Читать книгу Мосфильм. Вчера, сегодня и всегда - Людмила Соколова - Страница 4

Они стояли у истоков российского кино (крайний справа – А. А. Ханжонков)

В начале XX века российское немое кино развивалось бурными темпами. Лидерами производства и проката кинолент были компании Ханжонкова и Ермольева.

28 декабря 1895 года в Grand Café на парижском бульваре Капуцинок прошел первый коммерческий показ 50-секундных фильмов («Выход рабочих с фабрики Люмьер», «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота», «Политый поливальщик»). Изобретатели синематографа братья Луи и Огюст Люмьеры даже в самых смелых мечтаниях вряд ли представляли, что созданная ими техническая диковинка из развлечения превратится в искусство, покорившее весь мир.

Первый киносеанс в России состоялся 4 (16) мая 1896 года в Санкт-Петербурге в летнем увеселительном саду «Аквариум».

Российское же кинопроизводство своим рождением и становлением обязано Александру Алексеевичу Ханжонкову – потомственному дворянину, по окончании Новочеркасского юнкерского училища проходившему службу в Донском казачьем полку, расквартированном в Москве. Там же Ханжонков удачно женился на Антонине Николаевне Баторовской, дочери владельца магазина швейных машинок «Зингер».

Александр Алексеевич Ханжонков (07.07.1877, поселок Верхне-Ханженовский, Российская империя (нынешняя Донецкая область Украины) – 26.09.1945, Ялта, СССР)

По растиражированным сведениям, в 1905 году в городе Ростове-на-Дону двадцативосьмилетний есаул Всевеликого войска Донского Александр Ханжонков впервые побывал на сеансе синематографа. И на всю жизнь «заболел» кино». На самом же деле еще в 1897 году его брат Сергей привез из Парижа кинопроекционный аппарат и несколько лент, так что скорее всего знакомство Ханжонкова с синематографом произошло в конце XIX века.

Боевой офицер, участник Русско-японской войны, он в 1905 году вышел в отставку в чине подъесаула с пособием в пять тысяч рублей, острым ревматизмом и твердым решением заниматься кино.

Побывав на крупнейших студиях Европы, Александр Алексеевич вначале закупает и прокатывает иностранные фильмы. Дело оказалось прибыльным, и в 1906 году открывается торговый дом «А. Ханжонков и К^о», одним из основных пайщиков в нем становится его супруга, Антонина Николаевна, особа волевая и предприимчивая. Она активно занималась организацией производства, писала вместе с мужем сценарии под псевдонимом Анталек и даже ставила фильмы.

В 1907 году на Саввинском подворье в Москве Ханжонков строит собственную студию и лабораторию для производства титров. Поначалу фильмы его студии были по сути снятыми на пленку театральными спектаклями, которые разыгрывали актеры Введенского народного дома: «Песнь про купца Калашникова», «Выбор царской невесты», «Русская свадьба в XVI столетии» и др.

Ханжонков показал себя талантливым менеджером, одним из первых в России угадавшим перспективы развития кинематографа, к тому же – что, пожалуй, важнее всего! – имевшим уникальное чутье на талантливых людей, многих из которых он сделал звездами первой величины немого кино: Ивана Мозжухина, Петра Чардынина, Веру Холодную за которой с легкой руки Алексея Каплера навсегда закрепился титул «королева экрана», и др.

Созданное им в 1911 году акционерное общество «А. Ханжонковъ и Кº» построило в Москве на Житной улице первое в России киноателье площадью 400 кв. м, оборудованное по последнему слову техники.

Киноателье Ханжонкова на Житной улице

В 1911 году здесь был выпущен в прокат первый в мире полнометражный фильм «Оборона Севастополя», в котором Александр Ханжонков выступил не только как продюсер, но и как автор сценария и сорежиссер. Фильм, бюджет которого составил 40 тысяч рублей(!), снимался на местах реальных сражений, с невиданными по размаху батальными сценами. В финале картины были показаны – и увековечены в истории! – оставшиеся в живых участники Севастопольской обороны. Ханжонков пошел на беспрецедентный маркетинговый ход: устроил сеанс в Ливадийском дворце для царского двора. Николай II принял картину благосклонно, лично поблагодарил Александра Ханжонкова и дал ему «зеленый свет»: разрешение снимать в любом месте Москвы, включая Нескучный сад, который был собственностью царской семьи.

После этого продюсер стал широко рекламировать картину как «удостоенную счастья быть представленной Государю Императору». Впервые в России он устроил грандиозное премьерное шоу в Большом зале Московской консерватории: фильм шел под аккомпанемент симфонического оркестра, хора певчих и выстрелов из настоящих пушек, стоявших во дворе консерватории.

С огромным успехом «фильма» «Оборона Севастополя» прошла по всей России и была закуплена к показу многими иностранными фирмами.

Талантливый человек, умелый организатор производства, Ханжонков многое в российском и мировом кино сделал впервые. Специальный научный отдел его студии снимал документальное, научно-популярное кино и просветительские фильмы («Электрический телеграф», «Электрический телефон», «Кровообращение», «Пар», «Пьянство и его последствия» и др.). Приглашенный Ханжонковым из Вильно самородок Владислав Старевич снял в технике объемной анимации картину «Прекрасная Люканида, или Война усачей с рогачами». Смотревшие «фильму» зрители были убеждены, что в ней были использованы дрессированные насекомые.

Ханжонков стал кинолетописцем нашей истории: благодаря ему люди увидели похороны Льва Толстого, узнали лица актеров МХАТа – Качалова, Станиславского, Кореневой, Книппер и др.

Кадр из фильма «Оборона Севастополя»

Фильмы показывали в построенном Ханжонковым на Триумфальной площади Москвы электротеатре «Пегас» (после 1918 года «Горн» → «Межрабпром» → «Москва» – «фирменный» кинотеатр объединения комедийных фильмов «Мосфильма» → «Дом Ханжонкова» (1991–2004)[1].

«Пегас» стал эмблемой ханжонковской студии.

Александр Ханжонков работал как одержимый, вникая во все детали производства и проката фильмов, постоянно генерировал новые идеи, которые подхватывали талантливые люди из его окружения, забывал сам и заставлял забывать остальных о серьезных проблемах со здоровьем, в результате чего в 1913 году в возрасте тридцати шести лет оказался прикованным к инвалидному креслу.

С началом Первой мировой рушится заботливо выстроенный киномир Ханжонкова: умирает его соратник – кинорежиссер и сценарист Василий Гончаров, покидают студию лучшие режиссеры и актеры: Борис Михин, Владислав Старевич, Петр Чардынин, Вера Холодная, Витольд Полонский, Иван Мозжухин…

Весной 1917 года Ханжонков по настоянию врачей и с мечтой основать на юге российский Голливуд, оставляет бизнес в Москве на супругу и с группой преданных сотрудников перебирается в Ялту. Здесь он построил киноателье и продолжил снимать фильмы.

За время своего существования с 1908 по 1920 год акционерное общество «Ханжонков и К°» выпустило около четырехсот (!) кинофильмов. Александр Алексеевич дважды награждался императором Николаем II.

Но дальше – Октябрьский переворот, гражданская война, разгром белого движения… И в ноябре 1920 года Александр Ханжонков с выбравшимися из Москвы женой и детьми в числе последних беженцев покидает Крым. Он постарался спасти часть киноархива и техники. В 1922 году, осев в Австрии, он лечится и на арендованной вилле в Бадене организует исследования по созданию звуковых фильмов. Но прекращает их из-за нехватки средств.

И тут так кстати ему поступает предложение от общества «Русфильм» вернуться на родину, остро нуждавшуюся в профессионалах, и участвовать в создании советского кинематографа. Супруга ехать категорически отказалась, детей тоже не отпустила, а вот мужа не смогла удержать.

Ханжонков возвращается в Россию, но «Русфильм» уже благополучно почил, так ничего и не родив. Какое-то время он работает консультантом «Госкино», а затем – заведующим производством «Пролеткино». И личная жизнь налаживается: он женится на монтажнице Вере Поповой.

Но в 1926 году на волне удушения НЭПа Ханжонкова вместе с группой руководителей «Пролеткино» арестовывают по явно сфабрикованному делу о финансовых злоупотреблениях. Даже трудно себе представить, что пережил этот кристально честный человек, инвалид, оказавшись в застенках ОГПУ! Но слава богу, это был еще не 37-й год тотальной шпиономании, и ввиду отсутствия доказательств вины Ханжонкова освобождают, правда, с запретом на работу в области кинематографа и лишением политических прав. Из-за этого, а также из-за резкого ухудшения здоровья Ханжонков с женой вынуждены были переехать в Ялту, но оказались там на грани нищеты и голодной смерти.

В отчаянии Александр Алексеевич в 1934 году пишет председателю кинофотоуправления Борису Шумяцкому. И о чудо! – его услышали, и жизнь его волшебным образом переменилась: полная реабилитация и персональная правительственная пенсия в 350 рублей, дающая возможность спокойно жить и писать мемуары. Правда, его «Первые годы русской кинематографии» (1937) вышли изувеченные цензурой. Его неуемная энергия, его гениальный ум еще пытаются найти себе применение на ялтинской киностудии «Востоккино», куда он направляет свой проект производства цветных кинофильмов. Но Ханжонков уже не нужен советской России.

Александр Алексеевич Ханжонков

Во время немецкой оккупации Крыма Ханжонков оставался в Ялте. Немцы очень хотели привлечь этого человека-легенду в кинематографическом мире к сотрудничеству. Тщетно!

Александр Алексеевич застанет освобождение Крыма и окончательный разгром фашизма и тихо уйдет 26 сентября 1945 года, незаметно для страны, которую любил всем сердцем, для которой столько сделал, обретя последнее пристанище на Поликуровском кладбище Ялты.

В Москве наряду со студией Ханжонкова в Брянском переулке, возле Брянского (сейчас Киевского) вокзала расположилась киностудия, построенная торговым домом «И. Н. Ермольев».

В начале XX века в Москве кипучую деятельность развили представители французского кинобизнеса, открыв филиалы фирм «Гомон» и «Братья Пате». В последнюю в октябре 1907 года, забросив учебу в Московском университете, поступил на работу бывший студент юридического факультета Иосиф Ермольев.

Иосиф Николаевич Ермольев (24.03.1889, Москва, Российская империя – 20.02.1962, Лос-Анджелес, США)

Молодой человек всем сердцем полюбил кинематограф и, будучи амбициозным и талантливым, в 1912 году стал совладельцем прокатной фирмы «Ермольев, Зархин и Сегель» (Ростов-на-Дону), а в 1915 году основал в Москве собственное кинопредприятие «И. Ермольев».

Вначале он заказывал съемки московским производителям – по преимуществу компании «Тиман и Рейнгардт». Свои собственные фильмы Ермольев снимает вначале в ресторане при театре «Тиволи» в Сокольниках (Сокольническая пл., 7) и в летнем театре увеселительного сада «Аркадия» (также в Сокольниках), где оборудует временный павильон для съемок. Это фильмы: «В омуте Москвы», «Безумие пьянства» и «Гибель русского авиатора» – о летчике Петре Нестерове, первым сделавшем «мертвую петлю» («петлю Нестерова») и первым в мире совершившем таран в воздушном бою Первой мировой.

В 1914 году Ермольев покупает у путейского инженера Касаткина участок земли с двумя доходными домами и садом около Брянского вокзала. Он освобождает дома от жильцов, сносит их и за месяц строит летний кинопавильон оригинальной конструкции площадью около 1500 м², стены которого легко трансформировались, что позволяло менять внутреннее пространство. А через год рядом выросло двухэтажное здание с зимним павильоном (2500 м²) на втором этаже и лабораторией на первом.

Всего ателье Ермольева выпустило более 120 фильмов, среди них «Петербургские трущобы» (4 серии), «На бойком месте», «Пиковая дама», «Драма на охоте», «Сатана ликующий», «Отец Сергий», «Николай Ставрогин», «Прокурор» и др. У него работали режиссеры Яков Протазанов, Владимир Гардин, актеры Иван Мозжухин, Ольга Гзовская и др.

В 1915–1918 годах Ермольев издавал журнал «Проектор» (Москва).

В 1918 году он открыл филиал своей фирмы в Ялте, а в 1920 году вместе со своей съемочной группой и актерами, захватив полдюжины незаконченных фильмов, перебрался во Францию. Связи с «Пате» помогли ему основать свою студию «Ермольев Синема» в Монтрее с уставным капиталом в миллион франков. Это был «русский островок» во французском кинобизнесе: фильмы снимали русские режиссеры (среди них – Яков Протазанов и Александр Волков) с русскими актерами, вся съемочная группа состояла из эмигрантов.

В середине 1922 года Ермольев переезжает в Германию, а на базе его студии в Монтрее Каменка и Блох учредили студию «Альбатрос», которая просуществовала до конца 20-х годов, сыграв важную роль в развитии французского кино, за личный вклад в которое правительство Франции наградило Ермольева орденом Почетного легиона.

Студия «Альбатрос»

В 1937 году Ермольев перебрался в Голливуд. Работал на двух фильмах United Artists в качестве директора производства; третий фильм, в работе над которым он участвовал, был снят в 1943 году в Мексике – очередной ремейк «Михаила Строгова».

Скончался Иосиф Николаевич в возрасте 72 лет от кровоизлияния в мозг, и свое последнее пристанище нашел на кладбище Лос-Анджелеса. В отличие от Ханжонкова его имя знают лишь специалисты в области истории кино.

В начале 19-20-х Ленин прозорливо увидел, как именно можно активно влиять на народные массы – в основном безграмотные, – и провозгласил: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино…» И правительство национализировало кинематограф.

Самые крупные ателье не раз переименовывались, переходили из одной структуры в другую и к 1923 году были преобразованы в Фабрики Госкино: Ателье Ханжонкова на Житной стало Первой фабрикой Госкино, а в Ермольевском ателье в Брянском переулке разместилась Третья фабрика Госкино. Их объединение стало основой будущего «Мосфильма».

Ермольевское ателье какое-то время больше использовали как склад, а на Житной вовсю кипела работа.

Датой рождения «Мосфильма» принято считать 30 января 1924 года, когда на экраны страны вышел снятый на киностудии первый полнометражный немой фильм «На крыльях ввысь» режиссера Бориса Михина.

Михин Борис Александрович (1881—11.04.1963) – режиссер, сценарист, художник-постановщик, с 1922 года был директором 3-й фабрики Госкино, потом директором 1-й фабрики Госкино. Поэтому вполне естественно, что он и стал первым директором объединенного «Москинокомбината».

К сожалению, ни сам фильм «На крыльях ввысь», тираж которого был всего 20 копий, ни фотовидеоматериалы к нему не сохранились, но несколько слов о нем все же следует сказать. Сюжет фильма, который окрестили «первым советским детективом», незамысловат.

Главный герой картины – инженер Глаголев разработал новую конструкцию самолета. Дело происходит до революции, и царское правительство скептически отнеслось к отечественному самородку, предпочитая закупать готовые аэропланы за границей. А вот иностранные конкуренты мечтают заполучить его разработки, но инженер-патриот отказывается их продать. Тогда подкупленный иностранцами механик совершает диверсию, в результате чего в состязании побеждает самолет иностранной марки.

Только после Октябрьской революции – естественно! – инженер Глаголев получает возможность воплотить в жизнь свои разработки. Вместе с сыном Борисом он создает новый самолет. Тут главный герой незаметно уходит в тень, а на передний план выдвигается Борис Глаголев, ставший летчиком Красной армии. Во время выполнения ответственного задания он попадает в плен к белым, но спасается благодаря находчивости и мужеству, за что получает орден Красного Знамени – лучший happy end по тем временам.

В ролях: Мария Блюменталь-Тамарина, Б. Былинкин, А. Додонова, Борис Глаголев, Н. Натов-Куркин, В. Неверов, Ю. Шибанов, Яков Волков и др.

Многое из истории киностудии, что вошло в эту главу, рассказала Гаянэ Ромэновна Амбарцумян, которая долгие годы возглавляет Информационный центр «Мосфильм-Инфо» и Объединенный архив.

Г. Р. Амбарцумян

Эта дата «рождения» весьма условная, – ведь и до этого «Мосфильм» (названия студии не раз менялись, в том числе и на: Москинокомбинат, Московская объединенная фабрика Союзкино им. 10-летия Октября, «Киностудия Мосфильм» (с 1935), Киноконцерн (ФГУП) «Мосфильм» (с 1991 г.).

В том же году туда пришел Сергей Эйзенштейн, потом – Григорий Александров, Эдуард Тиссе… Именно там они начинают работу над фильмом «Броненосец «Потемкин»[2].

После мирового успеха «Броненосца» правительство стало очень серьезно относиться к кино: отпускаются большие деньги, размещаются заказы… И на Житной становится тесно: в единственном павильоне выстраивается сразу несколько декораций разных фильмов, работа идет в три смены. По воспоминаниям наших корифеев, идут настоящие «битвы» за павильоны, монтажные столы и пр.

Известный режиссер Абрам Матвеевич Роом:

«Я пришел туда в 1924 году. Все только еще складывалось. Это было деревянное здание, очень наивное, очень старинное – не в музейном смысле, а просто старое. В нем было тесновато, не всегда удобно, но уютно. Без приглашений, без зарплаты, как на работу, приходили Бабель, Шкловский. Асеев, Брик, брались за все, помогали делать надписи, делились идеями, критиковали беззастенчиво. Это был наш дом на Житной; названия менялись каждые два года, а мы все звали его просто «Житная» и долгие годы потом вспоминали этот неповторимый аромат начала, юности искусства. Мы были молоды. И молодо было само искусство кино, которому все на Житной отдавали себя целиком, не заботясь о времени. Аппаратура еле дышала, не было транспорта, но именно там, на Житной, сделаны фильмы, послужившие основой для нашего кино. Мы все очень дружили. Ругались, спорили, ссорились даже, но дружили. Маленький просмотровый зал был поделен ситцевой занавеской на две части, в одной половине я монтировал «Бухту смерти», за занавеской работал Эйзенштейн. Время от времени мы отбрасывали занавеску и смотрели друг на друга, что получается. Споры при этом начинались невообразимые.

Механики, лаборанты принимали во всем этом горячее участие. Мы приходили в тесную лабораторию, проявщик доставал из воды раму с мокрой пленкой, волнуясь не меньше нас. Все было кустарно, все делалось руками, и, может быть, поэтому в старых картинах я до сих пор ощущаю теплоту этих рук.

Идеи рождались незапланированно, приходили из жизни, может быть, потому, что маленькая студия не была в этой жизни обособленным островком. Токи времени пронизывали ее, словно лучи Рентгена, и в ответ на вопросы, которые задавало время, приходили фильмы…»

В середине 20-х, наряду со знаменитым «Броненосец «Потемкин» Сергея Эйзенштейна, впервые прозвучали имена режиссеров Фабрики Госкино, ставших вскоре широко известными, – Льва Кулешова, Абрама Роома, Всеволода Пудовкина…»

Поэтому вполне естественно, что в 1927 году правительство принимает решение о строительстве новой студии.

Перед этим Сергей Эйзенштейн, Григорий Александров и Эдуард Тиссе были командированы в Европу и Америку для ознакомления с опытом ведущих мировых киностудий. В Америке в это время активно строился Голливуд. Нельзя сказать, что за основу был просто взят американский опыт – идея эта витала в воздухе, потому что кинопроизводство требовало больших масштабов, в том числе и территориальных, и концентрации всех этапов съемочного процесса в одном месте.

Был организован конкурс на лучший проект новой киностудии. Из двадцати одной работы для строительства был выбран проект, разработанный архитекторами и инженерами Совкино под руководством Евгения Брокмана. Кстати, получивший всего лишь 3-ю премию.

Главный корпус киностудии по задумке архитекторов в модном тогда стиле конструктивизма формой напоминал самолет: центральная часть – кабина пилота (именно в ней находится кабинет директора), второй и третий павильоны представляли собой крылья, а первый и четвертый – фюзеляж самолета. В его хвостовой части помещались актерские комнаты и монтажный цех.

И 20 ноября 1927 года на Ленинских горах близ хутора Потылиха состоялась торжественная закладка новой кинофабрики. Тогда там фактически заканчивался город, и в окружении яблоневых садов стояли маленькие деревянные домики с огородами и дачи, куда москвичи летом приезжали на отдых.

Первая очередь строительства комплекса – Главный корпус, который газеты сразу окрестили гигантом советской киноиндустрии, – был построен только на треть, а его уже стали обживать кинематографисты.

9 февраля 1931 года состоялось торжественное открытие новой кинофабрики. В марте она была объединена с Московской звуковой фабрикой на Лесной улице и получила название Московская объединенная фабрика «Союзкино им. 10-летия Октября».

Главный корпус

В Главном корпусе было четыре съемочных павильона, и 1-й павильон площадью 2 тыс. м² по тем временам, да, впрочем, и сейчас, – один из самых больших в Европе.

Стены между 2-м и 3-м павильонами могли раздвигаться, увеличивая общую площадь. Одна внешняя стена поднималась, открывая выход на улицу, на «натуру», где было снято немало эпизодов разных фильмов. Это все было замечательно и актуально, но в эпоху немого кино, а когда пришло звуковое, то, к большой печали, снимать там и писать сразу звук было технически очень сложно. Так что почти сразу параллельно со строительством начинается перестройка павильонов, но окончательно смогли сделать должную звукоизоляцию только после войны.

Строительство Главного корпуса все еще продолжалось, когда «сарафанное радио» принесло весть: главный архитектор проекта Евгений Юрьевич Брокман (1882–1931) арестован… Кому-то его гениальная конструктивистская задумка показалась не только дерзкой, но и двусмысленной: с высоты птичьего полета (или самолета!) здание-самолет носом указывало направление на Кремль… Шпиономания еще только набирала обороты, и коллегия ОГПУ обвинила Брокмана лишь во вредительстве и контрреволюции, и на всякий случай его без проволочек расстреляли. Реабилитировали же только в январе 1989 года.

Кадр из фильма «Пышка»: в центре – Галина Сергеева

Несмотря на технические сложности и массу недоделок, в 1932 году на новой студии уже начались съемки. Здесь Михаил Ромм снимал одну из последних немых лент – «Пышку». В 1934 году здесь Григорий Александров закончил работу над первой звуковой советской комедией «Веселые ребята», возвестившей миру рождение первой советской кинозвезды Любови Орловой.

Картины «Мосфильма» (будем употреблять это привычное название, поскольку все фильмы, снятые до 1935 года, когда оно было официально закреплено, были объединены в одну базу) каждый год неизменно завоевывали широкий успех у советского и зарубежного зрителя.

Но была еще одна серьезная проблема: на новую студию было очень трудно добираться.

Кадр из фильма «Пышка»: Фаина Раневская и Анатолий Горюнов

По этому поводу даже прошлись известные остроумцы Илья Ильф и Евгений Петров в фельетоне «Сквозь коридорный бред»:

«Ехать надо далеко.

По элегантному замыслу строителей московская кинофабрика воздвигалась с таким расчетом, чтобы до нее было как можно труднее добраться. Нужно прямо сказать, что замысел этот блестяще осуществлен.

Автобус доставляет киноработников и посетителей к мосту Окружной железной дороги и, бросив их посреди обширной тундры, уезжает обратно в город.

Киноработники, размахивая руками и продолжая интересную беседу… совершают дальнейший путь пешком и вскоре скрываются между избами деревни Потылихи. Они долго идут по деревне, сопровождаемые пеньем петухов, лаем собак и прочими сельскими звуками, берут крутой подъем, проходят рощу, бредут по проселку, и очень-очень нескоро открываются перед ними величественные здания кинофабрики, обнесенные тройным рядом колючей проволоки. Впечатление таково, будто фабрика Союзкино ожидает неожиданного ночного нападения Межрабпомфильма и приготовилась дать достойный отпор…

…В коридоре тоже идет своеобразное заседание. Сюда, в коридор, люди приходят с утра и уходят отсюда только вечером.

Здесь любят и умеют поговорить. Высказываются смелые суждения, критикуются начинания, кого-то ругают, что-то хвалят, без конца обсуждают неудобства географического положения фабрики.

– Говорят, что паводок в этом году будет что надо!

– Опять нас отрежет от города.

– Вот увидите, как только пойдет можайский лед и нас отрежет, бухгалтерия объявит выплату гонорара. Они хитрые. Знают, что никто за ним не сможет приехать из города.

– Ну, я вплавь доберусь!..»

Мосфильмовцы просили власти города, чтобы к ним провели общественный транспорт. И наконец в 1939 году маленькая улочка Кипя́тка, что разделяла Потылиху и село Троицкое-Голенищево, превратилась в широкую асфальтированную улицу, менявшую в разное время названия: улица Мосфильм, Потылиха, и наконец, Мосфильмовская. По ней пошли городские автобусы, и ликованию мосфильмовцев не было предела.

Уже в первое десятилетие своего существования новой студии были сняты фильмы, которые пережили время и которые мы с удовольствием смотрим до сих пор.