Читать книгу После Большого Взрыва. Бог и другие обвиняемые. Записки крамольника - Любѣслав Качурин - Страница 3

Как бы ни был травмирован и отравлен за века наш язык, он то и дело проявляет неистребимое своеволие и скрытое лукавство. Вот уж, казалось бы, пресловутый эфир как физическая категория был упразднён официальной наукой ещё в начале ХХ века, а наши дикторы – сначала радио, а потом и теле-, десятилетиями выходили не куда-нибудь, а именно «в эфир», терпеливо ожидая, когда он, наконец, будет реабилитирован. Сегодня, можно сказать, дождались. И это слово благодаря прорывам в науке снова обрело плоть и кровь.

А с кодами «свой-чужой» в нашем языке тоже не всё так просто. Сколько уже лет прошло с того 93-го, когда харизматичный генерал Альберт Макашов шёл на московские баррикады с лозунгом: «Ни мэров, ни пэров, ни… – дальше не совсем нормативное», но и сейчас наш слух коробят сочетания типа «мэр Орехово-Зуева». Чужеродное, потому и не приживается. Но при этом – обратите внимание – мы спокойно говорим, например, «губернатор Калифорнии». Какие-то губернаторы были и есть также во Франции, Дании и многих других странах. Филологи, конечно, нас пытаются убедить, что слово, мол, заимствовано то ли из греческого, то ли из французского. Понятно, если голова повёрнута на запад, то и «славянин» происходит хоть от скандинавского «гребца» хоть от латинского «раба».

Но в Америке всё-таки штаты, а не губернии, да и во всех других странах их территории так не называются. Почему же они сегодня только у нас, может раньше всё было по другому? Альтернативные историки уже могут на этот счёт много чего рассказать. А наш язык мы сами, похоже, сильно недооцениваем.

Посмотрите, как залётное словечко «пиар» стало жить у нас своей, точнее нашей, жизнью, быстро обрусев и, презирая правила, приобрело сегодняшние смыслы. Если, скажем, пиарщики проводят очередную пиар-акцию, кого-то пиаря, то мы сразу понимаем, что это просто рекламная кампания какого-то политика или раскручивание очередной поп-звезды. А ведь это слово всего лишь аббревиатура: PR (Public Relation) – т.е. совершенно нейтральное «связь с общественностью». А нам чего? – мы и от аббревиатур горазды производить любые глаголы с прилагательными. Но в своём первоначальном смысле этот PR оказывается весьма действенным средством изучения состояния людских умов.

Сейчас довольно часто организаторы различных теле- и интернет-проектов стали практиковать выборочные опросы граждан – от случайных прохожих до целевых групп разных возрастов и профессий. Эти «связники с общественностью» порой задают вопросы, особенно молодёжи, весьма провокационные, а то и с заведомым подвохом и стёбом, типа: «Вы знаете, что Суворов победил Гитлера на Куликовом поле в 1961 году?». Поражает и шокирует то, что очень большой процент опрашиваемого разновозрастного молодняка вчистую на этом покупается, демонстрируя тотальное невежество и девственную tabula rasa на месте мозговых извилин. Впрочем, этот очевидный деграданс затронул уже и более старшие поколения.

На более серьёзные вопросы по существу – будь то история, литература или какие-то технические знания – зачастую следует сакраментальный ответ: «А зачем мне это надо?» И это действительно воспринимается как ответ, хотя, по сути, встречный вопрос.

Но именно в этом вопросе-ответе, по сути, и заключены все главные смыслы нашей жизни – каждого из нас, а не только тех, кого мы тут помянули, – все проблемы выбора, двигаться вверх или вниз, продолжать спать или проснуться.

Акцент на каждом из этих слов оказывается стратегически значим:

– ЗАЧЕМ мне это надо,

– зачем МНЕ это надо,

– зачем мне ЭТО надо,

– зачем мне это НАДО.

Поэтому данная книга – вторая из Записок крамольника – для тех, кто пытается ответить на эти вопросы, а значит, переставших быть спящими. Поскольку данная работа является прямым продолжением предыдущей, в чём-то её серьёзно уточняя и даже исправляя, конечно, было бы желательно, чтобы читатель сначала ознакомился с первой книгой («Между Большим Взрывом и Богом»). Интернет к вашим услугам.

ЧАСТЬ 1. Материя: переходы из ниоткуда в никуда

В первой книге достаточно подробно объяснялось, почему принятая сегодня официальной наукой картина мира является ложной, и предлагалась концепция правильной. А именно, вместо привычной модели «материя-энергия-пространство-время» утверждалась другая, выражаемая согласно древней ведической традиции как «Правь-Навь-Явь». При этом отмечалось очень близкое её сходство с триадой Концепции Общественной Безопасности (КОБ): «Мѣра – Информация – Материя». Но приоритет по объяснённым причинам был отдан ведическому варианту. Теперь же я пришёл к выводу, что и последний оказывается недостаточным. Речь идёт не об отказе от него, а о формулировке в более адекватных настоящему времени терминах.

В итоге фундаментальная триада Мироздания кристаллизовалась так:

– Сознание

– Информация

– Материя.

Несмотря на ожидаемые хмыкания скептиков, я постараюсь её последовательно обосновать.

О каждой из этих трёх категорий мною уже было сказано достаточно много, – хотя нет, конечно недостаточно. Особенно, что касается их приоритетов и иерархии взаимоотношений.

В первой книге было дано следующее определение понятия «материя»:

«материя представляет собой иерархически вложенные и взаимодействующие уровни эфира, где каждая частица состоит из более мелких частиц эфира следующего уровня, и число этих уровней неограниченно. Частицы эфира всех уровней имеют тороидальную форму согласно представлениям эфиродинамики».

Оставался открытым вопрос о масштабных или пропорциональных соотношениях разных уровней эфира. И вот недавно довелось ознакомиться с работами замечательного российского учёного Сергея Сухоноса, который в результате многолетних исследований безупречно доказательно определил масштабный коэффициент этажей Мироздания, начиная от мельчайшей частицы, допускаемой современной квантовой физикой, максимона (или планкиона) – 10^—35м, до видимого размера Метагалактики 10²⁶м. И этот коэффициент оказался равен 10^5, причем помноженный на число 1,62 (округлённо), а оно является ничем иным, как числом золотого сечения («фи»). В его модель замечательно вписались все пропорции Природы, и даже средний рост человека оказывается по статистике как раз 1,62 метра. Поэтому выводы С. Сухоноса мы можем с полным основанием перенести на всю нашу модель – в силу Закона Подобия.

В его выводах нетрудно убедиться, сравнивая на части этой шкалы установленные в современной физике величины. Так, минимальный размер частиц вещества, видимый невооружённым глазом, составляет

10—20 микрон (мкм), т.е. это 10^—5м. Следующий уровень – атомно-молекулярный – лежит в пределах 10^—10м. А размеры атомных ядер и электрона, согласно теоретическим расчётам, оказываются в диапазоне

10^—15м. Как видим, этот масштабный коэффициент 10⁵ здесь совершенно объективно выявляется.

А дальше мы имеем физику элементарных частиц, которая оказывается феерическим театром, где из чёрной шляпы искусного фокусника по мановению волшебной палочки выпархивают стаи таинственных глюонов и разноцветных кварков, являющих под барабанную дробь свой дробный заряд. После этого спрашивать об их размерах оказывается просто неприлично.

Тем более, когда продолжается главный аттракцион: тот букет красивых частиц, что родился ниоткуда, из аспидной пустоты вакуума, таким же волшебным образом исчезает в никуда, в ту же виртуальную шляпу. Можно посмотреть в академических журналах, как на их научный язык переводится «Алле, оп!», а мы, простые смертные, не придумали ничего умнее, чем материализация и дематериализация.

Правда, большинство наших сограждан интересует не столько квантовая физика, сколько свидетельства, а то и вещественные артефакты, связанные с именами многомудрого Саи Бабы и других известных чародеев, обладающих способностью материализации. Пока свои суждения об этом я высказывать не буду. Посмотрим сначала на данную тему с обратной стороны, т.е. «де-».

Наши привычные представления о дематериализации чаще всего имеют налёт такой же мистичности и оккультности: созерцали мы некую конкретную вещь, и вдруг – «вот она была и нету». О магических технологиях мы ещё поговорим, а здесь давайте включим последовательную логи-ку в рамках обозначенных масштабов нашей картины мира.

Итак, по порядку. Современные строители, когда надо, активно используют взрывотехнику, порой весьма мощную. Мешает какая-нибудь сопка, заложили вагон тротила, – вот она была и нету. Конечно, часть её осталась в виде камней и пыли, но мелкую фракцию последней уже и глазом не видно. Чем не дематериализация? Не торопитесь обвинять меня в некорректности использования этого слова.

Здесь я прослеживаю простой алгоритм: исчезновение в данном масштабе наблюдения исходного материального объекта.

В приведённом случае мелкие пылинки разрушенной сопки глаз уже не видит, но их можно разглядеть под обычным микроскопом. А если под эту сопку был заложен ядерный заряд с эквивалентной мощностью в те же «эн» килотонн, то частицы вещества, распылённые тут уже до молекул и атомов, едва различишь и в электронный микроскоп.

Но даже если в вашей печке просто сгорело полено, то оно, за вычетом золы и углей, превратилось в такую же невидимую плазму, то есть, по сути, дематериализовалось. Для демонстрации бренности материальных благ можно, конечно, предать огню и купюры, как это делала Настасья Филипповна из известного романа Достоевского.

А, с другой стороны, такой же бытовой пример: в стакане воды растворяются кристаллики соли и тоже исчезают из поля зрения, поэтому и здесь уместно это слово с приставкой «де-».

Но это всё к тому, что наша логика позволяет двигаться дальше. Что происходит с элементарными частицами, которые вполне объективно фиксируются, а потом виртуально исчезают в этом самом физическом вакууме? Вместо ответа нам предлагают переварить огромную массу всякой эмпирики и разной красоты формул, где уже более трёх сотен элементарных частиц затолканы в этот чёрный ящик.

Наша же картина мира, где в основе многоуровневая модель эфира, вновь привлекая универсальный Закон Подобия, даёт простой ответ. Он очевиден: элементарные частицы распадаются на более мелкие составляющие (субэлементарные), представляющие собой структурные элементы более тонкого уровня эфира. Насколько эти суб-частицы мельче, мы уже выяснили. Впрочем, официальная наука к этому пытается подступиться и тоже предполагает существование субэлементарных частиц, называя их фундаментальными (их пока, вроде, 24), тем самым декларируя, что они-то неделимы и дальше идти некуда.

Такая же логика, только в обратном порядке, приложима к антитезе – материализации. Из чего сразу следует, что виртуальное рождение какого-нибудь пи-мезона из вакуума означает не что иное, как соединение, слияние вполне материальных частиц физического эфира (их В.А.Ацюковский назвал амерами) в более крупные образования, которые и фиксируются как элементарные частицы. Но, поскольку официальная физика в своих моделях пока отрицает эфир, столь очевидные выводы она, увы, не делает.

Последовательность же нашего подхода заставляет признать материализацией все процессы построения разного рода вещественных (а также и тонкоматериальных!) структур из элементов предшествующего уровня размеров. И здесь можно привести множество разнообразных примеров, где, конечно, академическая наука избегает термина «материализация».

Что такое, например, фотосинтез? Образование в клетках зелёных растений и водорослей углеводов из углекислоты и воды под воздействием света, поглощаемого хлорофиллом. А дальше строятся уже сложные органические конструкции живых клеток. Что касается клеток – как растительных, так и животных – то происходящие в них процессы далеко не ограничиваются биохимией или биофизикой. Если, конечно, не включить в последнюю уже объективно доказанные реакции холодного ядерного синтеза, происходящие в этих высокотехнологичных конструкциях. Хотя давно экспериментально доказано, что в них одни элементы таблицы Менделеева способны преобразовываться в другие, что получило также наименование трансмутация