Читать книгу Рождественские истории. Сказки для взрослых - Людмила Романова, Людмила Петровна Романова - Страница 9

– Свет!!! – вдруг завопил тощий старикан. – Говорил вам, кайтесь, не послушались. А теперь все! Господи прими меня грешного! – завопил он и встал на колени, осеняя себя крестом. – Господи, прости мне грехи мои! – Кайтесь, кайтесь! – завопил бабкам старичок, – может, еще успеете!

– Господи, прости меня грешного! Бес попутал! – воскликнул испуганно мужик, в кожаном пиджаке, и, достав из кармана несколько кошельков, бросил их на сидение, – разбирайте, не нужно мне чужого, век красть больше не буду!

– Боишься, когда страшно!? – грозно воскликнул полноватый мужчина с бородой. – Ко мне, все быстро по очереди! – Я батюшка, я вам могу грехи отпустить, если крещеные, ко мне, и быстро кайтесь, и отче наш читайте! – провозгласил он мощным басом, и, расстегнув пальто, достал оттуда мощный крест. – Прощаю, прощаю, прощаю… – крестил поп отходящих – Дети мои грехи ваши тяжкие, ибо в евангелии они записаны, а вы их не блюли. Но, самый страшный грех это неверие в Бога. Кто из вас в него не верит?

– Верим, верим! – закрестились все.

– Тогда повторяйте! – поп начал читать молитву и все стали повторять его слова, потому что ни один из них молитву не знал до конца. Только первые фразы, – Отче наш…

– Я всегда верила в бога и в церковь ходила! – уверяла женщина с кошелками. За всю жизнь мухи не обидела! А, только, сама обиду терпела!

– А я всегда знала, что что-то есть, – провозгласила Надежда Николаевна – любительница фантастики и посмотрела в окно на приближающийся свет.

Он приближался медленно, от этого можно было понять, что он был очень далеко. Но, вдруг, неожиданно, вспышка света заставила зажмурить глаза людей, сидящих в вагоне. Свет был такой силы, что проникал даже сквозь закрытые глаза, и, поэтому, наши пассажиры несколько минут сидели с зажмуренными глазами, еще и закрытые для верности руками, а когда осторожно открыли их, то увидели, что вагон остановился, дверь его открылась на половину, как будто бы, ее заклинило. И в вагоне запахло гарью.

– Горим! – похолодело у всех внутри.

Лена посмотрела на дверь, в которую уже прорвался Толик, он раздвинул как можно шире створки, упершись в них руками и ногами. И, видно, хотел выскочить первый. Но, туда подскочил всклоченный мужичок, он стал пролезать между руками и ногами парня, держащего дверь, туда же с визгом побежала баба с кошелками, сильно зажав их в руках, и два гастарбайтера, отпихнули и бабу, и мужика, на ходу, шарахнув мужика, чемоданом по голове, и выкинув кошелки тетки. Но, баба была шустрая и нахальная, как танк. Она недолго была вне возможностей выскочить, и, подхватив свои кошелки, снова пошла на абордаж.

Толик оказался пригвожденным к дверям, без возможности двигаться, и лицо его стало бледным. Ему нечем было дышать! Двое гастарбайтеров, не бросая свои чемоданы, лезли в щель, закупоривая ее этим не габаритом, за ним хватая впереди стоящих за волосы, и отпихивая их от прохода, пробивалась женщина с кошелками. Волосы у нее растрепались, а лицо превратилось в огромный арбуз на срезе. Лена посмотрела на оставшихся. Дым заполнял потихоньку пространство вагона, а бабульки, женщина в платочке, молодежь и еще несколько пассажиров стояли у следующей двери и беспомощно смотрели, как дверью овладевают более наглые пассажиры.

– Мужики, будьте людьми! – прокричал парень с «педом». Здесь женщины, старушки, они не смогут выйти, а я один не справлюсь.

Но, вся эта дерущаяся и рвущаяся к двери масса, посыпая друг – друга кулаками, отцепляя от дверей чужие руки, бултыхалась в дверях, как обще-безобразный мякиш, из рук, злобных рожь, и слепленных тел.

Маринка и Валерка позвали Лену и предложили надавить всем вместе на эту массу, чтобы пропихнуть их в дверь. И когда это получилось, дверь вместо того, чтобы пропустить следующих пассажиров захлопнулась! С ними вместе провалился в черноту и Толик, Лена только увидела, как его перевернуло вверх ногами, и все!

Все растеряно посмотрели друг на друга и на просачивающийся в вагон дым.

– Все что ли?! – услышали они раскатистый смех за вагоном. И, как показалось Лене, он был похож на голос Феофилы, той старушки, которая была потолще.

– Все! – прокричал голос Серафимы. – Тебе тринадцать, мне одиннадцать!

– Ну, что я тебе всегда говорила! – захохотал голос за вагоном, моих – больше!

– Будем бороться! – крикнула вслед улетающему голосу Серафима. – За каждую душу!

– Давай – давай! – засмеялся голос Феофилы. Тебе не привыкать. А вообще-то, возьми одного назад! И в вагон через окно влетел парень «Черная гора». Он плюхнулся на сидение и, распластавшись на нем, скатился вниз.

– Это артист, по ошибке! – захохотал голос за вагоном, и все стихло.

– Во, дает! – воскликнула Лена, удивляясь, тому, какой же там за окном вихрь, что парня сначала выкинуло, а потом бросило назад. Это же и помереть можно от такого удара! – ужаснулась она, и подбежала к парню, чтобы помочь ему.

Вместе с ней, к парню подбежал мужичок с портфелем, и стал ему помогать, причитая, – Ну Толик, ты даешь. Я уж за тебя так испугался, тебя раз – и нет! А потом, раз – и ты здесь! Зачем в дверь-то полез?! Тебе больше всех надо?!

– Не делай добра, не получишь зла, – проговорил парень, потирая голову и вставая с пола. – Ишь, озверели, женщин и бабок пропустить не могли. Я – то хотел дверь подержать, а они! Парень, кажется, еще не мог отойти от обиды и еле сдерживал слезы. Он показался Лене, сразу каким-то маленьким мальчиком, которого обидели в песочнице.

– Это что было? – удивился интеллигентного вида старичок. Ты с кем, бабка, переговариваешься? И куда твоя подруга делась? Шустрячка, не погляди, что старая!

– Будет время, узнаешь. Может быть! – ехидно усмехнулась Серафима и распрямила плечи. – А теперь, приготовились, и – раз! Она весело взмахнула рукой, и дверь вагона открылась!!!