Читать книгу Федор Александрович Васильев. Жизнь и творчество - Людмила Князева - Страница 1

Произведения великого русского художника Федора Александровича Васильева пользуются большой и заслуженной любовью нашего народа, но в искусствоведческой науке до настоящего времени его творчество еще не получило полной и исчерпывающей оценки.

Цель нашей работы – показать значение творчества Федора Васильева для русской художественной культуры и доказать, что его необходимо продолжать изучать.

До сих пор еще не собраны полностью сведения о произведениях Васильева. Первой попыткой в этом направлении является список произведений Васильева, приложенный Федоровым-Давыдовым к изданию «Писем» Васильева.[1] Однако, список этот дает более или менее полные сведения о наличии произведений Васильева только в Третьяковской галерее и в Русском музее, но очень неполно представляет музеи других городов России.

Несмотря на то, что Васильев прожил всего 23 года, составить его биографию довольно проблематично, поскольку сведения, представленные его современниками, зачастую весьма противоречивы. Почти каждое из них требует тщательной проверки и документального подтверждения.

Еще большую трудность представляет собой его творческая биография. Лишь незначительная часть работ Васильева датирована им самим, многие недописанные работы засвидетельствованы людьми, лично его знавшими: Крамским, Репиным, Шишкиным, причем большинство таких свидетельств сделано без указания времени исполнения работы; некоторая часть засвидетельствована и датирована собирателями. Трудность исследования усугубляется еще и тем, что значительная часть датировок вызывает сомнения, часть же из них несомненно ошибочна. Дело в том, что сам Васильев часто датировал свои работы при их продаже, причем делал это иногда, забывая точную дату, а иногда, со свойственным ему мальчишеством, сознательно датировал их более ранним временем.

Люди, знавшие Васильева, например Репин, датировали его работы много лет спустя, и, естественно, могли допустить ошибки. Что же касается датировок собирателей, то зачастую они бывают приблизительными или не точными.

Таким образом, абсолютно достоверными могут считаться только те датировки капитальных работ Васильева, которые подтверждены документальными данными.

Отсюда понятен усиленный интерес к биографии Васильева, так как без нее невозможна хотя бы приблизительная хронологическая расстановка его произведений.

В историографии изучения творчества Ф. Васильева начало положено в высказывании его современников.

Его творчество с момента первых его твердых шагов в искусстве, рассматривалось, как творчество верного единомышленника и соратника. Отношение к нему нашло выражение в письмах, критических и публицистических статьях почти всех видных деятелей искусства 70-х гг. С глубоким уважением, и даже преклонением, вспоминали о нем М. Антокольский[2] и И. Шишкин[3]. Громадный интерес к творчеству Васильева проявил П. Третьяков, Высокой оценки удостоил творчество Васильева и В. Стасов. В некрологе, посвященном Васильеву, Стасов писал: «Этот художник в короткое время стал на значительную высоту в ряду товарищей по искусству и был одною из лучших надежд нашей отечественной школы».[4] В ряде других статей и писем Стасова прослеживается тот же взгляд на Васильева, как на одного из лучших представителей русского изобразительного искусства. Но, к сожалению, все эти высказывания сводятся к кратким, совершенно не раскрывающимся, утверждениям.

Очень интересны высказывания Репина. В статье Репина[5] «Бурлаки на Волге» с большой теплотой обрисован поэтический вдохновенный облик Васильева, Он очень красочно и убедительно раскрыт, как человек, как одаренная и сложная натура, но деятельность Васильева как художника затрагивается только вскользь.

Письма и статьи И. Крамского, посвященные Васильеву, характеризуют этого художника более или менее полно – и как человека, и как художника, Это уже не просто отдельные высказывания, а общая характеристика, убедительные выводы, основанные на критическом разборе определенных произведений. Характеристика, данная Васильеву Крамским: – «Ему было суждено внести в русский пейзаж то, чего последнему недоставало и недостает: поэзии при натуральности исполнения»[6] – стала классической и непременно приходит на ум, при всяком ВОСПОМИНАНИИ о Васильеве.

Определяя подобным образом значение творчества Васильева, Крамской разбирает причины, которые позволили ему подняться так высоко, и в качестве главной выдвигает глубокое изучение натуры Васильевым «спускающееся в самую суть предмета»[7]. Эта глубина проникновения в предмет сочеталась с необычайным поэтическим чувством. Очень ценно высказывание Крамского о самобытности творчества Васильева и превосходства произведений Васильева в смысле правдивости и глубины настроения над современными ему пейзажами художников Западноевропейских школ. Ценность этого замечания не умаляется тем, что оно единично и сделано вскользь, т.к. в сопоставлении с другими высказываниями общего характера оно дает довольно полную картину. Особый интерес представляют обстоятельные разборы двух больших картин Васильева («Мокрый луг», «В Крымских горах»), где главным достоинством признается их образность и поэтичность. По своей глубине, доходчивости и убедительности они могут служить образцами критического разбора картины.

Однако, несмотря не несомненный интерес и верность общих характеристик, разбор творчества Васильева Крамским, не затрагивает ряда очень важных вопросов. В частности, И. Крамской не ставит вопроса об истоках творчества Васильева, не рассматривает его творчество в его развитии. Ряд вопросов освещен Крамским несколько субъективно и не вполне оправданно. В частности, противопоставление Крамским творческого метода Васильева и Шишкина не вполне оправдано. Однако, несмотря на все эта недочеты, оценка Крамского остается высшей точкой в оценке творчества Васильева.

После смерти Васильева интерес к его творчеству не ослабевает. Ни одна работа общего характера об истории русского искусства второй половина XIX в. не обходится без упоминания о Васильеве. (Н. Собко, А. Новицкий, А. Бeнуa, И. Грабарь, и др.)[8]

Свидетельством неослабного интереса к Васильеву была публикация В. Стасовым в 1889 – 1890 гг. писем Васильева и сопутствующее письмам предисловие Стасова с пространными выдержками из отзывов Крамского, который очень высоко оценивал значение творчества Васильева.

Примерно на той же позиции, что и И. Крамской, стоит А. Новицкий, дающий в своей книге «Передвижники, их влияние на развитие русского искусства» высокую оценку наследия Васильева.[9] Следует отметить статью Е. Михеева «Ф.А. Васильев. Биографический этюд», которая интересна для нас тем, что автор ее впервые обращается к разбору богатевшего наследия рисунков Васильева.[10] Содержательна и последовательна статья Чуйко, писавшего под псевдонимом «Дилетант» в «Художественном обозрении» за 1880 г., который подробно анализирует творчество Ф. Васильева, считая, однако, что талантливость его осталась как бы «в зачатке», была не до конца раскрытой и могла бы раскрыться в будущем.[11]

Следующий этап в историографии творчества Васильева относится к девятисотым годам 20-го столетия.

Статья М. Далькевича «Ф. Васильев и его значение в развитии русского пейзажа», напечатанная в 1901 г[12]., являет собой типичный образец работы сторонников «Искусства для искусства»

Кульминационной точкой а развитии непривычных взглядов на характер значение творчества Васильева явилось выступление идеолога «Мира искусства» А. Бенуа.[13]

Из частных вопросов, затрагиваемых Бенуа, необходимо отметить чрезмерно «раздутое» им положение о зависимости 4 «Дюссельдорфской школы» в русском пейзажном искусстве и, якобы, доминирующем влиянии этой школы на Ф. Васильева. От этого неверного положения не смогли отказаться в последсвии и некоторые современные искусствоведы, в частности, А. Федоров-Давыдов.

Свидетельством большого интереса, проявляемого современным искусствоведением к творчеству Ф. Васильева, было издание писем Васильева с сопутствующей им статьей А. Федорова-Давыдова. К книге бил приложен список живописных произведений Васильева, явившийся первой попыткой в направлении создания полного каталога его картин.[14]

Это представляет большую ценность работы, не смотря на всю ее неполноту, как собравшей сведения о произведениях Васильева в основном в Петербурге и Москве, но не охватившей сведения о картинах Васильева, хранящихся во многих музеях других городов России. Большой интерес представляет также библиография о Васильеве.

Подготовка писем к печати при участии ряда сотрудников была проведена на подлинно научной основе. Продолжением исследования творчества Ф. Васильева явилась монография А. Федорова-Давыдова «Федор Васильев».[15] Из работ, посвященных Васильеву, наиболее значительной в смысле верности общей оценки и наиболее содержательной по использованному фактическому материалу, является монография Ф.С. Мальцевой «Федор Васильев»[16]. В этой работе содержится ряд ценных установок, например реалистическая основа творчества Васильева, внимательное наблюдение и изучение Васильевым натуры, его упорная работа в процессе создания картины; правильно расценено значение волжской поездки в формирования творческого лица художника, верно дана высокая оценка крымскому периоду деятельности выдающегося художника.

Значительной в истории вопроса изучения творчества Ф. Васильева является монография Ю. Дюженко «Ф. А. Васильев».[17] В этой работе дана расширенная каталогизация картин Ф. Васильева, хранящихся не только в Петербурге и Москве, но и в музеях других городов России, а также, по сравнению с другими работами, дана наиболее полная библиография.

Перейдем к анализу творческого наследия Федора Васильева.

Какими же документами, дающими фактический материал о Васильеве, мы располагаем? – Во-первых, это материалы Общества Поощрения Художеств, хранящиеся в Центральном Государственном Архиве Ленинградской области[18]. Эти материалы дают очень интересные сведения о Рисовальной школе ОПХ и отчеты комитета ОПХ. Многие из этих материалов не были использованы в работах, посвященных Васильеву. Очень ценные сведения об отношении Васильева к Академии Художеств дают архивные материалы фонда Академии Художеств, хранящиеся в Центральном Государственном Историческом Архиве Санкт-Петербурга.[19] Большая часть из этих документов была опубликована А. Федоровым-Давыдовым в 1937-м году.[20]

Основные сведения о биографии Васильева дает нам его переписка с Крамским, с родственниками, с Шишкиным, Третьяковым, Григоровичем и другими. Большая часть писем Васильева опубликована; были также опубликованы письма Крамского к Васильеву. Оригиналы большей части писем Ф. Васильева хранятся в Государственной Публичной Библиотеке Санкт-Петербурга (архивный отдел). Там же хранятся письма И. Крамского к Ф. Васильеву.

Письма корреспондентов Васильева не были опубликованы и почти совсем не были использованы, хотя содержат очень интересные сведения. Письма эти, также как и переписка многих других лиц с Васильевым, рассеяны по архивам Москвы и Санкт-Петербурга.[21]

К документальным данным следует причислить статьи и воспоминания людей, лично знавших Ф. Васильева. Сведения, сообщенные И. Крамским, отличаются непогрешимой точностью и, поэтому, могут приниматься за основу в анализе документального материала.