Читать книгу Приключения Пуха на Земле и в Космосе - Людмила Одинцова - Страница 22

Если вы прочитаете в какой-нибудь книжке, что собака, или волк, или другой порядочный зверь перегрыз веревку, чтобы сбежать из плена, – не верьте. Ну разве что веревки, которыми их привязывали, были все трухлявые и никуда не годные. Меня привязали на редкость прочной веревкой. Наверное, ею раньше связывали крокодилов.

Так я думал, грызя своими острыми, но маленькими зубами толстый канат, который болтался у меня на шее. Лет через двадцать я его обязательно перегрызу. Но я не был уверен, что моего терпения хватит на двадцать лет. Его хватило минут на десять. Потом я решил, что лучше будет, если я использую силу своего ума, а не зубов.

Ум применить я не успел. Опять пришел Дядька, бросил меня в сумку и понес продавать. В этот раз я решил не изображать больного щенка, а осмотрелся хорошенько. Ого, кого только, оказывается, не продают! Со всех сторон сидели, стояли, лежали собаки и собачки, кошки и кролики в клетках, крысы, морские свинки и хомячки в трехлитровых банках.

Справа от нас продавались котята. Они пищали и все время выползали из корзинки. Слева в проволочной клетке прыгали странные серые мышата, похожие на хорошо откормленных хвостатых Чебурашек. Напротив на картонке сидела громадная черная собака, привязанная к столбу, на котором держался большой полосатый зонт, и мрачно смотрела на меня.

Я ей подмигнул и показал язык. Собака приподняла верхнюю губу и шепотом зарычала. Обычно я стараюсь держаться подальше от таких больших злобных псин. Мало ли что. А сейчас меня просто подмывало. Бывает такое – когда на душе скребут кошки (а для собак это самое ужасное настроение, какое только можно представить), так и хочется кому-нибудь сказать гадость. Я и сказал. Нет смысла переводить то, что я сказал, на человеческий язык. Пусть это останется между нами, собаками. Я сказал:

– Р-р-р-гаф-ав-аф!!!

Собака, конечно, не стерпела. Как рванется ко мне изо всех своих нечеловеческих сил! Ого-го! Вот это силища! Столб покачнулся, и зонт стал валиться прямо на столики с кроликами, кошками, мышами и морскими свинками. Какой поднялся визг, крик, и лай, и мяв!

Наш прилавок грохнулся на землю и раскололся на куски. Клетки, корзины, коробки попадали, и звери бросились наутек. По проходу уже вовсю драпали наперегонки котята из корзинки и ушастые «Чебурашки». Шиншиллы! Они называются шиншиллы, – вспомнил я совершенно некстати.

Ну и рванул! Свечой взмыл в небо. Никто на меня не смотрел, не до того им всем было. И я уверен, никто даже не заметил, что за мной на веревке взлетела полиэтиленовая сумка, к которой я был привязан. Сумка наполнилась воздухом и громко хлопала на ветру.

Ух ты! Я так высоко никогда еще не залетал! Сверху было видно, как по дорожкам между рядами разбегаются звери. Маленькие, как блохи. Полосатые навесы казались крышами игрушечных домиков. И Дядьку своего я узнал, глядя сверху. Оказывается, у него была плешь на голове, тоже красная, как и морда. За ним бежала злая черная собака. Так ему и надо! Пусть догонит!