Читать книгу Истребление кумиров. Князья и воины - Любовь Сушко - Страница 6

Мефи успел вовремя. На поляне перед дворцом княжеским собрались, кажется, все жители города, взиравшие на нового огромного кумира Перуна, вот уже несколько веков их главного божества. И хотя народу было очень много, стояла полная тишина. Большинство из них испытывали священный трепет перед изваянием Бога. Все ждали появления князя. Ждали от него жертвоприношения и благословления.

Князь появился в точно назначенный час. Мефи самодовольно оглядел его. Пожалуй, он был вполне сносен. В устах беса это звучало высшей похвалой для смертного. Он остановился перед Перуном, внимательно взглянул на бесстрастный лик истукана, легким движением руки подал знак к началу церемонии. И сразу же все пришло в движение. Люди пристально взирали на двух молодых парней, которые будут принесены в жертву богу. Жертвы ежились от холода или страха и что-то говорили, то ли друг другу, то ли в пустоту.

Они были молоды и красивы, и умереть должны были по княжеской воле. Осознавали ли они бессмысленность происходящего или просто тупо подчинились судьбе, было не ясно. Да и могла ли думать об этом толпа, жаждавшая зрелища жертвоприношения?

Новому кумиру нужна была человеческая кровь, значит, она и прольется. Мефи не отрицал, что этот обычай – дикое варварство. Но ведь кто-то его придумал, а они только слепо исполняли. Но русичи всегда отличались своей дикостью.

Он, размышляя о них, отвлекся от происходящего, а когда очнулся, услышал пронзительные крики убиваемых. Они его и заставили очнуться. Поморщившись, Мефи отвернулся, ему, в отличие от остальных, восторженно наблюдавших за происходящим, все это не могло понравиться. На новенький жертвенник полилась кровь. И он на глазах преобразился.

Одно дело – убийство по необходимости, – рассуждал Мефи, все дальше от них отодвигаясь, но если это доставляет удовольствие, то совсем другое дело. Они даже не задумывались о том, что нужно было их Богу. На этот вопрос должен быть ответ вразумительный. Но если он требует крови и смерти, но это не Бог, а Дьявол. И они должны убедиться в том, что « не убий» – это лучше, чем жестокое убийство. Иногда Мефи чувствовал себя философом, хотя это и был не его стиль. Нищих духом дикарей он презирал, хотя и не отказывал им во внимании.

№№№№№№

Тела недавно убитых парней все еще лежали у подножия идола. А он, измазанный кровью, выглядел зловеще. Вокруг него начинались ритуальные танцы. Князь молча отошел в сторону, не обращая больше внимания на происходящее.

– О чем думает он сейчас? – размышлял Мефи. Он тоже был недоволен увиденным. И вдруг он вздрогнул – прямо перед идолом появилась вся в белом беременная Рогнеда. Ее лицо, считавшееся очень красивым, сейчас выглядело зловещим. Она озиралась по сторонам, стараясь отыскать князя. Она не о чем не говорила, но все было написано на почти безжизненном ее лице. И показалось Владимиру, что рядом с нею стоит тень убитого его старшего брата – такое испугает и взбудоражит кого угодно. Но за ее спиной была толпа танцовщиц, и они извивались в своем танце, пробуждавшем в душе князя самые низменные инстинкты. До сих пор Владимир старался не думать о ней, потому что никак не мог изжить в душе своей дикой вины перед дочерью полоцкого князя, которого он вероломно убил недавно. Она должна была стать женой его брата, но он с самого начала решил, что Ярополк не получит ни стола Киевского, и жены прекрасной, и при помощи огня и вероломства он лишил его всего этого. Это было похоже на нынешнее жертвоприношение. Его верные люди давно научились угадывать княжеские желания и исполнять все в точности. Когда ему донесли, что нашли его брата, заколотым в собственной постели в объятиях с мертвой его наложницей, он удивился искреннее этому известию. Словно и на самом деле не мог иметь к этому никакого отношения. Но все шло так, как ему было нужно. Он не держал в руках ножа, не крался к нему во тьме, для этого были другие люди, а мысли и желания, кто может о них знать, кто за них судить станет, разве что боги, но и на богов можно найти управу.

Если кто-то его в чем-то и пытался обвинить – это были только догадки, а рот заткнуть любому легко можно было, пока в твоих руках такая власть над этим миром.

Какой-то тип потом, начитавшись книжек, рассказывал старинную историю о том, как один брат убил другого, позавидовав ему, но даже перед богом своим ни в чем не признался, сколько тот не пытал его – главное не признавать своей вины, и никто не сможет ничего сделать.

Князь разозлился, решив, что этому человеку что-то известно и про него самого, но он благоразумно решил сделать вид, что его это не касается. Говорят, в мире все повторятся, не случается ничего из того, что уже происходило когда-то. Но если об этом забыть, то со временем все будет похоронено. Их обычаи называют варварскими, но он пока был вполне доволен тем, что происходило с ним, и со всеми кто его окружал.

А на следующее утро по приказу князя лучшие мастера стали строить новый истукан, и сразу же решили принести и жертвы, чтобы остальные были счастливы, разве жалко одной пусть и молодой жизни?

Руками людей и было создано в те дни новое божество. В его дворце уже жила жена его брата, в знак того, что он не причастен к злодеянию и готов заботиться о ней и о племяннике, который скоро должен был появиться на свет белый. Но она казалась ему самим укором в женском обличии, и все-таки приходилось терпеть это, чтобы как-то ненароком не выдать себя. Она почти не выходила из покоев своих в те дни, перепуганная и раздавленная тем, что происходило вокруг. Она не хотела видеть злодея, и ту, которая считала ее своей соперницей и ей приписывала все несчастия свои и смерти, которые свершились в те странные дни.

Но не только Рогнеда, но и она появились в тот день перед новым идолом, творение рук человеческих притягивало невольно многих. Нет, встречаться с ней Владимир в такой торжественный миг вовсе не хотел, потом, когда страсти улягутся, он побеседует с ней, и будет терпеливо объяснять ей собственное положение. Он незаметно отдал какие-то приказы и отправился прочь.