Читать книгу Пять баксов для доктора Брауна. Книга 4 - М. Р. Маллоу - Страница 3

10 декабря 1909 года, около полудня Саммерс заскочил домой на секунду.

– … всего лишь резервуар для газолина, – доносилось из-за полуоткрытой двери в кухню. – Кем бы они ни были, они не сыщики. Вас обманули, мисс Дэрроу.

Голос, который произносил эти слова, показался знакомым. Саммерс подошел к двери.

Серый весенний жакет на тонкой фигуре. Серый шофферский кепи с "консервами" над козырьком и муслиновым шарфом, завязанным бантом под подбородком. Высокие брови, пронзительные глаза, прямой нос.

На секунду пахнуло влажной ночной тьмой и газолиновым дымом.

"Меня зовут Ирен Адлер".

Джейк тряхнул головой, но это помогло только наполовину: главная часть миража так и осталась сидеть на стуле. Она поправила на коленях унылый коричневый саквояж и продолжала смотреть на экономку.

На сковороде шипели свиные котлеты. Экономка накрыла сковороду крышкой, вытащила из кармана фартука очки и нацепила на нос.

– Но, доктор Бэнкс, вы меня не дослушали! – выговорила она возмущенно. – Они мне сами все рассказали! Они коммерсанты. Они оба работают на мистера Форда!

– А до того? – поинтересовалась неприятная особа. – До того, как они стали работать на мистера Форда, – знаете вы, чем они занимались?

– Можно подумать, вы знаете!

– Нет, – честно ответила ее собеседница. – Но когда мы познакомились с этими… этими господами, они были одеты, как бродяги, и за ними была вооруженная погоня.

Экономка изо всех сил жарила котлеты.

– Человек пятьдесят, не меньше, мисс Дэрроу. Мисс Дэрроу?

Удивленная молчанием собеседницы, незнакомка обернулась и встретилась взглядом с коммерсантом.

– Здравствуйте, мисс Дэрроу, – сказал тот. – Давно хотел сказать: я пошутил про невидимые чернила. Думал, вы подыгрываете.

– Мистер Саммерс! – голос экономки звучал несколько слишком радостно. – Ну, конечно, я догадалась! А это наша доктор Бэнкс, о которой я вам рассказывала! Она так хотела с вами познакомиться!

С этими словами она повернулась к жильцу.

Человек, называвший себя коммерсантом, долго молчал. Затем он прочистил горло.

– Э-э, – произнес он. – Очень приятно, мисс Бэнкс. Пообедаете?

* * *

– Мистер Саммерс, – произнесла за обедом доктор, – все хотела у вас поинтересоваться: как же вы оказались на той дороге, когда, помните, мне пришлось подобрать вас и вашего компаньона? Что произошло?

– Ну, мисс Бэнкс, какое это теперь имеет значение, – отозвался тот.

– Боюсь, что имеет. Дело принимало более, чем серьезный оборот. Если бы я не встретила вас здесь, это и вправду не имело бы значения. Но теперь я вынуждена настаивать: Что вы сделали?

– Неудачная шутка, – сухо произнес коммерсант. – У одного моего знакомого совершенно нет чувства юмора.

– Сэр! – вмешалась мисс Дэрроу. – А то, что вы рассказывали, те истории про сыщиков – правда?

– От первого до последнего слова. Кстати, доктор. Что бы вы сказали о еще одной истории про сыщиков, в частности, той, где одна особа – тоже, кстати, при подозрительных обстоятельствах, назвалась "Ирен Адлер"?

– Я бы сказала, что со стороны этой особы было бы крайне неразумно называться своим настоящим именем ночью, чужим мужчинам. Я бы сказала, что это было бы плохо при любых обстоятельствах.

– Но тогда позвольте и мне спросить: а как же вы оказались на той дороге? Ночью? Одна?

Лицо доктора не изменило своего скептического выражения.

– Моя профессия вам известна. В тот момент я как раз приобрела автомобиль. Немного сбилась с пути – и только.

С этими словами она посмотрела на экономку. Мисс Дэрроу собралась с духом.

– Сэр, – решительно сказала она, – я хочу знать все!

Саммерс бросил салфетку.

– Честно?

– Как на духу.

– Что бы, – он подумал, – что бы вы сделали с человеком, который вас унизил?

Экономка окаменела.

– Если бы только я могла, сэр, этот человек очень пожалел бы о том, что он со мной сделал, – произнесла она, наконец.

– Значит, унизили. А что, мистер Саммерс, – доктор невозмутимо пила кофе, – что вам сделали?

– Тоже не слишком красиво пошутили.

– Так, может быть, – доктор вежливо улыбнулась, – чувства юмора не хватило у вас?

Она опять перевела взгляд на мисс Дэрроу. Та мялась. Лицо доктора продолжало оставаться спокойным, но взгляд выразил такую требовательность, что Д.Э. Саммерс спросил разрешения закурить.

– А до того, – продолжила экономка, дав это разрешение и поспешно опуская глаза, – до того, как вы стали работать на мистера Форда, каков был ваш… род занятий?

– У нас, – сообщил Джейк, – была небольшая кинематографическая фабрика. В Сан-Диего.

– Очень хорошо, – вежливо ответила доктор. – Что же с ней стало?

– Ну, как что. То же, что и со всеми небольшими компаниями такого сорта.

– А именно?

– Эдисон.

– Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– Монополизация.

– А если еще точнее?

– Куда уж точнее.

– И тем не менее.

– Если еще точнее – банкротство. Так вам более понятно?

– Да, спасибо. Долго ли ваша компания процветала?

– Не могу сказать, чтобы она так уж процветала, но первое время дела в самом деле были неплохи.

– Первое время – это…?

– Несколько лет.

– Точнее?

– Это что, допрос?

– Это обстоятельства нашего знакомства.

– Мне сразу наденут наручники или позволят выпить кофе?

Мисс Дэрроу хотела вмешаться, но на нее даже не взглянули.

Оба смотрели прямо друг на друга, оба держали руки на столе и оба выглядели так, словно, как рассказывала позже экономка, вот-вот готовы были выхватить оружие.

– Я не имею отношения к полиции, – произнесла доктор своим холодновато-вежливым тоном. – Итак, мистер Саммерс? Сколько же продержалась ваша компания?

Коммерсант прищурился.

– Почти два года.

– А до того?

– До монополизации?

– Нет, до того, как вам пришла мысль открыть кинематографическую фабрику.

– До того у нас было нечто вроде "Черного музея". Знаете?

– Ох, мистер Саммерс, конечно, я знаю! – в восторге вскричала экономка. – Это музей преступлений, мисс Бэнкс! Это в Скотланд-Ярде! Там очень страшно!

– Локон Мэри Келли, лохмотья убийцы и пуля, пронзившая сердце герцога Хэмпширского? – саркастически поинтересовалась доктор.

– Совершенно верно, – подтвердил коммерсант.

– Где же это? – глаза мисс Дэрроу сияли. – Ваш музей? Я могу его увидеть?

– Мисс Дэрроу, дорогая, мы были вынуждены закрыть дело.

– Ох, как же?

Коммерсант развел руками.

– Становилось опасно. Понимаете, это ведь вещи с историей.

Он откинулся на спинку стула и забросил ногу за ногу.

– Полная непредсказуемость. Однажды за нами охотились жители одного города – не поверите, приплели нам связи в потустороннем мире. Якобы один старый аппарат то ли фотографирует их покойную родню, то ли предсказывает будущее – в общем, мы получились шарлатаны и пришлось уносить ноги. И потом, вы же понимаете, кого именно интересовало наше заведение.

Его внимательно слушали.

– Помню, мне пришлось отражать натиск банды лилипутов, – продолжал коммерсант, – вы не представляете, как эти карлики могут быть опасны. Я был один против всех – Маллоу тогда загремел в больницу, пришлось скрываться – буквально еле выкрутились. Ну, потом я помог Болджеру (помните, шеф сыскного бюро?) с одним сложным делом: он совсем запутался. Потом подумывал поступить к ним на службу, но Болджеру не понравилось, что у меня нет преступного прошлого… что вы так смотрите, доктор? Ну, я, конечно, был чертовски расстроен, но…

Он допил кофе.

– ….мой партнер убедил меня, что есть вещи более интересные. Его всегда тянуло к искусству. Ну, а потом уже мы оба были вынуждены заняться бизнесом.

Обе его собеседницы продолжали выражать всем своим видом внимание. Пришлось скорбно улыбнуться:

– Такова жизнь.

– Понимаю, – в голосе мисс Дэрроу отчетливо слышалось благоговение.

– Мисс Дэрроу! – воскликнул коммерсант и погрозил ей пальцем. – Ну, что мне с вами делать? Я же столько раз вам говорил: мы действительно не сыщики!

– Да, сэр, конечно, сэр, я поняла, сэр. Вы можете совершенно ни о чем не беспокоиться… ну… кроме платы за квартиру.

– Мы же заплатили за полгода! – возмутился коммерсант.

– Ну… да, да! – мисс Дэрроу не удержалась и кинула на доктора торжествующий взгляд. – Да, сэр.

Молчание, повисшее было за столом, было коротким.

– Мистер Саммерс, а что ваша семья? Они… – доктор жестом дала понять, что ждет продолжения.

– Боюсь, у меня никого не осталось. Кроме семьи Маллоу.

– И живут они в…?

– Они из Берлингтона.

– Вы тоже оттуда?

– Да. Будете писать им насчет рекомендаций?

Дело в том, что письмо миссис Маллоу, которым терзался Дюк почти четыре года, было, наконец, отправлено. М.Р. мог теперь рассказать своим, где они и чем занимаются. С большой осторожностью, подбирая факты, он живописал, как они с компаньоном несколько месяцев выбирались из горящих руин Сан-Франциско, как затем работали" помощниками фотографа" в ателье, и как потом переехали с ним в провинцию, где этот старый пьяница кончил свою карьеру под забором. Потом долго и подробно рассказывал, как преподавал французский, чуточку преувеличив насчет количества: написал вместо" барышне" – "барышням". Этот период (а он должен был успокоить миссис Маллоу, которая, как мы помним, рекомендовала пасынку именно карьеру учителя французского) занял в письме существенно больше места, чем в действительности. Затем Дюк юмористически описал эпопею с брошюрами "Как получить предложение руки и сердца" – те, что они с Д.Э. собственноручно писали и продавали через газету. Написал правду от первого до последнего слова. Умолчал только о некоторых других брошюрах, и заодно уж о "Дамском Меркурии", доброй советчице Джулии Дей. Не пожалел красок, описывая, как Джейк, жертвуя собой, нанялся учителем гимнастики, чтобы спасти его, М.Р. Маллоу, жизнь, когда тот заболел воспалением легких. Ни словом не вспомнил о визитах к доктору Брауну относительно сифилиса. Уверил, что здоровье его теперь в полном порядке. Наконец, добавил насчет рекламы и насчет мюзик-холлов, в которых "не слишком хорошо платят" за пьесы. Словом, вел себя, как художник, смешивающий краски, как поэт, выискивающий верный ритм и рифмы, как ювелир, подбирающий жемчужину к жемчужине, как… как молодец. Картина за прошедшие годы сложилась недурная. Провинциальные дамы-докторши с своими письмами только сделали бы ее забавной. Саммерс чувствовал себя в безопасности.

– Может быть, вы все же расскажете о той шутке? – тонкая бровь доктора Бэнкс требовательно приподнялась. – Той, которая стала причиной нашего знакомства.

Коммерсант пожал широкими плечами.

– Как вам будет угодно. Я прислал начальнику городской администрации Сан-Хосе подарок. Тот оказался занудой, нам лучше было уехать, поезд опоздал. Дальше вы видели и, полагаю, успели рассказать мисс Дэрроу.

Доктор наклонила голову – то ли" да, вы правы", то ли: "вас это не касается".

– Что же это был за подарок, если не секрет? – спросила она.

Саммерс подержал паузу.

– Я подложил ему свинью, – с любезной улыбкой сказал он. – Буквально. Настоящая, живая свинья. Здоровенный боров.

Он изобразил борова художественным хрюканьем. В этом искусстве Д.Э. Саммерсу не было равных – факт, не признать который было бы преступлением.

– И не просто боров, – продолжал Саммерс. – Это был object d’art. Мы с партнером лично расписывали ее чернилами – вот этими руками.

– Расписная свинья! Object d’art! – мисс Дэрроу смеялась скрипучим, как пружины старого матраса, смехом. – Ах, доктор, они так любят пошутить! Так интересно!

Доктор Бэнкс тоже поставила чашку и поднялась.

– Мне, к сожалению, пора, – сказала она без всякого сожаления.

Коммерсант с преувеличенной вежливостью дал ей пройти. Затем оба вышли из дома и направились к автомобилям.

Саммерс оперся о борт машины и с усмешкой рассматривал визитершу.

– Ирен Адлер из вас, – протянул он, – как…

– …как из вас – Шерлок Холмс.

– Что, – коммерсант наблюдал, как доктор накручивает стартер, – были в школе ябедой?

Это занятие требовало от доктора немалых усилий, она запыхалась, но даже так весь ее вид сообщал об абсолютной невозмутимости. Наконец, она села в машину. Опустила на лицо очки.

– А вы – лжецом. Лжецом и хулиганом.

С этими словами доктор дернула рычаг и уехала.

Тем вечером компаньоны пересчитали жалкие остатки денег и пришли к выводу, что не хватает только одного: персонала.