Читать книгу Мифы и легенды Китая - Ма Чжэнь - Страница 5

Первые люди с начала сотворения мира вели чрезвычайно благополучную жизнь, не знали ни горя, ни страданий, ни распрей, ни гнета; в свободное от труда время они лишь прыгали и восклицали, от всего сердца выражая рвущуюся наружу радость, словно от этого зависела их жизнь.

Единение Фуси и Нюйвы.

Каменный барельеф (эпоха Хань)

Нюйва очень любила наблюдать за проявлениями радости своих детей – когда она видела, что людям хорошо, ее силы возрастали, и она могла создавать еще больше людей. Однако подобные их крики были неблагозвучными, поэтому Нюйва сделала из тыквы-горлянки шэнхуан[2], из которого можно было извлекать восхитительные звуки. Люди прыгали под музыку шэнхуана, их движения становились ритмичнее и изящнее, а выкрики стали менее дикими. Изящные прыжки превратились в танцы, мелодичные возгласы – в песни, прелестные звуки слились в музыку, и так шэнхуан стал первым музыкальным инструментом, который подарила людям Нюйва.

Появилась музыка, которая несла с собой радость, а за ней неминуемо следовала любовь. Это было прекрасно: в лесах, на лугах мужчины играли на шэнхуанах, а женщины под музыку заводили песни и танцы. В это время юноши любовались девушками, а те поглядывали на юношей, и так, под чарующие мелодии и грациозные танцы, зарождалась любовь.

Нюйва радовалась, видя нежные чувства людей, но все же была немного огорчена. Она не могла сказать, что ее тревожит, лишь чувствовала, будто чего-то ждет. Как и в людях, в ней зародились ростки любви. Услышав прелестные мелодии шэнхуана, она вдруг почувствовала тоску.

«У людей есть лишь один музыкальный инструмент, и, как искусно на нем ни играй, все равно вскоре надоест, – подумала Нюйва. – Вот бы сделать еще».

В мире богов не бывает случайностей, ведь они все предугадывают. Не успела Нюйва додумать, как люди тут же прекратили песни и пляски, услышав доносящиеся из глубины леса манящие звуки музыки. Дивная мелодия очаровала людей, и они побежали в лес на ее зов.

В лесу их ждал мужчина, одетый в звериную шкуру. Он сидел, поджав ноги, на опушке, а рядом с ним была деревянная доска с десятком натянутых на нее струн из звериных жил. Он-то и извлекал чарующие звуки, перебирая обеими руками струны инструмента.

– Брат! – изумленно воскликнула Нюйва и бросилась к нему, словно ребенок, напрочь лишившись божественного величия.

То был Небесный владыка Фуси, правитель Востока. Его так тронули деяния Нюйвы на земле, что он тоже захотел сделать что-нибудь для людей и прилетел к ним.

– Я знаю, что ты создала людей, – громко похвалил он Нюйву. – Что ты им подарила?

– Шэнхуан и музыку. Что это? – спросила Нюйва, указывая на музыкальный инструмент в руках Фуси.

– Это циньсэ, подарок тебе. Шэнхуан – духовой инструмент, а циньсэ – струнный щипковый. Если играть на них одновременно – получится еще более чарующая музыка.

Фуси и Нюйва. Каменный барельеф (эпоха Хань)

– Спасибо, брат, – ласково поблагодарила его Нюйва, ее недавнюю грусть как рукой сняло.

– Скажи, я могу что-нибудь еще для тебя сделать?

Нюйва поняла, что Фуси прилетел на землю, чтобы помочь ей.

– Я хочу сделать жизнь людей еще прекраснее.

Фуси улыбнулся:

– Тогда давай посмотрим, что еще нужно людям.

В лесу они заметили охотников, поймавших крупного зверя. Толпа окружила животное, его закололи заостренными палками. Зверь упал, и люди бросились отрезать от него куски мяса каменными ножами, затем клали их в рот и жевали, капая себе на грудь сочащейся из мяса кровью. Увидев это дикое зрелище, Фуси подошел к людям.

– Разве вам нравится есть мясо вот так, сырым? – спросил он.

Охотники растерялись, не зная, что ответить.

Фуси велел им собрать сухие ветки. Затем, вскинув руки к небу, призвал молнию: она попала в хворост, и тот вспыхнул пламенем. Когда огонь разгорелся, Фуси попросил людей положить куски мяса в костер. Вскоре мясо стало источать приятный аромат. Люди потянулись на запах, как пчелиный рой, и, не дожидаясь, когда мясо прожарится до конца, наперебой бросились его есть.

Изображение Фуси

Фуси объяснил людям, как поддерживать огонь, и с тех пор они стали жарить мясо.

Нюйва повела Фуси на берег реки – показать, как люди ловят рыбу. Те либо накалывали ее на заостренные палки, либо голышом прыгали в воду и ловили рыбу руками. Испуганные рыбы метались в воде, и за весь день люди не поймали и нескольких рыбешек.

При виде тщетных попыток людей сердце Нюйвы сжалось.

– Брат, придумай что-нибудь для ловли рыбы, – попросила она Фуси.

Простой народ готовит еду, жарит мясо птиц и животных (эпоха Мин)

Тот не ответил. Он собрал вокруг себя рыбаков, подошел с ними к кусту и, указав на огромную паутину на нем, спросил:

– Скажите мне, как паук ловит насекомых?

– Он выпускает нити, к которым они прилипают, – ответил один человек.

– Он переплетает нити, чтобы насекомые застревали в них, – добавил другой.

– Это паутина, – сказал Фуси. – Если ею можно ловить насекомых, то и рыбу тоже, не так ли? Давайте же использовать для ловли рыбы сеть.

Фуси поднялся с рыбаками на гору, срубил терновые прутья, свил из них веревки и научил людей плести рыболовную сеть наподобие паутины. Люди опустили сеть в реку и вскоре поймали очень много рыбы.

Гоуман (эпоха Цин)

Среди богов также был Гоуман, бог весны и деревьев, помощник Фуси. Он прибыл на землю следом за Фуси и дожидался его зова в потустороннем мире. Увидев, что Фуси научил людей плести рыболовные сети, он подумал о том, как тяжело людям ловить руками птиц. Раз сетью можно поймать рыбу, то, наверное, и птиц тоже? Тогда он привел людей в лес и научил их плести силки. Умные люди быстро овладели этим мастерством и стали расставлять силки.

Блага, которые даровал Фуси, заставили людей смотреть на Небесного владыку с еще большим почтением, и они стали чаще приносить ему жертвы, еще пышнее совершать обряды в его честь. В жертву приносились звери без единого изъяна (шэн) и с безупречной шерстью (си). Добывать таких животных становилось все труднее.

Нюйва спросила Фуси:

– Как сделать так, чтобы люди смогли чаще ловить жертвенных животных?

Гоуман. Художник Цзян Инхао (эпоха Мин)

Теперь она находилась под покровительством Небесного владыки и надеялась, что он все устроит для ее детей.

Фуси по-прежнему не отвечал Нюйве. Он стоял на широком лугу, молча раскинув руки, и мысленно обращался к Гоуману, отдавая тому приказ.

Гоуман вытянул руки из потустороннего мира и закружил по лесу, как ураган, хватая деревья в охапку. Сломанные деревья он быстро порубил на аккуратные столбы разной высоты. Поднялся ветер, заклубились тучи, и столбы, взмыв ввысь вслед за Гоуманом, подлетели к Фуси и Нюйве и выстроились перед ними в ровный частокол.

Люди, еще не понимая, что произошло, столпились перед диковинным сооружением. В это время Гоуман уже начал сгонять на равнину покорных травоядных животных – быков, лошадей, кабанов, овец – и направлять их к ограде. Фуси и Нюйва открыли загон и впустили туда скот.

– Скосите траву, – сказал Фуси людям, – выкормите этих животных, и у вас всегда будет что принести в жертву.

Фуси и Нюйва. Каменный барельеф (эпоха Хань)

Так Небесный владыка научил людей скотоводству. Люди пали ниц перед Фуси и Нюйвой.

Животные чистой масти стали жертвенными, а нечистой масти – кормильцами. Люди освободились от необходимости охотиться, еды для них стало больше, и они почувствовали ни с чем не сравнимое счастье. Куда бы ни пришли Фуси и Нюйва, люди громко приветствовали их, благодарные им за дары.

Снова наступила беззвездная ночь с яркой луной. Мужчины заиграли на шэнхуанах, женщины взялись за циньсэ, и опьяненная сладкими мелодиями луна стыдливо натянула на свой светлый лик покрывало облаков.

С первыми звуками музыки мужчины, ведя за собой женщин, собрались у костра и радостно пустились в пляс.

Неподалеку от них на склоне горы Нюйва и Фуси любовались людской гульбой. Сойдя на землю, Фуси сделал жизнь людей прекраснее, и оттого Нюйва еще сильнее полюбила брата. Она хотела сказать ему, что люди – их общие творения, и тут же поняла, что Фуси прочитал ее мысли, когда он крепко сжал ее руку.

В небе светила луна. Музыка вдруг прекратилась, девушки, изящно повернувшись в талии, побежали к лесу, следом за ними юноши догнали каждый приглянувшуюся ему девушку, и они, взявшись за руки, парами вбежали в лес.

Вот так просто и вместе с тем изумительно люди стали вступать в браки.

Изображение Фуси и Нюйвы (эпоха Тан)

Мир в мгновение затих, лишь тихо потрескивал костер на широкой поляне. Вдруг Фуси потянул Нюйву за руку в сторону леса. Именно этого она и ждала. Вскоре они исчезли в лесной темноте.

– Сумерки в этом мире так прекрасны, – произнес Фуси, глядя на сверкающую меж деревьев луну.

– Тогда останься здесь со мной, – Нюйва прильнула к нему с новой надеждой в сердце.

Фуси покачал головой:

– Я Небесный владыка, и на мне лежит большая ответственность.

Нюйва не стала снова упрашивать его – она знала о долге верховного божества – и решила сполна насладиться его нежностью.

Рассветные лучи пронзили лесную чащу. Нюйва пробудилась и не обнаружила рядом Фуси, однако до ее ушей донесся его голос:

– Моя милая сестра, моя возлюбленная жена. Как небесные чертоги нуждаются во мне, так и земной мир нуждается в тебе. Я возвращаюсь домой и буду ждать тебя там.

Нюйва подняла голову и устремила свой взгляд сквозь кроны деревьев в бесконечное небо. В глазах ее блестели слезы.

О Фуси и Нюйве, прародителях человечества, у малых народов на юге Китая ходит и другая, более очеловеченная легенда. Согласно ей, человечество погибло в результате всемирного потопа, и в живых остались лишь Фуси и Нюйва, спрятавшиеся в тыкве-горлянке. Они вступили в брак и так воссоздали человеческий род. Чем не библейское предание о Ное с тыквой вместо ковчега?

Примечательно, что в аристократических захоронениях эпохи Хань (более двух тысяч лет назад) были обнаружены изображения Фуси и Нюйвы. Они были изображены с человеческими головами и змеиными телам, их хвосты переплетены, и иногда между ними стоит прелестный ребенок. Такими представляли себе Фуси и Нюйву древние люди, а также считали их защитниками душ покойных и молили их о попадании на небеса.

И китайские Фуси и Нюйва, и греческие Зевс и Гера символизировали собой систему родства и брака древних людей. В очередной раз мы убеждаемся, что мифы отражают жизнь человечества.