Читать книгу Кошачий бог. Антиутопия - Людмила Захарова - Страница 21

Трава проросла из-под бронированных ворот юго-восточного контрольно-пропускного пункта, разбила бетонные швы брусчатки. Стальная дверь проходной была открыта, Академик прошел через скрипящую вертушку и вышел в сад. Лохматая большая собака ласково смотрела ему в глаза, провожая к идущему навстречу хозяину.

– Фу, свои, – рявкнул мужик собаке, ответив Академику крепким рукопожатием.

– Да, он кроткий, даже не тявкнул, как тень за мной.

– Вот-вот, как тень. Сторожевой кобель, пойдемте, сад-огород покажу, потом обедать в дом.

– Хозяин, постойте-постойте, разве нет забора за садом?!

– А на что он нужен? Еще много надо перепахать, чтобы нормальное поле засеять. Тут, видишь, Академик, одними руками не управишься. Уже несколько поколений обжились, так сказать, подзаборное поселение.

Академик опешил от суровой простоты.

– Ты, что же не понимаешь, что основной закон изоляции нарушил? Неужели тебе никто не говорил, что при пандемии нужна полная изоляция. Никто никогда в институте не работал?! Дети, внуки?!

– Да, Бог с тобой, мил-человек, все работают, пилюли таскают, только скотине трава и сено нужно, а земле – навоз. Жена моя по своим студенческим конспектам детей учит, диссертацию защитила, основная программа начального обучения работает! Я не враг себе, понимаю. Ставь забор в четыре метра, крепкий, чем не изоляция от помойных крыс? Так их уж всех вывели, чего паниковать-то?

– Нет, сударь, вы не понимаете, что такое вирус! Хоть и по недомыслию, но вы преступник.

– Вот те на… – выдохнул хозяин, – порадовать хотел людей. Я-то думал, есть же умный человек, всё понимает. Пойдем, пирожков попробуешь. Не бойся, всё стерильно, по-вашему.

Девушка на скотном дворе доила корову, овцы блеяли, куры кудахтали, гуси с шипением топотали за ними. Кошки из открытого сеновала выскакивали, гордо несли придушенную мышку с предупреждающим рычанием: моя добыча.

– Откуда скотина завелась?

– В деревне без скотины нельзя, я всех с фермы забрал, соседи помогли с транспортом.

– Разве есть расчищенная дорога по земле?

– Когда в Рассее дороги были? Отродясь не было. По воздуху.

– И где же они приземлялись? Тут, на скотном дворе?

– Угадал, Академик. А ты вправду академик? А то может просто дежурный оператор? Уж очень прост, даже глуповат. Ничего о жизни не знаешь.

Академик удивлялся на каждом шагу.

– А дома деревянные сам строил?

– Сам лес пилил, корчевал, благо техника сейчас на высоте, бери да пользуйся, еще железных роботов-дровосеков набрал. Живи и радуйся. Чтоб не сдохнуть, пилюли глотаю, а то каюк хозяйству. Академик, пойми, хороший человек, вот мое дело, а дело превыше всего, говорите вы, городские жители. Первое – закон выживания, а изоляция ваша – лишь один из методов избежать заражения. Ты сам-то как представляешь? Вот семью забрали, дали этот бетонный короб, а как в нём всем разместиться? Только задохнуться, как в клетке. Я не кобель, чтобы жить в конуре. Нам жаловаться некому, мы не привыкли ждать чудес от государства, лишь бы не мешали. Руки-ноги-голова – всё есть, соображай, мужик, коли семью завел. Мы взяли овчара, вышли осмотреться. Да, мусора нанесло много, но под ним земля – моя земля.

– Мудро, но не умно.

Академик пребывал в недоумении, надо было поднять по тревоге все отделы химзащиты, но его провели за большой стол, накрытый белой скатертью. Рослые загорелые женщины краснели, поднимая на него глаза. Он узнавал в них аспиранток, вокруг бегали дети разных возрастов. Вот и хозяйка вошла с подносом пирожков с капустой и яйцом, от разносолов закружилась голова.

Как мужику удалось сохранить такое чудо из прежней дочумной жизни?! Светило школьного образования в академии оказалась прекрасной домовитой женщиной. Далее она завела деловой разговор о личном времени сотрудников, необходимости предоставления творческих дней и отпусков, о легализации семейного хозяйства, официальной помощи в дальнейшем очищении территории вокруг городка. Все доводы были разумны, что введение запрещающих мер недопустимо. Это требовало утверждения монархом, а как им это преподнести, соображений не было.

Деревенская учительница рассмеялась. Она дала простой совет, как убедить клонов, которые генетически помнили вкус натуральной пищи.

– А вы угостите их пирожками, монархи сразу разберутся, что такое хорошо, а что ересь, – рассмеялись вокруг.

– Сермяжная правда, пожалуй, на вашей стороне, – улыбнулся впервые Академик. – Это чудесно, действительно, прекрасно. Но как вы представляете, что такое отдых для ученого? Наука процесс непрерывный, тонкий, даже во сне случаются открытия.

– Вы полагаете, что все в академии сплошь ученые? Есть исполнители, причем весьма посредственные. Таким нужен отдых, да и вам полезно отвлечься от микробов, вдохнуть полной грудью любви, даже жениться по старинке.

– Извините, я не обсуждаю личные дела. Я был женат, был любим…

– А я говорю отвлеченно, образно. Я преподавала литературу в прежней жизни, очень полезный опыт для возрождения нравственного начала. А сейчас заводят какие-то мифические кафедры, игнорируя стихи, музыку, прозу. Откуда взяться чувствам, если лишить человека поэтического восприятия? Я могу разработать элементарный курс, доступный восприятию даже технарями. Все великие первооткрыватели чувствовали красоту звука, математическую точность ритма, гармонию в цвете. Не знаю, вдохновляло ли это на открытия? Возможно, отвлекало, чтобы иначе посмотреть на загадку. Любое построение начинается с наброска. Дети должны рисовать, после музыки заниматься арифметикой. Развитие от простого к сложному. Что тут мудрить?! Не переутомятся мозги. Хорошее развитие для ума и для души!

Академику понравилась жена крестьянина, ему нравились старожилы, долголетие сохранило человеческие ценности, интересы, здравый смысл.

– Вы интересный собеседник, просто некогда подумать. Тут Северная плотина зависла как Дамоклов меч. Если ситуация видится проблемной, вам ее и решать. Разве я командир? Я не брал на себя таких полномочий. Мне хватает ответственности предупредить возможные источники инфекции, тысячу лет разгребаем горы мусора, а там, несомненно, народилась новая гадость. Я ведущий сотрудник, но в своей микробиологической области, только и всего. С введением программы искусственного разума канцелярской работы не должно возникать.

Всякий сотрудник на своем месте начальник. Мы старожилы, давайте, оставим старосветскую иерархию. Первоначально академия не имела опыта обучения, для Научно-исследовательского Института ставились иные задачи. Честно скажу, что мои дети не получили достаточного образования, чтобы возглавлять островки баз. Пандемия не разрешала передвижения в город для обучения. Просто я мог дать им пакет собственных знаний, план заданий и могу строго спросить. Да и некого было посылать тогда из молодых, а они рвались из-под отцовской опеки.

– Да, – подтвердил хозяин поселения за оградой академгородка, – надо северную стену тройным кольцом укрепить. Поставить такие барьеры, чтобы волнорезы гасили удары и направляли поток в сторону от городка. Как раз завалы размоет, скажи там своим умникам.

– Умники наблюдают, докладывают. Зачем мне докладывают? Это не моя тема, что я тут могу знать? Все инженеры-прочнисты интенсивно просчитывают задачи. Их, полагаю, немало.

– А всё-таки, Академик, скажи секрет, почему эскадрилья полетела на юг?

– Вы не поверите, я понятия не имею, что генеральный конструктор решил проверить там?

– А, знаешь, Академик, люди тебе верят, ты должен управлять новым миром, ну зачем нам эти клоуны?

– Не клоуны, а клоны, они монархи, они не преследуют личной выгоды. Вот ты, крепкий хозяин, мудро рассуждаешь, но к управлению тебя лучше не пускать. Вот по хозяйству тебе цены нет, ты практик, но не правитель. Правитель обязан держать равновесие разно-действующих сил, видеть правильный вектор.

– Что мне тут не понять? Человек не скотина, не звери, которые природе подчиняются. Прикормили кабанов, потом пропала пища, вот тебе и эпидемия. Расплодились зайцы, значит, волки придут, расплодятся больше, чем пищи в лесу, к человеку полезут, заразу подхватят, лисам передадут, вот тебе и равновесие, и гармония. Очень разумно, читал я про естественный отбор. А человек, если сам меры не знает, то его только силой и властью укротить можно. А ты власти не хочешь, а вот-вот грызня начнется, что мы старожилы мест не уступаем молодым, а они бы накрутили. Только, веришь, чем моложе волк, тем зубы-то острее.

– Поэтому и завели монархов. Мы еще старые беды расхлебываем, не до вольностей. Да и пора мне. Я отвлекся, так отвлекся, отдохнул, как на даче в прошлой жизни. Не волнуйтесь, барышни, в накладе не останетесь, я думать буду.

Хозяйка протянула руку на прощание, он по старинке приложился к ручке, поцеловал. Хозяин крепко обнял его на прощание, спросил на ухо: «Детей не хочешь поцеловать?»

– Ты молодец, мужик! Спасибо от всего сердца.

– Что ж, на Бога надейся, а сам не плошай. Еще деды так говорили.

– Да, Бог на небе, только беды сверху сыпятся.

– Знать, заслужили. А Бог… он же в душе, с ним в мире надо жить. Заезжай, не стесняйся, дети рады будут. Я провожу, Буран, место!

Академик шел следом, чувствуя, как горят уши, как безнадежно ласково провожают его глаза молодых женщин, мечтавших иметь статус жены академика, не желающих думать, как стать ненаглядной для окружающих, ближних, партнеров.

Старожилы – хозяева подзаборного поселения не злились на академика, сделавшего исключение для красивой соседки по деревне. Ее сын был генеральным конструктором, тайком наладил воздушное сообщение еще до великой трагедии. И батю пристроил на экспериментальном заводе НИИ. Академик любил Ненаглядную, неудивительно, что выполнял женские капризы. А его семья жила привычной жизнью, никому не завидуя, честно жили своим трудом.