Читать книгу Геката, Гера и Геракл. Олимпийские страсти - Любовь Сушко - Страница 39

Алкид вышел передохнуть и немного подышать свежим воздухом, а потом, когда понял, что все хорошо, и он сделал это, тогда он пошел в пещеру, чтобы вытащить зверя на белый свет, нечего ему больше в пещере делать.

Каким же тяжёлым он оказался даже для такого богатыря.

Богини и Гермес с интересом наблюдали за ним, теперь можно без страха приблизиться к зверюге, им ничего не будет.

– И что с ним делать? – спросил он у всех, бывших с ним рядом?

– Надо отнести его в город, чтобы люди видели, что он убит и бояться им нечего, ну а царю я думаю, и шкуры хватит, не тащить же его туда, пустое это занятие.

На рассвете Алкид таки и сделал. Но так как он не потрудился соорудить какие-то приспособления, то дорога ему показалась такой долгой и такой тяжкой, что только чувство собственного достоинства не позволяло ему взвыть от усталости.

Вот что за жизнь такая, ты же подвиг совершил, ты же должен и тяжести такие нести, и все ради людей, которые и поблагодарить забудут,

Хотя не нужна ему никакая благодарность, но обида никуда не делась, она оставалась в его душе.

Конечно, до Микен он его тащить не собирался, так и дух можно испустить, а вот то, что шкуру с собой придется прихватить, тут богини правы, без нее, кто же поверит там, что он убил чудовище.

По дороге к нему присоединился Гермес, он должен был обо всем поведать Гере. Теперь ничего страшного не было, хотя и прежде смерть ему не грозила, но сражаться со львом совсем не хотелось.

– А там, в городе, куда его девать? – тяжело дыша, спросил Алкид

– Ну я так понимаю, что он станет жертвенным животным, потому в храм его отнесем.

Гермес говорил так, словно и у него на плечах была туша льва, хотя ничего такого и не было там. Но было хотя бы понятно герою, что делать дальше.

– Там жрецы для тебя шкуру его обработают, тогда и можно будет двинуться дальше

Все так и получилось, как говорил Гермес, храм Зевса был в центре города, с любой стороны к нему легко было подойти. Они туда прямиком и направились.

Туша тут же оказалась на жертвеннике для Громовержца, и Гермес быстро договорился, что они снимут с него шкуру, как только люди все своими глазами и увидят, и отдадут ее герою.

№№№№№№№№№

И поход в город и все что там творилось дальше, не могла не видеть Гера с небес, уж она за всем следила внимательно.

– Твой сынок не только змей передушил не так давно, со львом он тоже управился, – сообщила она, как только они уселись пировать, в честь того самого подвига, хотя на первый взгляд это была обычная пирушка, какие случаются все время там, на Олимпе, больше то заняться им и нечем.

– И даже тебе не удалось ему помешать? – поинтересовался Зевс, желая ее подколоть хорошенько.

– А я ему помогала даже, уж больно много бед принес этот зверюга, вот будет подвиг помельче, тогда его и прикончим, – заявила она.

Зевс взглянул на нее внимательнее, шутит ли она или серьезно убить его собралась. Но понять этого он не смог, как ни старался. Про себя же он решил, что не стоило его так уж сердить, а то хуже будет, и тогда ему самому придется истреблять всех, кто жить мешает, а делать этого совсем не хотелось.

Его дело, выпустить в этот мир героев, а там они и сами должны управиться со всем, что творится вокруг.

Гера же сожалела, что ни Гефест, ни Арес не были так сильны и не справились бы с таким вот чудовищем, хотя они оставались богами, и годны для каких-то других дел тоже важных и нужных, но надо признать, что подвиги совершали в это время совсем другие.

№№№№№№№

Зевс выслушал Гермеса, именно он рассказывал о том, что и как там было, а потом распорядился в честь Алкида проводить Немейские игры

– В честь Геракла, – поправил его Гермес.

Громовержец поднял бровь, он в первый раз услышал новое имя своего сына, потом перевел взгляд на свою женушку.

– А что я, – поспешил оправдаться Гермес, – это Эрида его так первая назвала, ну а почему бы и нет.

Зевс возражать не стал, он понимал, что спорить с Эридой себе дороже, и Гермес как всегда удачно вывернулся из этой непростой ситуации.

– Ну Геракл так Геракл, он мог родиться и у нас с тобой, – повернулся он к жене, всем своим видом подчеркивая обратное, то что у них он родиться никак не мог, только у земной царицы.

Но она, кажется, не видела и не слышала его, думала о чем-то своем, далеком и очень важном.

Так не только на земле, но и Олимпе герой с легкой руки Эриды и был переименован, и только матушка его еще не ведала, что у ее сына теперь совсем другое имя. Родители о том всегда узнают последними.