Читать книгу Универсальный саквояж миссис Фокс - М. Р. Маллоу - Страница 2

Мистер Эзра Джосайя Саммерс, рукоположенный пресвитер городской общины Пустых Последних Дней, постоянный член-корреспондент «Нью-Йоркского общества подавления греха», почетный председатель городского Общества трезвости, яростный сторонник комстокеризма, автор многочисленных выступлений в «Баптистском миссионерском вестнике» касательно искоренения всякой безнравственности, спустился из своего кабинета. Брыли вздрагивали над его бакенбардами.

– Мир и покой снисходит на того, кто всем сердцем постигает, что Христос жил и умер ради всех нас… Аллилуйя!

– …и муки его искупительной жертвы сопровождают нас ежедневно и ежечасно, на рассвете и на закате, на закате и на рассвете, от рассвета до заката.

– Ибо на каждом шагу всех нас и каждого из нас подстерегают ловушки и искушения. И в одну из них, в эти врата праздности ума и похоти тела, попался мой сын! Что это?

– Это… э-э… это сочинение мистера По, описывающее нравственное падение чад Его и борьбу за покаяние их.

– Так! А это?

– Это про одного безумца, возомнившего себя Им, пошедшего против Воли Его и сотворившего себе подобного из тел усопших, и создавшего чудовище, которое…

– Прекрасно! Ну, а это?

– А это сочинение мистера Жюля Верна, описывающее пребывание четверых путешественников на необитаемом острове без еды и питья, одним духовным усилием, к вящей славе Его.

Отец засвистел носом.

– А это?

– А это… а это…

ДРАМА В НОЧЛЕЖКЕ

ЦИРК ДОКТОРА ПОЛИДОРИ

ПРИВИДЕНИЕ ТЕТИ ЕВЛАЛИИ

Нет, то, что на обложках скелет, гремящий костями по лестнице и пугающий пожилого джентльмена под хохот маленьких засранцев, цирковые кулисы, где явно происходит нехорошее, и дамочка, вылезающая из окна в черной полумаске, еще оставляло шанс. Хотя, признаться честно, это был очень маленький шанс. Но даже поднаторевший в деле Джейк Саммерс не мог выкрутиться, когда вот, огромные буквы:

НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ КОРОЛЯ СЫЩИКОВ НАТА ПИНКЕРТОНА!

И ладно бы только это. Там было еще всякое, вполне отвечающее названию:

ПЯТИЦЕНТОВЫЕ ИСТОРИИ

Мистер Саммерс сгреб всю стопку со стола. Точнее, попытался это сделать за один раз. Присел, поддернув брюки, перед камином.

То, что делало жизнь Джейка Саммерса хоть немного более сносной, гибло у него на глазах. Почти три года. Все накопления, обмен правдами и неправдами, и даже мелкие кражи, потому что взятое он не собирался возвращать.

– Роз! – пресвитер ворошил кочергой книги, пачкая в золе рукава. – Где вы? Несите трость.

Служанка вышла. Сейчас. Сейча-ас. Ну, где приглашение? Никто не хочет, чтобы Джейк Саммерс поднялся в кабинет? А? Почему он молчит?

И, поняв, что все будет гораздо хуже, Джейк отвел взгляд от дергающихся локтей отца.

Что бы ни было, книги погибли. Все выгребли, дочиста. Что у него осталось?

СЕКРЕТ СИЛЫ

ЦАРСТВО РАССВЕТА

ЛУЧШАЯ НОВОСТЬ ВАШЕЙ ЖИЗНИ

МРАК САМОНАДЕЯННОЙ ДЕРЗОСТИ

ЛУЧ СВЕТА В ЦАРСТВЕ ТЬМЫ

БОЛЬШАЯ ОШИБКА

ТОТ, ЧТО ВО ПРОПАСТИ СГИНУЛ

Когда похоронный церемониймейстер не гневался из-за лености и лжи одного отрока, а, наоборот, питал надежду, у него обычно выходило про секреты силы, способы обретения радости и царство Света. Когда надежда рушилась – про Тьму, пропасть и гибель. Последние три года в основном про гибель.

Брошюр было ужасно много.

Саммерса-старшего побуждал к служению Святой дух и пылкое желание вразумлять и питать стадо Божье. Саммерс-младший руководствовался не менее пылким желанием по возможности реже быть вразумляемым кем бы то ни было. Отец, как и подобает рукоположенному служителю общины, использовал каждую возможность подтвердить свое призвание молитвой. Сын подумывал о том, что истинная вера вряд ли нуждается в таком количестве подтверждений. Пресвитер неукоснительно делал все, чтобы его собственную жизнь и жизнь членов его семьи не пятнали помыслы пустые и суетные. Его сын… да, собственно, мы отвлеклись.

Не далее, как две недели назад Саммерс-младший вышел с утра на улицу со стопкой этих душеспасительных чтений. Удачно успел отскочить за угол, избежав, таким образом, встречи с Альфом и Генри Лароз, надежно спрятал брошюры в выгребной яме общественной уборной, аккуратно уронил сверху деревянную крышку, скрыв, таким образом, улики, свернул на Черч-стрит, довольно метко вернул встречному мальчишке брошенный в спину огрызок, и уже приготовился приятно провести день, шатаясь по городу. Как вдруг был схвачен за ухо яростной рукой отца. Под свист и насмешливые комментарии в спину, был доведен до экипажа, препровожден домой, примерно наказан и до сегодняшнего дня находился под домашним арестом.

Выходить разрешалось только на собрания общины. Утренняя молитва. Вечерняя молитва. Остальное время молодой человек проводил в дощатых стенах мастерской, закатав рукава и шаркая рубанком.

«Труд скорбный и искупающий».

Почему, черт побери, труду так необходимо быть скорбным?

Но тут хлопнула дверь отцовского кабинета и послышались торопливые шаги Роз.

Отец на него не смотрел, разворошил кочергой страницы, дождался, чтобы пламя как следует схватилось. Принял в свои руки трость.

– Матильда! – позвал он. – Матильда, иди сюда!

Джейк взглянул матери в лицо, не выдержал и стал смотреть в пышную пепельную прическу. Вошли старшие. Из-за их юбок выглянула Эмми, которую тут же схватили за руку.

Семья была в сборе.

– Джейк! – это была Софи. – Опять! Ты что, нарочно? Тебе, может быть, это нравится? Тебя наказывают, а тебе все равно. Ты нас так ненавидишь? Когда же, наконец…

– Он не нарочно, – возразила Дороти. – Он болен. Теперь это ясно. Его нужно отправить в сумасшедший дом.

– Джейк Саммерс, – привычным торжественным тоном проговорила мать, – мы глубоко опечалены твоим поведением. Пусть наказание очистит твою душу.

Джейк старательно не смотрел на Эмми. Скинул пиджак, перегнулся через подлокотник кресла и тонкая, гибкая трость рассекла над ним воздух.

– …ежедневно и ежечасно. Ежедневно и ежечасно… – молились мать с сестрами.

– Софи, – позвал Джейк, – давно хотел тебя спросить. Скажи-ка, а ты…

Пресвитер замахнулся.

– …ты не слишком стараешься быть сторожем брату… своему… Ай!

– Замолчи! Это для твоего блага!

– Помню я, помню. Фу, Софи. Взрослая девушка, а… лазает по всяким подозрительным местам. На крышу! К соседям! Ай, мама!

Во всяком случае, у Софи будет разговор с матерью. Скорее всего, будет. Не может же быть, чтобы… И, кстати, кто же помог ей все это перетащить. Неужто… отец…

Звонко щелкала трость.

Джейк дергался из стороны в сторону – не так просто было терпеть. Но выговорил:

– Давай, папаша, старайся. Авось ТАМ кто услышит.

Все ахнули.

Стоявшая снаружи толпа детей живо интересовалась происходящим. Толстый Альф Лароз успел спрятаться, чтобы не попасться выбежавшей служанке, и увидел, что, во-первых, в руках у той кухонный нож, а во-вторых, что направляется она к иве у придорожной канавы.

Когда девица вернулась с пучков прутьев, сомнений уже не осталось.

Толпа детей радостно заржала.

Прислуга скрылась за дверью. Из дома слышался шум, грохот, проклятия, крики и вопли. Джейк посылал всех к дьяволу и называл отца такими словами, что кровь стыла в жилах, глаза вылезали из орбит, а волосы шевелились на голове. Но недолго. Вскоре он перешел на душераздирающее: «Не буду! Не буду! Хватит! Не надо больше!».

Потом, наконец, настала тишина.

Оглянувшись по сторонам, Альфред Лароз приник к замочной скважине.

В коридоре, который вел прямо до лестницы, раздвинулись портьеры и Джейк без пиджака и жилета рванул вверх. Отстегнутые подтяжки болтались, путаясь у него под ногами, а он не обращал на них внимания, хотя мог и шею сломать. Тут же выскочил папаша, нагнал его и схватил за плечо. У Джейка вздымалась грудь, он тяжело дышал, щека горела. За гробовщиком явилась Софи. Что говорил гробовщик, разобрать толком не получалось. Но, судя по тому, как тряслись его бакенбарды, когда он указывал Софи на Джейка, и как она кивала, и как потом Джейк ушел наверх – ясно. Он был вроде арестанта.

Чертовски забавно.