Читать книгу – Верь мне - М. Брик - Страница 8

Копировать и вставить – когда я впервые её увидела, то подумала о том, как она похожа на мою мать в молодости: такие же прямые тёмные волосы, такие же глубокие карие глаза и такое же вытянутое лицо, но не представляла, чем она могла быть лучше её. В первое время я боялась подходить к ней ближе, чем на полтора шага, но бывало, что мне приходилось сидеть с ней на соседних креслах.

Когда отец впервые попал в аварию страшнее царапины на бампере, Хельга была рядом со мной, пока мама работала ночью, тогда я наконец смогла разглядеть её ближе: заплаканные глаза, потрескавшиеся губы, сверкающий кончик носа, пара детских веснушек и недетский беременный живот.

– Элиза, – от её прикосновений по моей руке пробегали мурашки, – если с твоим отцом что-то случится, я этого не переживу.

– Вы правда любите моего отца?

– Ты ненавидишь меня? – Хельга повернула свою голову ко мне, но я, встревоженная, продолжала смотреть в стену напротив сидения, не понимая, как можно ненавидеть незнакомого человека.

– Нет, – но я её не переваривала так же, – не ненавижу, – как и Хельгу из «Эй, Арнольд».

– Мы познакомились в кафе, и я не знала, что у него есть жена, а тем более дети.

– Вы не знали?

– Я узнала об этом пару месяцев спустя, – закашлялась, – но не от него, а твоей матери.

Взгляд, раньше кинутый на отца и вызывающий во мне чувство бурной нежности, теперь вызывал только отвращение и отчаяние. Я не знала, что хуже: быть его дочерью или сидеть с девушкой, носящей его ребёнка.

– Как? – выронила я.

– Это случайность, – выпивала свой остывший кофе из автомата, – мы встретились как– то в кафе-ресторане вечером, где я обычно работаю, сидя за столиком, а она, чуть ли не падая, зашла выпить чая, вся обеспокоенная и глазами кричащая, что никуда не успевает, – посмеивалась, – тогда я сразу поняла, что у неё есть дети, и была не против того, что она выберет мой столик среди других занятых, потому что я уже собиралась уходить.

– Она не успевала забрать меня с дня рождения?

– Твоя мама говорила: «У Элизы появились новые друзья, и она стала ходить на всякие вечеринки, с которых я не успеваю её забирать», – меня удивляло то, как хорошо она запоминает мелочи. – Я не хотела с ней болтать, потому что сама спешила, но она заставила меня остаться и послушать её. Твоя мама рассказала мне о тебе и твоём брате, а затем вовсе показала семейный снимок и после я узнала, что в этом кафе, в котором мы познакомились с твоим отцом, она впервые увидела своего уже бывшего мужа.

– И ты ей рассказала?

– Я не могла поверить в то, что разрушаю чью– то семью, – сделала глоток воздуха, – Твоя мама показалась мне хорошей, – я улыбнулась, – но тогда она вылила чай мне на брюки и убежала, не оставив и цента.

В те минуты, когда ты узнаешь близкого человека с другой стороны, кажется, что всё, что вы проходили вместе, опускается на уровень ниже и не кажется таким важным и доминирующим. Теперь и отец уже не «папа», и молодая наивная Хельга уже не «злобная потаскуха».

– Я проклинала тебя, – каялась я, – и одновременно не понимала.

– Я бы тоже не поняла, – сделала глоток, – даже в свои двадцать.

Как оказалось, она была старше меня на одного Арнольда – семь лет. Я думала о том, как она только шла в школу, в то время, как папа впервые встретил маму и думал, что влюбился навсегда. Встав со старого больничного сидения, я побежала к автомату со сладостями, желая вовсе исчезнуть. Маленькая монетка упала в щель, но мой батончик с нугой и орехами не хотел скатываться, а застрял.

– Не работает? – спросил у меня мальчик лет пятнадцати, подойдя ближе и, по всей видимости. – Жаль, – тоже хотел что-то сладкое.

– Ты лежишь здесь? – спросила я, притормозив его.

– Хожу, – прихрамывая, он отошёл на два шага назад, указав на ноги, чуть синеватые, – но последние полгода только лежал, – ударил рукой по автомату – и оттуда выпал батончик. – А ты?

– Мой отец здесь лежит.

– Ничего серьёзного? – спросил он своим писклявым голосом.

– Пара переломов.

– С этим можно жить, – его смех смешивался с хрипотой.

В тот вечер я узнала, что его зовут Вильгельм и у него цианоз вперемешку с лишней кучей болячек, из-за которых он провёл приличную часть жизни разъезжая по больницам вместе с матерью, которая уволилась с работы, лишь бы быть рядом. Тогда я и решила, что потеряла «папу», но приобрела нового друга.

– С такими людьми нужно быть аккуратнее, – сказала женщина, подошедшая ко мне после того, его позвала женщина-врач.

– О чём вы?

– Вильгельм тяжело переносит людей и переживает, когда они уходят, – позже я узнала, что со мной говорила его мама. – Ему нельзя волноваться – последствия могут быть печальными.

Таких людей, как он, я встречала только в кино: на грани между жизнью и смертью, больные и обезвоженные, но не желающие жалости.