Читать книгу О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 1 - Мацей Стрыйковский - Страница 3

Яснопочтенному и вельможному господину, пану Юрию Олельковичу1 по милости Божьей Слуцкому из Великих князей литовских и киевских, князю и проч., господину своему любимому Мацей Стрыковский службу доброжелательно предлагает.

Никто лучше, основательней, полней и короче всей пользы истории, сладости и достоинств ее не охватил, Яснопочтенный и Милостивый князь, только он, который ее мастерицей или учительницей жизни человеческой именовал, Цицерон римский, князь красноречия. Ибо одно лишь слово, что история есть жизни человеческой учительница, заключает в себе и все добродетели и пользу опыта, давая знать, что вся жизнь человеческая к законам истории либо древней истории должна быть направлена. А когда я по сторонам смотрел и о замысле своем часто думал, то видел, что уже все народы христианские: греки, итальянцы, испанцы, французы, немцы, поляки, пруссы, лифляндцы, обитатели Московии, и, наконец, суровые и грубые народы, Магометa ошибочно придерживающиеся, далекие от наук свободных разных: татары, турки, египтяне, арабы и другие, по старанию и добродетели историков, хроники свои имеют, то есть начала, истоки, поступки, дела рыцарские и домашние народа своего ясно описанные и свету представленные. [3v] Видит и в руках держит каждый из них собственных достоинств славные образы и деяния предков своих со времен давно минувших как в зеркале прозрачном, и оттуда всем им слава исходит, и будущие приключения сквозь прошлые лучше просматриваются и хорошо исполняются.

И начала, истоки, дела рыцарские, почти геркулесовы войны одного лишь Литовского Великого преславного княжества, столь многих князей и мужей в основном умелых, королей, гетманов самой близкой родительницы, в слепой и темной ночи в полном забвении до сегодняшнего дня плесневеют, в пасмурной мгле глубоко погребенные. Мы же, подавленные наблюдаем за этим с печалью и унижением для всей Литвы. Потому я, Милостивый Князь, из побуждения Божьего, которому все приписать должен, мыслью своей и осознанностью в науках свободных к славе бессмертной этого древнего государства служить задумал, поскольку много людей ученых, хоть вдоволь щедро литовским хлебом паслись, будучи в состоянии и умея [сделать сие], сим пренебрегли. Потому не ради даров Божьих и фунта, мне отмеренного, не ради подарков каких, а из самого расположения моего к тому государству, из искреннего трудолюбия и прилежания к описанию истоков и начал народа литовского и русского, о делах, умениях рыцарских и домашних, древних и нынешних поступках князей, и о размножении потомства и фамилий их либо домов древних я приступил.

Из искренности, мне присущей, скажу, что предпринятому труду сперва мешало то, что в начале столь великой истории, на многие века забытой и в прахе погребенной, вождя, которому бы следовал, не имел, ибо до меня этой дорогой никто никогда не ходил и не попробовал пройти. Потому [4] сперва добыл несколько русских летописей2 о делах литовских. Но они были никчемные, беспорядочные, грубые, несовершенные, без истока и доказательной определенности времен. К тому же они более форму басни имели, чем истории, которой доводы правды нужны и были списанными и запутанными. В то время старая Литва более войны любила, людей столь смышленых и быстрых, и, кроме московских, простых писарей не имели, и оттого их славные деяния погибли. Но Господь Бог, который меня к этой работе сам пробудил, Ясновельможный и милостивый Князь, сразу же мне подарил неких авторов древних, почти с небес сошедших, особенно Энеусa Сильвиуса Сененского3 , который в тех странах северных легатом часто бывал от паплет двести назад, много вещей в тех краях описал. Затем Крантиуса4 , Эразмуса Стеллу5 , Мюнстера6 , Себастьяна Бранда7 , Каллимаха Флорентина, учителя сыновей Казимирa Ягелловичa, Винцентия Кадлубека, Длугошa, Бонфинусa8 , Меховиусa9 , Олаума Магнума10 , Ваповского11 и Кромера12 , нынешнего варминского епископа. Они литовские, польские, московские либо русские, инфляндские, прусские и венгерские истории широко описывают, но так витиевато и так запутанно, к тому же без разделения книг, что читатель непривычный как в лабиринте без выхода заблудится и тоскливостью чтения утомленным будучи, устать должен. Потому я, Милостивый Князь, желая искреннюю правду истории на свет явно и добросовестно вывести, начал тех хронистов вышеописанных с искренним [4v] прилежанием регулярно изучать. И впервые в книге, которая названа мною «Гонец добродетели»13 , совершил описание краткое начала начал и истоков, дел и князей знатнейших народа литовского. Лишь затем я увидел, что пребывание в чужих странах есть великая помощь пишущему историю, и подался в Турцию с послом, куда тот меня взял с собой помощником посольства приставленным, особенно в делах латинских. А когда при нас Зелим14 , турецкий царь, в Константинополе умер, и сын его Амурат15 , побив братьев, на царство вступил, взял я от него письмо с позволением, куда бы я хотел, я мог перебраться, и таким образом Грецию, Тракию, Болгарию и сербские, до этого могучие, государства посетил, хитростью Улиссовой все замечая.

Неразумно, за моря ходя, не отметить то, что я считал к пользе Речи Посполитой и к предостережению ее. Потому все, что я замечал, описал приличным стихом и, вернувшись в отчизну, отдал все написанное в печать, особенно книгу: «О праве Короны Польской и Великого княжества Литовского»16. И, сделав это, начал первым основательно хронику литовскую, русскую и жмудскую, которую до этого никогда не видел, большим трудом выводить, полировать и доказательно продвигать из закрытой и глубокой тьмы на свет.

Все древние истории литовские собрал и в эти книги, которые Вашему Княжескому Высочеству предлагаю, добросовестно поместил. Из них каждый сможет увидеть литовского государства и народа воинственнейшего начала, его размножения, истоки, упражнения, поступки рыцарские и домашние дела, истории [5] князей. Каким он был когда были готы и когда от них сыновья прусского короля Вейденута17: Саймо, от которого Жмудь, и Литво, от которого Литва с Латвией именованы, в те страны пришли, как затем, по каким причинам, как и когда по странному Божьему прозрению итальянцы с князем своим Палемоном18 либо Публием Либоном19 в эту северную сторону кораблями приплыли.

Увидишь ты, Ясноосвященный и Милостивый Князь, всех князей народа своего преславного. Говорю, что эти князья, которые не как язычники, но как наинепобедимейшие и наивоинственнейшие вожди и прародители великого этого княжествa Литовского доказывали, умениями благородными во славе, и в титуле со славнейшими монархиями греческими и римскими сравнивались. Узнаешь тут, Милостивый Князь, Палемона из герба Колумнов, римского сената князя, в этот угол северный занесенного. Увидишь здесь Борка, Кунаса, Сперу20 , Кернуса21 , Дорспрунга22 из герба Китаурусов23 , потомков римских и литовских князей, которые вам, наследникам своим, достаточно широкую отчизну оставили. Но их славе недостаток историков помешал, что из дел их в древности стершихся едва часть небольшая нам известна. Увидишь также здесь Эрдивила, Мингайла, Скирмонта, Рингольта24 в делах рыцарских князей литовских умелых и непобежденных богатырей.

Предстанет потом перед Вашим Княжьем Высочеством Мендольфус либо Мендог25 , король литовский, по решению [5v] Иннокентия IV26 , папы, и при Фридрихе Втором27 , императоре римском, коронованный, который литовское государство ваше от дани русской и неволи надменных крестоносцев прусских находчивостью и мужеством освободил и который войска их часто побеждал. Будут здесь удивляться читатели умениям большим Тройната, Лавраса, Маримунта, Тройдена, Витена, Гедимина и от него наплодившихся сыновей, которые удачную войну с крестоносцами прусскими и лифляндскими, с татарами, с поляками, Русью и с мазурами с большой хвалой мужественно чинили и с бессмертной славой народа вашего литовского границы неприятельские с оружием переходя, свои границы расширяли. Найдешь также здесь, Ясноосвященный Милостивый Князь, предка и прадеда своего воинственного, того великого князя литовского, жмудского и русского Ольгерда Гедыминовича, от которого Ваше княжеское высочество народ и фамилию свою прямой линией с Ясноосвященным потомством ведет. Этот Ольгерд, после частых побед, над крестоносцами и татарами одержанных, Димитрию Ивановичу, московскому28 князю, похваляющемуся, что литовское государство за один месяц мог разорить, факел зажженный из Витебска послал, ставя его в известность, что будет в Москве прежде, чем тот погаснет, и о замок его столичный копья разобьет. Без промедления сразу же он слова делом подтвердил, спешно с войском литовским неожиданным гостем под город Москву на день пасхальный притянулся. Взяв его, так этого «надменного князя» прижал, что тот с покорностью должен был милости, [6] согласия и мира просить. Там Ольгерд, отпустив ему вину, перемирие с ним заключил. Однако копья, как обещал, сам о замок московский сломал и границы литовские за Можайск, двадцать восемь миль от Москвы основал. Это деяние неуки истории Витольду29 фальшиво приписывают. Пожалеешь вновь, Милостивый Князь, что во славе обильной и столь мужественно заслуженной обижены и обделены оные благородные князья умелые: Кейстут30 , интриган Любарт и Витольд этот, этот – говорю – ВитольдАлександр, который греческих, римских и карфагенских гетманов воинственным опытом превзошел. Ибо он тысячекратно над мощнейшими окрестными неприятелями победу одерживал. Он часто татар в начальном бою побеждал и с Тамерланом31 , с оным могущественнейшим императором, который Баязетa32 , турецкого тирана, победив, его войска численностью двести тысяч взял в плен, ведь и с тем смел Витольд битву свести. Этот тоже крестоносцев прусских и лифляндских мир просить заставил. Над московским князем двойную победу одержал. Ногайскую33 , перекопскую, заволжскую, крымскую, манкопскую орды татарские подчинил и царей им по мнению своему подавал и надменных с престолов сбрасывал. Увидишь потом, Милостивый Князь, Ягелло, великого князя литовского, которому поляки, народ свободный, корону и королевство с наследницей коронованной из-за его мужества предоставили. От него же рожденных: Владислава, который был ужасом для турок и которыми вскоре был у Варны убит, Казимира, великого князя [6v] литовского и короля польского, который крестоносцев прусских основательно усмирил и мощь их надменную мощью погасил. Его же сыновья: Ян Альбрихт, в оружии Марсу подобный, король польский, и Александр, великий князь литовский, после них Зыгмунт и Зыгмунт Август, от него рожденный, короли настоящей набожности и святого преклонения, любители искренние и Речи Посполитой умножители могучие. Но чтобы дальше так многих князей литовских славно умелых и королей польских непобедимых перечислением не заниматься, этот порядок поступков их, из темного праха впервые на свет представленный, Вашему Oсвященному Княжьему Высочеству, как умножителю и патрону добродетели, перед глазами кладу, среди которых также увидит Ваше Княжье Высочество, предков своих славных: Владимира Ольгердовичa, князя киевского, Александра либо Олелька, Михайлa34 , Семена, Базилия, либо Василия, и другого Семена, Олельковичей, также святой и славной памяти князя Юрия, отца Вашего Княжьего Высочества, по порядку, дела, поступки и умения рыцарские, из-за которых самих Семен Олелькович на Великое княжество Литовское был избран35 в году 1456, при Казимире, хоть это из-за недоброжелательности некой стороны не вышло, о чем Кромер свидетельствует, lib. 24. Увидит здесь тогда Ваше Княжеское Высочество предков своих по прямой линии и деятельность их весомую и найдет в доме собственном примеры благородств разнообразных, которые из-за недостатка истории до сегодня в прахе зарыты лежали. Найдешь здесь, Милостивый [7] Князь, литовских мощных Геркулесов, красивых, умелых Гекторов, смелых Ахиллесов и постоянных Эпаминонд, Агезилаусов мудрых, мужественных Каннибалов и Улиссов, уловками хитрых. Предстанут также перед тобой князья литовские по фамилии твоей, куда более славные, мужественные и справедливые, чем Аристиды и Трояны расторопные, и более мудрые, чем Темиксолы36 , и другие, этим подобные, дела которых для других примером добродетели служат. А если Ваше Княжье Высочество обратит ум свой к оным своим древним предкам литовским, которых имя до сегодня в глубокой темноте, покрытой мраком, таилось, то увидит, что с вышеупомянутыми гетманами и князьями римскими и греческими не только в славе и в умении сравнивались, но их (если бы имели дел своих в то время писателей) превысили. Увидит также под твоим освященным титулом Милостивый Князь всю шляхту литовскую и русскую, от них идущих мужеством и поступками, не только князей своих и королей польских, но и принадлежащих к твоей фамилии. Увидишь также народов размножение, многочисленные предоставления званий, титулов, владений, и предков своих, как будто из мертвых наново воскрешенных, и из илистой грязи на свет выкопанных, и будешь удивляться, – как бы все без добродетели историков в вечном забвении бы погибло. За это все граждане литовские, русские и жмудские должны благодарить и вечно перед потомством прославлять добродетель Вашего Княжеского Высочества. Тогда я этот труд тяжкий взглядом свежим, перед тем никем не испробованным, которым семь лет занимался37 , замыслил Вашему Княжескому Высочеству посвятить и под этим славным титулом Олельковичей на свет издать по совету мудрых людей, доброжелательных Вашему Княжескому Высочеству. Из-за многих причин решил я это сделать, из которых первой является та, что Вашему Княжескому Высочеству в последнее время освященным потомством наследником, продолжателем и настоящим потомком тех великих князей литовских в наставление для этого государства оставаться выпало, и Вы для всех по милости своей и по доброй душе, как и по счастливой судьбе благословлять, множить, радовать и расширять изволите и законную линию генеалогическую ведете. Вторая, что все другие дома, которые тоже происходят издали от князей литовских, утверждаются, и некоторые уже утвердились, и при Вашем Княжеском Высочестве отмечены еще быть могут. Третья, что завистливые неприятели дома Вашего Княжеского Высочества никак обрадованы не будут, и конечно, правдой побежденные, иначе, чем утверждали, должны признать эту, которую от меня получат, генеалогию Вашего Княжеского Высочества. Четвертая, что это все будет вечной славой и украшением освященного потомства Вашего Княжеского Высочества и похвалой бессмертной у добрых и добродетель любящих, и доброжелательных этому дому славному Олельковичей, ибо ни один никогда этой добродетели не утратил, которой Речи Посполитой полезные дела размножает и укрепляет. А какую и сколь большую пользу история домашних известий каждому хорошо устроенному государству приносит, никто сомнению не подвергает, ибо история, как и все другие науки, украшает молодых мудростью, расторопностью и являет образцы [8] правления, старых же и мудрых людей – примерами разнообразными, которые сами на себе испытали. А для менее мудрых опасности прошлых событий в предпринимаемых делах предостережением бывают.

Счастлив есть муж, когда чужим кажется испытание. Ибо чужие капканы меньше приносят вреда.

Потому один пример истории, как в делах домашних, как и военных, более весит, чем тысячи рассуждений мудрейших философов. И сперва история учит каждого сенатора, как бы мог он лучше править в Речи Посполитой, права и законы древние, предков прошлые обычаи, поступки и должности их из книг историков разнообразных выбирая, что более в исполнении приговоров и для мудрых и твердых решений сенатору знать нужно.

Эта же история гетману и вождю войск прошлых дел славных вспоминания и разнообразных примеров рыцарских изучение в проведении битвы помогают и более смелым делают, и научают, как проследить неприятельские поступки, как войска строить, выводить и вводить. Как солдат распри усмирять, как где лагерь ставить, как хитрости придумать, которыми чаще всего бывает неприятель разбит и побежден, продумать, как рыцарство боязливое усилить, как их в деле удержать, как на бой зажечь. И всем другим поступкам военным гетманы и ротмастеры из хроник и историй древних легко научиться могут. А поскольку более [8v] истории людей от непорядочных и мерзких дел к добродетельным делам склоняет, когда неописуемой охотой, хвалой и любовью к бессмертию в умениях честных мужей зажигает[js] той надеждой, что если будет хорошо и умело поступать, так о нем хроники потомкам свидетельствовать будут. Что если бы истории, которые свидетелями дивных вещей являются, были потеряны и в ничто обращены, то тотчас же жизнь людей от немого скота (который ничего более не любит, кроме наслаждения сиюминутного) едва ли отличалось и бессмертие души с добром за добрые дела воздаянием погибла бы. Ибо все дела человеческие до поры до времени во мгле и на тонкой нити висят, и быстро, либо злой силой, либо нависшей старостью, уничтожены быть могут. Гибнут города великие, падают славные государства, как Спарта, Карфаген, Афины, Тебы, от которых сегодня в Греции (сам собственным глазом видел и по разоренным площадям ходил)38 едва знаки стен разрушенных стоят. Сменяются государства, переходят от народов к народам монархии, нищают по прихоти случая королевства, в ничто обращаются сокровища. Но истории, за исключением, когда исчезновение народа ее опередило, не погибнуть никогда. Несомненно, дела и умения всяческие вечности и бессмертию отданы так, что в сердцах и в памяти простых, неученых людей могут на слух передаваться и помниться. Уже тогда, Ясноосвященный Милостивый Князь, согласно свидетельству людей ученых, такая большая польза и слава истории явно доказана. Не хочу Вас, Ваше Княжеское Высочество, [9] который лучше и умом своим понять может, более речью развлекать. Сейчас уже эту работу мою семилетнюю и те книги, которые в себе заключают историю, дела, умения и поступки, размножения славного народа литовского, русского и жмудского, Ваше Княжеское Высочество, своему Милостивому Господину с искренним уважением почести воздаю, приписываю и отдаю, как тому, который людям не напрасным, а славе бессмертной служащим, раз[n]множаться помогает и внимательно об этом заботится.

Видя это, старался я прилежно о том, дабы мог значительно, хоть сам с ней еще незнаком, послужить бессмертной славе Вашего Княжеского Высочества. Потому и не сомневаюсь, что работа мя ов освященном доме Вашего Княжеского Высочества место иметь будет, как и в том, что с заботой Тразоны и Гранаты39 Терентию достойная плата выделена быть должна.

Прошу во второй раз, Ясноосвященный и Милостивый Князь, дабы Ваше Княжеское Высочество эту доброжелательную работу мою, сделанную к общей и бессмертной славе всей Речи Посполитой Литовской, Русской и Жмудской, под опеку милостивую, заодно с автором благодарностью Артаксеркса40 , монарха персидского, (из-за которой самой вечно слывет) принять изволил. А Господь Бог, всех благ самый мощный даритель, пусть Ваше Княжеское Высочество с освященным потомством благословит, множит и хранит к особенной утехе этого Великого княжества Литовского на времена долговечные, дабы нам Ольгердов [9v] и Олельков, славное племя этих последних с почти оплаканных времен счастливо светило.

Вашему Oсвященному K[няжескому] [i] Высочеству учтивый доброжелательный слуга

Мацей СТРЫКОВСКИЙ