Читать книгу Кикимора спасает мир. Сказки XXI века - Любовь Сушко - Страница 12

А утром, когда они позавтракали немного, то сразу же Алина и потянулась за тем свитком. Он тут же уселся, а вернее улегся рядом, Ангел сидел в кресле у окна. Они готовы были услышать эту дивную историю. Такой не было нигде и никогда прежде. Пора и нам послушать эту историю. Они с трепетом заглянули в развернутый свиток. В самом верху полууставом было написано очень замысловато, но красиво. Сколько же выводить надо было такое, – подумали они все разом, а Алина прочитала:

И КОТ УЧЕНЫЙ СВОИ МНЕ СКАЗКИ ГОВОРИЛ

У Лукоморья дуб зеленый.

Златая цепь на дубе том,

И днем и ночью кот ученый

Все ходит по цепи кругом

– значилось ниже то, что каждый ребенок в детском саду знал. И неторопливо начала читать сказочница.

Сказ О том, как Царскосельском саду неожиданно появился кот ученый

Когда мир тихо дремлет в рабстве и неведении всегда находится кто-то, кто пытается его разбудить и привести в чувства. Трудно противостоять этому сонному мареву, но не говорите об этом коту Баюну – он вам не поверит. Недоверчивый у нас кот, да и с какой стати верить тем, кто сам лежит, и лапки сложил?

На вечерней заре кот пробудился, достал старинный свиток, новое гусиное перо – только что из живого гуся выдернул незаметно, и уселся писать.

Вот именно, коты бывают не просто ученые, но и писучие тоже. Вид у него был очень важный. И старался он вовсю, от этого слишком много зависело.

И начертал он в тот памятный день буквально следующее:

У Лукоморья дуб зеленый.

Златая цепь на дубе том,

И днем и ночью кот ученый

Все ходит по цепи кругом.

Идет направо – песнь заводит,

Налево – сказку говорит.

Там чудеса, там Леший бродит,

Русалка на ветвях сидит

И дальше, все, что нам уже было с вами известно про избушку на курьей ноге, про Кощея и все остальное, что напечатано миллионами и миллионами тиражей в бесчисленных книжках.

А тогда, не было никакой книжки. Был только кот и гусиное перо, которое он старательно макал в подозрительного вида чернила, и писал дальше и дальше, пока не закончил

И кот ученый свои мне сказки говорил.

Поставил точку, посмотрел на написанное, и решил, что пока этого достаточно, а потом из этого можно целую поэму сделать, а если получится, то и славянский эпос родить. Главное, чтобы начало было положено.

Он так увлекся сочинительством, что забыл обо всем на свете. А давно пора было отправляться в Царскосельский Парк, где в этом время гуляли лицеисты и найти одного из них, самого маленького и шустрого.

Почему именно его, кот объяснить не мог. Интуиция, предчувствия – чушь все это собачья, он просто заглянул к трем девицам под окном, которые пряли поздно вечерком, а проще к Пряхам судеб, они ему все и выложили.

Не сразу, конечно, выложили. Они не особенно любят рассказывать о том, что только должно случиться. И никому не советуют, а вернее запрещают заглядывать в грядущее свое и чужое, потому что опасное это дело.

Но любая из трех девиц прекрасно понимала, что коту легче и проще сказать, все, что он хочет узнать, чем объяснять, почему они этого сказать не хотят.

Кончится тем, что они все равно скажут все то же самое, только времени и сил будет потрачено столько, да и Мокошь еще отругает. У нее с котом все время были какие-то свои секреты.

Так кот и узнал, что тот, кого ему требуется разыскать, чтобы не перебирать всех подряд и не попадать лапой в небо, находится в лицее, и только начинает писать стихи.

Он даже видел на глади пруда лицо этого юноши. Чертенок настоящий. И это как-то показалось знаком. Именно он и сможет сделать то, что не дано никому другому в этом странном времени и этом странном мире, в котором от любимой его Руси ничего совсем и не осталось.

№№№№№№

В Царском парке было тихо и прохладно. Стрекозы и бабочки порхали, шумели лицеисты. И никто не обратил внимания на рыжего кота, а черным Баюн никогда не бывал, потому и не бросался в глаза. Зато он очень быстро появился перед юными созданиями, и сразу нашел Поэта. Еще бы ему его не найти. Они смотрели в глаза друг другу долго. Потом парня куда-то позвали. И кот вроде пропал, но как только тот появился в своей комнате, так кота снова и увидел. На столике рядом с чужим гусиным пером лежал свиток. Кот внимательно следил за ним. Поэт порывисто развернул бумагу и прочитал:

У Лукоморья дую зеленый, златая цепь на дубе том.

Когда он дочитал до конца, то спросил:

– Что это такое, какие чудные стихи, но откуда это здесь.

Кот чуть не свалился с узкого подоконника, так он загордился собой. А что, разве часто услышишь похвалу, да еще от того, кто сам в стихах толк знает, хоть и зеленый совсем. Но уже почти гений. А то ли еще будет.

– Это наследие наше, что же еще, – проворчал он, чтобы скрыть смущение.

Поэт вздрогнул и начал оглядываться по сторонам, ему хотелось узнать, кто еще был в комнате, где негде было спрятаться даже ребенку, и кто с ним разговаривает.

– Да не вертись ты так, у меня уже голова закружилась, – бросил он, вглядываясь в строки и думая о чем-то своем. Настоящему поэту, увидев нечто стоящее, всегда хочется написать тут же и что-то свое, на таком же высоком уровне. И его уже видно муза посетила, и принес ее в комнатку лицеиста рыжий да ученый кот.

Теперь юноша скорее догадался, чем понял, что кот говорил сам, да и как могло быть по-другому. Он остолбенел, так и стоял перед ним с открытым ртом. И снова в комнатке повисло молчание, почти гробовое.

Сказ О том, как юноша выяснил, что кот говорящий и много еще чего другого узнал.

В комнате все еще царило молчание, потом он все-таки заикаясь, спросил.

– Мне кажется или ты можешь говорить.

– Какой ты бестолковый, – с досадой произнес кот, – ты только что прочитал мою былину, а там черным по белому написано: – Идет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит, что же тут непонятного, когда все яснее ясного – как сказал, даже сам удивился этому. – Это я так тебя хотел подготовить, чтобы ты не особенно удивлялся.

– Я помню все, что там начертано, только это ведь сказка, – подал голос его шустрый собеседник.

– Это былина, и в том большая разница. Сколько же с таким бестолковым мне возиться придется, – притворно сокрушался наш кот.

– Мы не сочиняли сказки, а былина – это то, что с нами случалось пусть и давно, но то, что было. Разве это так трудно усвоить.

Парень смотрел на него, не мигая, он был умным и сообразительным, но кто же такое явление возьмет и так просто переживет.

– Хорошо, я готов поверить, что ты говорящий, – снова начал размышлять он.

– Можешь и не верить, мне не тепло и не холодно, – кот лукавил, для него это имело значение, раз он был здесь.

Но он понял, что так они могут говорить сколько угодно долго. А времени у него столько не было, у парня, тем более, жизнь человеческая больно коротка.

– Почему ты здесь? – наконец пришел в себя юноша.

– А вот этот разговор мне уже нравится, – оживился кот, решивший, что они и до утра не разберутся со всем, что там творится у них.

– Я пришел, чтобы передать тебе этот свиток и это перо. Тебя выбрала Мокошь, это я точно узнавал. И тебе предстоит записать Славянскую сагу, и оставить ее этому миру.

– А кто, кто такая Мокошь? – спрашивал растерянно парень, – и что я должен написать.

Да, кот понял, что радовался он рано, и он стукнул себя лапой по лбу.

Этот шустрый юнец, который и языка своего почти не знает, как он может справиться с такой миссией. Но могли ли пряхи ошибиться?

Может, они просто решили поиздеваться над ученым котом, и назвали первого попавшегося парня, а ты лапы бей и надрывайся с ним? Но нет, они знают его нрав, и поступить с ним так не могли.

И тогда он стал говорить о волхвах. Мудрецы оставались в мире, пока был этот мир сам. Остались, когда уже не было богов, чтобы сохранить священные послания. Кот вспомнил о кумирах и идолах, похороненных где-то в болотах, о людях, жизнью рисковавших, чтобы сохранить все то богатство земли славянской. Вспомнил о времени, когда проклятый князь решил бога себе нового найти. Кот говорил о князе Игоре, построившем последний языческий храм и сгинувшем вместе с родом своим. Этой дерзости братья его никак простить не могли вместе со своими святошами. И он обещал в другой раз принести ему «Слово о полку Игореве»….

И пока кот говорил, поэту показалось, что сонм теней стоит за его спиной, и все эти невидимые души были рядом и все прибывали и прибывали. Они говорили что-то тихо и дышали. И от них вело такой силой и такой мощь, что у него закружилась голова, как от первого вина, которое они накануне с друзьями уже пробовали.

Но это сон, хотя такое не может даже присниться.

– Я же православный, – тихо заговорил юноша, понимая, что он вступает совсем в иной мир, запретный и заповедный лес, куда и увлекал его рыжий плут, вторгшийся в его жизнь так нагло. Но юноша готов был благодарить судьбу, что так именно с ним и случилось.

– Да с того проклятого 988 года все православные, где нам других искать. Но все равно остаются люди, которые прозревают и понимают, что все это пустота, и нет там никого и ничего и быть не может, в этом вашем слепоглухонемом и бессильном боге. Если бы вы только знали, какие люди, и какие боги были прежде, то что бы от вашего распятого мученика и осталось?

После этого кот куда-то делся, то ли спрятался, то ли сбежал. Парень погрузился в сон. И это был самый удивительный сон из всех, какие только и могли быть. И когда он проснулся, уже не понимая, где сон и где явь, он снова увидел свиток с гусиным пером. Былина лежала все на том же самом месте, где его кот накануне и оставил.

И он перечитал Лукоморье еще раз, медленно и внимательно. И он понял, вспоминая какие-то дивные сказки, что все это на самом деле существует. И юноша стал вспоминать свой сон. И рука невольно потянулась к перу, а перо к бумаге.

Сказ О том, как к нему во сне пришли Руслан и Людмила и много еще кого.

Вторжение кота оставило неизгладимый след в душе его.

Юноша стал тихим и задумчивым. Но самое главное тот сон, он никому и никогда не мог рассказать о нем. А видел он себя в гридне, в княжеском дворце, на какой – то свадьбе. Как торжественно и красиво было все там в то время, прямо удивительно. И воин, которого звали Русланом, женился на дочери княжеской. И странное было у нее для того времени имя. Ее называли Людмилой. И все пили и веселились. Но каким же вкусным был тот мед, даже представить себе невозможно. И вдруг налетел какой – то ураган, закружил всех, и она была похищена в тот же миг. Они и оглянуться не успели, и не было уже Людмилы рядом. Он видел, как гневался князь, и отправил он всех на поиски дочери своей. Вот, пожалуй, и все. Несколько дней он искал кота, чтобы расспросить его о сне своем. Спросил у историка знаменитого, была ли у князя Владимира дочь Людмила, и не похитили ли ее прямо с княжеского пира.

– Какова фантазия твоя, но этого ничего не бывало, – заявил историк и долго еще на него взирал.

Он все знал, он только что закончил как раз эту главу. И не верить ему не было резона. Но Поэту хотелось увидеть кота и расспросить его обо всем. Когда в его комнату ввалились друзья, он едва успел убрать в тумбочку свиток и перо, ему почему-то не хотелось, чтобы они это видели. Хотя он и не знал, почему именно. Нет, он никогда не сможет объяснить им того, что происходило тут накануне. После разговора с тем самым историком, не подслушать который он не мог, кот появился тут. Как он мог не заявиться. Если послал парню сон, то надо будет пояснить, что бы он мог значить. И именно там начало эпоса славянского и было.

– И я там был, мед-пиво пил, – услышал Алекс уже знакомый голос кота и страшно обрадовался, наверное, никому в этом мире он не обрадовался бы так, как коту, имени которого от волнения он никак не мог вспомнить, сколько не старался.

– Врет твой историк и ничего он не ведает, – сразу же заявил кот, проявляя странную осведомленность во всех делах, которые совершались накануне, – а ты кому веришь, мне или ему.

Парень молчал. Он не знал, как ответить.

– Вот и я говорю, – снова повторил кот, – ничего он в этом не понимает. У нашего князя все было, и вера, милая людям была. Только он позволил, чтобы ее Черноморы похитили, и чужого мертвого бога притащил. А потом крестил всех огнем и мечом. Это и у твоего историка записано, да и без него любому ведомо.

И снова долго говорил кот, словно старался тот сон как-то продолжить. Да все окончательно запутать для юноши.

– А почему такое странное имя у героя.

– А что странного – то, если первого князя звали Русом, то того, последнего, который спасет Русь нашу, как должны звать? Вот то-то и оно, что Русланом, никакого другого имени не может быть у него.

Юноша вспомнил лицо своего учителя, когда спрашивал о князе Владимире. Теперь он уже понимал, как трудно будет исполнить то, что требовал от него кот. Но разве не говорил ему Баюн, что пряхи выбрали его, и у него нет никакого выбора. И стоило только посмотреть в глаза кота, чтобы понять это.

– А скажи, наши предки, жившие миллион лет со своими богами, и не знавшие распятого, разве они были глупее и хуже жили? Да как раз наоборот, все беды начались потом, когда этот трусливый безумец душонку свою спасти хотел.

И снова ему пришлось говорить до самой полночи. Иногда Баюну казалось, что все напрасно, ничего не получится. Мертвечина так засела не только в душу, но и мозги его, что ничего не получится. Но потом откуда-то снова появлялось вдохновение. И он понимал, или утешал себя, что потеряно не все. Не может быть все потеряно. А утром поэт тайком записывал то, что рассказывал ему кот.

И это было самое удивительное время в его жизни. Он проникал в иной мир и мог только дивиться тому, что и как там происходило в те времена.

Сказ О том, как все менялось до неузнаваемости в мире э.

Как и в каком пылу и жару рождалась поэма, сказать мог тогда только кот. Она где-то оставалась в свитках, появлялась и исчезала снова. И вот уже рассказал он историю волхва, влюбленного в прекрасную ведьму и ради нее поднявшуюся на вершины познаний. И казалось, что весь мир теперь странно переменился.

На вечеринке какой-то, уже окончив лицей, поэт спросил у историка о волхвах. И тот страшно побледнел. Он словно бы хотел понять: откуда Алексу это может быть ведомо. Но узнать и понять этого никак не мог. И только смотрел на него так, словно тот уже утонул и оставался на дне того самого неведомого озера. Какой странный сон мог присниться ему в такую пору, все это казалось таким необъяснимым и таким странным. Но вот уже добрался Руслан до жутких чертогов Черномора, чтобы спасти свою Людмилу, и вернуть ее на Русь. На этом поэт оборвал повествование, тогда он понял, что может случиться, если такое произойдет, и тогда со спящею княжной отправляется он домой, чтобы быть убитым.

На этом месте кот и ввалился в комнату, где он писал поэму.

– Убил все-таки героя, кто бы сомневался, – возмущался Баюн, – только сказки ты, видать, плохо слушал, ведь воскресает Руслан снова.

– Это как это? – растерянно спросил юноша.

– А живая и мертвая вода на что? Одна исцеляет раны, а другая и оживляет душу, – только и рассказывал кот, – да и Яга у нас пока еще жива, никуда она не делась и ничего с ней не сделается. Она еще всех нас переживет, а тебя – точно. Кот немного помолчал.

– Да что у тебя за бабушки такие были, что все с самого начала рассказывать тебе надо, и что это за люди такие народились, все бы у них чужое было и ничего своего – прямо беда какая – то с ними

Он долго еще возмущался, но это принесло свои плоды, поэту пришлось оживить героя. И Волхв пришел к нему на помощь, чтобы он дошел до княжеского дворца и вернул странному князю дочку его милую, и с врагами сражался и стал князем Русланом в этом мире.

– Теперь все, – заявил кот, – перепишу это пару раз, и пойдет, только припрятать надо.

– Да зачем же, – удивился тот, – если это напечатать можно.

И кот расхохотался.

– Прости. Не удержался да и заглянул туда, где печатали уже, там камня на камне не останется от нашего творения, не знаю, как ты и твои учителя умудритесь все так испохабить. Но я слезами обливался, когда смотрел на то, что они печатали вместо того, что мы нынче сочинили.

Слова кота в тот вечер прозвучали до невероятности странно. Только даже странным было даже то, что они разговаривали, а что про остальное говорить? Потому, закончив поэму и доверив коту ее переписать, он завалился спать, только и прошептав:

– Этого не может быть.

№№№№№№№№

И черный всадник остановился на миг перед не закрытым окном, взглянул на юношу и произнес растерянно:

– Какой же он наивный, да чего только не может быть в этом мире, еще как будет, тут нашего кота Баюна не обманешь.

Но слов этих юноша слышать не мог, и никакого всадника не видел. Он спал и улыбался во сне, хотя еще не мог осознавать, что же он сделал для своей бедной и несчастной Руси, которую в своих цепких кривых пальцах крепко держал Черномор и все те, кто служил ему верой и правдой.

И между тем, он все-таки сделал это. И только за это сказание его, как первую любовь, не несчастная Россия, а прекрасная и величественная древняя Русь не забудет.

На следующее утро рукопись лежала на столе. Кот незаметно вернул ее. Только тогда все и началось. А ведь он думал, что закончилась. Его со всех сторон окружили Черноморы.

Сказ О том, что сделал и чего не сделал побежденный учитель.

Поэта со всех сторон окружили Черноморы.

Они были разными, и многие из них поэтами и очень даже образованными слыли. Но от этого они не переставали быть Черноморами ни на миг. Он сразу же понял, что слово волхв страшнее любого ругательного в этом мире. Они краснели и бледнели, так, что страшно за их рассудок становилось.

Яга и ведьма были такими чудовищами, что, кажется, проглотить готовы были всех. И сама история превратилась вдруг в историю северного волшебника Финна, и его возлюбленной со странным именем Наина. Какой злющей и противной она стала. Но он убеждал себя, что все-таки сохранил их, пусть и в таком искаженном виде. Но они работали над его творением снова. Ему приходилось уступать, соглашаться с какими-то доводами, чтобы это можно было напечатать, никого не обидев и не рассердив. И ему хотелось напечатать, не только потому, что это была первая его поэма, он знал, что не хватит дерзости такое снова написать. И то, что принес ему когда-то кот, станет вступлением. А там он умрет, но не даст убрать ступу с Бабою Ягой. И тот, кто хочет, тот догадается, кто такая Наина, хотя она и тогда останется злобным чудовищем, но это лучше, чем ничего.

Руслан остался, и он торжествовал, Людмила – это имя совпало с именем героини из сказки учителя, того самого, который и упорствовал больше всех, и он решил, что поэт просто подражать ему хочет, хоть это совпало. Осталась и Людмила – они показались им не так страшны, как волхвы и ведьмы, и это уже не так плохо.

Без волхва и Яги все стало вроде не так страшно, для смиренного учителя, но непонятно совсем по сюжету, и там словно вынули душу из самого творения. И все-таки Руслан возвращал Людмилу, убивал Черномора, тоже иноземного карлика, из совсем других мифов, и возвращался назад. Для него, слышавшего сказания Баюна, все это было понятно. Но они, те, кто никогда кота не слышал, что могут понять из этого писания они? И все-таки он слышал, как уговаривали его историк и учитель на два голоса, что это никуда не годится. И он не мог устоять перед этими двумя глыбами мрака, да и кто бы мог? Он слушал и думал, что найдет тот вариант, кот ведь унес с собой, и сам он не умрет до тех пор, пока не опубликует и его. Тогда и будет в мире две поэмы, пусть каждый свою и выбирает, кому какая ближе и это будет справедливо, разве не так. И только после этого он мог смотреть на печатный экземпляр, где красовалась знаменитое: « Победителю ученику, от побежденного учителя». Но тогда он знал, что в любой победе, а особенно в такой, и кроется поражение. Он испытал это на собственной коже и на собственной душе.

Сказ О том, как никто ничего не мог понять, и портрет волхва остался незамеченным.

И все-таки бунтарская душа поэта не смогла смириться с тем, что от славянского эпоса, который он полюбил всей душой, осталась только сказка странная и не особенно внятная. А ведь это было настоящее чудо, разве не так?

Но даже не это самое главное, он кожей чувствовал, что правда там, она такая, какой ее кот Баюн видел, и снова и снова перечитывал только Лукоморье, не в силах прикасаться к изуродованным стихам и образам, это было невыносимо.

И кот вернулся, и повел его в заповедные и дремучие леса, что это было за путешествие. И тогда он написал стихотворение о русалке, которая утащила Черномора в озеро, и там он и сгинул навсегда. Месть совершилась, стало немного легче. Но разве это достойная месть за загубленную поэму? Короткое стихотворение, хотелось бы чего-то большего. Но на большее в тот миг он не был уже способен. И все-таки как шипели святоши, ведь целый скандал разразился, и появился волхв его рядом с князем Олегом.

Там, в лесу, он читал коту эти строки, и тот внимательно его слушал:

– Волхвы не боятся могучих владык

И княжеский дар им не нужен..

Только о себе или чародее он говорил так пылко и так яростно.

И в те мгновения в заповедном лесу около священного дуба он и сам чувствовал себя древним волхвом, но о поэме они не говорили. Было очень горько и больно оттого, что он победил самого себя, и гордиться здесь было особенно нечем, скорее наоборот.

И потом, в степи, в метели, он видел бесов. Они кружились в вихревых

столбах. Кот и тут удержаться не смог, и показал их ему, гадая, напишет ли он их такими, каких видел или не напишет, и он написал.

Это были вовсе не те бесы, от которых притворно крестились святоши, наивно полагая, что они могут бояться их крестов, какая дикая глупость. Нет, его бесы были настоящими, и кот мог бы гордиться им, да он и гордился.

Но это было только каплей в море из того, что он мог сделать и не сделал для своей Руси.

В последний раз Баюн появился в те часы, когда он был смертельно ранен и умирал.

Увидев кота, он понял, что не успеет сделать самого главного и напечатать настоящую поэму. Учитель, этот страшный и странный тип, словно чувствовал что-то и не отходил от него до последней минуты.

И все-таки он успел попросить у кота:

– Обещай мне, что та поэма появится, что она увидит свет, там будет волхв, а не Финн, и наша Яга, а не та чудовищная Наина.

– Обещаю, – услышал он голос кота.

Дремавший в кресле учитель очнулся. Но ему показалось, что это шелест деревьев за окном.

Через пару часов он умер спокойный. Он верил коту, и знал, что настоящая Славянская сага будет напечатана, ведь без этого все остальное не имеет никакого смысла.

Поэту улыбался, успокоенный, проиграно сражение, но война продолжается, и покой нам только снится.

№№№№№№

В комнате стояла мертвая тишина.

Что это была за история в древнем свитке. Откуда и как появилась? Сказать этого никто из них не мог.

И тогда первым встрепенулся Ангел.

– Теперь многое для нас становится понятным.

Кот мог бы сказать больше, только он почему-то молчал.

Сказочница задумалась. Это был только один из многих знаков, которые она получала все время.

И она должна была успеть что-то и для них сделать. Послание от Баюна.

– Не появится ли он сам? – спросила Алина у своего кота.

– А как ему не появиться. Только ты раньше срока не поминай, дай еще немного спокойно пожить.

Она улыбнулась, вспомнив, как кот столкнулся с волком. Только тот не был его соперником, а тут совсем иное. Но события обещали быть потрясающими.

А чем кот Баюн не шутит, если они и на самом деле узрят ту другую поэму. Как это будет замечательно. Но в такое невозможно было поверить.