Читать книгу Наим. Книга 1. Жемчужный венец - Людмила Шторк-Шива - Страница 12

После расставания с Коаной, Наим не сразу лег спать. Поужинав, он попытался записать почти неуловимую мелодию, которая звучала сегодня в его голове. Молодой аур не смог полностью записать ее, но, когда увидел, что основу сумел передать, успокоился и смог уснуть.

Утром он проснулся рано. Аур очень хотел увидеться с Айнамом и знал, что сегодня в «Лиге спасения Тифера» встречаются ранним утром. Аур надеялся, что Айнам тоже придет, хотя и не был уверен.

Наим хотел встретиться с пожилым ауром перед началом встречи, чтобы улететь до появления крака. Терять несколько часов рабочего дня на пустые разглагольствования у него не было ни малейшего желания, тем более, что Коана будет сегодня ждать его для помощи в строительстве гнезда.

К счастью молодого аура, он увидел, как к месту сбора летит старый аур. Они встретились в воздухе и приземлились в стороне от знакомого здания, в переулке.

– Здравствуй, мой молодой певец! – улыбнулся Айнам.

– Почему «певец»? – не понял Наим – я же композитор, я не пою никогда…

– Я знаю, что ты не слышишь свою песню. Ее только мы слышим – окружающие.

– Я слышу звуки струн… но не вижу, чтобы Вы играли. Почему так?

– Это звучат струны между жемчужинами головы, груди и рук… Так бывает, когда они еще не стихли после хороших мыслей, чувств или дел. Сейчас у меня они звучат от радости, что я увидел тебя и услышал твою песню. Поющих среди нас не много – улыбнулся Айнам – теперь я точно знаю, что кроме грудной жемчужины у тебя других не будет. Может потом и появится еще, но тоже на груди. У поющих они бывают только грудными – глаза Айнама светились радостью и добротой.

– А у тех жемчужин, о которых сейчас так много известных существ говорят, есть музыка?

– Нет конечно. Они же не натуральные. Будь осторожен, никому не говори о том, что ты слышишь эту музыку, если хочешь жить. Среди моих знакомых немало существ пропало.

– Как пропало?! – не понял Наим.

– Бесследно – грустно вздохнул Айнам.

– А звуки ваших струн дают такую тишину и покой, просто удивительно! Теперь я понял, почему мне рядом с Вами было так спокойно даже когда я не слышал ничего – Наим не мог перестать улыбаться, он был счастлив как ребенок, без причины.

– Антенны на твоей жемчужине отрастают – улыбнулся в ответ старик – скоро ты сможешь слышать космическую музыку.

– А это не космическая? – удивился молодой аур.

– Нет, пока еще местная, наша.

– А что будет, когда я все услышу?

– Ты будешь счастлив независимо от внешних обстоятельств – улыбнулся Айнам.

– А разве я сейчас не счастлив? Мне кажется мое сердце разорвется от радости!

– Пока тебе для счастья еще нужна влюбленность, которая сейчас светится в твоих глазах… – начал старик, и Наим смутился.

– … это так заметно?

– Километров с десяти, не больше – приподнял бровь старый аур – я понимаю, что сейчас ты полетишь к своей «музе», но если захочешь и не забудешь, то приглашаю тебя сегодня вечером в другую группу. У руководителя той группы жемчужины трех видов: головная, ручная и грудная. Он – хорошее существо.

– Он – аур?

– Нет, он – зелеконец. А почему тебе это интересно? – Айнам собрался уходить, но обернулся.

– Не знаю. Просто хотел узнать, много ли ауров с жемчужинами?

– Достаточно. Только не стоит расспрашивать. Близятся очень опасные времена. Ты лучше молча слушай и будешь из всех существ своих отличать – старый аур уже торопился, не желая опоздать на встречу, смысла которой Наим не мог понять.

– А разве «свои» не только ауры?

– Со временем ты поймешь. Вот адрес. Я почти уверен, что там ты сможешь услышать музыку, которую ты так любишь. До встречи! – Айнам взмахнул на прощание рукой, накинул на крылья плащ и скрылся за поворотом.

Наим взмахнул крыльями и через минуту мчался к гнезду Коаны. Молодая аур встретила его неожиданно недружелюбно и даже агрессивно.

– Не думала, что ты придешь пачкать свои белые ручки клеем… – усмехнулась она, едва поздоровавшись.

– Прости… – растерялся Наим – я тебя чем-то обидел?

– Нет, что ты! Ты же сама воспитанность и галантность… разве может великий композитор обидеть ничтожную ауру, которая даже в толпе поклонников никогда не была и к Вашей славе никогда в жизни не прикасалась.

– Вчера тебя моя слава нисколько не смущала… – Наима словно холодной водой окатили.

– Вчера я не знала кто ты на самом деле. Я думала, что имя случайно совпало. Мало ли Наимов на Тифере? – нахмурилась Коана.

– Так теперь ты меня выставишь только за то, что я музыку пишу? – скривился Наим – тогда я должен тебя презирать за то, что ты к моей музыке очень талантливый стих написала.

– Это было случайно – буркнула Коана, беря охапку прутьев для плетения.

– Ты сама не знаешь, к чему придраться. Ведешь себя будто вчера хорошо перепила! – возмутился Наим.

Он так хотел поделиться с аурой началом своей новой песни, которую услышал в общении с ней, но сейчас ему захотелось развернуться и улететь, наговорив ей кучу гадостей. Аур едва сдержался. Большие глаза сузились в щелочку. Он внимательно смотрел на резкие, порывистые движения Коаны, та продолжила работу, не поворачивая головы к говорившему. И вдруг Наиму показалось, что она сейчас расплачется. Было странно видеть, что взрослая, и практичная ауара ведет себя как маленькая девочка. Ее глаза и жесты кричали противоположное тому, что она произносила.

Вспомнив то, с чего начинал знакомство с этой непредсказуемой аурой, Наим молча приступил к работе.

– Передай клей, пожалуйста – обратился он к Коане через пол часа. Она подала банку и их руки встретились. Коана выронила банку и Наим показал чудеса эквилибристики, ловя ее на лету. Клей был спасен, но аур понял, что даже случайные прикосновения тоже запрещены.

В этот день они почти не разговаривали, время от времени лишь перебрасываясь необходимыми фразами или словами. Иногда Наим замечал прозрачные слезинки в уголках глаз Коаны, но молчал и старался не показывать, что видит их. Наим не решался спрашивать о причине этих слез и старался не смотреть на Коану, но не мог удержаться и поглядывал на удивительно красиво сложенную ауару, на тонкие линии ее тела, мягкие складки почти прозрачных крыльев, покоящихся сейчас на спине.

Огромные глаза ауары были очень грустны и в них сегодня, словно вся боль Тифера утонула. Личико, покрытое мягкой шерсткой, которую так хочется потрогать, тонкий носик с побелевшей шерсткой на горбинке вызывал неудержимое желание прикоснуться к нему губами. Большие, как у всех ауров уши, заостренные вверху, были очень красивой формы и Наим знал, что у Коаны такой же прекрасный слух, как у него. Он любовался на мягкое движение ушей, когда оба уха поворачивались в сторону звука, привлекшего ее внимание.

Коана, как и все ауры могла слушать звуки со всех сторон. Ее мозг легко обрабатывал одновременно четырех собеседников. Но не все ауры могли услышать звук за два-три километра, если направляли оба уха в направлении одной выбранной точки. Конечно, внешне острота слуха была не видна и сейчас аур любовался только мягкими движениями ее ушей, покрытых легким, но плотным пушком.

Сложнее всего было видеть ее тонкие, но очень красиво очерченные губы, которые сегодня нередко пытались сдержать обиду и боль, но все равно вызывали огромное желание припасть к ним и забыться, кануть в их неудержимой чувственности.

Много раз за время их короткого знакомства, Наим заставлял себя оторвать взгляд от ее лица. Но самым страшным для молодого аура был факт, что, оторвавшись от лица, взгляд опускался на округлость груди, узкую таллию, словно вырезанные искусной рукой великого мастера скульптуры. Тонкие, но сильные пальцы Коаны ловко вплетали прутья в замысловатый рисунок плетения гнезда и на них молодой аур тоже готов был смотреть вечно. Работа с прекрасной, но оказавшейся такой неприступной ауарой превратилась для Наима в добровольную пытку.

Наим видел, насколько сложную форму жилища выбрала Коана, и не раз хотел попытаться отговорить ее, боясь, что у них не получится закончить строительство правильно. Но каждый день по различным причинам он не решался предложить ей сделать что-нибудь проще. А сегодня Наим увидел, что назад дороги уже нет и задуманную форму гнезда уже не изменишь. Оставалось только продолжать.

Аур помогал остаток дня, даже пообедал с прекрасной ауарой все также молча. Наим не мог понять, в чем же он провинился пред ауарой и не знал, что можно исправить? Все его попытки заговорить или узнать почему она так себя ведет, встречали жесткий отпор. Наим видел, что Коана не только не боится, что он уйдет, она даже ждет этого, возможно мечтает остаться одна. Но он также понимал, что одна ауара не справится с постройкой гнезда до холодов и он решил проявить чудеса упрямства, продолжая помогать.