Читать книгу Жизнь замечательных детей - Люся Лютикова - Страница 4

Сплю на новом месте, приснись жених невесте. Такую фразу прошептала я вчера вечером, укладываясь спать на Женькиной продавленной софе. Я надеялась – к чему скрывать? – увидеть во сне Руслана.

С капитаном Супроткиным я познакомилась прошлым летом, когда спасала свою подругу Настю от несправедливого обвинения в убийстве. С тех пор я тайно в него влюблена. И дело не только в его внешности – капитан весьма смахивает на актера Шона Коннери, – просто он очень хороший человек. Сам же Руслан Супроткин относится ко мне исключительно с дружеской симпатией – возможно, ее причина кроется в тортах и пирожных, которыми я всегда потчую гостей. Но я не теряю надежды, что однажды пелена спадет с его глаз, он увидит, какая я замечательная, и предложит мне руку и сердце. Собственно, сегодняшнее гадание на «новое место» и должно было подтвердить эту радужную перспективу.

Но мне ничего не приснилось! То есть абсолютно. Стоило моей голове соприкоснуться с подушкой, как я провалилась в глубокий сон без сновидений. И очнулась только в семь утра, когда над самым ухом противно запикал будильник.

Как же так? А где капитан Супроткин? Неужели у нас с ним нет общего семейного будущего?! Но я не успела предаться размышлениям на эту грустную тему, потому что квартира ожила. Близнецы радостно залопотали в своих кроватках, на кухне заработал телевизор, а на меня прыгнула Пайса. Кошка сердито смотрела зелеными глазами и громко мяукала, требуя еды. Я смутно вспомнила, что вчера так ее и не покормила.

– Тетя Люся, а завтрак будет? – В комнату заглянула Оля в ночной рубашке.

– Я люблю гренки с сыром! – сообщил Игорек, появляясь вслед за сестрой в футболке, перемазанной зубной пастой.

– Какой хороший мальчик, уже почистил зубы, – похвалила я его.

Вчера вечером я решила смотреть на жизнь с оптимизмом и радоваться любой мелочи. Моя задача-минимум – через семь дней передать на руки родителям живых и здоровых детей в количестве четырех штук. Все остальное меня не волнует. Поэтому я должна быть спокойна, как удав.

– Завтрак – будет! – громко, как на параде, объявила я. – Правда, пока не знаю, что именно.

Накинув халат, я потащилась в ванную. Непривычно умываться в полноценной ванной комнате с раковиной и стиральной машиной-автоматом. Еще бы: в моей квартире на туалет, совмещенный с сидячей ванной, отводится 1,5 квадратного метра. Никакой, даже самый маленький умывальник туда уже не помещается. Кухне, совмещенной с прихожей, повезло чуть больше – ей выделили 5 метров. И оставшиеся 11 «квадратов» принадлежат комнате. Я уже привыкла к постоянной тесноте, к тому, что стирать можно только в тазике, а разогревать на сковороде полуфабрикаты надо осторожно, чтобы не испачкать жиром одежду, висящую напротив плиты. Так что в Женькиной «двушке» общей площадью 45 квадратных метров я чувствую себя просто королевой. Если точнее – королевой-матерью.

– Оля, их по утрам умывают или как?

Если честно, то вчера я была в каком-то сомнамбулическом состоянии. Поэтому из всего, что Женька говорила мне перед отъездом насчет двойняшек, я помню только одно: Ларик должен первым кататься в коляске. Дело в том, что раньше у младенцев было две коляски – у каждого своя. Но недавно одну коляску украли. Женька по неосторожности оставила ее в подъезде на пару минут, а когда вернулась – ее и след простыл. И теперь на прогулке детки ездят в оставшейся коляске по очереди. Пока одного везут, второй топает своими ножками. Так вот, Илларион настаивает, чтобы право «первого раза» принадлежало ему, и поднимает страшный крик, когда оно достается брату. А Макарушка непривередлив: везут – хорошо, нет – еще лучше. Золотой ребенок.

– Что? – В комнату опять заглянула Оля, на этот раз она уже была одета в джинсы и белую кофточку.

– Я спрашиваю, что мама делает с близнецами утром? Умывает?

– Да, и еще попки моет. Они же в памперсах спят.

Хм, как интересно…

– Но ведь под кроватями стоят горшки. Разве они на них не ходят?

– Не всегда, – загадочно ответила девочка и удалилась причесываться.

Просто какое-то утро открытий. Ладно, сейчас сама во всем разберусь. Подхватив детей под мышки, я поволокла их в ванную. Господи, как их мыть, над раковиной, что ли? Какая тут технология?

Я принялась раздевать Макара. В это время оставшийся без присмотра Ларик вышел в коридор и засеменил на кухню. Придерживая одной рукой Макарушку, я бросилась за его братом и водворила беглеца на место.

Мне катастрофически не хватало еще одной пары рук. И как только Женька с ними управляется? Ведь невозможно левой рукой держать одного ребенка, а правой раздевать второго!

– Стой спокойно, – сказала я Ларику.

К моему удивлению, он послушался. Ага, они уже понимают человеческую речь! Это значительно упрощает дело.

Наконец, одежда снята, памперсы выброшены, а детки помещены в ванную. Мочалка, мыло, горячий душ – всё, мальчишки чистенькие и розовенькие, словно поросятки.

Наскоро вытерев детей, я принялась надевать на них памперсы и ползунки. В ванную заглянул Игорек.

– Тетя Люся, а почему кошку зовут Пайса? – спросил он.

– Тебе это прямо сейчас надо знать? – удивилась я.

– Да.

– Я вчера уже говорила, а ты не слушал, – напомнила я ему.

– Ну, расскажи еще раз, расскажи… – принялся канючить мальчишка.

– Ладно, расскажу, если поможешь одеть Макара. Во многих юго-восточных странах слово «пайса» (ударение на последний слог) означает «деньги». Я назвала так свою кошку, потому что она трехцветная. По нашему русскому поверью, трехцветные кошки приносят в дом достаток.

– Значит, твоя кошка приносит деньги? И нам принесет, раз она у нас живет? – обрадовался ребенок.

– Обязательно, – убежденно сказала я.

– Тетя Люся, а что такое критические дни?

Довольно неожиданная смена темы, не правда ли? И как прикажете отвечать? Я решила не рисковать и ограничилась стандартным ответом:

– Потом спросишь у мамы.

– Я уже спрашивал, она сказала, что узнаю, когда вырасту.

– Значит, узнаешь, когда вырастешь, – отрезала я, но, заметив его расстроенную мордашку, добавила: – Ты даже не представляешь себе, Игорек, какой ты счастливый. Я бы всё отдала, чтобы вернуться в то время, когда я тоже не знала, что такое критические дни. К сожалению, это невозможно. Эй, ты куда? А завтрак?

Игорь уже надел ботинки и стоял в прихожей с ранцем за спиной.

– Я в школу.

– Как «в школу»? Занятия ведь в половине девятого начинаются.

– Нет, сегодня у меня внеклассное чтение, оно в восемь.

– Господи, а поесть? Ладно, сейчас что-нибудь тебе быстренько соберу. Последи пока за близнецами! – Я кинулась на кухню к холодильнику. – И зачем они детей мучают? В такую рань занятия! Совсем учителя взбесились, – возмущалась я, строгая хлеб с сыром.

– Вообще-то это дополнительные занятия для беженцев, – объяснила мне Оля, заваривая чай. – У нас в школе много чеченцев учится, дагестанцев, даже цыгане есть. Они совсем плохо читают, вот их и натаскивают.

– А Игорьку это зачем?

– А ему просто нравится читать, он книги любит, поэтому ходит за компанию.

Похвальное, конечно, увлечение, я тоже считаю, что хорошая книга – это лучший отдых. Но для меня это именно отдых – вставать ни свет ни заря я бы не стала даже ради Джерома Сэлинджера (а уж на что я его обожаю!). В моей душе шевельнулось нечто, похожее на восхищение.

– На, – я протянула ребенку бутерброды с сыром, – почти гренки. Вот еще яблоко и питьевой йогурт. Съешь на перемене, ладно?

Игорек кивнул.

– Какую книгу вы сейчас читаете?

– «Дядю Федора».

Не знаю такую, совсем отстала от жизни.

– Ну, давай я тебя поцелую. Хороший мальчик. – Я чмокнула его в мягкую щеку, и он умчался.

Я поволокла малышей на кухню, с радостью отметив, что Оля уже накрыла на стол. Прошел всего лишь час, а я уже чувствовала себя выпотрошенной, словно тушка бразильского бройлера. Что же будет дальше? Зато близнецы были бодры и радостно выплевывали каждую вторую ложку йогурта на свои слюнявчики.

– Тетя Люся, а чего ты их всё время за собой таскаешь? – спросила девочка, кивая на братьев.

– Ты что! А как же иначе? За ними глаз да глаз нужен!

– Вообще-то иногда мама оставляет их одних в комнате. Они там спокойно играют, и ничего не случается.

– Да? – заинтересовалась я. – Буду знать.

– А Пайсу будем кормить? А Черныша? К нему теперь не подберешься…

Услышав свое имя, Пайса замяукала с удвоенной силой. Вчера бедному животному досталось. Сначала ее потаскал за хвост Игорек. Не успела я ее у него отобрать, как Пайсу принялись трепать близнецы. Вырвавшись из их цепких ручонок, кошка взобралась на шкаф, где на нее набросился хозяйский кот Черныш. Абсолютно черный, короткошерстный и с янтарными глазами котяра стал посягать на ее девичью честь. Тут у Пайсы сдали нервы, и она из ласкового животного превратилась в фурию. Душераздирающе воя, она заехала когтистой лапой Чернышу по носу. Кот позорно бежал на кухню, где спрятался за плитой. Со вчерашнего вечера он безвылазно там сидит и не подает голоса. Наружу выглядывает лишь черный хвост. Судя по его нервным движениям из стороны в сторону, Черныш до сих пор не отошел от шока.

Сначала я насыпала сухой корм в миску Пайсы, а потом стала кидать мясные подушечки Чернышу сверху за плиту. Кот никак на них не отреагировал. Ладно, решила я, захочет есть – сам выберется.

Пайса так энергично накинулась на еду, что я вспомнила про хомячка Пуха. Пух формально принадлежит Оле, и поэтому его клетка стоит около ее кровати. Я сказала девочке:

– Ты следи за хомяком, мало ли что…

Она поняла мой намек, побледнела и побежала проверять, хорошо ли закрыта клетка.

Так, осталось совсем немного. Сейчас Олечка уйдет в школу, я одену близнецов и отведу их в ясли. И буду абсолютно свободна до вечера. В принципе, всё оказалось не так уж и сложно. Думаю, я с блеском выдержу испытание. Люся Лютикова – прирожденная воспитательница и мудрая наставница молодежи.

– Теть Люсь, а мне надо сдать деньги на экскурсию… – напомнила Оля.

Точно. Уезжая, Женька вручила мне деньги. Немного, всего лишь двести долларов. Но это было всё, что осталось в этом месяце от получки Дениса после выплаты арендной платы за квартиру и покупки кое-какой бытовой химии. Семья Стецюра живет от зарплаты до зарплаты, по-другому просто не получается.

Сначала я стала отказываться от денег: мол, как-нибудь прокормлю детей, только что получила аванс, лучше возьмите доллары с собой в Аргентину, пригодятся. Кума возразила: более вероятно, что они пригодятся здесь. Каждый день детям надо покупать свежие молочные продукты, овощи и фрукты. К тому же возможны всякие непредвиденные траты. Дети имеют привычку болеть, а участковая врачиха без коробочки конфет даже за стетоскоп не возьмется. И уж обязательно деньги потребуются на школу: завтраки, экскурсии и просто поборы без определенной цели, которые, по сути, являются завуалированной взяткой классной руководительнице. Вздохнув, я положила Женькины деньги к себе в кошелек, уверенная, что не потрачу из них ни копейки.

И вот – пожалуйста, кума оказалась права. Не прошло и суток, как начались траты. Я отправилась за сумкой. Она висела в коридоре – там, где я ее вчера оставила. В поисках кошелька я принялась рыться во всех отделениях, но безуспешно. Тогда я вывалила содержимое сумки на тумбочку. Хм, ничего не понимаю. Неужели?..

– Кошелек украли, – прошептала я.

Мы с Олей посмотрели друг другу в глаза и одновременно сказали:

– Я знаю, кто это сделал.