Читать книгу Дурдом на выезде - Людмила Милевская - Страница 11

Глава 10

Оглавление

Грозятся ее покарать!

«Что же делать? – заметалась бедная Ася. – Как же быть? Нет трех шкур у меня. И не могу я позорить родную страну. Да и жить как-то хочется неудержимо. И совсем не хочется злить какого-то президента. Неизвестно ведь, как накажет меня тот, зловещий, если речь моя не понравится им. Где же выход из этого положения? Господи, дай мне памяти, что об этом пишут в женских журналах?

Что пишут? Из безвыходных ситуаций надо бегом выходить – вот что пишут в женских журналах!

Точно, надо срочно уйти!»

Но как?

«Лучшее средство для ухода – ноги!» – наконец решила Ася и схватилась за чемодан.

Высокий сухощавый мужчина приятной наружности не спеша вошел в паб. Взяв со стойки две пинты баварского, он расположился за столиком в дальнем углу и явно приготовился к ожиданию. Медленно потягивая пиво, мужчина искоса поглядывал на экран висящего над стойкой телевизора.

– Разрешите? – послышался голос из-за спины.

Мужчина обернулся. Яркими синими глазами на него смотрел розовощекий толстяк самого оптимистичного вида. Он уверенно держал на весу сразу четыре пинты английского эля.

– Милости прошу… – мужчина сделал неопределенный жест, демонстрируя разочарование: посидеть одному в полном покое не удалось.

– Приятно видеть соотечественника! – распознав легкий акцент, просиял толстяк.

– Однако, скоро нас здесь будет больше, чем аборигенов, – с кислой миной (для окружающих), но вполне живым тоном (для собеседника) откликнулся худощавый и предложил: – Зовите меня Иваном.

– А вы меня, простите, Петром, – задорно улыбнулся в ответ толстяк.

Худощавый озабочено оглядел зал. В дальнем углу сражаются в шахматы арабы. В центре зала щебечет стайка вьетнамцев. У стойки дремлет атлет негроидного происхождения. Полнейший интернационал.

– Славное местечко, – подвел итог наблюдениям веселый толстяк. – Приют заблудших иноземцев.

Он с явным вопросом уставился на сухощавого.

– Собственно, мне нечего сообщить, – пожал тот плечами и основательно приложился к баварскому. – Пока все идет по плану.

– Центр напоминает о необходимости абсолютного контроля. Контроля и предсказуемости, имеется в виду объект, – уточнил толстяк.

– Нет никаких оснований полагать, что поведение объекта выйдет за пределы присущей ему логики, – вдумчиво, словно убеждая самого себя, ответил сухощавый. – Психологическая организация объекта довольно примитивна. Впрочем, передайте в Центр, что я принял к сведению их озабоченность.

Пока сухощавый произносил эту фразу, толстяк с удивительной скоростью управился с пинтой эля. Промокнув губы салфеткой, он сказал:

– Теперь о главном. План операции несколько меняется. Это связано с активизацией деятельности «крота». В этих условиях Центр считает, что проводить одновременно основную операцию и мероприятия по обезвреживанию «крота» невозможно.

– Я знаю, – слегка раздраженно сказал сухощавый.

– Да, но вам приказано свернуть всю деятельность, связанную с основной операцией. Всю. Вы должны заниматься только вычислением «крота». И объект вы обязаны использовать исключительно для этой цели.

– Принято к исполнению, – с явным огорчением кивнул сухощавый, придвигая к себе вторую пинту баварского и думая: «А зря. Я бы справился и с той, и с другой задачей».

Толстяк разделавшись с очередной пинтой эля, сообщил:

– Лично вам и неофициально просили предать, что любые наши действия по достижению целей основной операции обречены на провал. Теперь это ясно. Совершенно. «Крот» слишком активизировался. Информация о любых ваших действиях становилась известной противнику едва ли не раньше, чем принимались решения.

– Я понял… – безрадостно кивнул сухощавый.

– Какая гадость этот английский эль, – проворчал толстяк, принимаясь за четвертую пинту.

– Не скажу, чтобы и я был особым поклонникам баварского, – откликнулся сухощавый. – Однако мне пора… э-э… Петр.

И сухощавый вышел из паба, оставив толстяка допивать свой эль.

Связной – Центру: Резидент получил ваши указания о полной консервации операции «Золотой сокол» и развертывании активных мероприятий в рамках операции «Землеройка».

Поведение Объекта, оценивается резидентом, как предсказуемое.


«Лучшее средство для ухода – ноги!» – решила Ася и схватилась за чемодан.

Однако, подумав, сообразила, что умней покинуть отель налегке: с одними стерлингами и кредитками, то бишь с сумочкой – меньше возникнет вопросов.

Так она и поступила. Вылетев из отеля, Александра помчалась вперед без оглядки.

Куда?

Ей было уже все равно.

«Потом, когда подальше уйду, выспрошу у прохожих как добраться в аэропорт», – размышляла она, планируя срочно вернуться в Россию.

Вскоре Александра заметила, что ее узнают. Узнают, улыбаются, приветливо ей кивают. В огорчении она завертела по сторонам головой и с ужасом обнаружила, что за ней по пятам следует незнакомый мужчина. Приглядевшись, она поняла: «Тот, с гантелями в чемодане!»

Мужчина же, осознав, что он обнаружен, догнал ее и строго спросил:

– Куда вы идете?

– Вам-то какое дело? – отрезала Ася.

Он опешил:

– Что с вами?

– А с вами что?

– Я в полном порядке, – заверил мужчина.

– Я тоже, – ответила Ася и невежливо попросила: – Отстаньте.

– Что-о?! – незнакомец взревел и потребовал: – Сейчас же вернитесь в отель!

– Еще чего! – фыркнула Ася. – Кто вы такой, мне приказывать!

– А вы кто такая, чтобы мне возражать?!

– Я – госпожа Ушакова! Председатель Совета конгресса!

Услышав это, он огорчился:

– Так и есть, вы зазнались.

Ася с ним согласилась:

– Зазналась и не вижу в этом плохого. Вам-то какое дело? Зачем вы за мной шпионите?

Мужчина растерянно остановился, но тут же ее догнал и спросил уже миролюбиво:

– Куда вы идете?

– Не знаю. Мне все равно, лишь бы идти, – не стала скрытничать Ася.

Он ужаснулся:

– Да что с вами творится?!

– Ничего.

– Ничего?! Да вы на себя не похожи!

– С чего вы взяли? – удивилась она. – Я обычно всегда такая. Лучше скажите, кто вы такой? И почему ко мне пристаете?

Мужчина хотел ей ответить, но не успел. Александра свернула на шумную Оксфорд-стрит и врезалась в стайку женщин, рыскающих по магазинам в поисках распродаж. Незнакомец выкрикнул что-то по-английски в толпу, Асю мгновенно узнали и, с ликованием подхватив, понесли обратно к отелю.

Она и опомниться не успела, как оказалась в своем номере в объятиях Майкла Стоуна. Он тут же рассерженно завопил:

– Александра Ивановна, где вы были?

Ася надулась:

– Я что, под арестом?

– Нет, что вы, – смутился Стоун и пояснил: – Волнуюсь только в связи с вашей болезнью.

– Я гуляла, – буркнула Ася и попросила: – Пожалуйста, оставьте меня, не мешайте репетировать речь.

Переводчик радостно встрепенулся:

– Да-да, конечно, не смею вас отвлекать.

Он исчез, но когда Александра попыталась вторично выйти из номера, дорогу ей преградила горничная:

– Ваш костюм, госпожа Ушакова, примерьте.

Пришлось примерять. Костюм сидел, как влитой – в нем Ася окончательно стала похожа на Стерлядь. А когда она забрала кудряшки в строгий пучок, то сама же и ахнула:

– Игорек не смог бы нас различить!

Ей нестерпимо захотелось домой. И опять заныло под ложечкой. Выпроводив Элизу, Александра вновь попыталась покинуть номер, но теперь наткнулась на Стоуна: он вел доктора Бредфордов.

– Сэр Генри волнуется за ваше здоровье, чем вам это не нравится? – шепнул переводчик Асе, заметив ее кислую мину.

– Я совершенно здорова, – отмахнулась она, все же позволив себя осмотреть.

Доктор долго щелкал пальцами перед ее глазами, заглядывал в рот, оттопыривал веки, молоточком по коленям стучал, после чего подтвердил, что Ася здорова и даже в отличной форме.

Озадаченный Стоун его проводил и тут же вернулся сообщить Александре, что память к ней вернется сама собою.

– Уже возвращается, – заявила она.

– Тогда займитесь, пожалуйста, речью, – посоветовал переводчик и оставил ее в покое.

Дурдом на выезде

Подняться наверх