Читать книгу Голос времени - Людмила Иванова - Страница 19

Дед в коляске инвалидной,

Доживая жизни срок,

Сам, со стойкостью завидной,

Ездил к речке на часок.

У речной спокойной глади

Посидит дедок в тиши,

И на воду нежно глядя,

Боль излечивал души.

Над рекой туман белёсый

Растворялся на заре,

За рекой видны покосы,

Словно дюны в янтаре.

Ах, какие утром росы

Благоденствуют в траве!

Дед сидит, молчит, вздыхает,

(Здесь сидел он и вчера),

Фронт и юность вспоминает,

У землянки вечера.

Вылетали – не прощались,

Отбомбив и отстреляв,

В часть родную возвращались

На цветущий луг из трав.

Часто тут же засыпали,

«Утонув» в густой траве.

Боевых друзей теряли –

«На войне, как на войне».

Павших молча поминали,

Выпивая по сто грамм.

Смерть «гуляла» под винтами

Рядом с жизнью – пополам.

Выжил дед, и орден дали,

А к нему ещё медали:

За бои и за таран.

Помнил дед, как в серой вате,

Свет померк – земля горит,

Пулемёт заглох некстати,

А в пристрелянном квадрате –

Чёрной тенью – «Мессершмитт».

Дальше деду позабылось,

На глаза наплыл туман…

Может, всё ему приснилось,

Как зашёл он на таран?

Всё смешалось в миг единый,

На одном дыханье крик,

Шлейф за «Мессером» предлинный

Чёрно-огненный возник.

Горизонт качнулся тусклый,

Скрежет, боль и хрип, и русский

Сочный с присказкой язык:

(От него уж дед отвык)

«Есть! Попал! Едрёна мать!

Фрицу неба не видать!»

Из-под шлема кровь струится,

На лице ожога след,

Гимнастёрки бок дымится,

То ли жив? А то ли нет?

Пот, как талая водица,

Мерно каплет на планшет.

Деду часто-часто снится

В соснах тихий лазарет,

Да пушистые ресницы,

Что встречали с ним рассвет.

Дед, сомкнув сухие губы,

Подышать спешит к реке.

Видит: Что там? – Дыма клубы

Расползались в ивняке.

Слышны крики, злы и грубы,

Шум и ругань на песке –

То хмельные «жизнелюбы»

Разлеглись на пикнике.

Вот набычась с перепою,

Очумелый гитарист

Ярит, хриплым криком воя,

Из себя героя строя,

Словно рокер-металлист.

И над тихою рекою

Мат «плывёт» и визг, и свист.

И, услышав вот такое,

Разметалось всё земное:

Все живые онемели,

Позабились в норки, щели,

Разлетелись, расползлись

Кто – куда; кто вниз, кто ввысь.

Лишь под утро стихли вопли,

Храп в дорожной колее.

Гитарист, размазав сопли,

Распластался по земле.

У излучины любимой

Видит дед пейзаж «чужой»:

Зелень вся пропахла дымом,

Как Мамай прошёл ордой:

Мусор, хлам, пивная тара,

От костра, как от пожара –

Угли чёрные горой.

Разбрелись юнцы по парам,

А забытая гитара

С перебитою струной

Тихо мокла под сосной.

Деду стало очевидно –

Он «фашистов» не добил

И, собрав остаток сил,

Орден чуть рукой прикрыл,

На коляске инвалидной

На гитару «накатил».

С деда – что? – Ни дать, ни взять.

«Есть! Попал! Едрёна мать!

Фрицу больше не летать!»

Протаранил дед гитару

Старым стёртым колесом.

Пронеслись стрижи на пару,

Да в затоне булькнул сом.

А хмельные вояжёры,

С перепою, пережору

Беспробудным спали сном.