Читать книгу Горби-2 - Людмила Козлова - Страница 20

Утром даже не успев отбыть на работу, наблюдали, как на пороге объявился великий службист. Его приподнятое настроение хорошо сочеталось с парадным нарядом – чёрный балахон с серебристым поясом. Чёрный головной убор – что-то похожее на чалму с большой кокардой в виде паутины. Весьма говорящие знаки – подумалось при взгляде на этого чернорубашечника.

Закрепив рюкзаки за спиной, в его сопровождении мы двинулись знакомым путём к пирамидальным покоям вождя. Службист ни словом не обмолвился о том, что не мешало бы поклажу оставить на попечение хозяйки. Понял – мы не расстанемся с вещами даже под страхом какого-либо наказания. На этот раз изгибы коридора-лабиринта показались не столь многочисленными – подспудное знание маршрута как бы сократило путь. Шли за начальником, мысленно прикидывая, что придётся говорить, если понадобится. Но это было самонадеянной ошибкой – мы лишь сыграли роль статистов.

Дружной компанией предстали пред грозные очи вождя. Великий службист, не стесняясь присутствием подчинённых, упал на четвереньки и пополз к трону, скороговоркой бормоча заверения в верноподданичестве и готовности к любым жертвам ради блага вождя и народа. Мы с другом смирно стояли в отдалении, как случайные посторонние, не представлявшие никакого интереса для высокой персоны. Мумия благосклонно внимала елею горячих речей, затем спросила: «Что заставило тебя, мой раб, в это прекрасное утро нарушить покой вождя

– О, великий и справедливый! Я привёл к тебе новых сотрудников, пришельцев сверху. Ты уже знаешь о них всё! Но наша служба выведала новую секретную информацию. Они владеют странным предметом, который называется «фотоаппарат». Инструмент не только удивителен, но и весьма полезен. Прошу высочайшего разрешения на использование его для нужд службы.

– В чём же польза этого «фотоаппарата»?

– Пусть новые сотрудники покажут его в действии. И всё станет ясно.

– Разрешаю.

Службист жестом указал мне приблизиться к трону. И я, не падая наземь, прямым ходом двинулся к алтарю. Мумия никак не отреагировала на столь дерзкое поведение. С расстояния примерно двух метров я навёл объектив на трон и нажал кнопку. Великий вождь, не дрогнув ни лицом, ни глазом, молча, наблюдал за происходящим. Вспышка и жужжание аппарата не вызвали у него никакой реакции. Что, впрочем, было нормальным. Если бы мумия вскочила или хотя бы моргнула – тогда настала бы наша очередь испугаться.

Службист, выхватив фотографию из моих рук, протянул мумии. Но тут из-за трона выступил слуга-карлик в серебряном балахоне. С каменным выражением уродливого лица принял листок, поднялся по ступеням в основании трона и приблизил изображение к очам пресветлого. Казалось, мумия внимательно и даже с удивлением, разглядывает портрет. Две-три минуты молчания повисли в воздухе, словно Дамоклов меч. Что же последует за этим? А вдруг великий вождь прикажет немедленно казнить владельцев дьявольской машинки!

– Хорошо! – молвила, наконец, мумия. – Разрешаю. Все изображения должны быть секретны и недоступны никому, кроме начальника службы. Пусть каждое Личное Дело пополнится изображением преступника. Это укрепит народ и власть.

Я, не поворачиваясь спиной к трону, отодвинулся на прежнюю позицию. Службист усердно отпятился на четвереньках. Его чёрный балахон при этом так обтягивал страусиный зад, что казалось, вот-вот ткань с треском лопнет. Аудиенция была закончена. Мы дружно откланялись. Шагая по коридорам лабиринта, я думал лишь об одном – скорее бы вернуться в «гостиницу» и детально рассмотреть изображение, которое теперь «сидит» в памяти фотоаппарата.

Сама же фотография уже пропала в складках служебного балахона довольного начальника. Чернорубашечник заметно раздулся от гордости за свои достижения и новые заслуги перед великим вождём. О том, что всё запечатленное остаётся в цифровой памяти прибора, кузнец личного счастья, конечно, не был осведомлён. Да и вряд ли поверил в это, даже если бы случайно что-то узнал. Фотография – материальный предмет, который можно потрогать руками. Виртуальная память, расположенная на диске, для дремучего верноподданного – это уже нечто запредельное.