Читать книгу Загадка для Снежного - Людмила Чернова - Страница 8

-Маша-

Еще с подросткового возраста не любила смотреть на женские драки, тем более участвовать, но если девушка соседа окажется ревнивой, то подозреваю, что этой участи мне будет сложно избежать.

Набросится ли она прежде, чем я смогу объяснить, почему и как здесь оказалась, узнавать не хотелось, поэтому в данной ситуации я видела только один выход: переждать бурю в укромном месте, а затем под шумок сбежать из этого дома разврата.

Пока я колебалась между балконом и укромным местечком между шкафом и холодильником, голоса стали приближаться, и, если я еще сомневалась, то теперь отчетливо услышала женский смех. Времени на раздумья не было, поэтому я выбрала альтернативный вариант спрятаться за плотной шторкой. Вряд ли я руководствовалась разумом при выборе «тайной комнаты», но вернуть назад уже ничего не смогла, поэтому мне оставалось стоять и слушать странный разговор, который никак не укладывался в моем представлении о двух любящих сердцах.

– Где же твоя соседка? – скептический женский вопрос, на который сосед задумчиво протянул:

– Наверное, она улетела, как Мэри Поппинс. Помнишь, ты мне читала про нее. Не думал, что первая женщина, в которую я влюбился, еще будучи ребенком, будет жить со мной по соседству.

– Что за глупости ты бормочешь? И как тебе не стыдно обманывать старую женщину? Я же действительно решила, что у тебя тут на кухне девушка.

– Как и я…

Звук шагов и брынчания дверей бьет по нервам. Я до боли закусываю губу и стараюсь как можно реже дышать, чтобы не выдать своего присутствия.

Грудной женский голос звучал очень по-взрослому, и я терялась в догадках, сколько же лет его спутнице. Тридцать, сорок? Ну не пятьдесят же! Хотя какая мне должна быть разница? Хоть все сто, главное, чтобы мой сосед вовремя смекнул мою уловку и отвел свою даму сердца подальше от этих плотных штор. Ведь еще немного и…

Шуршание пакета и чудный запах остановил поток моих мыслей, заполонив мой и без того отсутствующий разумом мозг чудесным ароматом приготовленного плова.

М-м-м…Кем бы ни была эта женщина, но если к этому чудному запаху прилагается такой же чудесный вкус, то будь я мужчиной, я бы на ней женилась!

К сожалению, запах плова и стал моей погибелью. Ведь как только мозг получил сигнал о вкусной домашней пище, желудок решил не терять времени даром и бурно отреагировал, тем самым раскрыв мое укрытие.

«Бур-р-р, бур-р-р».

Зажмуриваю глаза, моля всевышнего, чтобы никто не услышал этот унизительный звук, но тщетно.

– Виктор, сколько раз я говорила, если не хочешь чтобы тебя беспокоили, отключай звук телефона до конца. Зачем истязать свои уши этой пыточной вибрацией?

– О чем это ты? – слышу приглушенный мужской голос и понимаю, что в данный момент мой сосед находится не на кухне.

– Ну как же! Я определенно слышала какой-то звук. Я, конечно, старая женщина, но пока еще далека от маразма. Вот, слышишь, – и наступила тишина.

Я зажмуриваю глаза, моля всевышнего, чтобы не выдать своего присутствия, но тщетно.

«Бу-у-у-р-р-р», – раздался протяжный, унизительный, и достаточно громкий звук, который не услышал бы разве что глухой.

«Черт!» – мысленно чертыхаюсь, когда слышатся тяжелые шаги в мою сторону, а затем резко жмурюсь от света, когда плотная шторка распахивается, являя мне ухмыляющегося соседа.

– Верочка Станиславовна, познакомься, моя Мэри Поппинс! Зонтик, наверное, ветром унесло. Я рад, что ты смогла зацепиться за шторку, а то моя нянечка думает, что я ее обманываю.

Нянечка? Перевожу ошарашенный взгляд в сторону не менее удивленной моим появлением женщине и сдавленно произношу:

– Здрасте…

– Здравствуйте, – часто моргая, изумленно смотрят на меня синие глаза, и в этот момент мне хочется провалиться сквозь землю.

– Ну, раз все в сборе, то давайте садиться ужинать. А то я после всех этих квестов знатно проголодался. Нянечка, передай нож, а то он сейчас выпадет у тебя из рук. Соседка, не стой столбом, бери вилки и сервируй стол, а я пока хлеб порежу, а то вы обе вне себе, – развернувшись к нам спиной он удалился к противоположной рабочей зоне, сопровождаемый двумя возмущенными взглядами.