Читать книгу Докритум - Люттоли, Люттоли (Луи Бриньон) - Страница 5

Приблизительно в половине девятого, в понедельник, восемнадцатого сентября, на улицах Рима появился молодой мужчина тридцати пяти лет. В руках он держал изношенный портфель. Представить его совсем несложно. Мужчина был облачён в чёрную сутану с белым воротником. Она смотрелась совсем неплохо, учитывая высокий рост и лёгкую худобу. Что касается внешнего вида, он оставлял двоякое впечатление. Глаза и задумчивость, застывшая на лице, придавали ему выразительности и даже некоторое очарование. Однако эта выразительность терялась в копне чёрных волос, разбросанных по плечам и густой бороде. Джованни Тровато, именно так звали преподавателя Богословия и Философии в Папском университете «Angelicum». Это был тот самый Джованни, но теперь его редко кто называл по имени. Чаще всего к нему обращались так: Профессор Тровато! Или: Отец Тровато! Давайте и мы с вами будем обращаться к нему по фамилии.

Так вот, в это утро Тровато миновал мрачноватую на вид «Башню милиции» и направился дальше в сторону Университета, чья башенка с возвышающимся над ней крестом, уже была отчётливо видна. Тровато спешил и поэтому постоянно поглядывал на наручные часы.

В ту минуту, когда Тровато подошёл к воротам университета, внутри здания в одну из комнат вошёл кардинал Николло Басо. Его уже ждали. Кардинал сел на заранее подготовленный стул и устремил взгляд на экран монитора. На экране шла прямая трансляция одной из аудиторий. Среди присутствующих по одежде различались семинаристы, священники и даже миряне, которых набралось больше половины. Аудитория была заполнена до отказа. Отсутствовал только преподаватель.

– Будь мудр, Джованни! – с надеждой прошептал кардинал Басо, когда увидел, как Тровато входит в аудиторию. Его приход был встречен бурными аплодисментами. Студенты и слушатели любили и уважали его за прямоту и неординарность мышления.

Именно Басо стал причиной решения юноши Джованни. Именно он воспитал из него учёного-богослова. Басо гордился знаниями ученика больше, чем своими собственными. Джованни могла ждать блестящая карьера. Но в последние несколько лет он всё чаще и чаще становился неуправляемым. А на его скандальные речи всё чаще и чаше обращала внимание церковь. И именно кардиналу Басо предстояло сегодня определить дальнейшую судьбу воспитанника. Перейдём в аудиторию и посмотрим, что же так сильно беспокоило кардинала Басо в своём ученике.

Тровато подключил флэш-накопитель с домашней заготовкой лекции к большому монитору, взял пульт и повернулся лицом к аудитории. Послышался громкий смех местами переходящий в хохот. И причиной тому были…кошки. На экране появились фотографии кошек. Одна из них была очень смешная. Кошка стояла на задних лапах прижав уши и смотрела на кого-то с мольбой.

– Кошки! – как только Тровато заговорил, смех в аудитории начал стихать. Он присел на край стола и держа пульт в руке заговорил с особой выразительностью, которая всегда была ему присуща. – Именно с них мы сегодня и начнём. Те, кто заводил этих милых созданий, наверняка видели, как кошка внезапно реагирует на что-то непонятное и невидимое, порой даже вступает с этим нечто в схватку. Но сначала мне бы хотелось сделать небольшое вступление. И касается оно целей нашего университета. Здесь религия приобретает куда более глубокий смысл. Христианство, Мусульманство, Иудаизм являются неотъемлемой частью наших исследований, ровно, как и наши студенты, исповедующие эти религии. В своих рассуждениях мы отодвигаем общепринятые границы и стараемся заглянуть как можно глубже. Вы можете быть поняты или не поняты, приняты или не приняты, но для вас не должно существовать ни одной закрытой двери. Вы должны быть совершенно свободны в своих мыслях и рассуждениях. Ничто не должно вам мешать. Даже ваша вера. Не надо повторять то, что уже известно. Дайте своё толкование вещам, которые вас волнуют. Только так вы сделаете ещё один шаг вперёд. Я не призываю вас нарушать церковные Догмы, – в аудитории снова раздался смех. Смеялись большей частью миряне. – Я призываю вас глубже погрузиться в религию, какой бы она ни была.

Тровато, не оборачиваясь, указал свободной рукой на экран.

– Вернёмся к кошкам. Это одна из тех самых закрытых дверей, о которой я упоминал. И мы с вами сейчас попытаемся её приоткрыть. Для этого нам придётся погрузиться куда глубже, чем этого бы хотелось его высокопреосвященству кардиналу Басо, – Тровато встал и слегка наклонил голову адресуя поклон камере, которая висела прямо над монитором. Аудитория по-разному отреагировала на этот жест. Одна часть, преимущественно священники, неодобрительно качала головами или хмурилась. Другая же, состоящая из семинаристов и мирян смотрела в сторону Тровато едва ли не с восхищением. Слушатели и студенты любили Тровато. Чего нельзя было сказать о попечителях университета и католической церкви.

– Кошки! – повторил Тровато снова присаживаясь на край стола. – Кошки всегда имели сакральное значение. Они упоминаются на протяжении нескольких тысячелетий практически во всех обрядах захоронения, которые до нас дошли. Один из ярких примеров сакральности кошек – гробницы фараонов. Нередко они изображаются в виде стражей усопших. Почему это происходит? Почему и сегодня она воспринимается многими как сакральное существо? Почему многие считают, что она видит души умерших людей? Наивные рассуждения, не имеющиеся ничего общего с реальностью? Мы не можем ничего утверждать или опровергать. Но всё же позволю себе заметить, что речь идёт о тысячелетиях. С кошками связано множество историй, но все они отторгаются и не признаются. Но ведь и с христианством связано множество легенд. Часть из них признаётся церковью как непоколебимая истина. И тому есть множество подтверждений. Возможно, многие сочтут такое сравнение кощунственным, но мы не станем принимать во внимание ничего, за исключением ключа, способного отворить нашу закрытую дверь.

Тровато использовал пульт, чтобы сменить картинку на экране. Во весь экран появилась девушка в египетской тунике с головой кошки.

– По свидетельству Геродота и задолго до христианской эпохи в одном из городов Египта, кажется он назывался Бубастис, был построен великолепный храм поклонения кошкам. Он выглядел столь же величественно, как и гробницы фараонов. И вот здесь…, – Тровато сделал небольшую паузу, и только потом продолжил: – …здесь мы переходим к поиску того самого ключа от закрытой двери. Внимание на экран. Рисунок, найденный на месте предполагаемого храма, о котором я упоминал выше.

На экране появился рисунок, сделанный непрофессиональной рукой.

– По форме и покрою одежды, мы можем определить здесь египтян. Рисунок поделен на три части. Слева мы видим людей, выполняющих различную работу. В этой части рисунка – день, так как над работниками светит солнце. В правой части рисунка изображение людей, лежащих в темноте, они тянут руки к свету. В центре, между светом и тьмой, мы видим реку и… кошек. Почему? Что значит эта картина? Что она выражает? Одна из легенд, связанная с этим храмом, представляла кошек в виде неких проводников, пограничников, если говорить современным языком. Они находились на одной стороне, но прекрасно видели, что происходит на другой. В данном случае имеется ввиду граница между жизнью и смертью. Речь идёт всего лишь о мифе. Но…есть немало реальных подтверждений этой легенде. Я даже осмелюсь утверждать, что их достаточно много. Пример из нашей истории. Во времена правления Римского императора Марка Аврелия жил некий патриций по имени Савелий. Он был богат и ему нравилось время от времени обходить пешком свои виноградники. У него была кошка. Обычная домашняя кошка. И у неё не было привычки сопровождать хозяина в каких-то отлучках. Это качество вообще не присуще кошкам. Но в тот день она увязалась за хозяином. Тем же днем к Савелию приехали и покупатели вина. Вместе с хозяином они отправились на виноградники и стали свидетелями очень странной сцены. Обычно спокойная кошка внезапно рассвирепела. Она металась, совершала броски в пустоту и орала с такой злобой, словно кого-то атаковала. Когда Савелий сделал шаг вперёд, она бросилась к нему и укусила. Савелий её очень сильно ударил, и отправился дальше. Но не сделав и нескольких шагов, споткнулся, неловко упал, сломал себе шею и умер на том самом месте, где только что свирепствовала кошка. Ещё случай из той же эпохи. В доме торговца маслом неожиданно взбесилась кошка. Она постоянно бросалась на кувшины с маслом и ревела так злобно, что домочадцам пришлось выгнать её из дома. Она не давала им спать. Наутро домочадцы нашли хозяина дома мёртвым. Он лежал лицом в оливковом масле, а повсюду вокруг валялись осколки глиняных кувшинов. Эта смерть осталась для всех загадкой, как и многие другие… Ещё один рисунок, найденный там же.

Картинка на экране сменилась.

– Мы видим почти ту же картину, но с небольшими изменениями. Есть солнце и люди. Есть река. Но на реке никого нет. А справа во мраке, на поверженных египтянах стоит могучий великан. Это Озирис – Бог подземного царства. А перед ним кошка. Она чёрная, а глаза у неё белые. Она слепа, но глаза её излучают яркий свет, и она готова дать бой великому Богу. Об этом говорит воинственная поза кошки. Она готова прыгнуть вперёд и начать сражение. А теперь всё внимание сюда, – Тровато подошёл к монитору и указал пальцем в районе шеи той самой кошки, – видите нечто похожее на ключ?! Кто может сказать, зачем он здесь?

В аудитории взметнулись в верх сразу несколько рук.

– Габи! – Тровато указал на юношу в третьем ряду. Тот встал.

– Ключ своим огнём способен сжечь Озириса.

– Если только иметь в виду некую метафору. Кто ещё хочет ответить?

Габи сел. Встал следующий студент в облачении семинариста.

– Господь её послал, дабы наказать язычника!

– Не совсем верно… Лючия! – Тровато указал на худощавую девушку. Она встала, поправила очки и только потом ответила.

– Ключ открывает дверь!

Вокруг раздались смешки. Лючия покраснела и села на место. Тровато поблагодарил её лёгким кивком.

– Ответ очевидный для всех присутствующих. Конечно, ключ открывает замок. И наш с вами случай не исключение. Именно это и имела в виду Лючия. – Тровато поаплодировал ей. – На самом деле, вам следовало присмотреться к изображению повнимательней и вспомнить, о чём я говорил, описывая предыдущую картину. Там кошки находились на реке, то есть на границе между живыми и усопшими. Здесь кошка находится в загробном мире. Она уже перешла границу. Поэтому и ключ. У неё есть ключ от врат царства Озириса. Она пришла туда с ключом. Значит, она пришла из мира живых.

Обычная чёрная кошка и сейчас отождествляется с неприятностями. Жди их, если она перешла вам дорогу. Культ поклонения кошке поддерживал веру в то, что таким образом она запрещает вам идти по этой дороге, ибо она ведёт к бедам.

С храмом в Египте связана ещё одна малоизвестная, но очень красивая легенда. Озирис, царь загробного мира, забрал к себе одного юношу. Его возлюбленная не смирилась с потерей. Она отправилась за ним в загробный мир. И поводырём в этот мир стала чёрная слепая кошка. Она привела девушку к возлюбленному, а потом вывела обоих из загробного мира. С тех самых пор чёрная слепая кошка считалась божеством, потому что она могла переходить из мира живых в мир мёртвых и возвращаться назад. Зачем я всё это рассказываю? Давайте зададимся вопросом: а если во всех этих историях есть что-то правдивое?! Если кошка действительно и есть тот самый ключ, с помощью которого появится возможность приоткрыть дверь? Осмелимся ли мы это сделать?

Тровато вынужден был прерваться. В аудитории раздался громкий женский голос:

– Джованни Тровато! Вас срочно ждёт кардинал Басо!

Сообщение повторилось дважды.

Тровато молча выключил монитор, взял свой портфель, кивнул слушателям и покинул аудиторию. Он прекрасно понимал, что для него наступил не самый приятный момент в жизни.

Среди одной части слушателей завязался ожесточённый спор, связанный с выступлением преподавателя. А иные поспешили вслед за Тровато, чтобы выяснить, с чем связан этот странный вызов.

Кардинал Басо находился один в комнате. Весь его облик выражал отчаяние. Едва Тровато вошёл, Басо вскинул руки и воскликнул:

– Джованни! Это безумие. Ты должен остановиться и принять потерю Марии. Пятнадцать лет прошло после её смерти. Ты не можешь её вернуть назад. Смирись!

– После её смерти?! – тихо переспросил Тровато. – Ты видел Марию мёртвой, Басо?

– Полиция два года её искала. Целых два года. Её нет. Марии больше нет. Прими это и смирись.

– Даже если у меня уйдёт на это вся жизнь, я не прекращу искать Марию. Ни ты, ни сам Господь не сумеете меня остановить.

Опять эта странная, отчаянная решимость. Кардинал Басо всё время натыкался на неё, как на глухую стену. Он перепробовал всё, но так и не сумел внести покой в душу своего воспитанника.

– Джованни! Ты вырос у меня на глазах. Ты умён и мог бы возвыситься среди нас. Но ты с упорством отвергаешь просьбы и увещевания. Мало было твоих скандальных трактатов?! Теперь ты пытаешься внушить нашим студентам ужасные вещи, которые не приемлет ни один здравомыслящий человек. Так больше не может продолжаться. Я защищал тебя сколько мог, но даже моё терпение иссякло.

– Я уволен? Возможно, мне и сан следует сложить? – в голосе Тровато чувствовалось полнейшее равнодушие.

– Нет, Джованни. Ты с сегодняшнего дня…на отдыхе. Я хочу, чтобы следующие две недели ты провёл в Брешиа. Возвращайся домой. Ещё раз всё хорошо обдумай. Я буду уповать на Господа и твоё благоразумие. Не позволяй безумию уничтожать те прекрасные ростки жизни, которые в тебе есть. Мы все в тебе нуждаемся, Джованни! Да благословит Господь твои мысли и поступки! – Басо перекрестил его и вышел.

Тровато ни с кем не попрощался перед уходом. Да и зачем? Всего лишь две недели…они мало что могли изменить.

На выходе из здания ему попался на глаза его друг Григорио. Он тоже носил сутану священника, и тоже преподавал в университете Богословие.

– Присмотри за моей квартирой, – попросил его Тровато передавая ему ключи. – Хотя бы раз в два дня надо поливать цветы на балконе.

– А ты куда? – спросил в ответ Григорио. – Опять кошки?

Тровато кивнул.

– В Милане большой конкурс состоится. Их там несколько сотен будет самых разных пород. Хочу на них посмотреть. Ладно, Григорио… мне надо успеть приготовиться к отъезду.

– А ключи? – закричал ему вслед Григорио.

– У меня есть запасные! – раздался ответ.