Читать книгу Волшебный берег (сборник) - Любовь Воронкова - Страница 5

Лёня помогал Фене таскать солому под навес. Солома была лёгкая, сухая и вся блестела на солнце. Она щекотала шею, царапала руки. Но зато постель для уток получилась пышная, мягкая. И уж конечно утки скажут Лёне спасибо. Они очень не любят спать на сырой постилке. Они заболеть могут, если постилка будет сырая и грязная. И даже умереть от этого могут. Вот какие они нежные!

Под навесом стало светло от жёлтой соломы, будто в этой соломе запуталось солнце. И прежде чем пришли отдыхать утки, Лёня сам повалялся и покувыркался на их постели.

В это время на птичник прибежала Аринка, бригадирова дочка.

– Меня отец прислал, – сказала она Фене. – Он спрашивает: как ты здесь одна справляешься? И не нужна ли тебе помощь?

Феня засмеялась и ответила:

– Нет, Аринка, мне помощь не нужна, потому что у меня уже есть помощник.

– Кто помощник?

– Я помощник! – закричал Лёня.

– Вот так помощник – весь-то в соломе! – улыбнулась Аринка. – И в волосах солома!

– Ну и что же? – ответил Лёня. – Я уткам постель стелил.

Аринка оглянулась. По всему берегу – утки, в воде на озере – полно солнца. Весело!

– А давай я тебе, Феня, тоже помогать стану, – попросила Аринка. – Я хочу с тобой уток кормить.

– Пожалуйста, – согласилась Феня, – очень рада буду этому. Позову, когда понадобишься, а пока поиграйте.

– А как нам играть? – спросила Аринка.

– Я не буду играть, – сказал Лёня. – Я не маленький. Если хочешь, полетим в космос.

– Куда-куда?

– В космос. На ракете. Неужели в первый раз слышишь?

– А где ракета?

Лёня оглянулся. Возле кормушки стояла белая бадейка. В этой бадейке Феня разносила уткам еду. Но утки любят, чтобы посуда была чистая, и Феня только что вымыла её и поставила на солнышко просохнуть.

Лёня схватил бадейку, надел себе на голову:

– Вот и шлем. А ракета – будто бы есть.

– А мне? – спросила Аринка.

– И у тебя ракета будто бы.

– А шлем? Тоже будто бы?

– Конечно. Приготовиться! Даю старт!

Лёня махнул рукой, дал старт, и вдруг они оба взлетели под самые облака. Ох и раздолье же! Ох и веселье же тут началось! Лёня и Аринка летели в своих ракетах, а вокруг них крутились вихри, пухом разлетались облака.

– Внимание! Внимание! – Лёня давал позывные. – Я – «Орёл», я – «Орёл»! «Синица», ты меня слышишь?

– Я – «Синица»! Я – «Синица»! – из неизвестной дали отвечала Аринка. – Я тебя слышу!

– «Синица», ты Землю видишь?

– Не вижу! Кругом облака!

– А я вижу. Земля – голубой шар! «Синица», лети выше!

– Лечу выше! Я тоже вижу: Земля – голубой шар!

– «Синица», а у тебя невесомость есть?

– Какая невесомость?

– Ну когда ничего не весишь! Вниз головой ходить можешь?

– Нет.

– Тогда поднимайся выше!

– Поднимаюсь!

– Облака внизу?

– Внизу!

– «Синица»! Я – «Орёл». Давай ненадолго спустимся на облачко, отдохнём!

– Ой, давай отдохнём, «Орёл»!

Лёня и Аринка опустились на облако и сразу утонули в нём по колено.

– Из чего это облако, из ваты, что ли? – спросила Аринка.

– Из утиного пуха, – ответил Лёня. – Эх и мягко!

Они сидели на белом облачке и плыли по небу, как по голубой воде. А солнце так и обливало их теплом и светом, и спрятаться от него некуда!

– Даю старт! – крикнул Лёня. – В космос!

И они снова понеслись. А вихри так и крутились вокруг, и белые облака опять разлетались пухом.

– Во, чегой-то они! – произнёс вдруг где-то рядом грубый голос. – Носятся как угорелые, а у этого ещё и бадья на голове!

И сразу Лёня и Аринка очутились на земле. На самой обыкновенной твёрдой земле, на тёмном, сыром песке.

И вокруг не белые облака летели пухом, а летел пух с тополей, самый обыкновенный тополиный пух…

А у калитки стоял Корней, Аринкин брат. Он был очень умный и всегда всё знал.

– Мы были в космосе! – воскликнула Аринка.

– Вы носились по берегу и пугали уток, – возразил Корней, – а больше ничего не было.

– Ты же не видел! – закричал Лёня. – Ты же не знаешь!

– Ха-ха! – засмеялся Корней грубым смехом. – А ты что видел в своей бадейке?

Лёня поставил бадейку около кормушки. Ему сразу стало скучно. Так скучно, что хоть плачь. И почему это ему стало так скучно? Ведь Корней правду сказал. Какой же это шлем, если это просто белая бадейка!

Но потом подумал, нахмурился и сказал сам себе: «А всё-таки у меня был шлем. Был!»