Читать книгу Дети богов. Герои. Мифы и сказания - Любовь Сушко - Страница 42

Орфей родился почти богом, по силе своего таланта и способности вдохновлять людей, он и был богом, юным, прекрасным Богом, хранившем свет в этом странном мире. Одних это повергло в шок, других – в уныние, а третьим просто навеяло влюбленность.

Он знал о собственных чарах, но особенно ими не пользовался. Ему нравилось доставлять радость людям, дарить им вдохновение, он совсем не любил их огорчать.

Он никогда не страдал от неразделенной любви и понятия о ней не имел. И вовсе не хотел, чтобы из-за нее страдал кто-то из тех прекрасных юных созданий, которые его слушали с таким восторгом.

Но такое случается порой и не с такими божественными певцами и очаровательнейшими из смертных. А он был именно таким – этого не могли скрывать завистники.

И все-таки он был славным парнем – этот юный Орфей, и не особенно обрадовался даже когда одна из немолодых уже Сивилл сообщила, что имя Орфея войдет в легенды, а героя будут помнить и тогда, когда его давным-давно не будет на свете. А те, кто будет жить в далекие времена, никогда не услышат его песен, не смогут его увидеть, останется только эта печальная легенда

– Но если они не будут знать даже моих песен, тогда зачем им помнить обо мне? – удивленно спрашивал он.

На это чародейка ничего ему не ответила, а только сказала, что возможно в конце своей жизни он и сам сможет ответить на этот вопрос. Разумом создатель его не обделил, отметив это, она вовсе не лукавила. Она вообще никогда не лукавила, даже если ее пророчества не могли порадовать тех, кому они предназначались.

Орфей не предавал значения даже тому, что был сыном самого прекрасного из греческих богов – Аполлона и одной из муз, соблазненных им, потому и был так прекрасен и сладкоголос.

Он скорее сожалел о тех, кто не был наделен такими талантами и оставался серым и невзрачным, чья жизнь пройдет в этом мире, не оставляя следа, и никто не вспомнит добрым словом об этих людях, как только они покинут мир. Но со дня того пророчества, когда ему предрекли вечную славу, он стал задумываться о том, что она будет связанна не с его музыкальными талантами или не только с ними. Будет еще нечто, что заставит потомков вспомнить о нем хорошее или дурное, потому что и дурное помнится так же долго и имеет, может быть, больший вес, чем доброе.

Орфей смутно догадывался, что прославит его любовь, великая, всепоглощающая любовь, о которой во все времена складывали песни. Ничто иное не может так сильно воздействовать на человеческие умы.

Он жил в предчувствии и ожидании такой любви, и часто от этого и глаза его, и песни становились грустными. Но он знал, что это пройдет в тот самый миг, когда появится ОНА и ответит на его любовь и станет его возлюбленной и женой, а в том, что будет так, Орфей не сомневался в те дни. Музы говорили о том, что его невозможно не любить. И не может быть такой девушки, которая бы не ответила на его любовь.

И ожидания его не оказались напрасными. Эвридика была юна и прекрасна. В момент их встречи весь мир в душе его преобразился. Он понял, что это она должна стать той единственной, с которой он может связать жизнь. И знал Орфей, что это навсегда – разлучить их может только смерть сама.

С каким восторгом, с какой любовью слушала она самые лучшие его песни, и была очарована ими. Но разве трудно очаровать такое юное создание? Для нее Орфей был первым и единственным, почти небожителем.

Впервые он столкнулся с разделенной любовью, и певцу было, что ответить влюбленной в него девушке. Это открытие поселило в его душе настоящее счастье.. Теперь он знал чувство, способное преобразовать души и богов и людей.

Чудесная музыка соединилась с любовью и нежностью. И в звучании своем она была еще великолепнее.

Орфей знал, что о таком даре другие могут только мечтать, но никогда его не получить, к нему с самого начала судьба была благосклонна.

Ни одного дня не мог он больше прожить без Эвридики. Говорят, в те дни самые прекрасные его песни приводили в трепет богов, даже Зевса, которого трудно было удивить какими-то любовными победами и талантами. А ревнивая Гера, знавшая цену этим победам Громовержца и ведшая им счет, была потрясена до глубины души.

№№№№№№№

Нимфы разнесли во все стороны света радостную весть о том, что их любимец Орфей влюблен и счастлив. А его возлюбленная – одна из самых прекрасных девушек в мире. В те счастливые дни ничто не предвещало беды.

Казалось, что весь мир радовался таким дивным переменам вместе с ними. У него не было и не могло быть врагов. Ведь своими чудными песнями Орфей одаривал и Богов на небесах, и последних нищих на земле с одинаковой радостью и щедростью, и никому не отдавал предпочтения.

Юная невеста долго не могла поверить в то, что он избрал именно ее, а не какую-то другую красавицу, а когда она все-таки в том убедилась, то и сама порхала по земле, веселилась и благодарила богов за дарованную ей радость.

Обычно принято говорить о неразделенной, несчастной любви, будто только она имеет какое-то значение, грустные истории о страданиях всегда ближе и понятнее человеческой душе.

Наверное, она и толкает влюбленных на самые дерзкие и непредсказуемые поступки. Но на этот раз все радовались разделенной счастливой любви, понимая, как редко она встречается, как ее надо холить и беречь.

Немного странным для многих казалось то, что у Эвридики не было соперниц. Никто из девиц не преследовал ее и не уверял, что она влюблена в чужого жениха и брошенная будет за него бороться. И она не испытывала никаких потрясений и разочарований.

Все любовались этими полу детьми, не успевшими повзрослеть, пришедшими в мир для радости и счастья.

Ничто не мешало им в те дни соединиться навсегда. Так они скоро и поступили.

Целые романы написаны о том, сколько трудностей и испытаний приходится пройти влюбленным до того момента, пока они соединятся и окажутся вместе, сколько трагедий и разочарований подстерегает их на этом пути. Но все подобные повествования заканчиваются свадьбами, у них же со свадьбы все только начиналось.

Свадьба Орфея и Эвридики была пышной и веселой – ничто не предвещало тогда беды. Все боги собрались на ту великолепную свадьбу. Аполлон пришел взглянуть на лучшего из своих сыновей, и он оставался доволен происходящим, чего с ним почти никогда прежде не случалось.

А они забыли обо всем на свете, думали друг о друге, и друг для друга жили и творили это чудо – великолепную музыку.

№№№№№№№

Кто-то из сивилл говорил тогда, во время пиршества, что такая безмерная любовь не приведет к добру. Боги, нынче взирая на них благосклонно, завтра могут прийти в неописуемую ярость и жестоко наказать их, потому что они ревнивы, хотят, чтобы люди любили их сильнее, чем друг друга.

Но даже подруги ее не поверили сивилле в те минуты. За что же можно было карать двух таких восхитительных молодых людей? И какое дело богам до этих юных влюбленных?

Ничего не предвещало беды, только туманные слова старухи, которая правда, никогда не лгала, но от зависти она могла что-то забыть и перепутать, и все тогда будет совсем по-другому.

Пир продолжался до самого утра. Все были свободны и счастливы. И только молния, нечаянно выпущенная Зевсом, странно осветила место счастья и блаженства. Правда, потом он утверждал, что просто хотел отметить это торжество салютом, но у него немного неловко это получилось.

Но недобрые знаки полоснули по душам самых чутких из гостей на той свадьбе. Но Орфея и Эвридики в тот момент уже не были среди веселившихся гостей.

А когда утром они вернулись к гостям, им о том никто ничего не рассказал, не хотели тревожить их заранее, решив, что все должно произойти в свой срок, а пока не стоит о таком и думать.

Но тень беды – молния, выпущенная Громовержцем, витала где-то совсем близко.