Читать книгу Сивилла – волшебница Кумского грота - Людмила Шаховская - Страница 7

Поскакав разыскивать сестру, Эмилий предположил, что она, может быть, укрылась в доме новобрачной Лукреции; что она не сбежала, а только без спроса возвратилась в Коллацию, забыв что-нибудь там и боясь вернуться в Рим без этой вещи.

Дорогой такая мысль превратилась в полное убеждение, и молодой человек спокойно остановил свою лошадь у дома Луция.

Было обеденное время. Семья сидела за обедом, приготовленным под надзором новобрачной. Там находился престарелый отец Луция, Эгерий, и сестра Фульвия, скромная девочка четырнадцати лет, что, впрочем, для тогдашней итальянки считалось уже возрастом почти невесты.

– Кто может теперь посетить нас? – промолвил старик, услышав, как лошадь Эмилия остановилась у крыльца.

Все с недоумением оглянулись на входную дверь.

– Здравствуйте! – сказал Эмилий, вступая в атриум.

– Прошу не побрезговать обедом, – обратился к нему Эгерий, – садись, молодой человек!.. Ты всегда желанный гость в моем доме в память отца твоего.

– Ты желанный гость для меня и помимо отца, которого я не знал, – продолжил Луций, – но все-таки гость неожиданный. Она здесь что-нибудь позабыла, моя тетка, и прислала тебя?

– Где моя сестра? – спросил Эмилий, оглядывая комнату.

– Твоя сестра? – повторили вопрос все присутствующие.

– Да… где же Ютурна?

– Она с вами уехала.

– Она не здесь?

– Зачем же ей здесь быть?

– Ее нет!.. – вскрикнул Эмилий, почти упал на скамью и опустил голову на стол.

Несколько времени длилось томительное молчанье. Все глядели на сироту, недоумевая, что такое случилось с ним и его сестрой. Наконец Луций ласково тронул его за плечо, позвав:

– Эмилий!..

– Казнь! – глухо простонал юноша.

– Какая казнь? Кому? Скажи, что за новая беда случилась? – раздалось со всех сторон.

– Кому казнь… мне!.. Сестра похитила все драгоценности, данные ей Туллией для пира, и бежала.

Луций, Эгерий и Лукреция стали расспрашивать о подробностях происшествия, а Фульвия, никогда не ездившая в Рим и поэтому не знакомая с Эмилием, отошла в сторону.

Эта сцена отчаяния юноши глубоко потрясла ее доброе сердце.

«Он так молод, – думалось ей, – и уже так много испытал горя!.. Смерть ждет его в этот же вечер, и никак нельзя спасти его».

Фульвия украдкой заплакала, но Лукреция приметила это и подошла к ней.

– Сестрица, миленькая, ты плачешь!.. – ласково отнеслась она к золовке, как к полуребенку.

– Мне его очень жаль, – простодушно ответила девочка.

– Такова судьба, милая! Жить не всем хорошо, как тебе здесь. Успокойся, помолись!..

– Да-да, Лукреция, я целый день стану молиться.

– Прощайте! – сказал Эмилий, встав со скамьи. – Поеду в горы, а оттуда на верную смерть.

Луций обнял товарища детских игр и проводил к крыльцу до лошади, а потом, не захотев закончить обед, ушел в свои поля, расстроенный бедой друга.

Горевал и старый Эгерий, сидя на крыльце, выходившем в сад, где у него было нечто вроде плохой, примитивной террасы с его заветным, стародавним креслом, сквозь порыжелую кожу подушки которого торчала набивка из овечьей шерсти – излюбленный материал итальянцев для всякого рода мягких вещей.

Эгерий невольно вспоминал свое былое знакомство с погибшим Турном Гердонием ввиду беды детей его, невольно задавался вопросом, останется ли Эмилий жив или нет.

После заката солнца все посланные в погоню возвратились с известием, что всякий след пропавшей девушки потерян.

Туллия, услышав конский топот. Послала Брута навстречу к искавшим Ютурну, чтобы он скорее узнал вести от них.

Старик, подбежав к своему невольнику, отдал ему сверток с чем-то грязным, шепнув:

– Виндиций, это тобой найдено в горах.

Печально и робко, как на верную смерть, взошли рабы и Эмилий на верхний этаж дома.

– Добрые вести!.. Добрые вести!.. – кричал Брут, взбежав прежде всех на лестницу.

Лицо тиранки просияло.

Потупив взоры, вошли в ее комнату несчастные люди и молча стали рядом, ожидая, каков будет ее приговор им.

– Ты кричал «добрые вести», а они не говорят ничего и ее с ними нет, – молвила Туллия с недоумением.

– Мы готовы к казни, – тихо проговорил Эмилий.

– И неужели никаких следов?!

– Ее след потерян.

– Ты лжешь! – вскричал Брут, подходя к Эмилию с угрожающими жестами, как бы намереваясь ударить. – Мальчишка, благодари бессмертных богов за то, что они к тебе благосклонны!..

Затем он обратился к Туллии.

– И Ютурну, и все твои украшения скоро найдут, успокойся, богиня-мстительница!.. Мой раб нашел след бежавшей.

Виндиций, бывший единственным слугой Брута, исполнявший много раз его поручения разного замысловатого сорта, подошел и, отдав Туллии сверток, полученный от господина, сказал:

– Я это нашел в горах.

Сверток состоял из обрывка дорогой пурпурной материи, двух маленьких жемчужин и зеленого ремешка от сандалии. Все это было замарано грязью.

Туллия не усомнилась признать в этих остатках часть туалета Ютурны и улыбнулась, повеселела.

Брут торжествовал.

Он дал знак, чтобы все удалились, пока не поднялась новая буря гнева тиранки, придирка к чему-нибудь другому, помимо бегства Ютурны.

Оставшись с ней наедине, Брут принялся хвалить одного своего знакомого. Это богатый купец, ведущий торговлю с другими городами, способный разыскать пропавшие драгоценности и саму Ютурну.

Относительно Эмилия Брут выразил мнение, что гораздо приличнее казнить его вместе с сестрой или назначить срок, по истечении которого он будет казнен.

Между такими речами хитрый старик упомянул будто вскользь, что его знакомый купец недавно получил несколько украшений самого странного, до сих пор в Риме не виданного рисунка.

Жадная до всякой новизны, Туллия велела тотчас позвать купца и целый вечер занималась с ним, рассматривая и выбирая из его товаров себе обновки взамен пропавших вещей и позабыв на время Ютурну.