Читать книгу Экономическая безопасность - М. В. Зибарев - Страница 3

Актуальность проблемы национальной безопасности вообще и экономической безопасности в частности стала реальной в эпоху становления капиталистических отношений и национальных государств, в XVII-XVIII вв. Именно тогда в странах европейской цивилизации сформировалась и развивалась идея о том, что государство имеет своей главной целью общее благосостояние и безопасность. Ж. – Ж. Руссо в трактате «Об общественном договоре» отмечал, что забота о самосохранении и безопасности – самая важная из всех забот государства. Под безопасностью в тот период подразумевалось «состояние, ситуация спокойствия, появляющаяся в результате отсутствия реальной опасности, а также наличие материальной организационной структуры, способствующей созданию и поддержанию данной ситуации». Однако вплоть до ХХ в. четкое осмысление и широкое обсуждение проблемы национальной экономической безопасности было парализовано господством либеральной идеологии. Дискурс о национальной экономической безопасности основан на представлении об обществе как целостном организме, функционирование которого может и должно сознательно регулироваться ради повышения общественного благосостояния.

Между тем либерализм XVIII-XIX вв. стоял на позиции методологического индивидуализма. Считалось, что единственным субъектом является отдельный индивид, который может при помощи «невидимой руки рынка» эффективно и самостоятельно решать собственные проблемы и не нуждается в государственной опеке.

Активное развитие дискурса о национальной экономической безопасности началось только в 1930-1940-х гг., когда завершилась эпоха капитализма свободной конкуренции и развернулась «административная революция» (так английский экономист Джон Хикс назвал процесс нарастающего с конца XIX в. влияния регулирования на рыночное хозяйство). Именно тогда стало доминировать понимание того, что в интересах общества рыночная саморегуляция должна дополняться централизованным регулированием.

За последние полтора столетия сформировались три основных подхода экономистов-теоретиков к тому, что следует считать главной угрозой национальной экономической безопасности и как с ней бороться:

1) камералистская концепция защиты внешнеэкономической безопасности (с середины XIX в.);

2) кейнсианская концепция защиты от внутренних макроэкономических угроз (со второй трети ХХ в.);

3) институциональная концепция защиты от административных барьеров (с конца ХХ в.).

Таблица 1

Эволюция парадигм понимания национальной экономической безопасности

Основоположником камералистской концепции национальной экономической безопасности следует считать немецкого экономиста XIX в. Фридриха Листа, одного из первых критиков классической политэкономии. В своей монографии «Национальная система политической экономии» (1841 г.) он впервые подошел к политической экономии не как к универсальной системе законов идеального общества, а как к исторической и компаративистской науке. Критикуя космополитическую экономию Адама Смита и Давида Рикардо, Ф. Лист впервые выступил как национальный экономист.

Чтобы защитить еще слабую немецкую промышленность от конкуренции дешевых импортных товаров, Ф. Лист требовал проведения протекционистской политики. Это значит, что государство должно сознательно брать под защиту «своих» предпринимателей, обеспечивая им защиту от «чужих» при помощи, прежде всего, высоких таможенных пошлин на ввозимые из-за рубежа товары.

Хотя национальная экономическая теория Листа и других камералистов не смогла пересилить популярности идей классической политэкономии А. Смита и его последователей, она все же оказала заметное влияние на периферийные страны. Именно для этих стран была актуальна защита национальных экономических интересов от экспансии развитых стран Запада. Благодаря защите национальных экономических интересов, понимаемой как защита национального бизнеса от иностранного, некоторые периферийные страны смогли выйти в экономические лидеры – так было в Германии и в США. В связи с этим следует вспомнить также политику С. Ю. Витте в России конца XIX – начала XX вв., который был большим поклонником Ф. Листа, и следовал в своей деятельности идеям немецкого экономиста.

Камералистское понимание национальной экономической безопасности предполагает, что основная тяжесть борьбы за обеспечение этой безопасности ложится на центральное правительство, инициирующее законы об ограничении импорта, а также на таможенные и пограничные службы, ведущие борьбу с контрабандой зарубежных товаров.

Периферийные страны (к их числу относилась и Германия 1-й половины XIX в.) видели самые опасные угрозы своей национальной экономической безопасности извне, в конкуренции более экономически сильных стран. Когда же во время Великой депрессии США и другие высокоразвитые страны оказались на пороге экономической катастрофы, то искать в этом происки внешних конкурентов было заведомо невозможно. Поэтому теперь под защитой национальной экономической безопасности стали понимать противодействие разрушительным для экономики воздействиям не только извне, но и изнутри.

Новую парадигму экономической теории, а также новый подход к пониманию национальной экономической безопасности сформулировал в 1930-х гг. английский экономист Джон Мейнард Кейнс. Теперь главными опасностями для национальной экономики стали считать не конкуренцию иностранных товаров, а безработицу и экономическую депрессию. Чтобы справиться с этими угрозами, правительству рекомендовалось осуществлять активное регулирование хозяйственной деятельности путем не только раздачи госзаказов и субсидий, но и прямого административного контроля за конкуренцией.

В последней трети XX в. влияние кейнсианства пошло на убыль, началось возрождение приоритетного влияния неоклассической экономической теории. Если кейнсианцы уповали на мудрость государственного регулирования, то неоклассики 2-й половины ХХ в. подчеркивали ее ограниченность.

Современная Россия, как известно, является страной и не периферии, и не «ядра», а полупериферии. Это означает, что для нее во многом актуальны как камералистская версия, так и кейнсианская версия национальной экономической безопасности.

В конце ХХ в. неоклассическая экономическая теория вошла в полосу кризиса. Современные экономисты все сильнее сомневаются в корректности базовой для неоклассиков модели «человека экономического», а правительства разных стран – в эффективности предлагаемых ими мер, направленных в основном на укрепление частной собственности и борьбу с инфляцией. На роль приоритетной экономической теории все более претендует институционализм – экономическая парадигма, акцентирующая внимание на экономических «правилах игры» (институтах).

В понимании проблем национальной экономической безопасности самая важная предложенная институционалистами концепция связана с именем перуанского экономиста Эрнандо де Сото, специалиста по проблемам теневой экономики.

Главное научное открытие Э. де Сото – это принципиально новый подход к объяснению причин роста теневой экономики. Основной причиной разрастания городского неформального сектора автор книги считал бюрократическую заорганизованность, препятствующую свободному развитию конкурентных отношений. Иначе говоря, Э. де Сото перевернул с головы на ноги качественные оценки теневого и легального бизнеса в периферийных и полупериферийных странах.

Основной причиной массовой теневой экономической активности, по Э. де Сото, следует считать неэффективный правовой режим, когда «процветание компании в меньшей степени зависит от того, насколько хорошо она работает, и в большей – от издержек, налагаемых на нее законом. Предприниматель, который лучше манипулирует этими издержками или связями с чиновниками, оказывается более успешным, чем тот, кто озабочен лишь производством». Следовательно, главной угрозой национальной экономике оказываются не «провалы рынка», а «провалы государства».

Значение идей Э. де Сото для понимания процессов, происходящих в постсоветской России, трудно переоценить. Так же, как и страны «третьего мира», Россия сильно страдает от нелегальной экономической деятельности, что дает повод многим аналитикам заявлять о деградации национального хозяйства и даже о крахе рыночных реформ. Но если принять концепцию Э. де Сото, то постсоветская Россия страдает не столько от чрезмерного, сколько от недостаточного развития рыночных отношений. В таком случае в развитии неформального бизнеса следует видеть симптом не болезни, а, скорее, выздоровления. Проблема не в том, как «пресекать» теневую экономическую деятельность, а в том, как добиться ее формализации.

Таким образом, согласно институциональной версии Э. де Сото, главными угрозами национальной экономической безопасности являются административные барьеры – «плохие» законы и/или плохое выполнение «хороших» законов. Основными мерами сдерживания этих угроз, следовательно, должны стать принятие новых законов, содержание которых соответствовало бы нормам экономической демократии, и контроль за надлежащим исполнением этих законов.

Три основные парадигмы национальной экономической безопасности – камералистская, кейнсианская и институциональная – не отвергают друг друга, а, скорее, взаимодополняют. Реальные или потенциальные угрозы национальной экономике каждой страны могут создаваться и зарубежными конкурентами (на что обращал внимание Ф. Лист), и «провалами рынка» (о чем писал Дж. М. Кейнс), и «провалами государства» (как считает Э. де Сото). Задача национальной политики заключается в том, чтобы отразить объективно наиболее опасные угрозы, не распыляя ограниченные ресурсы для противодействия абсолютно всем угрозам.

Вопрос о выборе приоритетов в защите национальной экономической безопасности определяется прежде всего тем, к какой группе принадлежит конкретная страна. Для более развитых стран (стран ядра капиталистической мир-экономики) наиболее актуален подход Д. М. Кейнса, для менее развитых (стран периферии и полупериферии) – подход Э. де Сото. Что касается подхода Ф. Листа, то в глобализирующейся экономике он имеет значение для всех стран, но скорее второстепенное, чем основное.