить или хотя бы достойно умереть, и то и другое было еще впереди, и особой радости я не испытывала

Глава 27 Жуткая реальность

Мы мчались, не разбирая дороги, и лицо мертвого Щека стояло у меня перед глазами. Но уезжали мы все дальше и дальше И понятно было, что надо отправляться в Киев, ведь туда они наверняка не сунутся. Меня они бросили в каком-то наскоро сооруженном шатре. Там они и сами обитали во время своих набегов. Взывать я могла только с Олегу, Аскольд тут был бессилен, и надеялась, что смогу вырваться из этих пут.

Они появлялись рядом, но ни о чем не говорили. Но вряд ли я смогла бы понять их речи. Руки мне все-таки развязали, а ноги оказались все еще связанными. Кажется, за мной следили все время, и я расхохоталась, такими не реальными казались мечты об освобождении и о Киеве самом. Но плен и Аскольда, и Олега казался милой забавой, в сравнении с тем, что я чувствовала теперь.

Я потеряла счет дням, и все они были горькими и безрадостными. И все происходило словно в странном сне, который никак не мог закончиться, я напрасно мечтала пробудиться. Мне оставались только воспоминания. Теперь я понимала, какой прекрасной была та моя жизнь, и только желание иметь слишком многое все потратило. А что теперь? Щек мертв, Олег ни о чем не знает, да мне и не хотелось, чтобы он меня спасал. Но зачем мне жить теперь, если даже и надеяться не на что.

Но в один из дней, я увидела воина Щека и не могла даже понять наяву или во сне. Мне казалось, что это был сон и он там появился. Но даже это меня очень обрадовало. Он был живым, вскоре я услышала его голос. Он сказал, что хазары опасаются, что я приведу к ним беду, а то и смерть.

– Но как это случится, я не ведьма, хотя хотелось бы ею быть.

Как приятно было поговорить хоть с кем-то да на своем родном языке, это окрыляло душу, все остальные члены были скованы, и я боялась, что не смогу даже двигаться.

– Да некому за меня мстить, Щека они убили, – тяжело вздохнула я

И вдруг все переменилось и пришло в движение в стане хазар. Я пыталась понять, что так их встревожило. Жены и девы их теперь на меня взирали с еще большей ненавистью. А потом зазвучала повсюду наша речь.

Я еще не знала, что это за люди, но они были своими, я понимала, что они говорят. Подумала, что может братец мой вернулся из похода, а может старые воины отца решили, что в память о нем должны спасти меня. Но они не были призраками и напали с такой силой, что те никак не могли опомниться. Моей радости не было предела, я могла задохнуться от счастья, которое на меня свалилось теперь

И только в последний момент я увидела Олега, наверное, я меньше удивилась бы, будь на его месте сам Рус. Конечно, только он мог обрушиться на хазар с такой силой, опасались и кляли меня они не зря. Оставшиеся в живых бежали в дикой спешке.

Мне хотелось стать ведьмой, чтобы порвать их оковы, но сделал это теперь Олег при помощи меча. Он спас меня из самого жуткого плена, я была свободна. Но какая-то жуткая боль пронзила все мое тело в то момент. Наверное, это была хазарская стрела. Они не могли меня просто так отпустить и не отомстить за все, что я сотворила.

В один миг исчезли и Олеговы воины, и хазары, и свет померк, вдруг после яркой вспышки. Мне показалось, что князь наклонился надо мной и что-то сказал, но я не слышала тех слов. Я не знала, жива я или мертва, мелькали обрывки каких-то фраз. И все происходило где-то далеко. Я знала только одно, что хазары разбиты, оставшиеся в живых куда-то унеслись и пропали.

А потом снова возник Олег, я не видела, но чувствовала его. Казалось, что он появлялся и исчезал снова. Но и я была свободна, я наконец была свободна.

Но кем же был Олег, герой он или злодей, я так и не могла это решить ни там, ни здесь. Я умирала, но я умирала благодаря ему свободной, и торжествовала от одной этой мысли, все могло быть хуже, значительно хуже, но он подарил мне свободу