Читать книгу Подмена для ректора - Лючия Фон Беренготт - Страница 5

Я не помнила, как дошла до общежития, не помнила, что наплела Хлое – если вообще хоть что-то сказала ей.

Мельком удивилась тому, что напольное зеркало оказалось на месте… а потом бросилась на кровать и забылась больным, тяжелым сном без сновидений… Проснувшись же, поняла, что жизнь моя стала хуже любого ночного кошмара.

Как расколдовать кого-то, кого не заколдовывала? Как снять приворот, к которому не имею ни малейшего отношения? Да и нет там никакого приворота! Я бы почувствовала чужую магию…

Моментами мне казалось, что все это происходит не со мной, что я снова в кого-нибудь воплотилась и живу чужой жизнью, в чужом обличье… Вскакивала, кидалась к зеркалу… но увы, на меня все так же смотрела мое осунувшееся от тревог, бледное лицо потомственной магини, в простонародье – ведьмы.

И скоро, очень скоро все узнают о моей скандальной родословной и о моих нелегальных экспериментах с магией. Под улюлюкание тех, кто еще недавно делился со мной гостинцами из дома, посадят в черную, горбатую машину с анти-колдовским магнитным полем, и увезут из Академии прочь.

И неважно, что магией в нашей стране балуются все, кто только смог раздобыть себе парочку заклинаний или зелий. Во-первых, как известно, не пойман – не вор. Во-вторых, за магию низшего уровня – доступную в том числе и обычным людям – особо-то и не наказывают. Главное, чтобы кровь была без примеси «проклятого рода» – а оступиться может кто угодно, будь он сам Император… Не говоря уже о том, что высшие слои общества всегда могли добиться разрешения на использование магических артефактов, которое сделают их службу более приятной и полезной для государства.

Из меня же, без всякого сомнения, сделают козла отпущения. Показательный случай для всей нашей славной Провинции – вон, мол, что бывает, если позволить природным магам практиковать их способности. Чистейшей воды безобразие! Сведенный с ума ректор элитной академии – уважаемый человек! Подделанный экзамен и обманом измененный Реестр Родословных!

И всем будет плевать, что не было никакого приворота, что уважаемый ректор просто-напросто втрескался в студенточку из «низших» и отказывается поверить, что мог пасть так низко по собственной воле.

– Эль, ты в порядке?

Мэделин, одногруппница и соседка по этажу, в очередной раз потрогала меня за локоть, привлекая внимание. Я слабо улыбнулась. Кивнула, пытаясь вспомнить, о чем же мы с ней говорили – точнее, говорила она, а я изо всех сил делала, что слушала и временами поддакивала.

О чем вообще болтают в столовой обычные студенты, уплетая порцию рыбного пирога и ни о чем другом не беспокоясь, кроме как о скуке, которая нас всех непременно одолеет на Теории Образования Миров? Я уж и забыла.

– Так вот… – решив, что моего рассеянного внимания ей достаточно, Мэделин наколола на вилку кусок пирога с пюре и продолжила. – Я его спрашиваю – солнышко, тебе семнадцать-то есть? А он мне… – она смешно повысила голос до мальчишеской писклявости, – во-первых, я вам не «солнышко», а его светлость граф Соффли Младший. А во-вторых… не соблаговолите ли показать, что там у вас под юбкой, марэсса Дархэм?

Мэделин весело засмеялась – так, будто эта пошлость была вполне в ее вкусе.

Как и я, одногруппница не носила никаких титулов и благозвучных приставок к фамилии – отец ее был довольной известный заводчик шелкопрядной фермы, семейство вполне уважаемое, но без малейшей примеси «голубых» кровей. И тем ни менее, отношения с нашими благородными сокурсниками, да и с преподавателями тоже, у нее были вполне сносные – быть может оттого, что она никогда не считала себя им ровней. Вела себя так, как и полагалось простолюдинке в благородном обществе – бегала у всех подряд на побегушках, смотрела в рот высокомерным мерзавцам типа лорда Грейвора, а в последнее время и вовсе отличилась – ходили упорные слухи, что Мэделин переспала с кем-то из знати, и теперь от нее не отставали. Новоиспеченные лорды и графья буквально ходили за ней по пятам и требовали своей доли плотских удовольствий – что этой дурочке весьма и весьма нравилось.

У меня все же было больше комплексов по поводу свободной любви, а потому на историю про оборзевшего первокурсника я отреагировала не смехом, а опасливым поглядыванием по сторонам – а ну как подумают, что и я принимала во всем это участие…

Естественно, тут же вспомнила, чем сама занималась не далее, как вчера, и так сильно раскраснелась и разволновалась, что со стороны могло показаться, что подъюбочные приключения Мэделин с графом Соффли меня… вдохновляют.

К счастью, сегодня в столовой было особенно безлюдно – пятница, большинство студентов разъехалось на выходные по домам, и застать меня слушающей столь пикантные подробности могли разве что вороны за окном да сестры-близняшки дю Моррэйн в дальнем углу столовой – но тем явно было на нас обеих глубоко наплевать.

Я тоже должна была уехать после последней пары, однако мэтр Вельфор (репейник ему в штаны!) строго настрого запретил мне покидать территорию Академии, пока не придумаю, как сделать так, чтобы при взгляде на мою задницу у него не возникало всяческих непристойных мыслей.

– Нет, но как тебе этот малолетний нахал? – не отставала Мэделин. – Причем бегает за мной, как собачка… Будто я приворожила его, представляешь?

Вздрогнув от неожиданности, я подняла на нее глаза. Какое интересное совпадение…

– Приворожила? Это… он тебе так сказал?

Мэделин фыркнула, накалывая на вилку новый кусок пирога.

– Что ты… Если парня по-настоящему приворожить, он про это и знать не будет… Особенно если купить зелье у этих… – она оглянулась и понизила голос, – про которых лучше вечером не говорить…

Я даже глаза закрыла от презрения к себе. Нет, не потому что мне стало стыдно, что я и есть «та, о которой лучше вечером не говорить», а потому что решение все время лежало передо мной на ладони и мне потребовалась Мэделин, чтобы увидеть его!

Вы хотели приворота, господин ректор? Вы его получите!

Вот он – спасительный выход! Я приворожу этого гада по-настоящему!

Нет, не к себе – хоть это мысль и промелькнула в моей загребущей ведьминской душе. Я все же не настолько подлая. Но, допустим, к его же собственной любовнице – ведь он же все равно с ней спит! Причем, на время приворожить, не навсегда, чтобы хоть год закончить нормально…

Он почувствует, что его отпустило, а я скажу, что требование его исполнила – сняла приворот!

И никакого настоящего приворота он не почувствует, потому что любовное заклятье не дает о себе знать – оно маскируется под реальные любовные эмоции!

Я настолько загорелась этой мыслью, что даже обняла ничего не понимающую Мэделин и расцеловала ее за идею. Уже бросилась бежать к ректору торговаться – мол, да, я могу его освободить хоть сейчас, но он должен мне позволить за это дописать экзамен… И, вообще, перестать цепляться ко мне… насколько это возможно. Попугаю его даже – мол, если отворота не сделаю, меня могут хоть сколько арестовывать, хоть сколько казнить или сажать в тюрьму – ничегошеньки ему не поможет. До гроба будет хотеть меня и вообще заработает на всю свою жизнь импотенцию с душевным расстройством в придачу.

– Эй, ты куда! Я же еще не все тебе рассказала! – завозмущалась Мадэлин, видя, что я вдруг подорвалась и собираюсь уходить, даже не доев свою порцию.

Я обернулась с полдороги, послала ей воздушный поцелуй и пообещала дослушать ее рассказ позже. За рекордные несколько минут преодолела расстояние от студенческой столовой до ректорской, стараясь явно не бежать, не топать громче обычного по каменному полу – еще не хватало, чтобы меня остановил дежурный по дисциплине…

И вдруг затормозила, вчитываясь в список ингредиентов для приворота, которые уже прокручивались у меня в голове в виде раскрытой страницы какой-то древней книги.

Нет, для этого колдовства мне не нужно было «большое напольное зеркало».

Жар бросился мне в щеки, заставляя приложить к ним все еще прохладные ладони.

– О нет… – прошептала я, закрывая глаза и вглядываясь в последний в списке ингредиент.

Похоже, в этот раз мне придется зайти куда дальше страстных обнимашек с господином ректором. Потому что для спасительного приворотного зелья мне нужно было ничто иное, как… сперма мужчины, которого предполагалось приворожить.

И желательно, свежая.

* * *

До ректорской я не дошла, постепенно вновь погружаясь в апатию.

Как я достану эту долбанную сперму?!

Завалюсь к нему в кабинет, привяжу магией к креслу и… и что?

Да, я знала про секс, я даже успела его попробовать – благодаря все тому же ректору. Ну, то есть….частично попробовать. Знала, что бывают еще и оральные ласки – однако технически представляла себе все это очень и очень смутно.

Но даже если представить, что я добьюсь от господина ректора участия и полноценного оргазма – что в принципе невозможно с моим полнейшим техническим неумением – я что, должна набрать «это» в ладошки? Или убежать с его спермой во рту, как какой-нибудь хомяк или белка с орехами?

Уже в своей комнате, я прыснула со смеху, невзирая на общее подавленное состояние.

А может, наврать, что сперма требуется для отворота? И пусть он мне ее сам предоставит…

Нет – я покачала головой – не сработает. Во-первых, мэтр Вельфор не дурак, а во-вторых, явно изучал теорию – и скорее всего в курсе, для чего может понадобиться эта интересная… жидкость.

– Помогли бы вы мне, Великие Предки, а? – зачем-то взмолилась я, глядя на себя в то самое – восстановившееся напольное зеркало. – А я вам помогу… Если что нужно, конечно…

Хорошо, что Хлоя уже уехала. Еще пару таких безумств, и она точно напишет на меня заяву в Отдел Душевного Здоровья Студентов.

Поражаясь своему собственному идиотизму – какие еще Предки, это же просто сказка для маленьких ведьмочек! – я уже почти было отвернулась, как вдруг заметила – поверхность зеркала и мое собственное отражение… дрогнули?..

– Оохх! – вырвалось у меня, но выражение величайшего изумления уже не отразилось в зеркале…

ПОТОМУ ЧТО ДОЛБАННОГО ЗЕРКАЛА СНОВА НЕ БЫЛО!

Не было отражения расстроенной и напуганной меня, пропала уютная девичья кровать за моей спиной, пропало окно и отражение Араканской Лилии, изо всех сих пытающейся пролезть к нам с Хлоей в комнату…

Вместо всего этого глубина и ширина межрамочного пространства заполнились совершенно невероятным, никогда прежде не виданным мной пейзажем… или интерьером? Блестящие полы из какого-то светлого камня, напольные вазы, все в холодных, серо-белых тонах, безупречно чистое и залитое лучами солнца из огромного, от пола до потолка, окна без штор.

– Божечки мои, что это?..

Я зажмурилась. Снова резко открыла глаза. Поморгала и уставилась в никуда не девшуюся, совершенно непостижимую и не объяснимую картину…

И вдруг поняла.

Стоп! Это же портал!

Портал в другое место – далеко отсюда! А может, и в другое… измерение? В другой мир? Где все именно вот такое – серо-белое и залитое солнцем?

Чувствуя, что голова идет кругом, я вцепилась в раму бывшего зеркала, чувствуя, как оно втягивает, всасывает меня в себя, будто вцепившись в кожу невидимыми, но чрезвычайно сильными присосками… Попробовала сопротивляться – бесполезно, только сильнее потянуло… А может, не сильно и старалась – уж больно интересно было – что там – по ту сторону…

Миг – и рука моя преодолела невидимый, но вполне ощутимый барьер, будто сквозь желе прошла. А за рукой и все тело…

Потеряв равновесие, я по инерции полетела вперед, шлепнулась и распласталась на том самом каменном полу, что видела издалека… Хотя, скорее мраморном, судя по прожилкам и гладкости…

Тут же в страхе обернулась, бежать обратно…

Поздно. Из зеркала снова смотрело мое растерянное, растянувшееся на полу отражение, только уже… с другой стороны.

Да и само зеркало было другим – не в дубовой, а металлической раме, под цвет интерьеру.

– Куда ж это меня занесло… – бормоча и оглядываясь, я осторожно встала на ноги.

Огромная комната тоже оказалась спальней – с той стороны кровати было не видать, а вот с этой… Я замерла, остолбенело рассматривая самое большое ложе, которое только видела в своей жизни. Хоть вдоль, хоть поперек на нем спокойно могли улечься шесть человек. А то и все десять…

А потом вскрикнула и отступила на шаг назад – незамеченный мной ранее, в углу кровати застыл по стойке смирно молодой, мускулистый парень в одном лишь нижнем белье, причем таком бесстыдном и маленьком, что я в смущении отвела взгляд – уж больно солидной была выпуклость под тонкой, серой тканью странных и оочень коротких… штанишек?.. трусов?

Парень смотрел прямо перед собой, вытянув вперед руки с опахалом, и никак на меня не реагировал.

– Ну здравствуй, кровная, – сказал насмешливый, женский голос – прямо за моей спиной.

Я еще раз вскрикнула, подпрыгнула и обернулась.

В дверях спальни стояла высокая, яркая и очень ухоженная женщина – на вид лет тридцати, с черными, вьющимися волосами до пояса. Запястья ее были увешаны браслетами, пальцы – драгоценными кольцами – и всё это из белого золота, усыпанное камнями и бриллиантами.

– Вы кто? Г-где я?

Женщина досадливо закатила глаза.

– Ты о помощи просила?

Я слабо кивнула…

– Ну, так и не приседай тут от страха… Вспомни, кто ты, возьми себя в руки и вперед – в пристанище коллективного разума… – шлепая по полу босыми ногами, женщина развернулась и пошла вон из спальни, ожидая, похоже, что я побегу следом.

Я и побежала – путаясь в мыслях и озираясь так, что очень скоро заболела шея.

Только сейчас я заметила, насколько странно незнакомка одета – короткие, легкие панталончики, в которых у нас ходят только пятилетние мальчики да шлюхи в борделе, и столь же короткая, тонкая нательная рубашка под прозрачным пеньюаром.

Что это за место, в котором женщинам позволено так ходить – пусть и дома? А может это и есть бордель?! И этот еще… с опахалом…

Завернув за угол, мы вышли в еще более огромное помещение – нечто вроде гостиной с двумя широкими, низкими диванами друг напротив друга, бассейном и пальмами за огромным окном.

На каждом из диванов сидело еще по женщине – обе столь откровенно одетые, что я в ужасе ахнула – нет, точно бордель!

– Привет, кровная! – небрежно махнула мне рукой рыжеволосая красавица в едва прикрывающем грудь и промежность темно-фиолетовых треугольничках на завязках…

Господи, это и бельем-то не назовешь… От ужаса у меня отчетливо застучали зубы.

– Ууу… Да мы, похоже, ее совсем напугали… – протянула третья – блондинка в наполовину запахнутом, ярко-красном халате, под которым, похоже, вообще ничего не было.

Напугали не то слово…

Машинально отступая на пятках, я врезалась в кого-то спиной… Резко обернулась и отскочила от еще одного, почти голого мужчины, несшего в комнату поднос с напитками… А уж когда увидела, что в этой комнате застыли по углам не один, а целых четыре мускулистых красавца – и каждый в неглиже…

В глазах моих потемнело, мир перевернулся вверх тормашками, и я, наконец, с облегчением провалилась в спасительный, глубокий обморок…