Читать книгу Королева моих грез - Люси Эллис - Страница 4

Мартин Дантон застонал. Его брат выглядел так, будто готов был сию же минуту вышвырнуть Рыжую вон.

– Не знаю, – ответил Халед, не сводя с нее глаз, – я никогда не был в «Бешеной лошади».

Он заметил, как она закатила глаза и упрямо поджала губы. Его кулак сильнее сжал проклятую бумажку, и Джиджи нервно сглотнула.

– Жижи, прекрати, – перебил ее Жак Дантон. – Достаточно.

– Я думаю, мы имеем право знать, – возразила она. – Это наша работа.

Халед был бы более впечатлен, если бы не подозревал, что она действует по заранее продуманному плану, разработанному вместе с Дантонами.

– На данный момент ваша работа остается за вами, – отрывисто бросил он, потому что это было именно так. – Сегодня. А завтра, возможно, и нет.

– Прекрасно! – воскликнул Жак.

– Я спрашивала не об этом, – перебила Рыжая и подняла на него свои изумительные глаза.

Она смотрела открыто, бросая ему вызов. Он понял, что, в отличие от босса, ее саму не так легко провести. На какой-то момент он допустил мысль, что это не заранее продуманный спектакль и девушка действует в одиночку.

– Мы не стриптиз-клуб, господин Китаев, и нельзя просто так взять и разрушить…

Она вздохнула, и Халед увидел, как боль исказила точеные черты ее лица. Джиджи быстро взяла себя в руки, а он гадал, что же такое он мог, по ее мнению, разрушить.

– Разрушить душу театра. – Она покачала головой.

– Мне не говорили, что у театра есть душа.

Девочки снова засмеялись. Она растерянно оглянулась, не найдя поддержки, и неожиданно в нем шевельнулось сочувствие.

– Никто не собирается заставлять вас раздеваться, – раздраженно бросил он.

Черт, он не имел ни малейшего понятия, что делать с этим местом! Оставить все как есть, пусть театр и дальше катится в пропасть? Его растерзает любой парижанин, если он вздумает закрыть кабаре. Ему крупно повезет, если удастся продать его.

Однако Рыжая, кажется, искренне считала, что тут есть что сохранять.

– Девушки, довольно. – Жак Дантон громко захлопал в ладоши, и танцовщицы начали расходиться. – И ты тоже, Жижи. – Он повысил голос.

Она явно разрывалась между тем, чтобы сделать, как было сказано, и продолжать расспросы, но Халед сразу понял, что она не станет противоречить своему боссу.

Только ему.

Девушке придется непросто: у него был большой опыт противостояния промышленникам, депутатам из Думы, московским бандитам. С другой стороны, у них у всех не было таких изумительных бирюзовых глаз и сексуального тела.

Джиджи была далеко не самой красивой девушкой за кулисами, однако только от нее он не мог оторвать глаз. Что-то особенное было в ее лице и врожденной сексуальности, о которой она, кажется, сама не подозревала.

Жаль, что она танцует здесь…

И очень жаль, что он улетает уже завтра.

Другая танцовщица – маленькая хмурая брюнетка – подошла к Рыжей и взяла ее под руку. Она бросила на него неодобрительный взгляд и потянула подругу за собой. Умная девушка. Рыжая… Джиджи… бросила на него взгляд через плечо, прежде чем затеряться в толпе танцовщиц. Делать ему тут было уже нечего, но он продолжал всматриваться в толпу, выискивая в ней ярко-рыжие локоны, исчезающие в хитросплетении коридоров «Синей птицы».

Этим вечером в гримерной было более шумно и оживленно, чем обычно перед выступлением. Халед Китаев был единственным предметом обсуждения.

– Говорят, что русскую супермодель Александру Дашкову закатали в ковер, как мумию, доставили в его гостиничный номер в Дубае и раскатали передним как военный трофей.

Сплетню встретили ахами и охами, и даже Джиджи замерла, не донеся накладные ресницы до своего века.

– Девочки, у нас нет шансов, – застонала Адель, когда объявили выход Сюзи, и тесная гримерка наполнилась новыми вздохами и сплетнями.

– Это правда. – Соланж с удовольствием разглядывала в зеркале свою грудь, облаченную в корсет со стразами. – Я завтра иду с ним выпить после шоу.

Рука Джиджи дрогнула, и искусственные ресницы скатились по ее щеке.

– Класс, – проворчала себе под нос Лулу, наклонившись к Джиджи, чтобы вытереть кляксу с ее щеки. – Готова поспорить, что она переспит с ним, оставив остальных с носом, – проговорила она одними губами.

Среди танцовщиц «Синей птицы» существовало негласное разделение. Танцовщицы, которые принимали приглашения от голливудских звезд и рок-музыкантов, посещавших кабаре, и те девушки, которые после выступления разъезжались по домам на бесплатном автобусе.

Бесплатные автобусы организовала Джиджи после того, как несколько девушек жаловались, что им страшно возвращаться домой по ночам, особенно учитывая близость квартала «красных фонарей». Так что теперь трансфер стал обычным делом.

Джиджи и Лулу никогда не пропускали автобус, а Соланж принимала каждое предложение, которое ей делали. Видимо, это приглашение она тоже приняла.

Джиджи говорила себе, что в этом нет ничего плохого. Ее беспокоило только то, что она не ошиблась в планах Китаева относительно их. Она открыла крышку саквояжа с гримом.

– Бедная Джи, – сказала Леа, чем насторожила Джиджи, поскольку в ее голосе не было ни капли жалости. – Наделала столько шума, и все зря.

– Ничего не зря, – встала на ее защиту Лулу.

Нет, зря, подумала Джиджи. Зря она надеялась, что Китаев возьмет на себя ответственность за кабаре. А теперь «Синяя птица» находится в серьезной опасности.

Неужели все думают, что она сделала это специально? Вот черт!

Ей было все предельно ясно с этим мужчиной. Она пролистала в Интернете список его собственности, проверила на различных сайтах, но по-прежнему не могла понять, как он сколотил свое состояние. Изначально он был нефтяником, но, как оказалось, это далеко не единственное, чем он занимался. Темная лошадка, решила она.

– Как думаете, что с нами станет? – спросила Трикси, одна из самых молодых артисток. – Думаете, он попытается что-то изменить, исправить? Может, все не так уже плохо, Джиджи. – Ее голос звучал оптимистично.

Нет, все было гораздо хуже. Джиджи не хотелось разочаровывать ее, но они должны посмотреть фактам в лицо. Она встала в середине гримерной.

– Не могли бы вы уделить мне минуту внимания? – Несколько девушек посмотрели в ее сторону, но шум не унимался. Джиджи повысила голос. – Может, вы посмотрите сюда на минуту, вместо того чтобы обсуждать его сексуальную жизнь?

На словах «сексуальная жизнь» в ее сторону повернулось еще несколько голов, а уровень шума стал заметно тише.

– Китаев владеет множеством игорных заведений по всему миру – Джиджи сделала паузу, чтобы привлечь внимание. – Вы подумали о том, что это может означать для нас?

– Ага, – сказала Ингрид, – повышение зарплаты.

Ее комментарий встретили взрывом смеха.

– Расслабься, Джи, – посоветовала ей другая девочка и дружески похлопала ее по плечу.

– Она не может! Она так долго провисела на занавесе, что чуть не сломалась пополам, когда упала со своего аквариума, – едко заметила Сюзи.

– Джиджи просто злится, потому что ее трюк не привлек его внимания, – пропела Миа на всю гримерку.

Девушки по-доброму рассмеялись.

Джиджи знала, что ей необходимо вернуть разговор в нужное русло, потому что теперь Сюзи начала рассуждать: какой толк быть танцовщицей, если не пользуешься главной привилегией – богатыми мужчинами.

– Дело в том, что никто не должен встречаться с Китаевым! – прервала ее Джиджи. – Не нужно его поощрять.

Смех стал только громче, даже Лулу сочувственно посмотрела на нее. Джиджи с отчаянием подумала, что Китаев одержит верх.

Дверь гримерки распахнулась.

– Дамы, угадайте, кто пришел! – объявила Даниэла, одетая в сверкающий костюм. Девушки защебетали от волнения. – Не Китаев, – разочаровала их она. Щебет поутих. – Девочки, там его охрана. Все русские богачи сегодня в зале, я уж не говорю о селебрити с Недели высокой моды, журналисты толпятся у порога. Я сейчас упаду в обморок!

– Смотри, Джиджи, – перекрикивала гомон Лулу, – может, все не так уж плохо в конечном итоге?

– Значит, он прислал своих дружков, – проворчала она. – Одна ночь недели не сделает. Мы просто в новинку для скучающего, избалованного женским вниманием, наглого…

Но ее лучшая подруга уже подбежала к выходу с другими девочками. Они дружно волокли за собой двухметровые перьевые хвосты, привязанные к талии, для первого выхода на сцену. Вздохнув, Джиджи поспешила за остальными.

Нельзя пренебрежительно относиться к посетителям, учитывая, что они регулярно выступали перед полупустым залом, а этот год был самым неудачным.

Халеду Китаеву не было ни малейшего дела до кабаре. Он не станет сохранять театр и их рабочие места. У него нет личной заинтересованности, он выиграл кабаре в карты! Все, что его волновало в данный момент, – танцовщицы. Первой оказалась Соланж, но Джиджи с легкостью смогла представить, как он выбирает одну за другой девочек из труппы.

Джиджи прошуршала по полу своим тяжеленным плюмажем из перьев, как и остальные девочки. Представление начиналось.

– Мадемуазель?..

– Валенте.

– Мадемуазель, я боюсь, что не могу дать вам информацию, которую вы ищете. Наш отель ценит право наших гостей на частную жизнь и конфиденциальность.

Консьерж профессионально ей улыбнулся. Только французы могут добавить в свою улыбку некий намек на превосходство.

Джиджи знала, что ирландский акцент ей только помешает. Надо было взять с собой Лулу, которая была наполовину француженкой. Ее карие глаза, как у Одри Хепбёрн, и деликатная женственность заставляли мужчин терять голову и мчаться ей на помощь. Джиджи всегда рассчитывала только на себя и, пожалуй, чересчур много смеялась, что всегда задвигало ее на второй план.

Придется работать с тем, что есть. Этим утром Джиджи покидала квартиру в такой спешке, что даже не накрасилась, лишь успела наскоро вымыть голову, и теперь с еще влажными и растрепанными волосами она скорее напоминала выдру.

– Но как мне с ним связаться? – снова попыталась она.

– Мадемуазель может попробовать позвонить.

– Вы дадите мне его номер?

– Нет. Я предполагал, что вы его и так знаете, – ведь вы сказали, что он ваш друг.

– Ну, вообще-то мы не совсем друзья, – начала увиливать Джиджи. Она терпеть не могла ложь и недомолвки, поэтому решила сказать правду. – Я его сотрудница. Я танцовщица из «Синей птицы».

Впервые консьерж посмотрел прямо на нее, а не куда-то в район ее плеча.

– Вы танцовщица?

Она расслабилась. Танцовщицы нравятся всем.

– Да, месье.

– Значит, это правда? Варвар у ворот?

Какой варвар? Какие ворота? Джиджи понадобилось несколько секунд, чтобы понять. Она вспомнила, что большинство парижан в ужасе от «иностранного захватчика» Китаева. Призвав на помощь свой талант к лицедейству, она театрально вздохнула.

– Боюсь, что так.

– Господи, храни Францию!

Джиджи старалась не показать своего удивления. Учитывая, что под угрозой была именно ее работа, ей было немного странно, как близко к сердцу принимают парижане смену владельца «Синей птицы».

Возможно, если бы эти простые люди вместо того, чтобы просто возмущаться, пришли на представление, у кабаре появился бы шанс на спасение. Обвинять нового хозяина во всех грехах – даже если он был русским олигархом с сомнительными намерениями – было не совсем справедливо.

Джиджи, не колеблясь, воспользовалась своим преимуществом.

– Именно. Теперь я могу узнать, в каком номере он остановился?

– Нет, – с сочувствием посмотрел на нее консьерж.

Джиджи не стала давить на него. Она развернулась, опустив плечи: как ей теперь оставить для него сообщение, хотя он вряд ли его прочтет…

Но тут все изменилось: Халед Китаев только что вошел в вестибюль отеля.

Он уткнулся в свой телефон, и это дало Джиджи время, чтобы собраться. Хотя его тело излучало такую агрессию, что она на мгновение засомневалась.

Когда он направился в сторону Джиджи, она застыла. Темные непослушные волосы, аккуратная борода, обрамлявшая привлекательное лицо, лишь усиливали его природную мужественность. Женщины поворачивались в его сторону, как по команде. Ни один из присутствовавших в лобби отеля мужчин не производил такого впечатления.

Нужно обладать немалым мужеством и уверенностью в себе, чтобы появиться в холле роскошного парижского отеля в спортивных брюках и серой футболке с надписью кириллицей. Но, как ни странно, Китаев выглядел абсолютно органично, это все остальные казались чужеродными.

Он шел прямо к ней. Прятаться было некуда. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Он оторвал взгляд от своего смартфона и посмотрел на консьержа. Весь персонал отеля, находившийся неподалеку, вытянулся по струнке. Халед опустил телефон от своего уха и попросил доставить в его номер два абсолютно новых ноутбука последней модели.

– Оползень? – прорычал он в трубку. – В этом месте оползни случаются по десять раз на дню. Найдите бульдозер и расчистите этот чертов завал!

Джиджи наблюдала за ним со все возрастающим интересом. Он облокотился на стойку ресепшн, и она вздрогнула, потому что оказалась так близко, что могла прикоснуться к нему. Она была рада, что не сделала этого: он так громко рявкнул что-то по-русски своему оппоненту, что Джиджи струсила. Возможно, сейчас не самое подходящее время.

Халед стукнул кулаком по первой попавшейся под руку поверхности. Он просто не мог поверить в происходящее! Поселковый совет отменил встречу, геодезист не может прислать отчет из-за оползня. Не он же надоумил клан старейшин воткнуть динамит в откос и обрушить половину горы на шоссе. Прошло два года, а он так и не приблизился к успеху.

Нет дороги – нет курорта.

Скольких людей он успел отправить в ущелье, чтобы объяснить местным старожилам, какие преимущества привнесет новая инфраструктура. Любая инфраструктура в этом месте, где мужчины до сих пор загоняют овец верхом на лошади. Результат был всегда один: первоначальное соглашение, составление новых контрактов, а в последнюю минуту что-то обязательно случается!

Когда Халед разговаривал с кланом старейшин, он стоял, сложив руки на груди, в низкой темной комнате, служившей местом переговоров в городе, и отказывался хоть как-то реагировать.

Он вспомнил глаза отчима, узкие, как щелочки, и лошадиную сбрую в его руках, которой он избивал Халеда. Можно подумать, от этого он перестал бы быть сыном другого мужчины.

Не выдержав жестокости своих воспоминаний, Халед, не говоря ни слова, вышел на солнечный свет, прыгнул в свой грузовик и уехал из долины. Его последний разговор с советом состоялся, когда он пролетал над Печорским морем, осматривая нефтяную платформу.

Где твой дом? Где твоя жена, твои дети? Как только эти вещи станут правильными в твоей жизни, тогда и поговорим.

Другими словами – уважай наши обычаи, тогда мы прислушаемся к тебе.

Обычаи… Он был современным человеком, он сделал свое состояние в современном мире, он не собирался вступать в эту старую как мир игру.

Он отвернулся от стойки и задел локтем чью-то округлую, упругую…

– Ой!

Он посмотрел вниз на голубые глаза, окруженные рыжими, словно покрытыми золотом ресницами. Брови были нахмурены, глаза впились в него, как прожекторы.

– Вы? – сказал он, прочистив горло.

– Да, я. – Ее низкий голос с мягким акцентом был как ирландский виски – весьма неожиданно для такой миниатюрной и молодой девушки. Она аккуратно массировала ту область на груди, куда он ее, по всей видимости, толкнул.

– Простите меня. – Он опустил взгляд, но увидеть смог немногое, учитывая, что руку она держала под жакетом.

Вчера, когда она вытаскивала из декольте тот гнусный пасквиль, он краем глаза успел заметить ее фиолетовый бюстгальтер и краешек молочно-белой груди с едва заметной россыпью веснушек. Эти веснушки до сих пор не давали ему покоя.

Сегодня на ней была надета розовая футболка, которая закрывала все, что только можно, джинсы и синий шерстяной жакет. Она расплела косу, и теперь ее медные волосы водопадом струились по плечам. Чертовски сексуально.

Джиджи наблюдала, как он уходит, не сказав ей больше ни слова. Она постаралась не обижаться. Она ожидала, что все будет непросто. В конце концов, она не такая сексуальная, как Соланж; кто знает, что она ему предложила? Джиджи могла предложить только листовки и презентации.

Тем не менее Джиджи последовала за ним. Она перекинула рюкзак на одно плечо и порылась внутри в поисках листовки в стиле ретро, которую она принесла, чтобы показать ему. Эта листовка – свидетельство того, каким потрясающим местом когда-то была «Синяя птица», и кабаре снова может таким стать.

Халед видел, как серьезно она была настроена. Он даже подумал, что мог бы поговорить с ней.

Она была прямо за его спиной, когда он почувствовал какое-то движение в воздухе позади себя, и уже во второй раз за минувшие дни Джиджи оказалась на полу с ощущением, что из нее вышибли весь воздух.