Читать книгу Бег по лезвию ножа - Людмила Анатольевна Мороз - Страница 3

«Бесплатный сайт? А это очень, очень интересно»! – Мария открывает сайт бесплатных знакомств. Листает неторопливо фотографии мужчин, внимательно просматривает личные странички. Начинает заполнять свои данные. Для сайта выбирает самую лучшую фотографию. Уф, все, что нужно, сделано. Теперь можно ждать женихов? Ага, не торопись, не тут то было! Оказывается, то, что этот сайт платный, самая обыкновенная замануха! Читает выпавшее окошко. Ну, если вы хотите общаться с выбранным абонентом, получить его сообщение, то платите. Много? Да нет, всего 15 гривен. Пробник на три дня стоит 45 гривен. Ну да ладно, за сорок пять гривен можно попробовать, что из этого получится! Женщина вводит нужные реквизиты карточки. Через несколько минут проверяет. Еще раз перепроверяет. Не может быть! Не верит своим глазам. С карточки списано 450 гривен. Пояснение – пользуйтесь сайтом полгода. Мария возмущенно фыркает в сердцах:

– Но мне не нужно полгода! Хотела попробовать только три дня. Три дня. Вот и верь после всего людям! Содрали, обманули почти последние деньги! Вот гады! Да чтоб вам было пусто, мошенники! Но, увы, ругайся, не ругайся, деньги списаны. Теперь их вряд ли вернешь. Приходится сидеть на этом сайте. Но в душе всё-таки остаётся неприятный осадок. Женщина спокойно, без помех открывает фотографии, листает анкеты и мужские странички. Кому-то пробует написать. Через несколько минут приходят первые сообщения. Ничего серьезного, стоящего особого внимания. Кто-то просит прислать слишком интимные фото. Кто-то высылает фотографии своих ммм…стыдно сказать…гениталий. Эти нахальные люди моментально попадают в черный список. Н да, выбор не очень. Грузия, Армения, Молдавия. На закуску попадает Израиль.

Оппаньки, а эту анкетку можно посмотреть внимательнее. Вроде наш, славянской наружности. Своя, славянская кровь. Свой, все таки. Ему-то, наверное, можно доверять. Открывает страничку. «Константин? Вот, блин, имечко какое длинное, холодное, закрученное. Чем-то родственное с удавом!» – Недовольно морщится Мария. Но просматривает анкету дальше. «Вроде старше всего на пару лет. Живет в Днепродзержинске. Если не врет, конечно. Можно пообщаться, конечно. Написать? А может, не стоит? Глаза какие-то у парня очень странные. Слишком холодные, можно сказать, крысиные. Хотя, возможно, просто фотография неудачная? А, ладно, за спрос никто не ударит по лбу». – Пальцы опять бегают по клавиатуре. Напечатала одно только слово. Привет! Такое маленькое, но такое сильное! Самое первое, когда только знакомишься. Своеобразный ключик к началу дружбы или отношений. Неожиданно на экране выплывает ответная строчка. «Привет. А ты откуда?» «Что написать в ответ? То, что живу в старом бомбоубежище, переоборудованном з подвала? Что какой-то косоглазый артиллерист, раненный, наверное, на всю голову, несколько дней назад очень удачно разнес в щепки родной дом? Мою крепость? Мое родовое гнездо? А, была, не была, напишу всю правду. Пусть парень знает, что у меня ничего нет. Можно сказать, ни кола, ни двора. А теперь нет и денег. Пусть знает, что ни тестя, ни тещи тоже не предвидится. Родственников, можно сказать, тоже нет. Но есть чудесная доченька с зелеными глазами. Моя маленькая радость. И серенькая кошка Пампуша, простая, дворовая, но очень любимая. Полноправный член семьи, от которого никто не собирается отказываться». Пальцы бегают, порхают над клавиатурой.

– Привет. У меня нет дома. Пока что живу в подвале. В ответ тишина. Через несколько минут приходит ответ.

– Приезжайте ко мне. У меня трехкомнатная квартира. Будешь с ребенком жить в одной комнате.

– И с кошкой?

– И с кошкой.

– Я подумаю.

– Думай, но недолго.

Мария чувствует, как внезапно закружилась голова, на плечи навалилась усталость, накопленная за день. Отключает ноут. «Вода, спасибо покойному деду, есть. А что до водопровода, так там давно сухо. Хорошо, дед на заднем дворе выкопал колодец. Но кто его знает, может, после удачного попадания снаряд разворотил водоносный пласт, и вода ушла в разлом? Кто его знает? Но пока жаловаться на жизнь грешно. Еды хватает. Вода есть. А дальше что? Работы нет, денег почти нет. Как жить дальше? За что жить? За какие шиши?». – Эти вопросы, как досадливые мухи, кружат над головой, не давая уснуть. Но усталость все равно берет свое. «Нужно выспаться, а дальше будь что будет! Не буду ни о чем сейчас думать. Подумаю завтра, на свежую голову». – Глаза слипаются, голова тяжело опускается, падает на клавиатуру.

Сон. Странный. Непонятный. Улицу заполняют потоки коричневой, похожей на расплавленный шоколад, грязи. Грязевые потоки заливают все. Мария хватает маленькую дочку и кошку. Успевает забраться на крышу какого-то двухэтажного дома. Женщина видит из временного убежища, как внизу захлебываются люди. Кричат, скрываясь под слоем грязи. А волна коричневой грязи поднимается все выше и выше. Уже плещется почти возле ног. Еще немного, и захлестнет крышу. Только чудо может спасти. Неожиданно замечает проплывавшее рядом большое корыто. Мария хватает, подтягивает к себе поближе. Садит дочку и кошку. Залезает сама. И вовремя. Новый поток грязи смывает корыто, захлёстывает крыши. Мария хватает обломленную ветку, пробует грести, как веслом. Что-то получается. Они плыли, плыли, плыли. А их грязи торчали головы людей. Они молили о помощи, но чем могла помочь слабая женщина? Волны грязи несли корыто, а куда, никто н знал. Наконец импровизированная лодочка ткнулось в твердую землю, покрытую травой. Земля….земля…

– Мама, мама, мне страшно. – Женщина просыпается от плача дочери. Рядом истошно, точно с неё сдирают шкурку, вопит Пампуша. Темнота. Лампа погасла. Видно, закончился керосин? Где теперь нового достать? А, потом разберусь. Мария с трудом открывает глаза.

– Тише, успокойтесь, не кричите. Чиркает спичкой. Уф, слава Богу, керосина еще нормально, хватает. Нужно только фитиль подправить. Зажигается слабый огонек. Свет выхватывает полки с овощной консервацией. Испуганное, заплаканное личико маленькой Аленки. Взъерошенную кошку. Пампуша немного успокоилась, умащивается обратно на лежанку. Мария открывает пакет, что вчера на дороге всунул француз. Минеральная вода, сок, конфеты. Булка хлеба, сахар, несколько банок консервов. Да еще немного гуманитарки есть. Там гречка и рис. «Но как приготовить простую кашу? Ни газа, ни кастрюли нет. Вот задачка из трех пальцев!». – Мария отламывает кусок хлеба. Открывает банку консервов. Это просто, потяни за колечко, и готово. «Скумбрия? Класс!» – Делит на троих. Себе, дочке и кошке.

– Ешьте. Сидите тихо. Я выйду, осмотрюсь. – Мария берет кусок хлеба, эдакое жалкое подобие бутерброда, сделанного без ножа. Открывает дверь. Рассвет. Тишина. Нет привычного пения, перещелкивания птиц. Обстрел всех распугал, все разлетелись кто куда. Как люди. Улица стоит почти пустая. Только бездомные собаки бегают. Кто мог, все уехали. Остались только такие бедолаги, как она. Кому некуда ехать, и никто х нигде не ждёт. Мария с болью в душе смотрит на остатки своего родового гнезда. Остатки. Если можно было это сказать.

Так, огромная куча щебня. Песка. Обломков кирпича и шифера. Под ногами заскрипели осколки шифра и кирпича. Ничего не осталось. Даже простой кастрюли. У соседей попросить? Не у кого. Все дома рядом стоят пустые. «А, ладно, попробую что-то раскопать». – Зная примерно расположение кухни, женщина приступает к полевым «раскопкам». Сразу попалось пара погнутых ложек. Потом находит сплющенную поварешку. И расплющенную кастрюльку. – «Ладно, расправлю. Попробую сварить рисовую кашу. Отлично, главное, чтобы вода была». Заглядывает в колодец. – «Уф, слава Богу, вода есть. Можно спокойно сварить рисовой каши. Уже будем не голодные.

Теперь нужно насобирать для костра щепок, веточек и каких – нибудь бумажек». Женщина заглядывает ещё раз в колодец. «Вот блин, чем бы зачерпнуть воды? Нет ни ведра, даже подобия, чем набрать воды. Да ладно, забегу в соседний двор, может там есть ведро?».

В соседнем дворе людей нет. Уехали, наверное, еще с месяц назад. Но самое главное, у колодца есть ведро. Мария зачерпнула воды. «Возьму на время. Потом обязательно верну, я ведь не воровка!». – Задумчивый взгляд останавливается на летней кухне. «Может, соседка пару кастрюль позабыла? Можно рискнуть». На двери висит амбарный замок. Но это не останавливает. Мария знает, что ключик лежит под бочонком. Бери, открывай. Женщина приподнимает бочонок. Так и есть, под бочкой лежит большой, под стать замку, ржавый ключ. Точно так же, как хозяйка положила. Наверное, надеялась вернуться через пару-тройку недель, самое большее, через месяц. Никто не думал, что такое будет. И так надолго затянется. Явно не на два или три месяца. На годы страдания, слез, боли, горя, разорения. И смертей. Замок открывается с трудом. Видно, подржавел немного. Но сила, умноженная на отчаяние и упрямство, делает чудеса. Дверь с противным скрипом открывается. В лицо ударяет нежилой дух. Стол. Стул. Пустые полки. Оппа! В углу приткнулся закопченный котелок. Как повезло! Видно, соседка забыла. Мария хватает добычу. – «Вот повезло, так повезло! Но это же воровство!» – Проснувшаяся совесть принялась жалить мозг. – «Но я беру в долг. Потом отдам». – Попыталась успокоить надоедливую совесть. Неожиданно в душе появилась неясная тревога. Женщина схватила котелок. «Беги, беги быстро отсюда!» – Нет, не шептал внутренний голос. Он просто ревел пожарной сиреной. Мария выскакивает из времяночки. Около двери задержалась, размышляя, запирать или нет. Неожиданно за спиной послышался грубый свист. Женщина успевает упасть, закатиться за старую яблоню. В лицо ударяет горячая волна, смешанная с землей, мелкими обломками кирпича.

Темнота. Мария с трудом приоткрывает глаза. Медный привкус во рту, на зубах скрипит песок. В ушах странный звон. Смотрит на тело. Оно кажется похожим на груду мяса, прикрытое старым халатом. Точно словно чужое. Пошевелила пальцами ног. Вроде двигаются. Пошевелила пальчиками рук. Двигаются. Жива. Цела. Только голова болит. Как чугуном налита. «Матерь Божья! От соседнего дома остались только руины. Вот жизнь, точно бег по лезвию. Малейшее движение не так, и порежешься до крови, если не насмерть!».

Яблоня прикрыла от осколков и крупных кирпичей. Но за это заплатила собой, своей жизнью, спасая ее. Ствол напрочь искорежен, сломан, словно обгорелая спичка. Мария кое-как встает, хоть и с трудом. Шатает. Но не забывает прихватить злополучный котелок. Около колодца валялось ведро. Мария прихватила и его. Кое-как, с трудом, добрела до развалин родного дома. Дверь подвала открыта настежь.

– Мама, мамочка! – Бросается навстречу дочка. – Мамочка, мне страшно. Ты вся в крови! У тебя лицо в крови. И на руках кровь.

– Это все ерунда. Пустяки. Дело житейское. Немного веткой зацепило. Умоюсь. И все в порядке. Главное, руки, ноги целы. А остальное просто пустяки. Сейчас воды наберу, и будем варить кашу. А ты не бездельничай. Веточки поищи. Щепочки. Но далеко не убегай. Мало ли что!

По разбитой, раскатанной дороге прокатило несколько танков, самоходок и крытых грузовиков. В сторону Донецка. Мария не стала рассматривать, кто это был, свои или чужие. У нее была другая задача, накормить ребенка и кошку.

Они просто обязаны выжить. Ребёнок и кошка вовсе не виноваты, что где-то там взрослые дядьки – политики не поделили сферы влияния.

Кое – как соорудила что-то наподобие костра. Хорошо, что были спички. Уф, загорелись щепки почти сразу. Вверх потянулся столбик дыма. Сделала подобие очага из обломков камней. Осталось только подождать, когда закипит вода. Ожидание показалось вечностью. О, наконец-то! Вода закипела. Сыплется рис. Потом щепотка соли. И обратно ожидание. Когда сварится каша и можно спокойно поесть. Мария уже приготовилась снимать котелок с огня, как услышала в соседнем дворе сушиле хлопки. Стреляют?

– Марш в подвал! – Шипит, точно испуганная кошка, на ребенка. Девочка мгновенно исчезает в черном проеме. Бежать? Но каша почти что готова. «К черту выстрелы, к черту войну. Я ведь не просто так рисковала жизнью, чтобы накормить ребенка. Кошку. И самой поесть». – По разбитой дороге промелькнул крытый грузовик. Мария взялась за котелок, и собиралась уходить.

– Эй, тётка ты или девчонка, или кто. Помоги. – От неожиданности Мария чуть не уронила котелок в огонь. Оглянулась вокруг. В глубине кустов бузины замечает бледное до желтизны лицо. Свой? Чужой? Да хрен его знает!

– Ты кто?

– Солдат. Меня казачки тут ищут. Помоги спрятаться. А ведь грохнут, не поморщатся. И тебя, и меня. разбираться не будут. Мария воровато оглядывается. Вроде никого пока что не видно.

– Быстро в подвал! Там лезь под лежак. И молчи. Помни, что не только свою голову подставляю! У меня маленький ребёнок. Дважды повторять не нужно. Солдата, словно ветром сдуло.