Читать книгу На территории сна - Людмила Белоусова - Страница 10

Из дневника

Дата

Сновидение «Фотографии».

Лежу посреди многолюдной улицы. Беспокоюсь, что с меня может сползти одеяло – я под ним абсолютно голая. Чувствую, что рядом кто-то остановился и пытается меня рассмотреть. Поднимаю взгляд – надо мной лица нескольких незнакомых мужчин. Говорю им что-то очень резкое, и они отходят прочь.

Рядом со мной возникает В… Она сидит на краю моей кровати и рассматривает пачку фотографий. Заглядываю к ней через плечо – на снимках какие-то женщины, а на одном мелькает знакомое лицо. Беру несколько снимков в руки и вижу, что это мои собственные фото. На мне «рубенсовский» костюм: бархат, шёлк, кружева – ощущение красоты и роскоши. Всего как бы через край, всего избыток. И сама я очень полная, но удивительно красивая: длинные светлые пышные волосы, мраморная бело-розовая кожа, серо-голубые глаза, чёрные густые ресницы. Снимки необычны: когда я вглядываюсь, то на них всё оживает. Я уже как бы смотрю кинофильм, в котором я же двигаюсь, пересаживаюсь, меняю ракурсы, словом, позирую перед камерой. Пытаюсь разглядеть очередную фотографию поподробнее, но она как-то трансформируется в моих руках.

Обнаруживаю себя стоящей на напольных весах уже в другом месте. Боюсь, что сильно поправилась, но стрелка весов идёт влево. Мой вес не просто гораздо меньше ожидаемого, а как будто бы его вообще нет. Теперь у меня в руках кругленькие весы (ручные). Вижу, что они сломаны – стрелка и цифры выпали и болтаются под стеклом. Я всё равно пытаюсь взвеситься, но ничего не получается.

Самый яркий образ сегодняшнего сна – мои костюмы на фотографиях. Одежда уже давно перестала быть для людей просто средством защиты тела, она скорее маска, под которой скрываются наши истинные лица. Однако эта такая маска, которую мы выбираем себе сами, поэтому одежда волей-неволей отражает индивидуальность и внутренний мир её владельца. Она – вполне объективное зеркало нашей самооценки. То есть нагота может символизировать как отказ от психологических защит и стереотипов, так и уязвимость, которую мы прячем от окружающих под одеждой – маской.

В этом сновидении существует сравнение или даже противопоставление: с одной стороны, нагота, которую я пытаюсь скрыть, а с другой, переизбыток одежд, драпировок и вообще самой плоти, рождающий ощущение театральности. Фотография, априори, это и есть отражение. В связи с этим у сна есть ещё и другой очень важный смысл. Я присутствовала во сне в двух ипостасях – той, которая рассматривает снимки, и как модель для них, причём, сознание находилось именно в первом обнажённом персонаже. За этим стоит очевидная идея о том, что подлинное место сознания вовсе не там, где изобилие одежд и тела, а в том месте, где нет одежды, возможно, нет и тела, недаром же в конце сновидения я никак не могу себя взвесить.

В сновидениях «я» зачастую непривычно. Нередко мне приходится участвовать в событиях, которые лично мне совершенно не свойственны. Вот я управляю поездом или самолётом, вот я принимаю роды или сама мать нескольких детей, вот участвую в олимпийских играх, а вот скрываюсь от правосудия, потому что кого-то убила. Возможно, профессия накладывает свой собственный отпечаток на образ меня самой в сновидениях. Порой действительно случаются такие сны, в которых я откровенно наблюдаю за собой же со стороны, как будто смотрю фильм с собственным участием. К тому же в такой позиции сознания отражается вообще сегодняшнее время – мы все приучены к кино и к телевидению. Наверное, людям, которые жили до их изобретения, такие сны были свойственны в меньшей степени.

Театр и актёрство вообще прекрасная метафора человеческого существования. Очень часто за рутиной театральной жизни видятся глобальные философские обобщения. Разнообразие «ролей» в сновидениях наталкивает на мысль, что «я наяву» – это тоже всего лишь роль, просто тот, кто её исполняет, настолько в неё вжился, что забыл о себе подлинном.