Читать книгу К.Т.О.-2 - Люттоли, Люттоли (Луи Бриньон) - Страница 2

Хоум-офис проводил в Скотланд-Ярде расширенное заседание с участием представителей министерства юстиции, прокураторы и полиции. В центре стола лежали свежие номера крупных газет с кричащими заголовками: «Кто убийца Роберта Вудвилла», «Полиция ослепла», «Можем ли мы доверять Скотланд-Ярду», «Общество требует найти убийцу Роберта Вудвилла», «Молчание Тори Мадлен» и ещё десяток подобных заголовков, которые дословно и выразительно перечислил Джон Конвей представитель Хоум-офиса. Одним перечислением он не ограничился.

– Ситуация крайне неприятная для всех нас, и она имеет склонность ухудшаться, – говорил он, обращаясь ко всем своим коллегам одновременно. – Мы все здесь сегодня собрались, чтобы обсудить создавшееся положение и выработать решения, которые способны как-то сдвинуть с места наше самое главное расследование на данный момент. Общество требует результатов по делу Роберта Вудвилла. А у нас ничего нет. Или есть? Детектив Кулевски. Просветите нас по этому поводу.

Конвей сделал приглашающий жест. Кулевски не вставая заговорил с места. Заговорил тяжело, роняя каждое словно глыбу.

– У нас ничего нет. Вообще ничего. Мы топчемся на месте. Проведены сотни допросов, в том числе и перекрёстные, проверена каждая деталь, мы по минутам воспроизвели обстановку в доме с момента прибытия свидетелей и до убийства Вудвилла, но зацепиться не за что. Единственно, сомнение вызывает Эмили Лобер. Несколько минут она находилась вне поле зрения остальных свидетелей. К тому же она первая увидела мёртвого Вудвилла. У нас есть основание предъявить ей обвинение, но…

– Нет никаких шансов выиграть дело в суде! – подхватил Конвей и тут же энергично затряс головой. – Ни в коем случае детектив. Если мы сейчас, когда вся общественность ждёт от нас конкретных шагов, выйдем со слабым обвинением… положение ухудшится в разы. Рисковать нельзя.

Кулевски в ответ развёл руками.

– Мы работаем. Ищем ответы. Перетряхиваем всех, но пока не нашли ни одной стоящей зацепки. Проблема состоит в том, что детективы, первоначально расследующие убийство не провели полный комплекс мер по прибытию на место. У нас фактически одиннадцать обвиняемых и теоретически каждый из них мог убить. Их наверняка можно было уличить по горячим следам. А теперь… время упущено. Всё стало гораздо сложнее. Гораздо. Одно дело, когда ты сам начинаешь, проводишь следственные действия на месте, а другое дело, когда принимаешь дело… нам понадобится время. Возможно, много времени.

– А что с письмами? Ведь на месте убийства ещё письма нашли?! – спросил представитель министерства юстиции.

Кулевски снова безнадёжно развёл руками.

– Мы всё проверили. Повторно сняли отпечатки пальцев с конвертов и карточек, и сравнили их с отпечатками пальцев свидетелей. Предыдущие детективы уже проводили такую же экспертизу, но мы решили проверить результаты. Нет ни одного совпадения. Определённо никто из свидетелей их не касался. Исключение составляет только Вудвилл. Его отпечатки обнаружили на всех письмах. И это не удивительно. Письма хранились у него в сейфе. Мы проверили почту, которая указана на всех конвертах. Поговорили со всеми служащими этой почты, показали им фотографии всех членов Королевского Театрального Общества включая Вудвилла. Ничего. Вообще ничего. Никто из этих двенадцати человек не появлялся на почте. Скорее всего, письма для внутреннего пользования или их просто не успели отправить, или кто-то собрал и отнёс Вудвиллу, или ещё есть члены этого общества. В общем, там зацепиться не за что. Да мы всё, абсолютно всё проверяем. Ни единой детали не упускаем, но ощутимых результатов пока нет. Это ситуация на данный момент.

– Позиция Скотланд-Ярда понятна, – коротко изрёк Конвей. – Прежде, чем мы перейдём к обсуждению мер способных усилить и ускорить расследование, мне бы хотелось выслушать прокурора Грилиша, который непосредственно представляет обвинение по делу Йохана Кайнцмана. Возможно, он нам чем-то поможет. Мы его специально пригласили, и он любезно согласился просветить нас по поводу своих успехов.

Все взгляды обратился в сторону мужчины с прыщавым лицом. Этот был тот самый прокурор, который представлял обвинение на процессе Сакса.

Грилиш не заставил ждать с ответом.

– Боюсь, вы не того человека пригласили. Следовало обратиться за помощью к Тори Мадлен.

– Мы пытались, но она не стала с нами разговаривать! – подал голос Кулевски.

– Попытайтесь ещё раз! – посоветовал Грилиш. – Если кто и может вам помочь, так это именно она.

– Мистер Грилиш, у вас есть основания для таких выводов? – спросил представитель министерства юстиции.

– Безусловно! – подтвердил Грилиш. – Поскольку ситуация действительно сложная, думаю необходимо рассказать кое-какие детали в рамках тайны следствия, – последние два слова он особо подчеркнул, но все и без того знали, что тема сегодняшней беседы не подлежит разглашению. – Так вот, – захватив всеобщее внимание деловито продолжал Грилиш. – У нас не имелось ни малейших оснований для обвинения Кайнцмана. Я лично был просто убеждён в вине Сакса. И тут появляется Тори Мадлен. Я и близко не представляю какими мотивами она руководствовалась, однако… уже на первом слушание после показаний свидетеля она попросила отсрочку на две недели и в качестве причины сообщила, что Роберт Вудвилл может быть причастен к убийствам, которые вменялись в вину Саксу. Дальше интересней, – продолжал Грилиш интригуя коллег всё больше и больше. – Спустя два дня она мне позвонила, и мы вместе отправились к судье. На встрече Тори Мадлен заявила, что двойное убийство частных детективов и убийство Вудвилла связаны. Кстати сказать, это главная причина моего присутствия сегодня. У меня есть все основания доверять этим выводам, поскольку тогда же она заявила. Цитирую дословно: Убийство совершили Вудвилл с Кайнцманом. Стрелял Кайнцман. Он не тот, за кого себя выдаёт. И она оказалась чертовски права. Мы нашли оружие убийства. А два дня назад позвонила женщина из Бедфорда. По фотографии в газете она опознала Йохана Кайнцмана. Во время войны эта женщина сражалась в рядах французского сопротивления и видела его лично в Париже. Она утверждает, что Кайнцман офицер Абвера и лично её допрашивал перед отправкой в концлагерь. Она утверждает, что его настоящее имя: Уве. Фамилии она не знает. Сейчас мы проверяем эту информацию. Женщина абсолютно уверена, и готова предоставить адреса двух своих выживших друзей, которых этот Уве допрашивал вместе с ней. В связи с этими фактами, я склонен согласиться с выводами Тори Мадлен. Скорее всего, мы не там ищем, поэтому и топчемся на месте. Вероятней всего, Роберт Вудвилл занимался грязными делами, поэтому его и убили. А свидетели просто оказались не там и не в том месте. Они не имеют отношения к убийству.

– А что сказал Кайнцман на допросе? – спросили сразу несколько человек.

Грилиш отрицательно качнул головой.

– Ничего. Он молчит. Думаю, он ничего и не скажет. Крепкий орешек. Видно, прошёл хорошую школу в немецкой разведке.

За столом началось бурное обсуждение, но продлилось оно недолго и закончилось общим решением привлечь к делу Тори Мадлен.

Кулевски был настроен пессимистически и заявил, что у неё есть обиды на полицию за прошлое и поэтому никакой помощи от неё получить не удастся.

– Я могу попытаться, – предложил Грилиш. – У меня и телефон её есть.

Его предложение было принято с энтузиазмом. Более того, его попросили сделать звонок немедленно. Грилиш так и поступил. Он вышел, чтобы позвонить из ближайшего телефона.

Обсуждение за столом продолжилось. Более всего внимание уделялось фактам, относящимся к возможным грешкам Роберта Вудвилла. Появилось новое направление, на котором следовало сосредоточить главное внимание. А свидетелей… свидетелей решили пока исключить из дела. Толку от них никакого и смысла терять понапрасну на них время больше не было. По крайней мере до тех пор, пока не появятся более весомые аргументы.

Четверть часа спустя вернулся Грилиш и коротко объявил результаты переговоров.

– Тори Мадлен будет здесь через три часа. Она сама всё расскажет если вы захотите выслушать её. А если нет, я сам с ней пообщаюсь.

Последнее не рассматривается. Грилишу так прямо в лицо и заявили. После небольшого совещания все без исключения решили собраться здесь же через три часа, чтобы провести переговоры.