Читать книгу Эстафета памяти - Людмила Антоновна Заркуа - Страница 5

Рассказ Людмилы – дочери Антона Тимофеевича Бобрика

Начало войны я встретила в доме бабушки Меланьи Федоровны Мороз, в городе Пролетарск, Ворошиловградской (ныне Луганской) области, куда мы переехали накануне на постоянное место жительства. Дом был не большой, но добротный, сработанный собственными умелыми руками дедушки Ивана Саввича, кузнеца по профессии. К сожалению, дедушку я не застала в живых, так как он трагически погиб в 1934 году. На момент нашего приезда в доме вместе с бабушкой жили две младшие мамины сестры : тетя Дуся и тетя Вера. Кроме описанного дома у бабушки была довольно солидная усадьба с садом и огородом , а также времянкой, где молодые дедушка и бабушка начинали свою семейную жизнь в период строительства дома. Как у хороших хозяев, во дворе были сарайчики для свиней, для кур или как мы их называли поросятники и курятники. Вся усадьба была обнесена высоким, как мне тогда казалось, деревянным забором из штакетника. Папа, устроившись на работу в Площанскую МТС Ворошиловградской области, пропадал там целыми днями, я его очень редко видела.

Мой рассказ о доме был бы неполным, если бы я не рассказала о его некоторых достопримечательностях. Во-первых, дом, в отличие от большинства ближайших домов под соломенной крышей, был под красной черепицей, с высоким чердаком, где зимой и в любую дождливую погоду можно было сушить белье и где хранились продукты, которым не нашлось места в самом доме. Во-вторых, дом имел оригинальную планировку: при входе в дом вы попадали сразу на большую остекленную террасу по всей ширине дома. Пройдя по террасе влево, попадаешь в небольшие сени, из которых был вход в одну из жилых комнат, которая одновременно являлась и кухней. В ней была так называемая плита, обогревавшая сразу обе комнаты. Особый интерес представляла вторая комната, так называемая зала .Она была значительно больше по размеру с замечательным из красного дерева с резными узорами шифоньером, подаренным бабушке её отцом к свадьбе. Шифоньер этот примечателен тем, что его изготовил собственноручно отец бабушки, известный на всю округу столяр-краснодеревщик. В правом верхнем углу комнаты размещался религиозный уголок с образами и висела лампадка,

которую бабушка зажигала по праздникам и во время молитвы. Ниже лампадки была полочка , покрытая красивой кружевной салфеткой. На эту полочку можно было поставить свечи, освященные в церкви куличи и крашеные яйца. А теперь о самой главной примечательности этой залы – необычном, непривычном для тех времен, идеально ровном блестящем, несмываемом покрытии пола. Из рассказов бабушки я запомнила технологию изготовления этого необычного покрытия. Идеально обструганные доски плотно укладывались на строго выверенные лаги, затем доски хорошо пропитывались олифой, по олифе укладывали слой марли. На пропитанную и просушенную марлю укладывали слой ситцевой ткани, которую снова пропитывали олифой, а затем после просушки наносили слой масляной краски .Поверхность получалась ровной и гладкой. Последним этапом было неоднократное вскрытие лаком. Мыть такой пол было одно удовольствие.

Если у большинства домов старушки обычно сидели на глиняных завалинках, то за забором у дома бабушки стояли прочные с металлическим каркасом деревянные скамейки.

Я не случайно упомянула в начале рассказа о высоком, как мне тогда казалось, заборе. Играя с подружками во дворе бабушкиного дома, мы услышали, что какие-то немцы вошли уже на нашу улицу. Мы, естественно бросили свои игры и кинулись к забору. Ловко взобравшись на него, мы увидели следующую картину: несколько огромных трехколёсных мотоциклов с колясками и в каждом из них по три вооруженных немца в шлемах и касках, в огромных защитных очках мчались на большой скорости, как будто куда-то опаздывали. За ними ехали грузовики с открытым кузовом, в которых сидели вооруженные и в касках немцы. Грузовики начали останавливаться у некоторых домов, солдаты спрыгивали и по-хозяйски входили во дворы. На этом наши наблюдения закончились, так как вышедшая из дома бабушка скомандовала нам быстро спрятаться в доме. Едва мы успели забежать в дом, как услышали во дворе поросячий визг, кудахтанье кур и какие-то разговоры и возгласы на непонятном для нас языке. И только голос плачущей бабушки, и её возгласы: «Да что ж вы, ироды, всё забираете» заставили нас забыть о наших детских забавах и шалостях и понять, что произошло что-то страшное, непонятное.