Читать книгу Дия - Людмила Владимировна Филиппова - Страница 3

Начиная говорить, малыш не может произнести правильно слова, из уст ребёнка трогательно звучат слоги или набор букв, из которых невозможно понять сказанное дитём, но можно догадаться. А Клавдия на первый вопрос, как её зовут, чётко произнесла: «Дия», было ей тогда чуть более года. Взрослые называли девочку Клавди́я, она откликалась, но повторяла – Дия; в конечном итоге родители смирились и стали звать дочь так, как ей нравится.

Учится Дия в третьем классе, занимается в волейбольной секции при школе и обожает бегать на лыжах, это заслуга отца. С двух лет он поставил дочь на лыжи для укрепления здоровья. Болезненной и слабенькой росла дочка, часто простужалась, её мучила одышка. Таисия – фельдшер, и она настояла на том, что надо закалять девочку, хорошо бы плавать в бассейне, но где его в деревне взять, а лыжи есть. Вот Митрофан и стал с дочерью ежедневно ходить на лыжах, начали с нескольких минут, а сейчас Клавдия может пробежать несколько километров и давным-давно забыла про одышку и простуду.

Таисия с ласковой улыбкой наблюдает за дочерью. Та стоит перед зеркалом, внимательно разглядывает себя, что-то прикидывает в уме, затем старательно расчёсывает густые, слегка волнистые волосы цвета спелого пшеничного колоса. У неё коса ниже пояса, заплетает волосы особым способом, завязывает кончик и подворачивает косу вдвое. Банты не любит. Лицо белое с лёгким румянцем на щеках, а глаза – неба синь, широко распахнутые и удивлённо глядящие на мир, на всё и всех вокруг.

Наивной её не назовёшь. Несмотря на возраст, после общения с Клавдией остаётся ощущение – этой крохе известно больше, чем мы знаем. Кто-то удивляется, кто-то шепчется – странная дочь у Колосовых, не от мира сего. А дети к Клавдии тянутся, им с ней интересно. Одним она куклы красивые рисует и одежду для них; другим истории рассказывает, в них герои и злодеи сражаются, но не могут злодеи победить, когда на битву с ними выходят богатыри Благородный и Сильнейший.

Родители как-то задали дочери вопрос: кто такие эти бесстрашные герои. Не думая, дочь ответила:

– Защитники справедливости и помощники слабым людям.

Переглянулись Митрофан с Таисией – лучше и не скажешь!

– Дия, перед тем, как в школу пойти, сбегай, доча, в магазин за хлебом. У меня суп кипит, папа скоро на обед придёт, а хлеб закончился, только сейчас увидела, – Таисия протягивает деньги и авоську.

Дочь молча кивнула, надела пальто, шапку, валенки и, напевая песенку, поспешила в магазин, что на соседней улице. Возле магазина стоит машина – привезли свежий хлеб, водитель несёт буханки в деревянном лотке. Просит девочку открыть и придержать дверь, та старательно исполняет просьбу. В открытую дверь от свежевыпеченного хлеба исходит умопомрачительный аромат, девочка делает глубокий вдох носом, улыбается и следом за водителем входит в магазин.

В очереди – несколько женщин, последней – Зинаида, она явно недолюбливает девочку и всегда старается либо съязвить в её сторону, либо толкнуть, если оказывается рядом. Клавдия не вступает в контакт, улыбнётся и отходит в сторону. Вот и в этот раз, поздоровавшись, встала в нескольких шагах от Зинаиды, на что та тут же отреагировала, заявив, что эта странная девчонка брезгует рядом с ней стоять.

В очереди зашушукались, что Зинаида не права, обижая ребёнка. Продавец попросила не приставать к девочке. Купив хлеб, гордо подняв голову, Зинаида вышла из магазина. Татьяна, подавая девочке её покупку, говорит:

– Не обращай внимания на Зинаиду и не вступай с ней в разговор. Обиженная жизнью эта женщина, – заключила она.

Клавдия тихо ответила:

– Я знаю. С ней несправедливо поступили, а она не простила.

Продавец подняла вверх брови, внимательно посмотрела на девочку и только покачала головой.

Клавдия несла хлеб в руках, а не в авоське, время от времени подносила буханку к лицу и вдыхала хлебный аромат. При выходе из магазина на морозе запах был острее, а сейчас он почти растаял.

До калитки оставалось не более трёх метров, как внезапно дверца распахнулась, показалась огромная собака рыжего цвета, она в прыжке летела на Клавдию. Девочка видела всё, как в замедленной съёмке: огромное животное, звериный оскал и крупные зубы, злые глаза. Резко выбросила вперёд руку с буханкой хлеба, почувствовала удар в левую сторону, увидела зубы рядом со своим лицом…

В комнате слышны голоса, сначала Клавдия не понимала, кому они принадлежат, но постепенно узнала голос матери, потом отца. Незнакомый голос произносит непонятные ей слова. Человек явно находится рядом с ней, потому что она чувствует движение воздуха или чего-то такого, что не может обозначить. Старается открыть глаза, с трудом ей удалось чуть приподнять веки, и сквозь пелену видит старушку, склонившуюся над ней, та что-то шепчет. Женщина худенькая, одета в тёмную юбку и цветную кофточку тёмной расцветки, в белом платочке на голове. Как только Клавдия приоткрыла глаза, старушка от неё отошла. Девочка увела взгляд влево – на столе горит свеча, возле стола стоят родители. Старушка тихо им говорит, что страшное позади, дочь будет жить. На неё было нападение.

Больше ничего Клавдия не услышала, она провалилась в глубокий сон. Несколько дней лежала в кровати, не было сил самостоятельно встать и обслужить себя. Родители старались всячески приободрить дочь и помочь преодолеть слабость, в глазах матери и отца была печаль.

Выздоровев, дочь спросила, чья собака напала на неё, и почему она выскочила из их ворот. Родители недоумённо переглянусь, и отец ответил:

– Собаки не было. Ты поскользнулась, упала, ударилась головой и потеряла сознание. Я шёл домой на обед, видел, как ты бежала из магазина. Когда ты упала, поднял тебя и принёс домой.

– Как это не было собаки, – сердится дочка. – Я видела её, она большая и злая, у неё зубы… – губы дрогнули, в глазах появились слёзы.

Таисия обняла дочь, ласково гладила по голове и шептала:

– Не надо расстраиваться, доченька. Сейчас неважно, было или не было собаки, главное – всё позади, и ты выздоровела.

– А бабушка, которая была в комнате, сказала: страшное позади, дочь будет жить, это было нападение.

Таисия вздрогнула, Митрофан хриплым голосом ответил, что Дии приснился сон. Дочь поняла – родители не хотят говорить о случившемся, чего-то боятся, она не узнает, о каком нападении говорила старушка.

История в памяти осталась как непонятное, необъяснимое и, может быть, непознанное явление. Пока непознанное?

После этого случая Колосовы переехали в Кожевниково, Митрофан с Таисией решили, что надо сменить обстановку, чтобы дочери ничто не напоминало о случившемся.

Клавдия быстро подружилась с новыми одноклассниками и радовала родителей, что не вспоминала о собаке и старушке. Отношения были ровные со всеми детьми, из девочек выделялась одна – по имени Ангелина.

Клавдия и Ангелина вместе ходят на речку, в ближайший лес за любимыми цветами: незабудками и кукушкиными слёзками, так в народе ирисы называют. Подружки любят рисовать куклы и одежду, обувь, шляпки для красавиц. У каждой из них – солидная коллекция кукол и нарядов для них. Вот и на сегодня девочки договорились встретиться и посоревноваться в творчестве, у той и другой есть идеи.

В этот раз в гости идёт Клавдия к Ангелине.

Митрофан, вернувшийся со двора, – он занимался работой по хозяйству, – высказал опасение по поводу погоды: все признаки того, что будет снегопад. При этом как-то выразительно посмотрел на жену и тихо сказал, что боится снегопадов с тех самых пор. Увидав дочь, обувающую валенки, отец категорически запретил ей уходить из дома. Та ему ответила, что идти до Ангелки две улицы и четыре дома, всего-то два километра. Таисия дочь поддержала, и Митрофан настаивать не стал, буркнул только, что так и параноиком можно стать.

День был солнечный. Чистейший белый снег вспыхивал красным, синим, зелёным цветом. Клавдия шла по дороге между домами, не чувствуя ветра, то вприпрыжку, то катилась на валенках, как на лыжах. И весело ей было и радостно. Пробежала она одну лицу, свернула на другую.

И будто в другой мир попала.

Ветер дует сильнее, да ещё и встречный он, приходится ему сопротивляться. Весёлость улетучилась, радость от встречи с подругой поубавилась. Но не возвращаться же, полпути-то уже пройдено. Мёрзнут лицо и руки в варежках, поддувает под пальто, а она настырно идёт вперёд, уже и до дома подруги недалеко. Ветер усилился, холодными хлопьями снег застилает глаза, Клавдия наклоняет голову. Дорога заметается снегом, каждый шаг даётся с трудом. Стало сумрачно, пропало солнце, перед глазами непроглядная снежная пелена. Испугалась. Остановилась как вкопанная. Вокруг снег, ни домов, ни дороги не разглядеть, попытки идти вперёд успеха не имели. Сильный порыв ветра сбил с ног, Клавдия упала, сколь не пыталась встать, это не удавалось, не хватало сил и, свернувшись калачиком, закрыла лицо от снега варежками.

Ангелина выглядывала в окошко, ожидая подругу, но когда снег непроницаемой пеленой накрыл всё вокруг, загрустила и молча сидела за столом, глядя в одну точку.

Вдруг отец решительно снимает с вешалки тулуп, шапку, с печи валенки, одевается и выходит из дома. На вопрос жены, куда понесла нелёгкая, ответил, что надо идти. Куда и зачем идти, ответа не услышала. Через некоторое время он внёс на руках в дом Клавдию. Отогрели, накормили, и повёз девочку на санках к родителям. Но уже возле поворота с улицы, на которой жили, встретился Митрофан и забрал дочь.

Родителям не рассказала, что приключилось с ней, не желая их огорчать, да и чего греха таить, боялась наказания. Урок усвоила и к их советам прислушивалась.

Иногда вдруг появлялась мысль: почему отец Ангелки внезапно пошёл на улицу, когда была сильная метель. О том, что Клавдия лежала на дороге, спрятав лицо в варежки, она знала из его рассказа. И мысленно всегда благодарила за спасение.