Читать книгу Судьба семьи – судьба народа - Людмила Кокшунова - Страница 5

Апуш Мутлович Джимбинов – известный государственный деятель Республики Калмыкия. Он один из немногих калмыков, получивших в конце 30-х – начале 40-х годов XX века высшее образование в МВТУ им. Баумана и Военной академии в Москве.

Апуш Мутлович Джимбинов родился в 1910 году в хотоне Кердата Бюдермис-Кюбетовского аймака (позднее Западный улус) в семье Мутла Сенковича Джимбинова и Гиляны Манджиковны Моголцыковой.

Предки и близкие родственники Мутла Джимбинова были зажиточными людьми Бюдермис-Кюбетовского аймака. В литературе об истории Бюдермис-Кюбетовского аймака и Кердаты Джимбиновы упоминаются как крупные ското- и землевладельцы.

Дордже Джимбинов был старостой аймака. Он приложил много сил для перехода калмыков к оседлому образу жизни (90-е годы XIX века). Дордже Джимбинов был одним из крупных калмыцких ското- и землевладельцев, поставлявших скот калмыцкой мясной породы, лошадей и зерно на рынки окрестных городов (Ставрополь, Сальск) и поселков, таких, как Башанта, Янушевск и др. (Манджиев, 2004).

Крупной статьей доходов у Эренцена Джимбинова была аренда земли у калмыков, которые не занимались земледелием и не видели в этом ценности, до 300–400 десятин земли по 50–70 копеек за десятину сроком на 5–6 лет. Эти земли Джимбиновы затем сдавали в аренду по 5–6 рублей за десятину русским землепользователям. В связи с ростом арендной платы ежегодно происходил рост прибыли от аренды земли. Эренцен Джимбинов в книге А. Амур-Санана «Мудрешкин сын» представлен как крупный аймачный богач начала 90-х годов XIX века (Манджиев, 2004).

Манджиев Н. Ц. Кердата и кердатинцы. АПП «Джангар», 2004. – С. 396–399: «Эренцен Джимбинов в 1905–1915 годах содержал до 70 голов крупного рогатого скота, 140 лошадей, 8 пар рабочих волов, 350 овец, 70–80 десятин посева и до 10 постоянных батраков. У него было два кирпичных дома под железной крышей, два деревянных сарая, конюшни для выездных лошадей и несколько базов для скота. Имел магазин продовольственных и промышленных товаров и фруктовый сад».

В семье Мутла Сенковича Джимбинова и Гиляны Манджиковны Моголцыковой было трое детей: Ися, Апуш, Софья. Отец умер, когда Апушу было 9 лет. У мальчика остались мама и сестры: старшая – Ися, младшая – Софья. Троих детей воспитывала одна Гиляна Манджиковна. Гиляна Манджиковна была мудрая, стойкая духом и физически крепкая женщина.

Муж, умирая, наказал Гиляне Манджиковне дать образование детям. Апуш Джимбинов после окончания Кердатинской школы в 1925 году поступил в Саратовский рабфак и затем в числе первых калмыков стал студентом Московского высшего технического училища (МВТУ) имени Баумана (Илишкин, 2000). В 1932 году Апуша Джимбинова призвали в армию, служить он начинал на Дальнем Востоке красноармейцем в кавалерийской дивизии 46-го артиллерийского полка. Апуш Джимбинов был назначен командиром взвода, а с 1935 по 1938 годы служил командиром артиллерийской батареи 21-й КНАД, кавалерийской дивизии.

В 1934 году Апуш Джимбинов женился на Гилане Карвиной – уроженке хотона Бага-Бурул, расположенного в непосредственной близости от Кердаты. Гилана Карвина приехала в Москву с целью избежать преследования НКВД как «член семьи врагов народа».

Родители Гиланы Карвиной, являясь представителями немногочисленной на тот момент зарождающейся калмыцкой интеллигенции, были в Бюдермис-Кюбетовском аймаке образованными и зажиточными людьми. Их семья жила в нескольких кирпичных домах. В одном из домов, принадлежавших Карвиным, затем был размещен Башантинский техникум, фундамент другого большого дома из красного кирпича сохранился в Кердате до сих пор.

Отец Гиланы – Карвин (Карвенов) Лиджи Карвенович, в 1929 году был арестован и обвинен в контрреволюционной деятельности, якобы осуществляемой им на протяжении ряда лет, а также за работу в период гражданской войны в управлении, созданном деникинцами.

Карвин Лиджи Карвенович был расстрелян в 1930 году. 16 марта 1989 года он был посмертно реабилитирован.

Представляет интерес тот факт, что отец Гиланы Карвиной действительно был избран деникинцами председателем Управы Большедербетовского уезда. При этом уникально то, что Советская власть оставила Карвину Л. К. ту же должность, только она была переименована и стала называться «председатель Большедербетовского улусного комитета». Карвин Л. К. был первым председателем Большедербетовского улусного комитета. В этом нет ничего удивительного, так как в те годы, когда зарождалась Советская власть, грамотных людей было очень мало. А Карвин Л. К. окончил Ставропольскую учительскую семинарию, Киевский университет, затем учился в университете в Санкт-Петербурге. Карвин Л. К. возглавлял Башантинский техникум – на тот момент единственное в Калмыкии учебное заведение среднего образования. При этом большинство учителей по национальности были русскими, немцами и эстонцами (Манджиев, 2004; Манджикова, Башанкаев, 2005).

Карвин Лиджи Карвенович – общественный и политический деятель, родился в 1887 году. Карвин Л.К. избирался делегатом I-го Общекалмыцкого съезда Советов, был членом Калмыцкого ЦИК. Он – первый калмыцкий журналист, печататься начал с 1906 года в газете «Северокавказский край», после 1917 года сотрудничал с редакциями газет «Красный калмык», «Красная степь», «Калмыцкий пахарь», «Красный Дербет». Карвин Л.К. является одним из зачинателей калмыцкой литературы и журналистики, а также одним из идеологов развития начального, среднего и высшего профессионального образования в Калмыкии. Будучи инспектором народного образования, он организовал курсы для учителей калмыцкого языка.

Манджиев Н. Ц. Кердата и кердатинцы. АПП «Джангар», 2004. – С. 360–363: «Карвин Лиджи стал известен в среде интеллигенции своими прогрессивными взглядами в 90-х годах XIX века. Он выступал против невежества и забитости народа, за его образование, движение по пути реформ.

Лиджи Карвин ставил вопрос о предназначении калмыцкой интеллигенции, и в этом, считал он, необходимо следовать революционно-демократическим традициям русской интеллигенции. Лиджи Карвин придавал большое значение просвещению народа, в котором ведущая роль принадлежала интеллигенции. Он видел пути движения, которыми надо следовать калмыкам, в неразрывном единстве с Россией, русским народом: «Этапы развития нашего народа как отдельной нации, в миниатюре, должны следовать по пути развития нашего, далеко ушедшего по пути культуры, русского собрата. Иных путей нет, и не было». Лиджи Карвин был последовательным противником перевода волжских калмыков в казачество.

Лиджи Карвин принял активное участие в образовании автономии калмыцкого народа в 1920 году, первым стал на позицию объединения всех групп калмыков. Он стал организатором по переселению калмыков с Дона, Урала, Терека, лично участвовал в их переселении, выезжал в Оренбургскую область. Встречался с губернским руководством, выбивал вагоны для переселенцев, выступал в газетах, объезжал калмыцкие поселения.

Лиджи Карвин не был согласен с позицией некоторых ученых и общественных деятелей по вопросу о путях развития калмыцкого народа.

По словам современников, Л. К. Карвин переписывался с В. И. Лениным по вопросам развития калмыцкого народа. При этом он придерживался больше социал-демократических взглядов, чем коммунистических. После ухода деникинцев из Калмыкии он также думал об эмиграции, но кто-то из его родных заболел тифом, и он вынужден был остаться в Калмыкии. Отчасти он был уверен, что, являясь представителем интеллигенции, не участвовавшей в эксплуатации народа, он и при Советской власти сможет также продолжать заниматься просвещением в большой массе на тот момент неграмотного народа.

Лиджи Карвенович Карвин писал стихи и поэмы на калмыцком языке. Он автор более 80 стихов и нескольких поэм. В 1922 году Лиджи Карвин собрал 850 народных песен калмыков, а также 700 пословиц и поговорок.

Карвин Л. К. имел собственный взгляд на калмыцкий эпос «Джангар».

Он поднимал вопрос об изучении изобразительного наследия Федора Калмыка, который маленьким ребенком был вывезен из калмыцких степей, получил образование в Санкт-Петербурге, стал всемирно известным художником и был занесен в десятку великих людей XIX века в Германии.

В 1928—29 годах Лиджи Карвин предложил провести торжественные мероприятия по случаю 300-летия пребывания калмыков в России.

Манджиев Н. Ц. Кердата и кердатинцы. АПП «Джангар», 2004. – С. 451–454: «Гилана Карвина родилась за четыре года до начала первой мировой войны. Она свидетель и участник событий, которые теперь для молодого поколения предстают как далекая история нашей страны. Ей посчастливилось быть в числе той первой калмыцкой молодежи, которая получила высшее образование в Москве. Однако она оказалась жертвой трагических событий, разыгравшихся в тоталитарной стране. Теория классовой борьбы непосредственным образом прошла по ее судьбе.

Дочь одного из первых калмыцких интеллигентов, Лиджи Карвеновича Карвина, много сделавшего для калмыцкого народа, одного из зачинателей калмыцкой литературы и журналистики, общественного деятеля, Гилана Карвина пережила арест и расстрел отца в 1930 году, арест и гибель в заключении на Колыме брата Санджи в 1937 году, отрыв от матери и помещение в детский дом малолетних братьев Савра и Бориса. Затем Гилана Карвина была дважды репрессирована. Эти драматические события сопровождались насильственным разрушением семейных связей, личной жизни Гиланы Карвиной, отлучением на долгие годы от малолетних детей, но при этом не смогли сломить ее характер и веру в людей.

Отца, Лиджи Карвина, арестовали в 1929 году вместе с ее двоюродным братом Егором Михайловичем Сайковым. Мать, Хонгор Исаевна, 1888 года рождения, арестовывалась несколько раз, что послужило причиной ее смерти в 1937 году. Младший брат, Санджи Лиджиевич Карвин, 1914 года рождения, был арестован в 1937 году, осужден и отправлен в заключение на Колыму, где пропал без вести. Позже историю гибели брата она случайно узнала от одного из заключенных. Во время этапа конвоир перебил прикладом руку Санджи, она не срасталась, началось заражение крови. Санджи погиб. Малолетние братья, Савр и Борис, 1926 и 1928 года рождения, были помещены в детский дом. От репрессий Гилану Карвину спасли, очевидно, ее переезд в Москву, замужество и то, что она в это время была вдали от местных карательных органов, хорошо осведомленных о родственных связях семьи Карвиных.

Гилана Лиджиевна Карвина родилась в хотоне БагаБурул. После окончания четырех классов начальной школы в Бага-Буруле училась в Башантинской школе. Окончив школу, поступила в Башантинский техникум, после первого курса по настоянию отца поступила в Астраханский педагогический техникум. Гилана, спасаясь от НКВД после расстрела отца, приехала в Москву и поступила в 3-й Московский медицинский институт, который успешно окончила в 1941 году по специальности «лечебное дело».

В 1934 году в Москве Гилана Карвина вышла замуж за Апуша Джимбинова и родила троих сыновей: в 1935 году – Джоржа, в 1937 году – Генриха, в 1939 году – Анатолия; воспитывать детей им помогала свекровь. После окончания института Гилана работала в больнице на Таганке.

В конце 1941 года двое старших детей выехали из военной Москвы с бабушкой в Башанту, в Калмыкию; муж ушел на фронт. С неимоверными трудностями ей удалось спасти младшего сына Анатолия, эвакуированного вместе с детьми из детского сада в Подмосковье. Мальчик тяжело заболел, умиравшего его поместили на холодный чердак.

Трое суток она провела с ним, пытаясь вернуть к жизни. А потом 8 километров с ребенком на руках шла до Москвы по лютому морозу. Только помощь добрых людей помогла ей добраться до Москвы, а дальше – в Калмыкию.

Гилана Карвина по приезде в Калмыкию жила в Башанте, работала в больнице. Опыт и знания врача, имевшего столичную практику, были бесценны для ее пациентов.

Своим здоровьем, возможно, и жизнью, обязан ей известный калмыцкий поэт Лиджи Инджиев, освобождавший в составе 28-й армии Западный улус от гитлеровских захватчиков. Врач Гилана Карвина обнаружила у него болезнь Боткина в тяжелой форме, и пока не подняла его на ноги, не позволяла ему возвращаться на передовую.

Впоследствии Гилана Карвина была ложно обвинена и осуждена по пресловутой политической 58-й статье на десять лет заключения и пять лет ограничения в гражданских правах. Как политическая заключенная Гилана Карвина содержалась в одиночной камере, подвергалась изощренным формам допросов, особенно мучительных в ночные часы. Ее ограничивали не только в еде, но и в воде. Гилана Карвина была доведена до крайней степени истощения, в зал суда арестантку доставили на тюремной тачке. Ей пришлось испытывать лишения, нечеловеческие условия пребывания, выдержать самоуправство и глумление тюремного и лагерного начальства. За годы заключения пришлось сменить несколько тюрем и лагерей, заканчивала Гилана свой срок в печально известном Карагандинском лагере. Только человеческое достоинство, несгибаемый характер и специальность врача помогли ей выстоять в таких условиях. Гилана Карвина не теряла присутствия духа, мало того, поддерживала слабых, помогала землякам, коих оказалось немало в сталинских застенках. В помощи врача нуждались многие, и она как могла облегчала участь обездоленных людей. По словам очевидцев, за время своей работы врачом в заключении Гилана Карвина спасла от смерти несколько сотен людей. Один из калмыцких священников, получивший ее помощь, подарил чудом сохранившуюся у него молитву. Ее Гилана Карвина хранила всю свою долгую жизнь. Потом она слышала, что священники вернулись в Калмыкию, наверное, в их возвращении была и ее заслуга. Среди тех, с кем пришлось ей отбывать заключение, были и женщины. Она сохранила в памяти имена девушек-калмычек: Маштыкова Нина, Аслыкова Мария, Долдунова Варвара, Гольдикова Джикля, Болдырева Булгун, Абушинова Надежда, Сухаринова Екатерина, Попова Вера, Бувинова Александра.

Во время заключения, с целью недопущения какихлибо проблем для своих детей и мужа, Гилана Карвина дистанционно развелась с супругом Апушом Джимбиновым, который в это время воевал на фронте и впоследствии смог забрать своих детей из ссылки.

Гилану Карвину освободили из Карагандинского лагеря в 1953 году. После освобождения Гилана Карвина до 1969 года работала врачом в лечебных учреждениях города Темиртау Карагандинской области. Она заслужила доверие и уважение людей, лечиться к ней приезжал народ со всей области (Хаптаханова, 2000). После XX съезда КПСС Карвина Гилана была реабилитирована.

В 1969 году Гилана выехала на родину своего второго мужа – Оскара Александровича Уклейки, такого же бывшего политзаключенного, с которым ее свела судьба в одной из тюрем. Оскар Александрович Уклейка был незаконно арестован сотрудниками НКВД за то, что в Эстонии при вхождении Красной Армии некоторые местные жители оказывали сопротивление. Среди них был человек по имени Оскар, что послужило поводом для ареста всех людей с таким именем в ближайших населенных пунктах. Все знакомые и близкие Оскара Александровича Уклейки вспоминают его как очень доброго, порядочного и интеллигентного человека. Гилана Карвина и Оскар Уклейка, несмотря на страшное общее прошлое политзаключенных, прожили вместе счастливо несколько десятилетий, воспитывая своих многочисленных внуков и внучек, держа двери своего гостеприимного дома открытыми для всех друзей и родственников. До 1972 года Гилана работала врачом в Эстонии, в поселке Усть-Нарве. В 1993 году после смерти мужа вернулась на родину, в Калмыкию.

Долгие годы Гилана Карвина была отлучена от детей, не хотела навлечь на них чудовищную по своей античеловеческой сути статью, называемую «члены семьи врага народа». Она оберегала своих сыновей, боялась неосторожно навредить им. Огромная материнская любовь, доходившая до самопожертвования, помогала ей преодолевать боль и страдания жизни, сберечь высокий нравственный идеал, завещанный отцом, Лиджи Карвеновичем Карвиным. Только спустя годы она встретилась с сыновьями. Гилана Карвина скончалась в июне 2003 года в Элисте. Жизнь мужественной женщины, полная высокой трагедии, достойна восхищения, в ее судьбе отразились лучшие черты национального характера калмыцкого народа».

С 1938 по 1941 годы Апуш Джимбинов учился на командном факультете Военной артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского. После ее окончания он был направлен в действующую армию (Илишкин, 2000).

Апуш Джимбинов воевал на фронтах Великой Отечественной войны, занимал командные должности, в том числе должность начальника штаба полка.

Манджиев Н. Ц. Кердата и кердатинцы. АПП «Джангар», 2004. – С. 432–436: «Началась Великая Отечественная война. В боях за Родину Апушу Джимбинову пришлось испытать и горечь отступлений, и радость побед.

Советские воины грудью преградили дорогу врагу к столице нашей Родины. Сопротивление их было исключительно упорным. Отстаивая каждую пядь подмосковной земли, бойцы и командиры проявляли беспримерные стойкость и мужество. Доблестно сражались с фашистами и лавиной их танков московские ополченцы.

Осенью 1941 года А. М. Джимбинов был направлен для формирования полка из москвичей-добровольцев. Ополчение собрали возле Лефортовского парка из рабочих и служащих заводов «Серп и молот», «Москабель», а также других организаций и учреждений Калининского района Москвы. Полк получил обмундирование и под звуки оркестра направился по московским улицам к Белорусскому вокзалу. Эшелон с добровольцами под бомбежкой прибыл на Брянский фронт. Со станции в пешем строю направились на передовую и заняли позиции под хутором Овечий Лог. Это был первый бой старшего лейтенанта Апуша Джимбинова.

Желание показать врагу свою силу и мощь было большим, но умения воевать у ополченцев не было, их не успели обучить, не хватало вооружения. Но полк не уступил врагу ни пяди земли и держался до подхода подкрепления. Полк понес большие потери, полегло более половины личного состава. За ошибки Сталина в предвоенные годы и в первые годы войны расплачивались советские люди.

После боя оставшихся в живых бойцов вывели на переформирование. С новым пополнением пришли призывники со всей страны. Новобранцы получили оружие, прошли краткосрочную военную подготовку. Затем на базе полка развернули учебную воинскую часть, а личный состав направили по разным фронтам. Апуш Джимбинов попал на Юго-Западный фронт как раз в тот самый момент, когда Верховное Главнокомандование решило провести в летнюю кампанию несколько фронтовых наступательных операций. Для их проведения не было ни благоприятных стратегических условий, ни материальных предпосылок. В результате была катастрофа под Харьковом, не получилось наступление на Западном направлении, не удалось добиться успеха и на Мурманском направлении. В результате враг дошел до Москвы, блокировал Ленинград, вышел на берега Волги и проник на Кавказ. В связи с коренным переломом, произошедшим в войне, Сталин вернулся к своей практике искать врагов и находить виновных. Ответственность за поражения первых лет войны была возложена на некоторых командиров военных округов и некоторые малочисленные народы Советского Союза, в числе которых оказались и калмыки. И это несмотря на то, что около 30 тысяч воинов-калмыков сражались на фронтах Великой Отечественной войны, и две трети из них навсегда остались на полях сражений, сложив свои головы за свободу и светлое будущее Родины.

Апуш Джимбинов защищал Москву и принимал участие в боях под Харьковом. После неудачного летнего харьковского наступления части Красной Армии, теряя людей, начали отступать и с большим трудом выходили из окружения».

Манджиев Н. Ц. Кердата и кердатинцы. АПП «Джангар», 2004. – С. 436: «При переправе через Северский Донец скопилось много наших войск. Наблюдавший за переправой сам командующий войсками выбрал из колонны бойцов стройного и загорелого командира – это был Апуш Джимбинов. Поставил перед ним задачу выйти навстречу немцам, занять позиции и держаться до последнего, давая возможность переправиться отступавшим частям. Задание было ответственное и чрезвычайно сложное и опасное. Генерал приказал выделить в распоряжение старшего лейтенанта десять 45-миллиметровых пушек на конной тяге и набрать самому Джимбинову группу бойцов в количестве до 80 человек.

Отряд занял оборону на опушке леса. Джимбинов дал приказ артиллеристам стрелять прямой наводкой, а остальным бойцам добивать врага стрелковым оружием.

Немцев долго ждать не пришлось. На позиции красноармейцев, усиленные легкими пушками, вышло до полка гитлеровцев. Опьяненные успехом, они шли уверенно, нагло, не пытаясь даже прикрываться боевой техникой. Первую атаку отбили массированным огнем. Опешившие немцы, не ожидавшие сопротивления от измотанных отступлением красноармейцев, подтянув танки, кинулись вновь на горстку бойцов.

Командир сводного подразделения А. М. Джимбинов приказал подпустить фашистов поближе и открыть огонь прямой наводкой из всех орудий и стрелкового оружия. Плотность огня была такая сильная, что немцы, неся потери, не выдержали и побежали. Солдаты ликовали, это была долгожданная победа после горьких дней отступления.

Двое суток ожидали повторной атаки гитлеровцев. Когда поступил приказ оставить позиции, под командой Апуша Джимбинова было уже до 600 человек, успех отряда стал известен отходившим советским воинам, и они, словно ручейки, стали стекаться к отважным героям. Отряд Джимбинова после переправы через Северский Донец примкнул к основным силам.

За проявленное мужество и умелое руководство операцией Апуш Мутлович Джимбинов был награжден медалью «За боевые заслуги»[1]. Это была очень ценная награда, тем более что в первые годы войны награждения были скупыми и самих наград было не так много. А. М. Джимбинов гордился ею, позже он cфотографировался с этой медалью, хотя всегда говорил, что воевал не ради наград».

Осенью 1942 года Апуш Мутлович Джимбинов был направлен на курсы командиров в Самарканд, после окончания переподготовки с 1943 года находился в действующей армии. А. М. Джимбинов воевал на Западном фронте в должности начальника штаба полка.

В то время как Апуш Джимбинов воевал на фронтах Великой Отечественной войны, его мать, жена и трое сыновей жили в Башанте, в Калмыцкой АССР. Матери Апуша Джимбинова – Гиляне Манджиковне Моголцыковой – в молодые годы довелось одной без мужа воспитывать троих детей: дочерей Исю и Софью, сына Апуша. Волею судьбы ей предстояло воспитывать и троих внуков – детей Апуша, хотя их родители были живы: отец – военнослужащий до 1953 года, во время Великой Отечественной войны был в действующей армии, мать, Карвина Гилана, с 1943 года была в заключении.

В конце 1943 года Карвина Гилана по ложному доносу была арестована. Когда ее увозили из дома в машине, называемой в народе «черный ворон», старший сын Джорж (которого все звали Жора) долго бежал за машиной. Ему удалось сзади машины зацепиться за ручку дверцы. Сотрудники НКВД не били ребенка по рукам, а только разжали его пальцы, и он упал.

Со слов Карвиной Гиланы, пересказано Людмилой Кокшуновой: «После освобождения из Карагандинской тюрьмы, когда уже была восстановлена автономия Калмыкии, Карвина Гилана приехала в Элисту, прошлась по улицам родного города. Единственный человек, который не побоялся общаться с бывшей политзаключенной, обнял ее, был Есин Эренценович Кокшунов – земляк, кердатинец, партийный работник. В тот период он работал 1-м секретарем Приозерного райкома КПСС. Есин Кокшунов и Гилана

Карвина стояли посередине улицы, обнявшись, и плакали».

Манджиев Н. Ц. Кердата и кердатинцы. АПП «Джангар», 2004. – С. 437: «А. М. Джимбинов в 1944 году по национальному признаку был снят с передовой и направлен в тыл, в Новосибирск. Капитан А. М. Джимбинов в Новосибирске исполнял обязанности начальника штаба полка резервной части.

В середине 1944 года ему удалось добиться возвращения в действующую армию. Он был назначен начальником штаба 477-го полка гвардейских «катюш», который громил врага в составе 33-й армии 4-го Украинского фронта».