Читать книгу Космолетчики. Градиент неба - Людмила Макарова - Страница 2

Рэд коснулся рукой стекла. Струйки воды по ту сторону извивались прозрачными змейками. Взлохмаченное небо играло тенями облаков, громоздившихся зефирными башнями. Местные светила гонялись по небосклону друг за другом, временами разрывали облачный покров и роняли сверкающие капли на листья гигантских папоротников, розетки тропических цветов и бурые стебли лиан. В южной части материка начинался сезон дождей.

Красный Акрон – седой от дождевой дымки и древний, как само время, величественно наплывал на затуманенный горизонт. Бодрый желтый Марон еще только целился в зенит. Планете повезло. Оба ее солнца кроме порядковых номеров получили звучные названия, да и саму ее поименовали. Летицией. На вкус капитана Гардона звучало вычурно, но судя по процветавшему на юге турбизнесу, его мнение можно было в расчет не принимать.

С верхних этажей административного здания бунгало, похожие на стеклянные сферы, казались игрушечными и вызывающе сверкали зеркальным напылением среди пальм, папоротников, секвой и каких-то местных деревьев, запасавших воду в роскошных венчиках цветов. Вокруг, обманутые блеском, порхали разноцветные птички. А вся территория отеля походила на упавшую новогоднюю елку, которая в брызгах шампанского и сверкающем конфетти рухнула на праздничный стол, чудом не повалив бокалы и рюмки.

В полукруглое окно, больше напоминавшее блистер, распластав кожаные крылья, врезалась местная тварь.

Рэд инстинктивно отдернул руку.

На Летиции с ее пониженной гравитацией летать было несложно. По данным планетарного каталога до климатической трансформации близ поверхности планеты роились целые тучи крылатых существ, но из всей местной фауны выжили только высотные охотники, пикирующие за добычей в пенные водопады. Остальные виды постепенно вымирали.

Реликт облизал прозрачное препятствие слюнявой присоской и неуклюже соскользнул с блистера. Затрепыхав четырьмя крыльями и оставляя за собой воздушно-капельный вихрь, он ринулся в горы, где скрывался до сезона дождей. Генетическая память упорно подсказывала ему, что, когда вода летит с неба, в долинах кишмя кишит еда. Генетическая память отстала от жизни. В плодородных долинах планетарные разведчики первым делом осушили болота и разметили низины под будущие живописные озера.

С горной грядой, по крайней мере с той, которая была видна из окна, тоже поработали, хотя официально считалось, что естественный рельеф избежал глубокого терраформирования. Тогда как назвать то, что случилось с горными склонами? Ближайшая гора, у подножия которой раскинулся палаточный лагерь, походила на дикобраза. Каменные иглы сверкали в разрывах туч паутиной смотровых галерей. Между ними торчали «мосты над бездной», похожие на прозрачные уключины, а пенные росчерки водопадов, низвергавшихся с хребта, резали склон геометрически правильным рисунком. Морда каменного зверя терялась в тумане, сквозь который проглядывал еще совсем прозрачный диск луны. Ночи здесь в сезон дождей были короткими, но не менее насыщенными, чем дни. В горах в «Заповедниках чудовищ» уцелевшая местная фауна устраивала в эту пору брачные игры, а зеваки, прибывшие на них поглазеть, – шумные оргии.

Рэд настроил видовую шкалу на тридцатикратное приближение, чтобы разглядеть парапланы, пестрые зонтики парашютов и элегантные сигары дирижаблей, которые лениво маневрировали в воздушных потоках. Игрушечные поезда прогрызали близлежащие горные хребты, от ровных проплешин посадочных площадок разбегались нити фуникулеров, скалы несли на себе вертикальные отметины скоростных лифтов. В той стороне располагался крылатый рай для экстремалов. Пониженная гравитация и местные красоты, открывавшиеся с высоты птичьего полета, располагали к беспечности и риску.

«С кайтом по водопадам! С вершины до подножия! Рыбалка на озере!» Этим предложением Гардона встретили табло парковочной зоны флаеров, где он на самом деле совсем не планировал оказаться…

– Капитан Гардон! Добрый день, я Квинс Лаукан, спасибо, что приняли наше приглашение. Извините, что заставил вас ждать.

Рэд обернулся. Хлыщеват оказался мистер Квинс для хозяина бизнеса. Скорее всего, управляющий. Но с полномочиями. Какой-нибудь старший менеджер. Темные глаза – маслянистые, цепкие – он умело прятал в лучиках морщин, появившихся в результате бесчисленных улыбок клиентам, партнерам и дорогому боссу.

– Добрый день, Квинс. Помнится, мы договаривались уладить формальности на стартовой площадке.

– Возникли небольшие затруднения, господин капитан, которые вынуждают меня исполнять роль вашего гида. Вы не откажетесь у нас немного погостить? Как мне только что сообщили, группа задерживается в горах.

– Вот как. А немного – это примерно сколько?

Квинс сделал вид, что сверился с содержимым планшета, который держал в руках.

– Около двенадцати часов, – сказал он таким тоном, словно речь шла о пятнадцатиминутной задержке. – Начало сезона дождей у нас нередко сопровождается шквалистым ветром. Вчера в горах объявили штормовое предупреждение. Руководитель маршрута решил не рисковать.

– Разумно, – сухо одобрил Рэд.

– Понимаю ваше недовольство.

– Что еще поменялось в условиях контракта в связи с сезоном дождей?

– Ничего, господин капитан, уверяю вас. Вам предоставят бесплатный номер на время ожидания.

Рэд бросил выразительный взгляд за выпуклое окно, где предоставленные сами себе настройки видовой шкалы вернулись к стандартным значениям, отодвинув горы к горизонту. Внизу зеркальные шары бунгало отражали изумрудную зелень и облачные небеса.

– В административном здании, – учтиво, но твердо пояснили ему. – Рестораны, казино и спа-зона к вашим услугам. И вы можете беспрепятственно погулять по территории. У нас созданы все условия, чтобы не заскучать.

– Я заметил.

Вроде бы ничто не мешало вслед за этим сказать: «Я отказываюсь…»

Скользящим жестом фокусника Квинс Лаукан снял с печати заполненный бланк контракта, сделал гостеприимный жест и направился к журнальному столику и массивному угловому дивану.

Рэд вздохнул, провалился в мягкие диванные объятия и развернул виртуальные окна документа. Те времена, когда он подписывал любую бумагу, пробежав глазами единственную обманчиво тонкую страницу с реквизитами, остались в прошлом. Живая подпись капитана служила своеобразной прошивкой для всех страниц документа. Пренебрежение их содержанием могло дорого обойтись команде.

– Что такое двадцать плюс?

В проекте договора, который Рэд видел в рубке «Моники», плюсов не значилось.

– Ничего криминального, капитан, уверяю вас!

Лицо Квинса привычно растянулось в дежурной улыбке.

– Двадцать человек, подтвердивших участие в рейсе, летят с вами, как только их доставят на посадочную площадку. Но поскольку время ожидания старта увеличивается, возможно, кто-то еще захочет присоединиться.

Рэд посмотрел на возвышавшегося над ним менеджера.

– Если пассажиров наберется больше сотни, половина поедет в трюме, – предупредил он. – Они знают об этом, не так ли?

– О, нет-нет, нам с вами не стоит беспокоиться. Количество желающих увидеть первозданную Вселенную существенно сократилось, когда выяснилось, что добираться до нее предстоит попутным транспортом.

Первозданную Вселенную…

Рэд все-таки перескочил через несколько совсем нудных пунктов, сосредоточившись на разделе «Стоянки и посещение орбитальных комплексов».

– «Посещение торгово-заправочной станции ТЗС-Гамма-202» – конечная точка маршрута?

– Именно так. У нас там свой гид.

– Из-за задержки мы прибудем на ТЗС с опозданием. Не вижу, где это указано.

Квинс обошел журнальный столик и уселся на угловую секцию дивана.

– Видите ли в чем дело, господин капитан… У наших клиентов куплены кое-какие развлечения на ТЗС. Арендованы яхты и воздушные суда на Летиции, а время отпусков не безгранично. Они его очень ценят, – проникновенно заговорил он и немного придвинулся к собеседнику. – Хорошо бы обойтись без опозданий, чтобы не испортить людям отдых, за который они нам с вами платят.

– Вряд ли я смогу объяснить все это двигателям моего звездолета, машины бездушны.

Квинс поморщился. Рэд вынуждал его сказать вслух то, чего ему говорить не хотелось. Квинс жаждал это всего лишь подразумевать.

– Кто, кроме вас, заметит разницу между космосом и космосом, капитан? Вы не обязаны придерживаться маршрута, по которому обычно следует наш круизный лайнер. Будем откровенны, я тоже не в восторге от того, что случилось. Мы теряем деньги, которые вы зарабатываете на наших временных трудностях. Но если вас устраивает сумма контракта, все эти вынужденные допуски не должны угрожать здоровью, хорошему настроению и ожиданиям наших клиентов. По местным меркам это люди очень и очень небедные. Я был бы счастлив, если бы они рассказали друзьям, что в самых сложных ситуациях «Овер-Спэйс-тур» выполняет свои обязательства.

– Да, я понимаю.

Чего капитан Рэджинальд Гардон решительно не понимал, подписывая контракт после всех уточнений, так это почему «небедным людям», вырвавшимся в отпуск, не сиделось в оплаченном раю на Летиции. Планета располагалась на окраине Бета-радиуса удаленности. Большинство отдыхающих составляли специалисты, работавшие в соседних секторах пространства, где не так много атмосферных планет. Казалось бы, вот тебе уникальная возможность гулять без скафандра. Еще встречались чудаковатые любители экзотики, которые притащились в эту глушь с планет-Аналогов. За время перелета они должны были усвоить, что перемещение в космическом пространстве – довольно утомительное и однообразное занятие…

Но после нескольких дней головокружительных прыжков с гор, плясок у костра, который взвивался здесь к самым небесам, купания в водопадах и прочих развлечений тем и другим так не терпелось вновь замкнуться в тесных каютах, что они с готовностью выкладывали за это круглые суммы. Зачем? Только затем, чтобы показать знакомым «Сертификат первопроходца» с пафосной надписью «Я видел внешние маяки»? В каждом порту Бета-радиуса, на любой торгово-заправочной станции, во всех киосках орбитальных космопротов от подобной сувенирной продукции полки ломятся.

Если туристов действительно наберется от двадцати до пятидесяти на рейс, это нашествие экипаж переживет. Если скользкий Квинс приврал… Тогда Гардон сможет легко взять назад свои слова о том, что это – выгодный фрахт и легкие деньги. Останется только пожелать звездолету мистера Квинса скорейшего выхода из ремонтных доков. А ведь совсем недавно Гардону казалось, что этот космический извозчик сломался как нельзя более кстати.

– Мне понадобится два одноместных номера на время ожидания, Квинс, – сказал он, расписавшись в контракте. – За пассажирами пришли два малых бортовых звездолета.

– Ваша вторая машина садилась не на автопилоте?

– Нет. Людям спокойнее, когда они видят, что кресло пилота не пустует.

– Никаких проблем, я передам на ресепшен. Мне нравится ваш подход к делу, капитан.

«А мне твой – нет», – подумал Гардон.

– Серж, – позвал он в инком, когда Квинс откланялся.

– Я на месте.

– Старт откладывается на двенадцать часов.

– На сколько?!

– На двенадцать. Цифра не окончательная. Свяжись с «Моникой», скажи Джери, пусть поднимают орбиту. Комнаты отдыха нам предоставляет принимающая сторона. Флаер до отеля бесплатно, данные на ресепшене, если не хочешь в космопорте торчать. Ориентировочное время старта двадцать два ноль-ноль по корабельному стандарту.

– Откуда такая задержка, капитан?

– Не все желающие собрались.

– Мы, конечно, отметили это в допсоглашении!

– Нет. Все равно мы ничего не выторгуем. Пока будем выдрючиваться, подвернется кто-нибудь посговорчивее. Но тема, как ты понимаешь, обсуждалась. По прибытии у нас бесплатная парковка на их причале на время, равное времени задержки.

– Сделка века, Рэд!

– А ты озолотиться планировал за счет попутного груза? Ну, расскажи как, я послушаю.

– Как-нибудь в другой раз. Время старта двадцать два по стандарту. Принято, господин капитан.

Квинс ушел, штурман отключился. Рэд остался один. Холл наполнился эхом шагов, обрывками разговоров и едва слышным шелестом систем кондиционирования. Отель дышал, звенел, тренькал дверями лифтов и журчал наружными водозаборниками. В выпуклые стекла билась водяная шрапнель. Инком молчал как мертвый. Где-то над планетой первый пилот «Моники» Джеральд Стрэйк занимался орбитальной погрузкой.

Специфическое чувство одиночества, которое возникало у космолетчиков при отключении от интерактивной системы связи с кораблем и экипажем, психологи называли «ментальным синдромом отмены» или «ментальной глухотой». В крайних проявлениях он приводил к дезориентации и обратимым расстройствам психики. Как и большинство капитанов, Рэд считал выкладки психологов чушью. Как и большинство менеджеров по продажам, Квинс Лаукан выкладки психологов не только не считал чушью, но и умело использовал. Выманив капитана звездолета с посадочной площадки, Квинс затащил его на территорию, где тот превращался в легкую добычу. Двенадцать часов опоздания – это много. Выигрыш в деньгах – копеечный. Контракт подписан. Рэд досадливо передернул плечами, встал, отыскал на схеме отеля ближайший бар и, не заходя в номер, направился прямиком туда.

Увы, он не учел местную специфику: в это время суток любой из баров административного корпуса превращался в женский клуб «Временно одинокие сердца», где скучающие дамы маялись в ожидании своих рыцарей, умотавших на очередную экскурсию. Адреналин любили не все представительницы прекрасного пола, равно как и пониженную гравитацию, которая подкарауливала снаружи, заставляла их оступаться, идиотски подпрыгивать и смешно задирать ноги при ходьбе, царапая каблуками голени. Но на уровне инстинкта они чувствовали, как опасно оставлять своих благоверных без присмотра в курортном раю, полном опасностей, сомнительных развлечений и загорелых инструкторш…

В рассеянном освещении бара капитанский шеврон, эмблема Асоциации Свободного Поиска и надпись «Космофлот Аналога-2» вспыхнули на форменной куртке Гардона дьявольским огнем.

Блондинка в мини, сидевшая за стойкой, отодвинула бокал с коктейлем и по-особенному изогнулась на высоком стуле. Если б она скинула килограмм пять, а лучше – десять, это было бы даже эффектно. Молоденькая девочка-менеджер, торопливо допивавшая в уголке кофе, застыла, не донеся чашку до рта. Если она и видела в разгар рабочего дня мужчин в форме – это была форма охранников. От внезапного осознания, что за пределами офисного этажа и территории отеля простираются материк, космопорт, планетная система двойной звезды и безграничный космос, у бедняжки закружилась голова. Из-за дальних столиков сдавленно тяфкнула чья-то ручная собачка.

Рэд подмигнул стройняшке-менеджеру, отрицательно качнул головой бармену и отступил к дверям, на ходу стягивая куртку и проклиная дизайнеров, беспощадно обляпавших логотипами графитово-серую форму АСП. На рубашке знаки отличия тоже были вполне различимы, но все же не так бросались в глаза.

Он вернулся к лифтам, спустился на перрон скоростного метро, сел в первый подошедший поезд и вышел в двух станциях от отеля, поверив аудиогиду, обещавшему «единение с природой во время десятиминутной пешей прогулки до аэроклуба “Горизонт-овер”. Аудиогид еще что-то говорил о комфортабельных кабинах подъемника, но Рэд не дослушал.

Поезд хлопнул дверями и с пневматическим свистом унесся в тоннель.

Ориентируясь по указателям, Рэд миновал перрон, ступил на рукотворную тропу с поручнями, ступеньками и огромными валунами по обе стороны и зашагал в гору. Ветер взъерошил ему волосы. Остро запахло зеленью. Вверху, над переплетением ветвей и лиан, что-то парило и жужжало, гоняло лохматые тучи, блистало плоскостями и яркими треугольниками крыльев. Впереди дорога с лестницами, перилами, табличками и страховочными сетками сворачивала вправо. Влево убегала узкая тропинка, вьющаяся в зарослях, а над развилкой торчал огромный рекламный щит в форме параболического зеркала, по которому ползли серые квадратики. Надпись «Воздушный океан ждет вас!» едва читалась. Под многообещающим слоганом четыре стрелки показывали направление на все четыре стороны. Здесь же стоял ярко раскрашенный вендинговый аппарат со средствами от укачивания, которые на Летиции продавались на каждом углу, горстями, как детские сладости. Об обратной стороне пониженной гравитации, периоде адаптации и индивидуальной переносимости полетов туристам сообщали в последнюю очередь.

Рэд постоял, пожал плечами, свернул влево, на дикую тропу и вскоре остановился на краю небольшой посадочной площадки, зажмурившись от неожиданно ударившего в глаза солнца. Желтый карлик Морон сражался в небесах с целым сонмом облачных чудовищ.

На открывшейся взгляду площадке стояло три потрепанных флаера. К пористой скале притулился полукруглый домик с верандой. Под навесом, по-ковбойски закинув ноги на перила, дремал в кресле-качалке какой-то неопрятный тип. За домиком полукругом стояли старые ангары и распахнутый настежь склад инвентаря. У ярко-красного флаера пинала робота-ремонтника девушка в комбинезоне. Робот прожужжал гусеницами, рывком довернулся, встал под нужным углом и распустил веер манипуляторов.

– Привет!

У обернувшейся девушки была курносая мордочка с лукавыми глазами и забавная прическа – два высоко задранных белокурых хвоста. Кажется, в Бета-радиусе блонд снова вошел в моду.

– Можно мне покататься?

– А… вы…

– Я здесь проездом.

– Как это? То есть одну минуту!

Она реально успела проделать все за шестьдесят секунд: поставила робота на автомат, нашла валявшийся возле неисправного флаера планшет, глянула в него, подбежала к задремавшему напарнику, ткнула его в бок, убедилась, что помощи ждать неоткуда, и вернулась к посетителю с выражением радушия и уверенности на лице.

– Представьтесь, пожалуйста, чтобы я могла быстрее найти вашу заявку. Возможно, вы помните номер бронирования? Вы планировали ознакомительный полет или обучение?

– У меня нет заявки. В путеводителе указан ваш аэроклуб, а на развилке стоит рекламный плакат с заманчивым предложением открыть для себя воздушный океан.

Упоминание плаката девушку огорчило.

– У нас после грозы анимация отвалилась, вы свернули не туда. Пойдемте, я вас провожу. Извините. Вообще-то у нас такое нечасто бывает.

– Можно на ты. Меня зовут Рэджинальд.

Она улыбнулась в ответ и протянула руку:

– Я Шейла.

– А как же твой напарник, Шейла? Бросим его здесь?

– Это не напарник, – сказала она и посмотрела в сторону домика. – Это отец. Он… он тут до вечера.

– Ну, раз так…

– Я только включу сигнализацию. Я быстро.

Вслед за порывом ветра снова налетело облако, полное водяной шрапнели. Рэд отошел в густую тень древесных папоротников и проводил девушку взглядом. Если Шейла и не родилась на этой планете, то идеально адаптировалась к пониженной гравитации. Она передвигалась скользящими шагами – легко и стремительно, словно летела над выжженной посадочной площадкой сквозь вуаль, пронизанную светом. У посетительниц бара в административном здании один вид этой девчонки должен был вызвать истерический припадок. На ней была интересная униформа: белая блуза и ярко-синий «в облипку» полукомбинезон – скорее игривый, чем функциональный. Ни ремонтнику, ни пилоту в такой одежде на поле делать нечего.

Шейла примчалась обратно, на ходу доставая из кармана бейдж администратора.

– Если мы идем в аэроклуб, тогда это что? – спросил Рэд, указав рукой на полукруглый домик со спящим хозяином.

Еще несколько шагов, и оба они скрылись за выступом скалы.

– Это техплощадка. Раньше отсюда тоже летали, пока «Горизонт-овер» не пришел.

– Кто такой «Горизонт-овер»?

Где-то среди бесконечной электронной рекламы и ярких вывесок Гардону вроде бы попадалось это название.

– Это сеть аэроклубов, прямой конкурент «Лайтфлайта». Мы туда сейчас идем. Я правильно поняла… ты же хотел покататься?

– Да, все верно, просто я не запоминал названия.

Шейла сбавила шаг.

– Знаешь, Рэджинальд, мне и раньше попадались клиенты, которые не очень понимают, как здесь оказались, чего хотят и куда направляются, но чтобы так! – Она остановилась и обернулась к нему. – В кабинах наших аппаратов установлены детекторы наркотических веществ. Тебе ведь не нужны неприятности?

– А при чем тут детекторы? Направо от плаката, который молнией ударило, расположена действующая посадочная площадка атмосферных флаеров. Как выяснилось, она принадлежит аэроклубу «Горизонт-овер». На этой горе он, по всей видимости, «Лайтфлайта» задушил. Значит, с ним и будем летать. Ну вот, я вроде ничего не перепутал в местных реалиях. Что-то изменилось?

Шейла окинула спутника пристальным взглядом. Рукава серой, в цвет глаз рубашки, были подкатаны, ворот расстегнут. Вместо рюкзака или хотя бы бутылки воды он держал в опущенной руке форменную куртку.

– Космфлот, – сказала Шейла.

– Да. Это плохо?

– Нет, как раз наоборот. Это все объясняет! Пойдем, я знаю, какой инструктор тебе нужен.

– Если без инструктора?

– У нас так не принято.

– А если без оформления?

– Тем более. Без договора, без страховки и лицензии Управления аэронавтики руководитель полетов тебя к машине не подпустит. Правила ужесточили.

Перед пунктом пропуска Шейла стала совсем другой. Чувство долга сковало ей движения – этой воздушной фее, недавно летавшей над старенькой ВПП. Дерзкие хвосты последний раз хлестнули по ветру – она заколола их в высокую прическу.

– Давно вас с отцом этот «Горизонт» съел? – спросил Рэд.

Вместо ответа она сунула ему в руку разовый пропуск.

– Пешком тут далековато. Возьмем электрокар.

На искусственном плато, по краю которого пролегал маршрут для электромобилей, раскинулся настоящий аэропарк, в котором жили диковинно раскрашенные воздушные звери. Некоторым из них механики сложили крылья, а кое-кому и совсем открутили, чтоб не сбежали в небо.

Что-то взмывало ввысь и садилось, громко тарахтела мотором винтокрылая машина с выпуклыми иллюминаторами «под старину». А у самого края обрыва, подрагивая, ловил воздушные потоки распластанный планер. Вот он круто лег на длинное крыло, грациозно развернулся, показав узкие плоскости, и бесшумной тенью соскользнул в облака…

– Знаешь, а тебе везет, Рэджинальд, – сказала Шейла. – Дилан здесь, народу мало, вчерашний шторм всех распугал. Подожди на ресепшене. Вот там слева, кстати, лифт к метро.

– Ваши клиенты обычно на нем приезжают?

– И бронируют заранее летательный аппарат и время посещения! Но мы что-нибудь придумаем.

Рэд проводил взглядом бледную тень планера.

Электрокар практически въехал в фойе четырехэтажного здания, возле которого стояла диспетчерская вышка. Чуть дальше виднелись две массивные причальные мачты для дирижаблей. У входа притулился неизменный цветной киоск с пилюлями – прямо-таки символ туристической зоны планеты… В планетарном каталоге местные рекламщики, писавшие статью, уверяли, что им является зверек наподобие белки-летяги. Дети эти рекламщики.

«Внимание. Вы входите в зону нормальной гравитации», – прочитал Рэд и перешагнул жирную желтую черту перед дверями.

В зону нормальной гравитации ему не хотелось, хотелось сразу в небо. Только не на планере. От того, как тот сорвался в воздушный поток, перевалился с крыла на крыло и обернулся высотной тенью, у Гардона все еще немного сосало под ложечкой. Это было как-то совсем за гранью. Без руля и ветрил…

– Знакомься, Рэджинальд. Это Дилан. Между прочим, лучший инструктор нашего клуба и всей сети «Горизонт-овер»!

– Не преувеличивай, Шелли. Здравствуйте.

Лучшему инструктору было под пятьдесят. Им оказался седой чуть полноватый дядька – тертый, все на свете видавший, скорее всего где-нибудь по молодости воевавший, приемистый в движениях, как хорошая машина. С таким не забалуешь. Сорвиголовы, разнузданные молодчики, самоуверенные дамочки, толстосумы, неизменно блевавшие в полете, а теперь и звездные капитаны, за каким-то хреном упавшие с небес, – кого он здесь только не катал. Заметно повеселевшая Шейла выглядывала из-за его плеча. Она все успела: денежного клиента привела, отцу-неудачнику с ремонтом помогла, груз ответственности перекинула на каменные плечи инструктора, еще и договор оформила, обеспечив себе роялти.

Этот контракт Рэд с чистой совестью подмахнул не глядя – засмотрелся на пухлые губки Шейлы, которая подсунув ему документ, говорила о технике безопасности что-то ужасно занудное. В непредвиденных задержках рейсов определенно открывались новые грани: красивая девушка, подпись наотмашь, которая кроме тебя самого никого не угробит, и цветное небо, в ожидании встречи клубившее дождевые облака.

– Шейла, устроишь мне небольшую экскурсию, как вернусь? – спросил Рэд.

– По территории?

– За территорию.

Они перебросились еще несколькими фразами. Дилан терпеливо ждал, пока Шейла закончит флиртовать с клиентом. Вторая девушка-менеджер, оставшаяся за стойкой оформлять крикливую молодежную компанию, ввалившуюся в фойе, что-то уронила с досады, когда Рэд недвусмысленно коснулся руки Шейлы, передавая подписанный контракт.

– Ну что, готов к полетам, Рэджинальд? – поинтересовался инструктор.

– Я к ним сегодня с самого утра готов. Чего не скажешь о полетах.

– Сейчас мы это исправим. Пойдем.

– А у меня будет возможность выбрать машину? – поинтересовался Рэд, оглядываясь на Шейлу.

Дилан аккуратно придержал его за рукав повыше локтя и указал на транспарант «Внимание. Вы покидаете зону нормальной гравитации».

– Самое время немного сосредоточиться, капитан. Была возможность, но ты расписался за стандартный вариант.

– Да? Замечательно… Надеюсь, это не планер!

Это оказался не планер. Но крылья у двухместного мотылька имелись, хоть и не такие внушительные. Модель, как пояснил Дилан, ушла в серию под названием Wind-Wing, отсюда и маркировка – двойное W.

– Наш позывной «Восточный Пик Овер», далее – номер машины, присвоенный по номеру посадочной платформы. Все просто, подсказки на панели. Двигатели аварийной посадки на случай отказа системы «Крыло» расположены под каждой из посадочных опор. Система катапультирования тоже имеется, но, говорят, несовершенная.

– Кто говорит, разработчики?

– Нет, нашлись тут смельчаки в прошлом сезоне. Испортили себе отдых, а нам статистику.

Дилан открыл кабину и бросил на спутника короткий взгляд, мол, ты-то свой парень, не втравишь меня в неприятности?

– Двигатели аварийной посадки тоже «несовершенные»? – спросил Рэд.

– Ну, как сказать. Даже если все четыре работают, все равно носом клюет. Хочешь опробовать, Рэджинальд?

– Нет.

– Вот и отлично! Из развлечений у нас имеется вертикальный взлет, горизонтальный полет, режим зависания и различные комбинации технических возможностей. Место пилота слева.

– Управление дублировано, приоритет у инструктора?

– Само собой. Взлет с площадки и выход за пределы зоны подхода я новичкам не доверяю. Сегодня в небе свободно, но правило есть правило. Для всех.

Готовый к взлету WW походил на упиравшегося мотылька, которого изловили на потеху публике и пришпилили к платформе, чтоб не упорхнул. Плоскости крыльев стояли вертикально и щетинились пластинами механизации. Верхняя половина фюзеляжа и крыльев словно подернулась коричневой пыльцой, на которой тонким прутиком начертили многоугольные плитки. Эта конструкция, намертво сращенная с корпусом, обеспечивала разрежение воздуха над летательным аппаратом и тот самый «режим зависания», который упомянул инструктор. На машинах планетарных разведчиков Рэд видел нечто подобное, но те выглядели посолиднее.

Легкое касание ступеньки, которую и трапом-то не назовешь, толчок – и он запрыгнул в кабину, почувствовав себя при этом настоящим суперменом. Для тех, кто сумел адаптироваться к пониженной гравитации, альпинизм здесь, наверное, имел особый вкус абсолютного могущества.

Рэд окинул взглядом пульт, включил питание, нашел окошко высотомера и значок горизонта. На боковом экранчике пошла метеосводка. Он потянулся к кнопке запуска…

– Пристегиваемся! – напомнил Дилан.

Рэд пристегнулся.

– Включаем транспондер, – скучным голосом предложил Дилан.

Рэд убрал руки от пульта.

– Хорошо, хорошо. Я понял.

– Вот именно.

– Слушай, Дилан, а я там случайно ни за что такое не расписался, чтобы меня вообще до управления не допускать?

Инструктор рассмеялся.

– Чуток подожди, капитан, – налетаешься за свои деньги.

– Почему ваши инструкторы не любят работать с космолетчиками? – спросил Рэд.

– Не знают, чего от вашего брата ждать.

Дилан подключил питание, доложился диспетчеру и в ожидании разрешения на взлет развернулся к подопечному.

– Ты сам-то, Рэджинальд, знаешь? Тебе это зачем, если не секрет?

Рэд не сразу нашел что сказать. Вопрос застал его врасплох. Цепочка случайностей вырвала его из привычной обстановки космического рейда, оставив на поверхности незнакомой планеты в полном одиночестве. «Зачем»? – мысленно переспросил он и прислушался, словно рядом был кто-то, кто мог подсказать ему верный ответ. Но с семнадцати лет, с того самого момента, как переступил порог рекрутского пункта, Рэд принадлежал пространству, и только ему. Раздираемая войной Вселенная была его единственным постоянным спутником, другом и наставником, а после смерти Моники – и единственной любовью. Вселенная не расстреливала его из корабельных орудий и планетарных оборонных комплексов, не предавала, не калечила и не сдавала как дезертира в «Зону-77», а все те, кто состоял из плоти и крови, либо убивали его, либо погибали рядом с ним.

Рэд грезил возвращением в космос на больничной койке, в реабилитационном центре, на тестировании, где его списывали из военного космофлота… После войны в Службе Спасения для него мало что изменилось. Он попал с одной войны на другую – ту, что велась за человеческие жизни. А капитаном АСП стал не так давно и еще не успел свыкнуться с новой главой в своей жизни.

Наверное, для благополучного мальчишки, который в семнадцать лет не заявился бы на рекрутский пункт, купание в атмосфере планеты стало бы дорогим сердцу воспоминанием детства. Для военного пилота – развлечением в увольнительной. Для спасателя – отдыхом. Эти парни точно бы нашли, что ответить Дилану.

– У меня сегодня полно свободного времени, – сказал Рэд.

– Ясно. Еще вопрос можно, капитан?

– Хоть десять. На первые два я даже отвечу: да, мой рейс действительно задержали. И нет, ничего криминального – просто катаемся.

– Вообще-то я хотел спросить, почему «только не планер»?

– Ах, вот оно что… Не справлюсь я с ним, наверное, Дилан. Движки молчат.

В тишине, свистящей ветром в пробоинах, крутанулся задымленный горизонт. Истребитель сверкнул на солнце, прорезал густой смог, прерывисто взвыл суборбитальными двигателями, проскочил полосу огня и рухнул в болотную жижу, подняв фонтан брызг. Рэд на секунду прикрыл глаза.

– Хм. Будем считать, что я понял, – сказал Дилан. – Ну что, поехали отдыхать?

Красный диск Акрона проваливался в горизонт, желтый карлик Марон прошел зенит. Заснеженные вершины отливали багрово-лиловыми оттенками с одной стороны и полуденно сверкали – с другой. По склонам ползли причудливые тени, в вышине висела слоистая дымка. Местами она сгущалась и плакала дождем. Капли успевали испариться, не долетев до нижележащего яруса облаков, из-за чего казалось, что дымка кипит по нижнему краю против всех законов физики. Над горными цепями воздушные массы перемешивались, там шло настоящее ветровое сражение, которое накануне закончилось сильнейшим штормом.

Рэд получил управление в свое полное распоряжение, но поостерегся соваться к вершинам. На пробу он прошил насквозь лиловую тучу. Слабенькое защитное поле WW, которое укрывало только кабину спереди, замерцало, подсветив грозовую муть. «Мотылька» затрясло турбулентностью, за крыльями вскипели инверсионные следы, от носового обтекателя метнулись в стороны ядовито-голубые зигзаги. Окно метеосводки мигнуло красным, желтое солнце снова ударило в глаза сквозь затененное стекло кабины.

– Грозовой фронт у нас принято обходить, – заметил Дилан. – Придерживаемся правил, возьми левее. Вот тебе полный обзор, чтобы не заскучал.

Голограмма с камер внешнего обзора затопила кабину, создавая иллюзию прозрачности. Опция отдаленно напоминала режим совмещения при виртуальном контроле. Рэд посмотрел сквозь пол и приборную панель на горные склоны, где между водопадами роились мальки парашютистов, вингсьютеров и дельтапланеристов, задрал нос машины, дал полный газ и сверкающей бабочкой влетел в кристаллическую взвесь высотных перистых облаков и бледных, словно заледеневших радуг. Далеко внизу мертвенно тлел красный полудиск Марона. «Мотылек» задрожал и тоненько запиликал, продолжая набирать высоту.

– Почти потолок, – прокомментировал Дилан.

– Вижу, – сказал Рэд и уронил машину, крутанув несколько раз вокруг продольной оси. Мотылек недовольно загудел всем арсеналом двигателей, растопырил стабилизаторы, изобразил что-то вроде замедленного штопора, выровнялся и продолжил снижаться. Его научили не доверять незнакомым пилотам и строго следовать инструкциям безопасности. Рэд ухмыльнулся, включил систему разрежения по всем плоскостям, поиграл с углами атаки крыльев и развел WW на парочку акробатических этюдов. Дилан пережил эти выкрутасы стоически, но когда Рэд прошил сверху вниз почти все облачные слои, клубившиеся в пониженной гравитации, точно донный ил в прозрачном водоеме, он все-таки перевел на себя управление:

– Внизу плотный трафик. Здесь я сам, капитан.

Голограммы отключились. Схема прозрачности атмосферы, горный рельеф и черточки воздушных целей расползлись по кокпиту.

– Сейчас покажу тебе, для чего на самом деле нужны системы зависания, – сказал Дилан. – Не возражаешь?

– Н-ну… Я догадывался, что не для воздушной акробатики, – улыбнулся Рэд.

Вдоль отвесных склонов «мотылек» упал в горную расщелину, вздрогнул раз-другой, поймал восходящий поток, лег на него всей плоскостью коротких крыльев и медленно поплыл вперед, сопровождая стаю гибких тварей. Рукокрылые, как летучие мыши, они носились вокруг, охотились на какую-то живность в расщелинах скал, легко взмывали вверх, показывая брюхо в жемчужно-песочных пятнах, и стремительно исчезали среди камней.

Наверное, такой окраской природа наградила их еще до того, как изменились прозрачность и плотность атмосферы. В ее нынешнем состоянии они были слишком хорошо заметны, но климатехники обеспечили им другое видовое преимущество взамен защитной окраски. С приходом человеческой цивилизации у них не осталось врагов. Атмосферные течения, которые искусственно нагоняли и подкачивали, прежде чем воздушный океан стабилизировался, выкосили тут почти всю местную фауну.

– Высотные охотники. Местная достопримечательность, – невольно понизив голос, комментировал Дилан. – Проголодались, пока непогоду пережидали. Не поверишь, капитан, эти твари пережили терраформирование, приспособились к избытку кислорода и очаровали экологическую инспекцию. При том что они хищники, не зарегистрировано ни одного случая нападения на человека. С летательными аппаратами предпочитают мирное сосуществование, туристам позируют.

– Удивительные существа, – совершенно искренне согласился Рэд, разглядывая гибкие тела, которые еще чуть-чуть – и показались бы омерзительными. Создавая и приспосабливая высотных охотников к новым условиям, естественный отбор остановился на тонкой грани, отделяющей красоту и гармонию от уродства.

– Да. За экватором только не выжили.

Экватор опоясывало технологическое кольцо энергетических установок и поля солнечных батарей, большей частью ориентированных на желтое солнце. Сезоном дождей в южном полушарии планета была обязана энергетикам. Примерно раз в полгода они корректировали атмосферу и жестко диктовали природе свои условия, чем туроператоры с удовольствием пользовались.

– А что у вас на севере, Дилан? – спросил Рэд. – Там совсем другой рельеф.

– Промзоны. Космодромы и грузовой порт, перевалочная база, отстойник для транспортников. База климатехников на полюсе. Ты не видел с орбиты?

– Видел, потому и спрашиваю. Интересное зонирование.

– Одним экстремальным туризмом климатическую трансформацию планеты не окупишь, как ни старайся… Если хочешь, здесь иди по маршруту сам. Маркер диспетчера на панели видишь? Вот строго по нему.

Красный диск Акрона почти скрылся. В небе царствовал желтый карлик Марон. Горная цепь разомкнулась, открывая обратную дорогу на Восточный Пик. Внизу поплыли пологие холмы и папоротникообразные деревья. Бархатистую зелень с высоты можно было принять за сплошную сельву, дымившую туманом, словно от разрывов. На развороте вокруг одинокого пика солнечные лучи ослепительной очередью влупили по кабине…

Залп чужого истребителя, который он пропустил.

Еще один залп сбросил его с атмосферной границы – его добивали.

Отключился виртуальный контроль, засипел и сдох речевой информатор.

Отказ систем управления – красным по всем экранам.

Кашляющие хлопки суборбитальных двигателей в свистящей ветром тишине.

Планета внизу горела.

– Рэджинальд!

«Мотылек» клюнул носом и испуганно качнул крыльями.

– Ч-черт.

– Спим, в облаках витаем или в космосе уже? Почему у нас машина не контролируется?

Вот же наметанный взгляд у мужика. Может, у них стоят детекторы не только на наркоту, но и на сбитых над джунглями пилотов?

– Засмотрелся на горизонт. Отвлекся… Нечасто я его вижу.

– Переводим систему «Крыло» в режим автоподбора, аккуратно добавляем газ, медленно снимаем питание с элементов планирования. Идем на высоту, – фирменным скучным голосом предложил инструктор.

– Все в порядке, – обернулся к нему Рэд. – Правда. Вернуть управление?

– Ладно, набирай сам, только не резко. Погода улучшается, народу прибавилось, а мы спотыкаемся на ровном месте. Я же говорю, никогда не знаешь, чего от вас ждать.

Рэд кивнул и провел образцово-показательный полет на базу, чтобы исправить превратное впечатление о космолетчиках, которое складывалось у пилотов местных аэроклубов. Но на ВПП Дилан, как и обещал, заходил сам, предоставив клиенту любоваться пропастями каньонов, каменюками, выплывающими из тумана и оборудованием климатехников, раскиданным по плоскогорьям.

– Спасибо, Дилан. Красиво тут у вас, и машинка у тебя классная, – сказал Рэд, отстегнулся ровно в тот момент, когда опоры коснулись стартовой площадки, и посмотрел, как крыло Wind-Wing встает в нейтральное положение.

– А за что мне спасибо? Сам себя развлек – на здоровье… Ты где так летать научился, капитан?

– В Высшей Школе Космолетчиков. Аналог-два. Гражданский космофлот.

– Ну да, ну да. Видел я твое удостоверение, там черным по белому написано.

Дилан хмыкнул, обесточил «мотылька» и открыл кабину.

Под правой лопаткой у Шейлы была вытатуирована лань, а по левому бедру вился высотный охотник. Лань показалась Рэду пошловатой, из напитков он предпочел джин, а в сексе – старую добрую классику.

Они лежали на широкой кровати в гостиничном номере – жаркие, пьяные, еще слишком уставшие, чтобы продолжить.

– Ого. Где это тебя так? – сказала Шейла, разглядывая синтетические рубцы, располосовавшие Рэджинальду правую ногу от бедра почти до щиколотки.

Он накинул на бедра простынку и перевернулся на бок.

– Попал в аварию.

– На звездолете?!

Ей показалось это ужасно романтичным. Или она так его дразнила… Рэд, у которого джин плескался в крови, не разобрался в тонкостях интонации.

– Нет, это я подростком разбился на отцовском морском катере. Взял покататься и врезался в причал.

– Ой-ой. Меня бы за такое точно по головке не погладили. Влетело?

– Ты не представляешь как! Еще и без ноги чуть не остался, спасибо, у родителей денег на «Бионику» хватило.

Кое-что из этого было правдой: отцовский катер, море и развороченный причал. С причалами у него вообще как-то не сразу сладилось. Особенно заметно это стало, когда Рэд пересел на среднетоннажник класса МНК. Но та морская авария из детства осталась без последствий.

– Бедняжка, – сказала Шейла, смешно надула губы и потянула простынку на себя.

Второй раз у них получилось лучше. Не так нервно, не так жадно, к тому же в комнате наконец очнулся кондиционер, а от выпитого по телу разлилось приятное тепло.

– Можно… устроить антигравити-шоу, – прошептала Шейла и успела улыбнуться, прежде чем он впился губами в ее полуоткрытые пухлые губы.

– М-м… Обойдемся без антигравити.

В конце концов Рэд позволил ей отвоевать простынку, завернуться в нее и устроиться на подушках с бокалом шампанского в руке. Из-под полуприкрытых век он скользил взглядом по распущенным волосам – прямым и гладким, как выбеленный лен, по контуру груди и по задрапированному бедру, на котором еле просвечивал высотный охотник, словно нырял в густую пелену облаков.

– Увезешь меня отсюда, мой капитан? – спросила Шейла.

– Куда? Нет, погоди, я угадаю… Хоть куда, но лишь бы навеки с тобой?

Шейла вздохнула, поставила бокал и откинула с лица льняную прядь.

– Ты всем так отвечаешь, Рэд?

Он встал, сходил за бутылкой джина, оставшейся на столе, прихватил пачку сигарет и убавил мощность кондиционера.

– А ты всех космолетчиков об этом спрашиваешь. Да, Шелли?

Девушка промолчала. Рэд закурил и устроился рядом с ней на кровати.

– Поговорим о погоде и местных достопримечательностях… – предложил он. – Например, ты не знаешь, какому идиоту пришло в голову, что перепады от искусственной силы тяжести к природной будут переноситься легче, чем просто пониженная гравитация? Ваши несчастные туристы затягивают адаптацию из-за колебаний. Даже мне за целый день эти скачки поперек горла. Но все гостиницы и наземные перевозчики, точно сговорившись, выдают корабельный стандарт гравитации за всеобщее благо.

– О-о, ты знаешь, как развлечь девушку разговорами! – улыбнулась Шейла. – Не всех, – добавила она.

– Э-э…

– Не всех космолетчиков.

– Хорошо, хорошо, детка, я поверил.

– Нет, ты не поверил.

Рэд посмотрел, как сигаретный дым поднимается к потолку, расписанному аляповатыми серебряными звездами и втягивается в вентиляционную решетку.

– Хочешь со мной? Собирайся, поехали.

– Вот прямо сейчас?

– Конечно.

– И ты возьмешь меня на свой корабль?

– Легко. Шеврон и эмблему видела? Я капитан звездолета свободного поиска. Говори, куда тебе надо, пока я не передумал.

– Я тебе не верю, Рэд. Вот ни на полстолечко, – она показала ему кончик мизинца с перламутровым ноготком.

– Какая недоверчивая.

– Ага. Это у меня от папы. Когда пришел «Горизонт-овер», он их угрозам тоже не верил, пока брат не разбился на следующий день после отказа от сделки. Говорят, случайность, но отец с тех пор не просыхает… Знаешь, почему мне это не приходило в голову?

– Отказать «Оверам»?

– Познакомиться с космолетчиком и свалить отсюда! Местные девчонки ради вас даже на север специально едут. Там два космопорта, оба больше нашего за счет грузовых терминалов…

Она придвинулась ближе. Рэд затушил сигарету и отпил джин прямо из горлышка.

– Девчонки – это хорошо. Еще пару-тройку подружек заберем, – шепнул он в ушко, оконтуренное разноцветными стразами, и коснулся мочки губами.

– Я не полечу. Я переоформила нашу стартовую площадку на себя и сдала «Оверам» в аренду. Ты видел, какой здесь градиент неба?

Он видел. Переходы цвета, слоистые дымки, ультрамарин и густая синева, уходящая ввысь, в черноту космоса.

– Я… получила место админа, а в перспективе…

Он поймал ее руку с недоверчивыми коготками и потянул к себе. Шейла поддалась. Оба были уже изрядно нетрезвы. Рэд позволил ей отобрать у себя бутылку и попытался рывком прижать девушку, но она как-то хитро вывернулась в последний момент, легко опрокинула его на спину, уселась сверху и провела пальцами по тонким ниточкам шрамов на его груди.

Рэд перехватил запястье прежде, чем рука Шейлы коснулась левого виска.

– Не надо!

– А это все тоже в море… Наверное, морские чудовища?

Если б она попросила, он бы на крови поклялся, что сказал сущую правду – от кроткого царапания перламутровых ноготков его только что током не било. На хрен всю эту экзотику с пониженной гравитацией! Он знал массу старых проверенных способов выпасть из реальности, с большинством из которых Шейла безропотно соглашалась. Послушная девочка. Даже слишком… И лишних вопросов почти не задает.

Прерывистый зуммер инкома прорвался сквозь мерный шум льющейся воды. Рэд подскочил как ошпаренный.

– Два часа до старта, капитан. Ты где? Джери не может с тобой связаться, спрашивает, когда нас ждать, – раздался голос штурмана.

– А… Да.

– Что да?

Рэд откашлялся. От того, как резко он вскочил, в глазах потемнело. Шейла, одетая в тонкие трусики и махровый тюрбан из полотенца, остановилась в дверях душевой.

– Пусть запрашивает свободную орбиту.

– У тебя все в порядке, капитан?

– Лучше не бывает.

Рэд взвесил в руке инком.

– Здесь нет орбитальной связи? – спросил он.

– Конечно, нет. Это обычная гостиница, но можно подключиться через сеть космопорта.

– Ага. Что-то я… Далеко отсюда до космопорта, Шелли?

– Не очень. За час-полтора точно доедешь. Хочешь, я с тобой съезжу? Я люблю космопорт.

– Нет… – Комната качнулась перед глазами. – То есть да. Мы опаздываем, собирайся… Пусти меня в душ. Я сейчас.

Он посмотрел на молочные розочки светильников, отражавшиеся в полупрозрачной стенке душевой кабины. Надо было остаться в отеле Квинса. Проспать все эти благословенные часы, а потом спокойно сесть в предоставленный флаер. Какой, к чертовой матери, джин, какое небо, какая…

Шейла успела слегка подвести глаза, накрасить губки и собрать льняные волосы в высокий хвост – на этот раз один.

– Рэд, одевайся, ты сам сказал, что опаздываешь.

С пьяными мужиками она действительно обращаться умела. Более или менее Рэд протрезвел за две станции до космопорта, но до этого светлого момента он как-то оделся, покинул гостиницу, нашел нужный транспортный узел, вовремя махнул кредиткой и погрузился в вагон, в очередной раз испытав перепад силы тяжести. Все это произошло без навязчивых тычков в бок, причитаний и проблем со стражами порядка, без потерь вещей и документов. У его светловолосой феи оказался целый набор положительных качеств. Она ремонтировала атмосферную технику, скорее всего, неплохо ее пилотировала (при таких-то отце и брате) и обладала исключительными коммуникативными навыками.

Перед конечной Рэд приоткрыл глаза, полюбовался на мельтешивший за окном пейзаж, провел ладонью по лицу и отвернулся. Шейла посмотрела на него по-особенному долго – не то с болезненным интересом, не то с глухой тоской.

– Как ты поведешь свой звездолет, Рэджинальд?

– У меня там нет детекторов.

– Скажу по секрету, у нас их тоже нет, иначе половины клиентов мы бы недосчитались, но я немножко про другое. Если бы я согласилась с тобой лететь, мне бы сейчас было не по себе.

– Ерунда. У нас есть еще один пилот…

– Космопорт! Конечная! – гаркнул динамик в самое ухо, заставив Гардона болезненно скривиться.

– Ты слышал? Мы приехали, Рэд. Хочешь, пройдемся по улице? Зайдем со стороны автопарковки. Там у них есть небольшое кафе, подземный переход в зал ожидания космопорта и народу никого.

– С чего это там пусто в разгар сезона…

– У них почти всегда пусто! Официантов нет – только прием заказов работает. У нас здесь либо летают, либо на метро доезжают. Автодороги – дорогое удовольствие, строят в основном видовые трассы или серпантины для байкеров. Вот на севере местность холмистая, там по-настоящему ездят, вблизи промзоны.

– У тебя есть машина, Шелли?

– Нет.

– А откуда ты знаешь про кафе на парковке?

– Я иногда сюда приезжаю. Когда небо ясное, здесь очень красиво стартуют пассажирские челноки, все в огнях, с парковки лучше всего видно. Некоторые грузовики сразу после взлета встают вертикально… Тебе, наверное, неинтересно.

– Вертикально – автопилотируемые шаттлы орбитальной доставки.

Они в обнимку побрели в бледной ночи – желтый карлик ушел за горизонт, его красный собрат давно спрятался, стало заметно прохладнее. Дождь в районе космопорота разогнали, территорию вокруг подсветили, но очень экономно: свет лежал на дорожках теплыми мазками и пятнами. И гравитацию здесь держали на корабельном стандарте. Намертво. Все эти рекламные трюки – «за окнами отеля вас ждет воздушный океан», «почувствуйте себя первопроходцами» – хозяева космопорта отвергли еще на стадии строительства. Укачанных пассажиров им и без того хватало.

– Хорошая идея, Шелли, – признал Рэд.

– Переспать с тобой?

– Эта и вовсе лучшая во Вселенной! – улыбнулся он и глубоко вздохнул. – Да нет – пройтись по улице.

Девчонке он нравился. И судя по тому, с какой готовностью Шейла метнулась вдоль автоматизированной стойки за прощальным кофе, ей ужасно не хотелось расставаться. Несколько лишних минут, проведенных со звездным капитаном, дарили ей удивительное, не испытанное ранее ощущение, что она действительно может изменить судьбу.

В пустом туалете «звездный капитан» критически посмотрел на себя в зеркало, сунул голову под кран с холодной водой, вышел почти трезвым воплощением провинциальной девичьей мечты и наткнулся на очередной вендинговый аппарат.

Он вытряс из пестрой железяки пригоршню разноцветных шариков, пилюль и звездочек, сунул в рот, кивнул подоспевшей Шейле и запил обжигающе горячим кофе. На прощание они чокнулись одноразовыми стаканчиками. Перед служебным входом Рэд смял свой в руке, выбросил в утилизатор и включил индивидуальный коммуникатор на постоянный прием.