Читать книгу Чужая путеводная звезда - Людмила Мартова - Страница 5

Еще с вечера Марьяна была уверена, что ни за что не заснет. В последнее время она плохо спала, либо не смыкая глаз за полночь, либо просыпаясь, как от толчка, в четыре часа утра – то самое время, когда «силы зла властвуют безраздельно». Ночью одолевавшие ее думы были особенно невыносимы, но то ли легкая качка была тому виной, то ли измученный организм действительно нуждался в отдыхе, но заснула она, как только голова ее коснулась подушки, и проснулась, когда часы показывали уже восемь утра. Можно идти на завтрак.

К еще большему своему изумлению, Марьяна поняла, что проголодалась. Ела она так же плохо, как и спала, потеряв за последний месяц чуть ли не пять килограммов. Аппетита не было совсем, а когда она пробовала кормить себя насильно, еда просилась обратно, явно не желая усваиваться. Сейчас же у нее даже в животе урчало от голода, и мысли о сервированном в кают-компании завтраке были приятными и даже волнующими.

Наскоро приняв душ и натянув легкие белые брючки и полосатую майку (а что, она же в море), Марьяна пару раз провела щеткой по волосам и выскочила из каюты, не утруждая себя тем, чтобы накраситься. Никому это не надо, и ей в первую очередь.

На палубе было свежо. Яхта шла на довольно приличной скорости и, судя по расписанию тура, должна была прибыть в Марсель около полудня, то есть (Марьяна снова посмотрела на часы) через три с половиной часа. Вполне достаточно времени, чтобы позавтракать, а потом поплавать в бассейне и понежиться на верхней палубе.

Жить без четкого плана на день Марьяна не умела, а потому, выстроив логистику хотя бы первой половины дня, почувствовала себя увереннее. В ресторане никого не было. Лишь вчерашняя стильная пожилая дама сидела за своим, то бишь капитанским, столиком и в некоторой задумчивости ела омлет, такой воздушный, что у Марьяны рот моментально наполнился слюной.

– Доброе утро, – вежливо сказала она, понимая, что в силу возраста обязана здороваться первой.

Дама приветливо помахала ей рукой с зажатой вилкой.

– Доброе утро, садитесь ко мне. Вместе веселее.

– Не знаю, разрешают ли правила садиться за чужой столик, – засомневалась Марьяна, которая в давней своей жизни никогда не нарушала правил.

– Можно-можно, – сообщил подлетевший к столику стюард Дима. – Рассадка только за обедом и ужином жесткая, а завтракают же все в разное время, так что вы никому не помешаете. Тем более что Марк уже позавтракал.

– А капитан? – уточнила Марьяна.

– А Олег Алексеевич только час назад ночную вахту Валентину сдал. Я ему кофе сварил, он выпил и спать ушел. Теперь до прибытия в порт не появится. Садитесь. Вам омлет или кашу? А еще могу сосиски принести или бекон жареный. Или что вы еще хотите? Меню на столе.

В легкой, стильно оформленной папочке числились, похоже, все яства мира, однако Марьяна, наскоро пробежав список глазами, остановилась на омлете, оладьях с медом, свежих ягодах со взбитыми сливками и кофе с молоком. Дима убежал выполнять заказ, а Марьяна уставилась в выходящее на палубу окно.

– Ну, и что вы про это думаете? – нарушила молчание дама, которую, как вспомнила Марьяна, звали Галиной Анатольевной.

– Про что именно?

Дама сделала небольшой глоточек кофе и ткнула вилкой в дальний столик, за которым вчера вечером сидели две школьницы, Полина и психолог Михаил Дмитриевич. Сейчас столик пустовал, но на нем цвела пышная роза.

– Про розу? – уточнила Марьяна. – Так она и вечером здесь стояла.

– Вечером была другая, вы что, не видите?

Действительно, Марьяна только сейчас заметила, что в узкой вазочке на столике стоит розовая роза, не белая, как вчера. Значит, за ночь ее кто-то поменял? Зачем? И предназначена ли роза вновь Полине?

– Вижу, – согласилась Марьяна и приняла у Димы протянутую тарелку с омлетом. Запах от него исходил просто упоительный.

Думать про омлет было гораздо приятнее, чем про розу, и Марьяна даже пожалела, что не уселась на свое законное место. Глядишь, и поела бы спокойно.

– Я, наверное, покажусь вам выживающей из ума старухой, но я более чем уверена, что обещанный нам в плавании детектив уже начался. Единственное, что хотелось бы понять: это замысел организаторов или действительно что-то происходит?

Марьяна покосилась на Галину Анатольевну. На старуху та не тянула вовсе. Худенькая, с немыслимо стильной стрижкой и в огромных кольцах, других, не тех, что вчера, но удивительно подходящих к тому наряду, который был на ней сейчас. Наряд же как нельзя лучше подходил к раннему средиземноморскому утру. С чем-чем, а со вкусом у нее все было хорошо.

– А что происходит? – спросила Марьяна. – Я ничего такого не заметила.

– Ну что вы, – дама многозначительно засмеялась, подождала, пока вновь появившийся в кают-компании Дима расставит принесенные тарелки, креманки и чашки и снова удалится, и заговорщически понизила голос: – Кто-то меняет розу на одном-единственном столике, и я должна заметить, что девушка, которой она предназначена, вовсе этой розе не рада. Кроме того, с девочками явно что-то не так.

– Олей и Тоней?

– Да, тут нет других детей.

– Боже мой, а с ними-то что не так? Обычные подростки, причем довольно вежливые и воспитанные.

– Да. По нынешним временам редкость. – Галина Анатольевна сделала еще один малюсенький глоток кофе. – Вот только одна из них называет эту милую женщину, Елену, мамой, а вторая – Григория Петровича папой. Или этого вы тоже не заметили?

– Ну и что? Елена и Григорий – муж и жена, почему девочки не могут называть их мамой и папой? Тоня – дочка Елены Михайловны, я это точно знаю.

– Да. Верно. Вот только Оля – дочка этой неприятной громкоголосой дамы, Маргариты. То есть сестрами они быть не могут, но к вашим соседям по столу обращаются «мама» и «папа».

– А ведь верно. – Марьяна от изумления чуть не подавилась омлетом. – Получается, что Григорий Петрович путешествует с двумя своими женами – настоящей и бывшей?

– Получается. И это очень странно. В подобные путешествия не отправляются с врагами.

– А может, они и не враги вовсе. Бывает же, что при расставании люди остаются друзьями? – К концу фразы голос Марьяны упал до шепота, потому что она ни на минуту сама не верила в то, что говорила.

Ее опыт, недавний, еще не забытый, вопил, визжал, орал, как пароходная сирена, что расстаются всегда врагами, сжигая за собой все мосты. Какое уж тут совместное путешествие! Она представила, что сейчас ей пришлось бы плыть на одной яхте с Гордоном, две недели встречаться за обедом и ужином, вместе ездить на экскурсии и проводить вечера в кают-компании. Ее тут же так сильно затошнило, что она даже отложила вилку. Золотистый пышный омлет вдруг приобрел вид и вкус картонной подошвы.

– Деточка, так, конечно, бывает, хотя бы потому, что в этой жизни бывает все, – сказала Галина Анатольевна, не заметившая ее изменившегося настроения. – Но это не тот случай. Эти две дамы – Елена и Маргарита – ненавидят друг друга лютой ненавистью. Их взаимные взгляды испепелить могут. Поэтому зачем они вместе поехали в отпуск – это большой вопрос.

– Насчет них я не знаю, а вот про Полину вы, пожалуй, правы, – задумчиво сказала Марьяна. – Я вчера случайно подслушала один ее разговор, из которого вытекало, что она кого-то сильно боится.

И Марьяна пересказала Галине Анатольевне беседу, свидетелем которой нечаянно стала.

– Любопытно, – сказала пожилая дама, когда она закончила. – Очень любопытно. Как и то, что здесь делает Аркадий.

– Аркадий? Это такой богатый мужчина с бородкой и в дорогущей рубахе?

– Ха! Богатый! Аркадий Беседин – не просто богатый, а очень богатый человек. Фактически олигарх. Так получилось, что я встречала его в доме моего… скажем так, зятя. Уверяю тебя, увидеть его на такой посудине, как «Посейдон», несомненно, можно. Но только снять он ее должен целиком, а не путешествовать в непонятном круизе с непонятными попутчиками. Один, без охраны, без секретаря и прочего сопровождения. Это очень странно. Очень. Немыслимо, я бы даже сказала. Кстати, дорогая моя, а почему вы – такое прелестное создание – и тоже путешествуете одна?

Обильно политый медом оладушек колом встал в горле. Марьяна закашлялась, схватила стакан с соком, предусмотрительно принесенный Димой, хотя она его и не заказывала, сделала большой глоток. На глазах у нее выступили слезы. Галина Анатольевна заботливо и бесцеремонно похлопала ее по спине.

– Извините, если я лезу не в свое дело, – покаянно сказала она. – Просто мне пришло в голову, что, быть может, именно с вами у Аркадия здесь тайное свидание. Из всех дам женского пола, которых я вчера имела счастье лицезреть, вы подходите на роль его спутницы больше всего.

– Почему? Неужели я выгляжу как охотница за олигархами? – неприятно поразилась Марьяна.

– Нет, просто вам очень бы пошли большие деньги. Но, судя по вашей реакции, я ошиблась. Забудем об этом.

– Нет, я расскажу.

От необходимости постоянно скрывать от всех, что у нее на душе, Марьяна уже так устала, что возможность выговориться вдруг показалась ей сказочной. Не может человек в одиночку тащить такой груз. Не должен. Так пусть же сработает синдром попутчика. С этой Галиной Анатольевной они проведут вместе две недели и разъедутся, чтобы никогда не увидеться вновь. Значит, ей можно рассказать обо всем, что не дает спать по ночам. Может быть, она не просто поймет, а еще и посоветует что-нибудь, от чего станет хоть немного легче.

– Я рассталась с человеком, которого очень любила, – медленно сказала Марьяна, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Боялась, что наружу снова вырвутся слезы, удерживаемые внутри невероятным усилием. – Я никогда не думала, что способна так любить. Ради него я пошла на преступление – облила кислотой очень милую и хорошую женщину, которую отчаянно к нему ревновала. Напрасно, кстати. У нее был роман с совсем другим человеком. И сейчас они счастливо живут в Лондоне, собираются пожениться. У них все хорошо.

– В Лондоне? – живо поинтересовалась Галина Анатольевна. – А он что, тоже олигарх?

– Нет, он преподаватель литературы, просто англичанин. И мой возлюбленный тоже англичанин, только инженер. Они оба по работе оказались в нашем городе, и там все и закрутилось. В общем, Гордон (мой Гордон), когда узнал, на что я оказалась способна, заинтересовался мной, и у нас действительно начался роман, о котором я так страстно мечтала. Его не испугал мой поступок, понимаете? Сама я была в ужасе, потому что не подозревала, что во мне такая бездна зла [1].

– Мы все многого о себе не знаем, – тихо сказала Галина Анатольевна и погладила Марьяну по руке, поддержала. – Омуты нашей души скрывают все наши страхи и сомнения, все наше отчаяние. Но никто не знает, когда они затянут нас на самое дно и поглотят с жирным чмокающим звуком. Как трясина на болоте. Не казнись, девочка. Ты же сделала выводы. Правильные выводы. И это главное. А поступок твой уже в прошлом. И то, что сделала ты это из любви, многое оправдывает. Не все, конечно, но многое.

– Из этого все равно ничего хорошего не получилось, – с отчаянием призналась Марьяна. – В общем, я даже съездила к нему в Лондон, познакомилась с его семьей. Я была так счастлива, что мне казалось, что еще чуть-чуть – я оторвусь от земли и полечу. А потом…

Слезы все-таки потекли у нее по щекам. Мелкие, злые… Она промокнула их бумажной салфеткой, скатала ее в мокрый комочек. Галина Анатольевна снова погладила ее по руке, придавая мужества.

– В общем, у меня случилась задержка, и я решила, что беременна. Я так обрадовалась, вы себе даже представить не можете. Я целый день представляла, как Гордон придет с работы, и я ему скажу. Я даже бабушке его разболтала, дура. У него такая классная бабушка! Очень старенькая, но удивительная. И она тоже радовалась вместе со мной. И мы придумывали малышу имя. Мальчику. Мы были уверены, что это будет мальчик.

Она снова заплакала, горько-горько, не в силах рассказывать дальше. Тот день вставал перед глазами, выключая краски и звуки окружающего мира. Все становилось пыльным, серым, точнее, даже не серым, а блекло-коричневым, как будто старая фотография, выполненная в сепии.

– А потом этот твой Гордон пришел с работы и сказал, что тебе нужно сделать аборт, – Галина Анатольевна выговорила за Марьяну самое страшное.

– Да. Он даже не понял, почему я категорически отказываюсь. Он сказал, что все мои россказни про неземную любовь и его продолжение в будущем ребенке – это все розовые сопли. Что он впустил в свою жизнь совсем другую женщину. Ту, что способна плеснуть кислотой в соперницу, отстаивая свою территорию и свои интересы. Понимаете, именно это напугало меня по-настоящему. Ему нужна была подлая и беспринципная мразь, которой я была, пусть и совсем недолго. Ему не нужна была я – настоящая, способная на нежность и искреннюю любовь.

– И ты предпочла уехать…

– Да. Я не могла пожертвовать ребенком ради призрачной попытки стать счастливой с Гордоном. У нас все равно бы ничего не вышло, потому что ему нужна совсем другая я. Та, что вызывает у него восхищение, в меня вселяет ужас. Я уехала домой, но мне было так плохо, что я не могла работать. И разговаривать ни с кем не могла. И тогда мой начальник (вы знаете, у меня отличный начальник, редкая умница, интеллигент, настоящий мужчина) купил мне этот тур, чтобы я развеялась и проветрила мозги. Поэтому я здесь. И поэтому одна.

– А ребенок?

– Да не было никакого ребенка. Это была ложная тревога, и когда я вернулась домой, это очень скоро выяснилось. Так что у меня не стало ни Гордона, ни ребенка Гордона. Ничего.

– Все у тебя еще будет, девочка моя. – Галина Анатольевна нажала на кнопку вызова стюарда, которой был оснащен каждый столик. – А пока давай выпьем кофе и перестанем думать про плохое. Гораздо приятнее думать про интересное. К примеру, про разворачивающийся здесь детектив. Скажу тебе по секрету, лавры мисс Марпл никогда не давали мне покоя.

Она заговорщически улыбнулась Марьяне и деловито повернулась к подскочившему к их столику Диме. Отхлебнув огненный и очень вкусный кофе, Марьяна впервые за последние полтора месяца вдруг подумала о том, что жизнь, если вдуматься, вовсе не такая уж и плохая штука.

* * *

Марсельский порт оказался местом шумным и грязным. Впрочем, Марьяна решительно настроилась на то, что ей все понравится. Уж если поехала в круиз, будь добра, открой сердце и голову новым впечатлениям. Марк собрал всех, кто принял решение сойти на берег, у трапа. На яхте оставалась лишь команда, да еще Артем Репнин, сославшийся на головную боль и заявивший, что не спал всю ночь, а потому теперь намерен постараться уснуть.

– А нечего было полночи смотреть телевизор в кают-компании, – разглагольствовала его жена Рита, объясняя причину отсутствия мужа. – Нет, понятно, что в каюте я включить телевизор не разрешила, я бы тоже не смогла уснуть. До четырех утра просидеть в полном одиночестве, чтобы теперь пропустить экскурсию и шопинг? Нет, этого я не понимаю. Но пусть побудет один. Хозяин – барин.

– Бедный папочка, – сообщила Тоня, в голосе которой, впрочем, не было слышно особой жалости. – И ресторан пропустит.

– Какой ресторан? – живо спросила Ида, выглядящая сегодня еще более ярко и призывно, чем вчера. Она ни на шаг не отходила от Алексея Китова, о чем-то беседующего с Аркадием Бесединым. – Разве мы не на яхте обедаем?

– Дамы и господа, я все расскажу. – Марк поднял вверх обе руки: – Минуточку внимания. Сейчас мы с вами начнем пешеходную экскурсию в районе Старого порта. Если кто-то из вас предпочитает погулять по Марселю самостоятельно, то вам нужно добраться до города на такси или на специальном автобусе. Сразу предупреждаю: если скооперироваться, такси обойдется дешевле.

Аркадий Беседин громко засмеялся. Марк покосился на него и продолжил:

– Обед у нас запланирован в одном из ресторанов Старого города, где нас ждет главное марсельское блюдо – буйабес. Но вы можете поесть самостоятельно, где захотите, или вернуться на корабль. Наш кок Юрий уже готовит обед для тех, кто примет такое решение. А его буйабес, как сказал капитан, ничем не хуже марсельского.

– Мам, а что такое буйабес? – спросила Тоня у Елены.

– Классическое блюдо средиземноморской французской кухни. В России ее принято называть марсельской ухой.

– У-у-у, рыбный суп, – в голосе Тони послышалось разочарование.

– Ну, не совсем, милая барышня, – рассмеялся Марк. – Это удивительный деликатес, фактически легенда, хотя, когда несколько столетий назад марсельские рыбаки только начинали варить этот суп, складывая в него для наваристости все, что осталось от непроданного улова, они даже не подозревали, что тем самым делают шаг в историю. Главное в буйабесе красная рыба, хотя в настоящую марсельскую уху кладут до сорока видов рыбы. В дело идет и колючая морда, и чешуя, и плавники, и хвосты. Кроме того, обязательно добавляют крабов, мидий, маленьких осьминогов и, конечно, креветки. Секрет буйабеса в том, что в него еще обязательно крошат мякиш белого хлеба. Рыбаки были людьми бедными, поэтому добавляли хлеб для сытности. Так и осталось. В городе есть рестораны, в которых в буйабес кладут дорогие виды рыбы и даже омаров, так что там стоимость порции доходит до двухсот евро.

– Что ж, я тогда определился. Я поеду в такой ресторан. – Беседин потер руки. – Нет, ну а в самом деле, не таскаться же пешком на никому не нужной экскурсии. Машину я уже заказал. Кто со мной? Марьяна? Полина? Галина Анатольевна?

Выбор олигарха Марьяну позабавил и потешил ее самолюбие. Из всех пассажиров яхты он пригласил с собой только их троих. Она вопросительно посмотрела на пожилую даму, которая волею судьбы стала ее наперсницей в этом путешествии.

– Нет, я на экскурсию, – покачала головой та. – Буйабес за двести евро меня как-то мало привлекает.

– Я приглашаю. – Беседин снова улыбнулся.

– Нет, спасибо. У меня есть двести евро, просто я считаю трату таких денег на еду кощунством.

– Спасибо, я останусь с Галиной Анатольевной, – сказала Марьяна.

– А можно нам с Алексеем присоединиться к вам? – жеманно растягивая слова, спросила Ида. – Хотя я честно предупреждаю, что за такой суп сама заплатить не в состоянии.

– Пожалуйста. – Беседин сделал приглашающий жест рукой и посмотрел на Полину.

– Нет, благодарю, – усмехнулась та. – Я тоже предпочитаю экскурсию и умеренность в еде.

– До города меня довезете? – спросил у олигарха Михаил Дмитриевич. – На ресторан я тратить время не хочу, но и обычная экскурсионная программа меня не интересует. Я хочу побывать на улице Эдмона Ростана, в знаменитом квартале антикваров.

– Это который «Сирано де Бержерака» написал? – спросила Елена.

– Он самый. В этом квартале расположено множество антикварных магазинов, давно хотел на них посмотреть, потому что у каждого из них своя особая изюминка, своя фишка. Один занимает лестничную клетку в жилом доме девятнадцатого века, второй – маленький дворик, уставленный книжными полками. Да и концепт-сторов тут немало. Например, недавно новый «Jogging Jogging» был открыт знаменитым парижским фотографом Оливье Амселлемом. Кстати, там и поесть можно, в обеденное время все магазины выставляют столики на улицу, чтобы покормить посетителей. Не отходя от кассы, так сказать.

– О-о-о-о, – я тоже туда хочу, – закатила глаза к небу Рита. – Михаил Дмитриевич, возьмите меня с собой! Лена, Гришка, мне кажется, вам тоже надо это увидеть.

– Нет, спасибо, – чуть резче необходимого сказала Елена. – Мы отправимся на экскурсию.

– А девочки?

– И девочки тоже. Не помешает посмотреть место, с которого началась история Марселя. В конце концов эта поездка должна иметь хоть какой-то смысл. Оля, Тоня, греки-финикийцы высадились здесь за шестьсот лет до нашей эры и основали колонию. А в тринадцатом веке в порту уже работала верфь, на которой производили военные суда. Мы все это сможем посмотреть, и замок Иф тоже. Тот самый, где Эдмон Дантес провел четырнадцать лет.

Рита демонстративно фыркнула:

– Какая же ты зануда, Ленка! Какой была, такой и осталась.

– Да уж какая есть. Кстати, Ритуля, тебе не нужно в квартал антикваров. Ты все равно ничего не понимаешь в антиквариате. Тебя ждет Кур-Жюльен. Это пешеходная улица, на которой расположены авторские магазины одежды и украшений, мыловаренная фабрика и крафтовый паб. Ты же любишь пиво.

– В общем, довезите меня до города, – заявила Рита сердито, отворачиваясь от Елены. – Девочки, вы со мной?

– Нет, мы с мамой, – сказала Тоня, а Оля, как обычно, предпочла промолчать. Только взяла подругу за руку.

В группе, следующей за Марком, остались лишь Ковалевы с двумя девочками, Марьяна, Галина Анатольевна и Полина. Остальные гуськом потянулись за уверенно шагающим Бесединым, заказавшим микроавтобус. Да еще куда-то исчезла полная, вечно напряженная Ирина. Словно сквозь землю провалилась вместе со своими огромными ромашками на тунике.

– Ну что ж, сейчас я возьму воду на всех участников нашей экскурсии и приду, – бодро сообщил Марк. – Подождите меня.

– Давайте-ка, милая моя девочка, отойдем в тень, а то стоять на солнцепеке не очень-то полезно для здоровья. – Галина Анатольевна потянула Марьяну к стоящему неподалеку киоску, торгующему сувенирами. – Заодно и магнитик на холодильник купим. На память.

– Вы собираете магнитики? – засмеялась Марьяна, которой очень нравилась эта пожилая женщина.

– Нет, но без их покупки любое путешествие утрачивает большую часть своего очарования, – тоже засмеялась та.

Они вдвоем уткнулись в витрины, заставленные всякой всячиной. Из-за киоска послышался голос, негромко говорящий по-русски, и Марьяна непроизвольно напрягла слух. Она без труда узнала голос Полины, разговаривающей по телефону.

– Спасибо тебе за эту ночь, – быстро, чуть задыхаясь, сказала та. – Я была так счастлива, что даже на время забыла, что ничего не кончилось. Мне так грустно думать, что в ближайшее время мы не сможет этого повторить. Что? Нет, я не могла не пойти на эту дурацкую экскурсию, потому что, ты же знаешь, я не должна привлекать к себе внимания. В дневное время я должна быть вместе со всеми. Таковы условия контракта. Когда ты снова сможешь так устроить, чтобы мы провели ночь вместе? Думаешь, что дня через четыре? – Она ненадолго замолчала, будто что-то подсчитывая в уме. – Это ужасно долго, любимый. И кроме того, я думаю, что к этому времени меня уже убьют.

Бриллианты – лучший повод для убийства. Их блеск завораживает. Их баснословная цена сводит с ума. Во всех детективах обязательно охотятся за бриллиантами. Ищут их. А еще большой огромный нож.

* * *

Всей компанией на яхте собрались только к ужину. Олигарх Аркадий выглядел сытым и от этого немного сонным, Алексей Китов довольным и возбужденным одновременно, Ида улыбалась, как наевшаяся сметаны кошка, Рита была обвешана какими-то коробками и пакетами, свидетельствующими о том, что шопинг прошел удачно, Ирина выглядела запыхавшейся, а Михаил Дмитриевич хвастался купленной гравюрой конца девятнадцатого века.

– А как ваша экскурсия? – спросил он у Марьяны, явно из вежливости.

Как раз об экскурсии Марьяна мало что могла рассказать, поскольку большую ее часть они с Галиной Анатольевной провели, украдкой обсуждая разговор, нечаянными свидетелями которого стали.

– Как вы думаете, с кем она разговаривала? – спросила Марьяна, когда они с пожилой дамой отстали от остальной группы на безопасное расстояние. – Мне кажется, что у нее на корабле любовник.

– Это как раз сомнений не вызывает. – Галина Анатольевна выглядела задумчивой и немного мрачной. – Такая молоденькая девушка не отправляется в путешествие одна. Я и по поводу тебя удивлялась, но ты мне все объяснила. А она? Ей от силы двадцать лет. Зачем ее понесло в такой круиз без кавалера и даже без подруги? Да еще роза эта… И тот разговор, что ты слышала вчера. Так что наличие любовника, считай, установлено. Интересно, кто он.

– Вы знаете, – Марьяна еще понизила голос, – я думаю, это Артем, муж Риты.

– С чего ты взяла? – В голосе пожилой дамы послышалась насмешка.

– Ну, он же не ночевал в своей каюте. Вы помните, его жена утром сказала, что он вернулся под утро и не выспался настолько, что даже остался на яхте, вместо того чтобы пойти на интересную экскурсию.

– С тем же успехом Полина могла ночевать в каюте любого другого мужчины, включая всех пассажиров, пожалуй, кроме Григория Петровича, и членов экипажа. Хоть в каюте капитана.

Мысль о том, что любовником Полины был капитан «Посейдона», отчего-то неприятно царапнула Марьяну. Странно, ей нет до него никакого дела. Она независимо дернула плечиком и, немного подумав, сказала, радуясь, что смогла поймать свою собеседницу на логической ошибке:

– Нет, не могла. Она спрашивала, когда этот мужчина сможет встретиться с ней в следующий раз. Любой одинокий пассажир не должен выгадывать для этого время. У него в распоряжении собственная каюта. А что касается капитана, то он вообще в рубке был.

– Логично, – согласилась Галина Анатольевна и посмотрела на Марьяну с уважением. – Мозги у тебя хорошие, надо признать. А вообще лучший способ узнать – это спросить. Давай догоним Полину и спросим, что это было?

– Неудобно, – засомневалась Марьяна. – Получается, что мы подслушивали. Да и вообще, мало ли что она имела в виду?! Не будет же нормальный человек так спокойно рассуждать о том, что его скоро убьют. Представьте, это была просто фигура речи. Да она же нас засмеет и правильно сделает.