Читать книгу Смерть в белом халате - Людмила Феррис - Страница 3

Глава 2
Фиалки и строгости Евгении Шумской

Оглавление

Евгения Олеговна Шумская любила утро, когда дома никого не было. Муж уходил на работу рано, сын убегал в тренажерку, а оттуда сразу в институт, и она спокойно поливала цветы, которых в квартире всегда было много. Евгении Олеговне нравилось, когда дом наполнен яркими красками, особенно она любила фиалки. Ей казалось, что даже названия сортов фиалок звучат словно музыка: Жемчужина Нила, Голубой Дракон… Это очень кропотливая работа – выращивание фиалок: полив, подкормка, влажный климат, словом, настоящее искусство. Но понимаешь, что все это не зря, когда из зеленых махровых листьев появляются нежные маленькие букетики.

Уделив внимание своим цветам, Евгения пила кофе и планировала день. В июне у нее зачеты для заочников, и там особых проблем не будет, – в предмете «культурология» студенты-заочники понимают столько же, сколько она в «деталях машин». Шумская дала им темы для рефератов, которые они благополучно скачают из интернета. Но она дама коварная – рефераты читает полностью, от начала до конца, и по ним вопросы задает, о чем и предупреждает своих дорогих студентов заранее, чтобы они обязательно ознакомились с работами перед зачетом. Увы, современному студенту не до культурных ценностей средневековой Европы или традиций Древней Греции: ему нужно зарабатывать на жизнь, и он не внемлет объяснению, что его жизнь станет лучше, если он узнает культурные традиции первобытного общества. Но Евгения Олеговна считала, что зачет есть зачет, и если вы хотите получить автограф преподавателя, будьте добры, постарайтесь.

Евгения Олеговна с улыбкой вспоминала, как потеют заочники, когда она читает их же рефераты и задает по ним простые вопросы, ответы на которые можно найти тут же, в тексте.

– Что такое становая солидарность в рыцарской культуре? Что для вас ближе: массовая или элитарная культура? Что такое готический и романский архитектурные стили?

Если студент вздыхал и молчал, то Шумская отправляла его читать свой, скачанный из интернета, реферат. И пусть она понимала, что заочник и не вспомнит через час слово «культурология», но у нее были свои принципы и отступать от них Евгения Олеговна не собиралась.

Не красота спасет мир, а культура и духовное наследие. Доцент Шумская в этом была уверена, как и в том, что Достоевского цитируют неправильно. У Федора Михайловича есть такая фраза: «Мир спасет красота», а говорят обычно «Красота спасет мир». Но смысл фразы совершенно меняется. В первом случае имеется в виду, что внутри мира есть нечто – красота, которая может его спасти. Ей это уточнение очень нравилось.

У дневников, то есть у студентов дневного отделения, Шумская преподавала другой гуманитарный предмет – журналистику. Это неосведомленному кажется, что между культурологией и журналистикой большая пропасть. На самом деле любой печатный орган: журнал то или газета, есть орудие формирования культуры нации, не больше и не меньше.

Сегодня у Евгении Олеговны была последняя лекция в группе «оэсок» – так ласково в университете называли специальность «связь с общественностью», и завершалась лекция интервью с известным человеком. На интервью согласился главный врач городской больницы – Герман Николаевич Архипов. Шумской удалось с ним договориться через знакомую журналистку из местной газеты Юлю Сорневу.

Евгения Олеговна любила, когда к теоретическим знаниям, как, например, изучение жанра интервью, добавлялась хорошая практика. Студенты в этот раз должны были заранее приготовить гостю вопросы, задать их и потом написать небольшой творческий отчет. Да и точка в годовой работе будет поставлена яркая: есть возможность пообщаться с нестандартной, интересной личностью. Евгения Олеговна не была знакома с Архиповым и, когда позвонила ему, думала, что получит отказ, поэтому очень волновалась. Но стоило только сказать:

– Герман Николаевич, я вас прошу принять участие в студенческой работе по интервью, – как он сразу же ответил:

– Да, да, конечно. Мне Юля Сорнева звонила. Как же я могу вам отказать? Журналистов тоже надо учить, учить на людях. – Он засмеялся. – Я согласен быть вашим подопытным кроликом.

– Герман Николаевич, ну какой вы кролик?! – возмутилась Шумская. – Вы почетный гость на лекции. Если можно, немного расскажите о себе: почему вы решили стать врачом. А потом студенты вопросы вам зададут, они готовятся.

– Евгения Олеговна… Я правильно запомнил, как вас зовут?

– Да, Герман Николаевич, правильно.

– Евгения Олеговна, а если я правду студентам скажу? Я хотел быть не врачом, а милиционером.

– Как милиционером? – она растерялась.

– Так. Простым советским милиционером, убийства раскрывать.

– Но вы же стали главврачом, значит, как-то вы определились вовремя с профессией?

– Отец у меня был жесткий, – ответил Архипов. – Сказал, что я должен в медицинский поступать, и все тут! Я, может, до сих пор, когда милиционера вижу, или как сейчас говорят, полицейского, у меня сердце сжимается. Это можно студентам говорить, Евгения Олеговна?

– Вы уверены, что стали бы лучшим милиционером, чем врачом? – поинтересовалась она.

– Не знаю, не пробовал быть милиционером. Врач из меня получился хороший. А мечта так и осталась мечтой.

Разговор Евгении Олеговне показался странным, с виду Архипов был неприступным чиновником, преданным медицине, а как оказалось, человеком поразительно тонкой душевной организации. До сих пор грустит по детской мечте. Они договорились о встрече, все согласовали, но когда настал день его визита в институт, Шумская переживала.

– Ну, все! Кофе выпит, сыр доеден, пора выдвигаться, – сказала Евгения вслух.

Группа «оэсок» в основном состояла из девчонок, два молодых человека, которые числились в списке, на занятия приходили редко. С ними Шумская разберется потом, этим летом они с мужем в отпуск не уезжают, надо делать в квартире ремонт, строить на даче баню, поэтому зачет у юношей она может принимать хоть до осени. И пока нерадивые студенты не сдадут ей все жанры – от интервью до репортажа, – пляжа им не видать. Это девчонок можно жалеть, им и диплом получить надо, и грамотно выйти замуж. Иначе для чего дается студенческая жизнь? Она, например, именно в институтскую пору нашла себе будущего мужа – студента технического вуза, ныне инженера конструкторского бюро. Мальчикам по жизни все дается легче, и если уж они посчитали нужным не ходить к ней на занятия, то уж пусть расстараются, когда будут сдавать зачет.

Герман Николаевич Архипов не подвел, пришел вовремя: красивый, статный, молодой, сорок лет, а уже руководит городской больницей. Зайдя в аудиторию, он громко восхитился:

– Какие красивые девчонки!

В ответ раздались аплодисменты и смех.

«Замечательное начало, – подумала Шумская. – Знает доктор, что сказать молодым девушкам».

Студентки к диалогу были подготовлены хорошо, вопросы, которые они будут задавать Архипову, – интересные.

Этим курсом Евгения Олеговна гордилась. И была в них уверена, хотя интервью – это один из самых сложных жанров. Требуется следовать определенной тактике и стратегии. Восходит к античному диалогу. «Ты, Сократ, прекрасно спрашиваешь, мне и отвечать приятно» – слова, приписанные Платону, хорошо отражают и современную суть. В нынешнем интервью не спрашивают: «На сколько процентов вы перевыполнили план?» Здесь важно дать возможность высказать свою точку зрения. Нужно идти к собеседнику с мыслью и за мыслью: цифры и имена – этого недостаточно для того, чтобы написать хороший материал.

Архипов начал рассказывать о себе, о том, что мечтал в детстве стать милиционером, и это звучало мило и немного наивно.

– Теперь я просто чиновник, – с сожалением сказал он.

– А вы разве сейчас не оперируете? – задала вопрос одна из студенток.

– Нет, совсем нет времени. Надо заниматься ремонтом стационара и другими хозяйственными вопросами. На двух стульях усидеть нельзя, это правильная пословица.

– А вы не жалеете, что оставили операции? – спросила другая студентка.

– Я жалею, что не стал милиционером, – улыбнулся Архипов.

«Ну вот, что он опять про милиционера, – сердилась Шумская. – Еще сейчас скажет, что его папа заставил стать врачом!»

Но, к счастью, Архипов не стал развивать эту тему.

– Шучу я, девушки, шучу. Это так жара на организм действует. Я очень жалею, что у меня нет возможности оперировать, я ведь хороший хирург, но в сутках только двадцать четыре часа, и я очень много работаю.

Правильно все-таки, что она его пригласила. Такие успешные люди, как образец, с которого надо делать жизнь, нужны молодежи, очень нужны. Вон как у девчонок глаза горят. А вот Свету Приходько она упустила, недоглядела: студентка опять пришла на занятие с голым животом, майка еле грудь прикрывает. Евгения Олеговна не ханжа и понимает, что такое мода, но показывать на занятиях голые части тела – дурной вкус. Она потом поговорит с Приходько, проводит Архипова и выскажет девушке все, что о ней думает.

– Я не обманул ваши ожидания, Евгения Олеговна? – спросил после завершения занятия Архипов.

– Что вы, Герман Николаевич! Огромное вам спасибо.

– Красивые у вас девчонки, – он лукаво улыбнулся. – Как и их преподаватель.

Евгения смутилась и подумала: жаль, что они уже подходят к выходу на стоянку и она сейчас попрощается с гостем. Она бы и сама позадавала ему вопросы, интересный он человек, такие встречаются редко. Около стоянки машин никого не было, Герман Николаевич нажал на кнопку брелока, и его автомобиль «подал голос», как обученная собака.

– Спасибо вам еще раз, Герман Николаевич, – с чувством произнесла Шумская и пошла назад в здание института.

Но уже у входа зачем-то оглянулась и увидела, как Архипов оседает на землю, а парень, появившийся неизвестно откуда рядом, поддерживает его за руку.

Смерть в белом халате

Подняться наверх