Читать книгу Девять жизней кошки. Мифы и легенды - М. Олдфилд Гоувей - Страница 12

Вышеупомянутые строки выражают глубоко укоренившееся недоверие, с которым наши праотцы относились к котятам, рожденным в мае. И действительно, в кельтских районах все еще верят в то, что нельзя оставлять в живых майских котят, потому что они приводят змей в дом, хотя существует и еще более широко распространенная идея, что майские котята приносят беду и имеют дурной характер.

так говорится в старинной хантингдонской пословице, которая даже сегодня имеет большое влияние, по крайней мере в сельской местности, и повинна в убийстве многих невинных крошек.

Чтобы проследить происхождение этого странного поверья, мы должны вернуться к кельтской мифологии: из нее мы узнаем, что первое мая было днем, называемым Белтайн, посвященным богу смерти. Обрисовывая мифологию Британии, Сквайр пишет:

«Если происходило что-то невероятное, то это обязательно случалось на первое мая. Именно в ночь на первое мая Рианнон теряет, а Тьернион Твриф Влиант находит дитя Придери. В каждый канун мая дрались и выли два дракона о времени правления «короля» Ллудда (Лера). И всегда «каждый первомайский день» до дня гибели Гвин, сын Надда, сражается с Гвиртуром, сыном Грейдавла, за светловолосую дочь Ллудда, Крейдилад. Это случилось, когда она праздновала наступление весны в лесах и полях около Вестминстера, как и Гвин или Мелвас под романтическим именем сэра Мелиагранса, похитившего жену короля Артура Джиневру».

Май, таким образом, казался кельтам зловещим месяцем, поэтому легко понять, почему они с суеверным страхом относились к рождению такого существа, вступающего в близкий контакт с невидимым миром, каким считалась кошка, особенно когда оно происходило в предвещающем несчастье сезоне.

Но они забывали, что май, как и сама кошка, символизировал ВСЕ. Это был не только месяц бога Смерти. Первое Мая был праздничным днем у друидов, которые разжигали майские костры и приносили в горах жертвы в честь возрождения земли от мертвого оцепенения, возвращения тепла и нового рождения растений. Друиды исчезли, но их празднование майского дня унаследовали ведьмы. Во многих европейских странах и в Финляндии задолго до принятия христианства крестьяне верили, что демоны и колдуны собирались на верхушках холмов в Рудмас или Вальпургиеву ночь – как по-разному называли канун Первого Мая, – чтобы приветствовать встающее солнце в то утро, когда к нему возвращалась его сила.

Едва ли нужно напоминать читателю, что демоны и колдуны принявших христианство финнов были богами и жрецами более древней религии, которая была так жестоко искажена и преследовалась христианской нетерпимостью.

Ведьмы, говорят, поднимались на вершины гор с помощью магии, прилетая на кошках или метлах, как мы говорили в главе о кошках и шабаше. Так что мы можем догадаться, что кошка была с ними, когда они приветствовали восход бога солнца.

И страшно подумать, как часто кошку приносили в жертву и сжигали заживо в костре, посвященном солнцу, и праздновали смерть смерти. Пережитки этого кровавого ритуала сохранялись во Франции до того времени, пока его не отменили специальным законом во времена правления короля Людовика XIV. Так, в Иванов день живых кошек, волков и лис, посаженных в корзины, сжигали на верхушке холма в присутствии шерифов и мэров городов. Иванов день, или день летнего солнцестояния, был вторым из четырех великих дней в году, отмечавших воскресение, мощь и угасание солнца, но друидский ритуал требовал жертвоприношений на каждом из этих празднеств, и, естественно, они не забывали и о Первом Мая, самом важном из всех этих праздников.

Мы не можем вспоминать Майский день и не упомянуть о Майском дереве, сохранившемся с древних времен фаллическом символе, в котором столб и колесо символизировали двойственный созидательный принцип природы. Простое ли это совпадение, что кошка, бывшая сама фаллическим символом, стала считаться приметой, приносящей несчастье, если она рождается в мае, и что май «плохой месяц для свадеб», как замечает Храгрейв Дженнингс, «хотя это «женский» месяц или месяц, когда празднуют Майский день и всюду устанавливают Майские деревья»?

Суеверия, или «то, что осталось» (буквальное значение слова «суеверие»), древности умирают с большим трудом. «Апрель, месяц свадеб. Поспешите к алтарю до наступления мая», – писали в «Дейли ньюс» 3 апреля 1929 года, добавляя, что «традиционное суеверие, что май – несчастливый месяц для свадеб, сохранилось до 1929 года, что привело к совершенно беспрецедентному количеству поспешивших пойти к алтарю в апреле».

Мы заметили, что кошка – это не только фаллический символ, но и пример явного парадокса, так как она также олицетворяет непорочное зачатие. «Май» (may) и «девушка» (maiden) в английском языке являются однокоренными словами. Вероятно, запрет на майские свадьбы можно объяснить желанием продемонстрировать уважение деве-богине.

Радость нашего сердца, о, позволь нам отплатить тебе твоим собственным сладчайшим месяцем маем, поется в очень популярном в католических странах детском гимне, адресованном Деве Марии. Мария унаследовала все атрибуты божественных Дев-Матерей, и Скотт сообщает нам, что в древности существовало убеждение, что в мае выходили замуж только дурные женщины: «Malae nubent Maia»[17]. Может показаться, что кошка, рожденная в мае, – это признанный символ священного непорочного зачатия, но та же кошка, рожденная в другое время, – это фаллический символ, как Майское дерево.

Идея табу глубоко связана с идеей наказания, следующего за любым его нарушением. С течением времени причина табу могла быть забыта, но понятие несчастья, связываемого с его нарушением, не только оставалось в памяти, но и стало символичным в представлениях народа. Следовательно, это может быть еще одной причиной сохранения до наших дней отвращения и нелюбви к майским котятам.