Читать книгу Мутанты. Дети-волки. Книга вторая. Том первый - Маир Арлатов - Страница 4

Уланд сдержал слово данное себе. Он проснулся за час до рассвета, и лежал, открыв глаза. Спать не хотелось.

Небо постепенно начало тускнеть, а звезды стали терять свою яркость. Начинался новый день.

Уланд все лежал. Он не спешил покидать тепло спального мешка. Было еще недостаточно светло, чтобы начать поиски стрижей, если они есть. Во всяком случае, лучше удостовериться, что их нет.

Родители и сестренка продолжали спать. И по расчетам Уланда в ближайшие часа четыре они не проснуться, так что часа за два он сможет спокойно осмотреть все вокруг от реки и до дороги, ведущей к городу.

Уланд, не торопясь, мысленно досчитал до ста, и начал выбираться из мешка. Холодный утренний воздух пробирал до костей. За ночь выпала обильная роса. Она блестела на траве и намочила спальные мешки спящих. Уланд усмехнулся, вспомнив, как огорчился отец, обнаружив, что вспешке они забыли взять палатку. Но возвращаться не стали: понадеялись на водонепроницаемость и теплоизоляцию спальных мешков. Что ж они вполне оправдывали свои характеристики.

Он осторожно вытащил обувь, спрятанную под пленкой, и одел. Через открытое окно машины достал свитер. Вскоре он был готов отправиться выполнить задуманное.

Уланд подошел к этому делу со всей ответственностью. Никакая кочка, ни какое дерево или куст не остались без внимания. Каждый метр земли был осмотрен. Он реагировал на каждый шорох, доносившийся с земли, но в основном это были мыши и лягушки. Ни одного белого стрижа: ни живого, ни мертвого.

Наконец, он вернулся. Озябший и промокший, Уланд забрался в мешок, и съежился, стараясь согреться.

Он радовался, предчувствуя, что родителям не удастся найти ни одного белого стрижа. А это значит, что не обнаружат они третью примету, и не случится ничего страшного. Чего именно не случится Уланд не понимал, но решительно был против любых перемен, которые могут произойти в их семье.

Неплохо было бы поспать часок другой, но спать не хотелось. Он лежал без движения с закрытыми глазами, и вспоминал многочисленные ночные сновидения, виденные им в последнее время почти каждую ночь.

Главным героем в них был он сам – Уланд – в образе матерого черного волка. Но волком он был не один. Рядом с ним была волчица – его сестра? – задавался он вопросом. Но ответа не находил. Почему ему и Винессии снятся такие странные сны? Что за женщину, одетую в длинную белую шубу и того же цвета шапку и муфту, они охраняют? Ее лица он не видел, но таилось в ней что-то до боли в сердце знакомое, родное.

Почему он часто видит во сне отца? А недавно, охваченный безумной яростью, он вдруг напал на него, и повалил в белый снег. Затем наступил огромной лапищей ему на горло, и, рыча, оскалил клыки… Что же было дальше? Он убил его? Кажется, нет – глаза отца остановили его. В них не было страха. В них было что-то другое…

Размышления Уланда прервал отец. Он зашевелился, и стал вылазить из своего мешка. Он явно осторожничал, и это показалось Уланду очень странным. Из подтишка Уланд стал следить за отцом, и пришел к выводу, что тот собирается куда-то идти. Едва отец скрылся за деревьями, как его сын вылез из мешка, и направился за ним, соблюдая расстояние и максимум осторожности.

Странно, но его отец стал делать то же самое, что и он проделывал час-полтора назад. Росс тщательно осматривал метр за метром. Без сомнения он искал стрижей.

«Зачем? Показать их матери или наоборот?»

Озадаченный этим вопросом, Уланд прекратил слежку, и пошел назад. Вдруг он замер, услышав всплеск воды, и оглянулся. Отец стоял на берегу реки, и смотрел в воду.

«Что он бросил в реку: птицу или камень? Похоже, что камень. Здесь стрижей нет, я все проверил. А если упустил, не заметил? Уже поздно…»

Отец долго не возвращался. Стало уже совсем светло. Запели песни птицы, и неуверенно запиликали на скрипках озябшие кузнечики.

Уланд начал беспокоиться. И лишь услышав, приглушенные травой шаги, облегченно вздохнул.

Росс возвращался, неся в руках охапку чуть влажного хвороста. Стрижей он не нашел, а насобирал хворост, чтобы не вызвать подозрений у жены, если она уже проснулась.

После ночной беседы с Глорой, он решил, во что бы то ни стало проснуться раньше нее, и отправиться на поиски птиц. Он возвращался уверенный, что их нет. Она должно быть скоро забудет о них, и их семейная жизнь войдет в прежнюю калею. У нее не будет повода для беспокойства и страхов. Он обо всем позаботился.

Уланд наблюдал за ним сквозь ресницы, и почему-то решил, что ему все-таки удалось найти птиц или хотя бы одну, и теперь он прячет свою находку в кармане куртки, собираясь показать матери. А он – Уланд – не хотел этого допустить. И если ему придется залезть к отцу в карман, чтобы скрыть правду, он так и поступит!

Уланд заворочался в мешке, изображая просыпающегося человека. Затем начал медленно из него вылазить, сонно потягиваясь, и направился к отцу.

– Ранняя птаха, что не спится? – спросил отец.

– Уже выспался, – ответил Уланд, и подумал: «Птаха – первое, что пришло ему на ум. Так и есть, наверно, нашел их и они ему не дают покоя. В каком же они могут быть кармане?…»

– Замерз?

– Есть немного…

– Сейчас костер разожгем.

Росс стал рыться в карманах в поисках спичек.

– Я кажется, спички в машине оставил, сбегай, принеси.

– Сейчас, – Уланд быстро нашел их, и вернулся.

Вскоре костер запылал.

Уланду не сиделось на месте. Он беспокойно вскакивал, и начинал ходить вокруг костра. Ему казалось, что мать вот-вот проснется, а он не успел стащить птиц у отца. И тот как нарочно, не хочет снять куртку.

«Да, мало шансов сделать это, и притом так, чтобы не застукали. Что делать? Что делать?»

– Что случилось, Уланд? Ты будто не в своей тарелке.

Уланд посмотрел в его глаза, и понял, единственное, что ему остается – это уговорить отца не показывать птиц матери. Ему претила сама мысль о воровстве, а уж тем более о разбойном нападении, а он был на грани того, чтобы броситься на отца, и попытаться отнять их силой. Трудно было представить, чем мог бы для него закончиться этот инцидент.

– На мне что-то не так? – забеспокоился отец, и принялся себя осматривать. – Я опять что-то одел наизнанку?

– Не показывай их матери, – с трудом произнес Уланд.

– Кого не показывай? – не понял Росс.

– Птиц…

– Так… А теперь успокойся, сядь поближе, и объясни толком, что ты имеешь в виду.

Уланд подсел ближе к костру, вздохнул, и, не отрывая глаз от яркого пламени, сказал:

– Ведь ты же нашел белых стрижей, не так ли? Иначе зачем тебе пришлось так рано встать?

– А… – Росс на мгновение растерялся, но вскоре догадался в чем дело. – А подслушивать нехорошо.

– Я ненарочно, – признался сын.

– Ну, ладно, не будем вдаваться в подробности… Из всего тобой сказанного я заключаю, что тебе тоже сегодня утром не спалось. Я их не нашел, а ты?

Уланд посмотрел пристально на отца. Он сомневался в правдивости его слов.

– Это правда?

– Ты не веришь собственному отцу? Поверь, если бы я нашел хоть одну белую птицу, я бы спрятал ее, как можно дальше от глаз твоей матери.

– В карман, – предположил Уланд.

– У меня там кроме пучка зверобоя ничего нет!

Отец вытащил траву и вывернул каждый карман, которых в куртке было не менее десятка.

– Убедился?

– Прости, я не хотел…

– Забудем. Так ты нашел птиц или нет?

– Нет.

– Значит, можно расслабиться. Если мы вдвоем их не нашли, значит и твоя мать их не найдет. Тсс… кажется, она просыпается, – и прошептал на ухо Уланду: – Я горжусь своим сыном!

Уланд смущенно улыбнулся.

==\\==

Все произошло как-то неожиданно. Черные сородичи, только проснувшись, все разом погнались за белым. Но Он был не промах. Едва уловив опасность, рванулся ввысь. Все выше и выше. Лишь бы не позволить им оказаться над головой.

А их становилось все больше. Они слетались со всех сторон, и их зловещий стрекот слышался повсюду.

Дышать становилось все труднее. Так высоко Он еще не летал. Инстинкт подсказывал, что эта часть неба может быть не менее опасной, чем земля. А он не хотел умирать!

Преследователи знали, что Он долго не сможет продержаться на такой высоте: ведь пищи там нет, и воздуха мало. Черной тучей кружились они под белым сородичем, и злобно сверкали на него черными глазами.

Стоило ему спуститься ниже, как они тут же надвигались на него, пытаясь догнать и заклевать.

Он паниковал, и терял силы, упорствуя в напрасном желании уйти от погони. Все чаще ему мерещились теплые руки двуногого существа, подарившие ему свободу.

И наконец, решился… Он сложил крылья и полетел камнем к земле. Со свистом прорвался он сквозь тучу сородичей, и успел заметить, как они растерялись, заметались, даже перестали злобно стрекотать, наверное, решив, что их жертва задохнулась, и теперь больше никогда не жить ей в небесном доме рядом с ними.

Земля приближалась, а белый стриж все падал, падал, падал… Но черные сородичи не спешили разлетаться, они хотели удостовериться, коснется ли он земли.

Стриж, заметив, что оторвался от преследователей на достаточное расстояние, расправил крылья, и, издав торжествующий крик, исчез в белоснежном облаке. Ошеломленные сородичи застрекотали и бросились в погоню.

Какое-то время белому стрижу удавалось поддерживать расстояние. Он ловко прятался в облаках, словно растворяясь в них. Белый окрас перьев маскировал его от глаз преследователей, чем еще больше злил их. Сородичи и не думали оставлять его в покое. Среди преследователей к своему великому ужасу, Он обнаружил родных: сестру и брата. Они тоже хотели его гибели. Но что Он им сделал?

Погоня не могла продолжаться вечно. Кто-то должен был прекратить ее, или сдаться на свою погибель.

Черным стрижам все же удалось изгнать белого из облаков, и при малейшей попытке приблизиться к ним, они набрасывались на несчастного, стараясь толкнуть или клюнуть.

Вскоре белый стриж достиг верхушек деревьев, затем вынужден был опуститься еще ниже. Тут к стае черных сородичей присоединилось, несколько таких же, обуреваемых жаждой убийства. Они тоже гнали перед собой белого сородича. Только силы оставили собрата, и он упал на землю. Было мало шансов остаться в живых после такого падения.

Потрясенный гибелью собрата, пока еще свободный белый стриж, искал в себе остатки сил, чтобы избежать страшной участи, но все меньше их оставалось. Земля была так близко, что Он с трудом мог уворачиваться от веток деревьев, и стеблей камыша. Свистящее хлопанье крыльев, и злобное стрекотание смешивались с шорохом листьев и журчанием реки.

Как не сопротивлялся белый стриж, Он вновь оказался на земле. Сородичи, издав радостный клич, умчались прочь.

Едва Он пришел в себя, как услышал приближающийся шум. Высокая трава мешала определить источник звука, но интуиция подсказывала, что ему лучше взять «крылья в ноги» и попытаться спасти свою жизнь. Но сделать это было очень сложно: ноги путались в траве, и крылья, когда Он попытался ими взмахнуть, застревали между жесткими стеблями. Он спотыкался, упирался клювом в землю, и вновь взмахивал крыльями, чувствуя, как от панического страха замирает сердце. А когда он увидел странных существ, окруживших его, и вовсе растерялся, не зная в какую сторону бежать.

Да, он видел этих существ, когда спасался от погони. С высоты они были почти незаметны на фоне желто-зеленого цветущего луга, а сейчас они казались такими высокими и страшными.

Стриж сделал отчаянную попытку уйти от них, и ему повезло: Он выбрался на песчаную поверхность, и с еще большим усилием заработал ногами. Странные существа не спешили его ловить. Они не сводили с него своего взгляда.

Неуклюже переваливаясь с боку на бок, Он вдруг увидел под собой зеленовато-черную воду реки, и понял, что потерял опору под ногами. Теперь ему ничто не мешало расправить крылья, что Он и сделал, едва ощутив чувство падения. Он вновь обрел свободу!

Сделав круг над рекой и существами, наблюдавшими за ним, Он поднялся высоко в небо и исчез в белоснежном облаке.

– Назначим внеочередное собрание, – тихо сказала Глора, когда она и муж отошли от берега реки. Росс молча согласился с ней, признав всю бесполезность его и Уланда попыток отгородить ее от мучавших сомнений. Даже у него исчезли всякие сомнения на счет третьей приметы. Приходится мириться с неизбежностью.

На берегу остались Уланд и Винессия. Уланд хмуро смотрел на проплывающие по воде листья, а его сестра пыталась сдержать слезы.

– За что они хотели его убить? – спросила она брата, смахивая с ресницы слезу.

– Уже не имеет значения… Больше они не будут его обижать.

– Почему?

– Я так думаю… Теперь перестань хныкать, и давай похороним того стрижа, что дала тебе мама.

Винессия вытащила мертвую птицу из кармана.

Уланд был расстроен, что ему не удалось предвидеть такой поворот событий. Никто не ожидал, что к ним чуть ли не на головы упадет мертвая белая птица, которую заставили упасть на землю черные сородичи, с криком пронесшиеся над ними.

Мать первой тогда вскочила и подбежала к стрижу. Она была очень взволнована и бледна. Руки ее мелко дрожали, когда она осторожно поднимала птицу с земли, а ее взгляд уже был устремлен туда, куда мчалась стая. Белая точка, мелькавшая между ними, все ниже спускалась к земле, пока не упала.

Когда стая разлетелась, она передала птицу подбежавшей к ней дочери, и подбежала к реке. Остальные последовали за ней.

Вторая птица оказалась жива, и ей даже удалось взлететь.

Уланд и отец тогда переглянулись, прочитав в глазах друг друга удивление, смешанное с сожалением: ничего не поделаешь…

Винессия переживала больше за гибель птицы, чем задумывалась над тем, к каким последствиями может привести это утреннее происшествие.

==\\==

Дерки допоздна засиделся в своем кабинете. Было за полночь, когда, наконец-то, он оторвался от компьютера, и облегченно вздохнул.

– Ай, да плут! – глядя на столбики цифр, произнес детектив. Больше он ничего не стал говорить, не без оснований полагая о возможности нахождения в его кабинете подслушивающего устройства. Дерки мог изобличить лжеца или застать врасплох преступника, заранее зная его мысли, но бороться с бездушными механизмами было очень сложно. Информация о новых достижениях в шпионской технике была скудной, засекреченной и стоило немало потратить сил, чтобы обезопасить себя от всяких случайностей.

Детектив поднялся с кресла, и начал ходить по комнате, разминая затекшие мышцы.

Завтра состоится благотворительная конференция и «бомба», подготовленная частным детективом должна взорваться, и открыть глаза акционеров корпорации «Золотое Дно» на деятельность совета директоров. Что ж его доказательства кое-кому очень не понравятся.

«Что будет… – усмехнулся Дерки, предвкушая предстоящее разоблачение. – И как они могут спокойно спать, когда за их спинами стоит сам Граф Калиостро?»

Затем детектив выключил компьютер, вынул дискету, и положил ее в тайник. После этого подошел к зеркалу, взглянул на свое уставшее лицо, и заметил приклеенный к зеркалу на скотч листок бумаги.

«Послание от Реги!» – сообразил он, сорвав его.

Послание гласило: «Дерки, дружище, закругляйся со своими делами. Завтра в полдень состоится внеочередное собрание Спасителей Миров. Мы все тебя ждем. Твой друг, Реги»

«Реги, Реги… Не мог бы ты по подробнее написать, что произошло? – Дерки забеспокоился, поняв, что случилось нечто важное. – Надеюсь, это не очередное похищение…»

Детектив решительно направился к выходу, по пути коснулся выключателя. Но прежде чем выключить свет, критически осмотрел кабинет. Он выработал привычку, запоминать расположение вещей, находящихся в комнате, чтобы утром по малейшему изменению в их расположении, понять был ли здесь кто-нибудь во время его отсутствия. Несмотря на пуленепробиваемые стекла решетчатых окон и бронированные двери, запирающиеся на три замка, один из которых был с шифром, иной раз Дерки обнаруживал, что кабинет был кем-то посещаем. Даже возникали подозрения на счет потайных дверей, но он мог с уверенностью утверждать, что таковых не может быть, так как сам лично занимался обустройством кабинета. Каждая досочка, каждый кирпичик стены – все абсолютно были им много раз обследованы – особенно, когда он рьяно принимался отыскивать подслушивающие устройства.

Леди Кармен, так он ласково называл женщину, живущую рядом, была тайным охранником его офиса. Она всегда сообщала детективу, кто, когда и зачем приходил в его отсутствие. Все подозрительные люди запечатлевались в ее памяти как на пленке фотоаппарата. Она всегда приносила кофе с печеньем, если заставала Дерки на работе, и наводила порядок из самых бескорыстных побуждений. Она восхищалась им, и доказывала это всеми доступными для ее немолодого возраста средствами. Но если случалось, что вспешке он забывал закрыть дверь офиса, то она делала это сама. Отличить была в кабинете леди Кармен или кто-то еще детектив мог без труда. Даже сейчас в такое время она вряд ли спала, и уж точно знала, что если детектив задерживается так долго за работой, значит, скоро грядет сенсация. Эти моменты радовали ее больше всего на свете, и помогать Дерки она считала смыслом своей жизни.

Выключив свет, Дерки на мгновение задержался у двери, замечая, как глаза привыкают к темноте, в которую погрузилась комната. Лунный свет проник в окна и желтоватой широкой дорожкой добежал до ног частного детектива.

Дерки вышел, приглушенно звякнув ключами, и принялся закрывать дверь. Далее он направился в свою квартиру, находящуюся двумя этажами выше. Как обычно его мозг был напряжен. Он вслушивался в тишину, нарушаемую эхом собственных шагов, стараясь узнать, не сторожит ли его очередной наемный убийца, подосланный кем-либо, у кого на пути возник частный детектив по кличке Граф Калиостро – неуловимый и беспощадный борец с преступностью.

Все вокруг было спокойно. Соседи мирно спали, и если бы Дерки постарался, то смог бы прочесть их сонные разговоры, то есть мысленные разговоры с тем кого видишь во сне. Но он давно перестал этим заниматься – занятие довольно интересное, но слишком утомительное.

Прежде чем войти, Дерки тщательно осмотрел дверь своей квартиры. Придя к выводу, что на ней нет следов, говорящих о чьем-то желании проникнуть в его жилище – даже волос, который он прилепил к проему двери, оказался не тронутым – Дерки набрал номер кода, и, дождавшись знакомого щелчка, открыл дверь. Сразу у входа он включил свет и осмотрелся.

Сложна и смертельно опасна жизнь человека, если за его смерть назначена кругленькая сумма. И при этом сумма эта растет с каждым новым разоблачением или очередным промахом наемника.

Дерки нравилась его работа на грани жизни и смерти. Ему казалось, что он неуязвим и потому с ним не было телохранителей. Если бы он их завел, то скорее беспокоился бы не за себя, а за них. А так он рисковал лишь своей жизнью.

В квартире как будто все в порядке, но это только казалось… Рядом с телевизором лежала видеокассета, которой здесь не должно было быть.

Дерки почувствовал легкий холодок по спине. Он рассердился на то, что его жилище время от времени посещается неизвестно кем и неизвестно как. Даже камеры слежения не могли засечь того, кто приходил в его квартиру. Это обстоятельство беспокоило детектива вот уже несколько последних месяцев.

Он кое-что знал о возможности использования нетрадиционных методов для проникновения на запретные территории, например: волевое перемещение человеческого фантома на запланированный объект при помощи гипноза или собственных усилий. Этот метод и так кажется фантастическим, но чтобы этот фантом или как его там называют, пронес кассету сквозь стены – это вообще абсурд, полнейшая несусветность. Хотя если вспомнить Реги…

В мире, в котором вращался Дерки волей – неволей приходишь к выводу, что в жизни человеческого общества нет ничего невозможного.

Как всегда камеры слежения не заметили ничего необычного. У Дерки сложилось ощущение, будто кассета лежала у телевизора с момента, как он утром покинул квартиру. Это было очень странно.

Повертев кассету в руках, он, помедлив, вставил ее в видеомагнитофон, и включил. На экране со «скоростью света» промчалась серия мультфильмов «Том и Джерри». После минутного мультпоказа установилась продолжительная пауза. Дерки понял, что кассета – это не очередная шуточка кудесника – Реги. По взаимному соглашению Реги старался не докучать другу фокусами и розыгрышами без особого повода. А если происходило какое-либо чрезвычайное происшествие, то тут даже Реги было не до шуток.

Дерки догадывался, кто мог подложить ему кассету, и если он не ошибся, то рано или поздно на ней появится интересная информация.

«Что на этот раз? Шантаж? – Дерки прошелся по комнате и остановился. – У них нет повода меня шантажировать»

После этого детектив подошел к видеомагнитофону, и нажал кнопку перематывания. Когда на экране возникло чье-то без удержу болтающее визгливым голосом лицо, он нажал кнопку «стоп» и дал ленте задний ход.

«Так и есть! Президент корпорации „Золотое Дно“ собственной персоной! – Дерки усмехнулся, и добавил звук. – Вот так встреча. У вас ко мне какое-то предложение? Говорите не стесняйтесь»

– Удивлен? – донесся с экрана голос пожилого упитанного человека лет пятидесяти.

Мужчина в полном расцвете сил, – как говорил о себе Карлсон, который живет на крыше, – сейчас сидел в синем костюме в уютном черном кожаном кресле, и в упор смотрел на своего мнимого собеседника, словно он не сомневался, что кассету с его болтовней получит тот, кому она предназначена.

– Сожалею, что я последний кого ты видишь, будучи живым.

«Что он несет?» – встревожился Дерки.

– Наша жизнь опасна и трудна… – пропел человек, и, захохотав, вдруг резко умолк, ударив руками по столу. – Твоя деятельность, сыщик, подошла к концу, и в завтрашней газете уже есть твой некролог. Не веришь? Взгляни!

Президент, вытянул из стопки бумаг газету, развернул ее, и буквально прилепил статью о гибели великого детектива на экран.

«Не понял… Ну, и шутки…», – Дерки пригляделся к дате выхода газеты, и воскликнул:

– Ерунда! У вас там ничего посущественней не найдется?

– Вижу, я тебя не убедил, – раздался голос, и газета медленно сползла на стол.

– Еще бы! Куда тебе…

– Не спеши бежать на кухню и заваривать кофе. У тебя осталось две минуты, чтобы принять на выбор одно из тех решений, которых я тебе предлагаю. Первое: ты работаешь на меня, а второе – отправляешься в рай за высокоморальное поведение и жажду справедливости. Если ты выбираешь первый вариант, завесь окно белой шторой. А если мое предложение тебя не устраивает, то сожалею – людей, таких как ты, мало, а станет еще меньше.

– Это мы еще посмотрим! – Дерки рванулся к двери. Она заперта… Но как? Дерки быстро понял всю безвыходность ситуации. Дверь заклинило, но уж точно неспроста… Он несколько раз толкнул ее, и оставил в покое.

«Собираются взорвать!» – вдруг осенило его.

Дерки выглянул в окно, и решил, что, и этот вариант спасения отпадает. За окном без сомнения следят, и уйти живым не дадут.

– У тебя две минуты. Я жду твоего решения.

Президент корпорации исчез, и на экране в качестве рекламной паузы опять появилась очередная серия «Том и Джерри».

Дерки вбежал в ванную и стал откручивать краны. У него был шанс спастись, если погрузиться в воду. Но хоть бы капля упала на дно ванны!

– Да, положеньице… Ничего не скажешь. Влип со всеми потрохами, – мрачно съязвил Дерки, усаживаясь на край ванны.

«Что делать? Что же я могу сделать?»

Даже если бы вода в кранах была – вне всяких сомнений, что водоснабжающая система выведена из строя незадолго до возвращения детектива домой, то за две минуты, а теперь уже гораздо меньше, даже при самом сильном напоре ванну не наполнишь до краев.

«И кто сказал, что безвыходных ситуаций не бывает? Бывают. В этом я никогда не сомневался, – Дерки быстрыми шагами прошелся по ванной комнате от стены к стене, бегло взглянул в зеркало, и остановился. – К нему в услужение я не пойду! Это не выход. Что же делать?»

Он отодвинул в сторону зеркало, и достал из шкафчика маленькую баночку с кремом для бритья. Затем вышел, откручивая по пути крышку.

Мультфильм уже закончился, и на черном экране ярко вспыхивали цифры: двадцать… девятнадцать… восемнадцать…

Дерки сел напротив телевизора. Где-то на десятой секунде отсчета вновь появилось ухмыляющееся лицо президента.

– Похоже, ты сделал свой выбор. До встречи на небесах!

Дерки отрешенно посмотрел ему в глаза. Да, он сделал свой выбор!

Экран погас. Секундой позже раздался чудовищной силы взрыв.

==\\==

– …Сегодня в три часа утра в квартире частного детектива Деркена Поли прогремел взрыв. Серьезно пострадало несколько этажей здания. Три человека получили смертельные травмы, и скончались по пути в больницу. Десять человек – из них двое детей – получили многочисленные телесные повреждения. Им срочно оказана медицинская помощь.

Среди погибших и пострадавших детектив не был найден. По утверждению экспертов если он оказался в центре взрыва, то найти его останки будет очень затруднительно, если не сказать невозможно. Во взрывном устройстве использовалась система кислотного распыления, которая уничтожила абсолютно все в радиусе десяти метров.

Многочисленные свидетели утверждают, что видели детектива возвращающимся к себе в квартиру. Президент корпорации «Золотое Дно» заявляет, что около трех часов ночи звонил ему, и вел непродолжительную беседу. Он шокирован случившимся и требует тщательнейшего расследования.

Мы надеемся, что знаменитый борец с преступностью, прозванный Графом Калиостро все-таки жив. Всех, кто располагает какой-либо информацией о его местонахождении, просим сообщить отделу по борьбе с организованной преступностью.

Моншер прочел газетную статью до того места, где указывались телефоны отдела и фонда помощи пострадавшим от террористических актов, и посмотрел на собравшихся вокруг него друзей.

– Не может быть! – воскликнул Рантр. Он не мог поверить, что потерял друга. – Надо ехать и все узнать на месте!

– Постой! – остановил Юлис. – Я там уже был.

– Там, и вправду, произошел взрыв? – Рантр медленно опустился на стул.

– Мощный… От его квартиры ничего не осталось. Потолок рухнул, стены ушли в соседние квартиры. Окна и двери выбиты взрывной волной. Все, что могло сгореть, сгорело…

Тут к пустовавшей до этого дня – дня внеочередного собрания – даче подъехал голубой «Шевроле». Из него вышли Росс и Глора. Они еще ничего не знали.

Еще с порога, заметив мрачные лица встречающих их друзей, Росс поинтересовался, чем они расстроены.

Вместо ответа Юлис протянул ему газету.

– Не верю! – усомнилась Глора. – С ним не могло такого произойти! Не могло!

– Мы надеемся, что его не было в той квартире. Если и погиб, то кто-то другой, – с грустью сказал Моншер.

– Он всегда работал один. И даже нас не допускал к своим делам. Я бывал у него всего… – Рантр задумался, – по пальцам можно сосчитать.

– Успокойтесь, – попросил Росс. – У нас мало сведений. Свидетели не в счет – их можно подкупить или еще что-нибудь.

– Надо подождать телевизионных новостей, – предложила Глора. – Что там скажут.

– Может мы зря переживаем, Дерки вот-вот явится на собрание, – неуверенно предположил Юлис.

Но шло время, а Дерки не появлялся. Ближе к полудню приехали на кабриолете Реги и Шора. После церемоний приветствия, они показали друзьям, купленную по пути газету «Горячий полдень» со статьей о гибели знаменитого и высоко морального борца с несправедливостью…

Эксперты пришли к выводу – по остаткам одежды – в основном шляпы и обуви – о том, что детектив во время взрыва находился в злополучной квартире. Иных сообщений о нем не поступало, и никто не верит, что он сам даст о себе знать. Город погружен в траурное состояние. Множество соболезнований присылается в адрес редакции и на телевидение. У Деркена Поли не было ни родных, ни друзей, – утверждала газета. – Он вел одинокую жизнь, наполненную скандалами, разоблачениями. На его жизнь часто покушались, но неизменно он выходил целым и невредимым из любой передряги…

И так далее… И так далее…

– Теперь нас осталось семеро, – хмуро заметил Юлис, откладывая газету в сторону.

– Я вчера послал ему сообщение о нашем собрании, и почему-то уверен, что он его прочел, – сказал Реги.

– Не верю, не верю… – прошептал Рантр. – Как такое могло с ним случиться?

– У него была опасная работа, – Моншер положил на плечо другу руку. – Она ему нравилась…

Рантр соглашаясь, покачал головой. Остальные молча расселись вокруг круглого дубового стола. За столом было ровно восемь стульев. Теперь один из них оставался свободным.

В комнату через приоткрытое окно вместе с веселым пением зяблика влетал теплый летний ветерок. На окнах не было штор, и потому солнечный свет беспрепятственно проникал в комнату, разгоняя полумрак. Пыль тонким серым слоем покрывала давно неиспользуемую никем мебель.

Друзья молчали. Слова, которые могли бы утешить не шли на ум, и чувства скорби и болезненной утраты переполняли их сердца.

– Росс, Глора, расскажите, что произошло? Зачем вы собрали нас здесь? – попросил Моншер.

– Да, Глора, что случилось? – взволнованно спросила Шора.

– Даже не знаю с чего начать, – неуверенно проговорила Глора, – после того, что мы узнали про Дерки, мое сообщение совсем не обрадует вас.

– Говори, нам не привыкать к неприятностям, – настаивал Рантр.

– Сбылись слова Хранителя. Все в точности: голубь каркал, непоющая домашняя птица запела – Юлис подтвердит, – Глора взглянула на него. – И черное став белым, упало с неба…

Все переглянулись. Удивление и сомнение читалось в их лицах. Они знали, что это могло означать: опять другие миры, опять Хранители, опять их жизни должны будут часто висеть на волоске от смерти, бесконечные беспокойные ночи, пугающая неизвестность, а главное – враг. Враг – неизвестный, беспощадный, готовый на все ради своих целей. Враг, на уничтожение которого вновь должны отправиться они – смертные.

– Ну, ладно, – многозначительно буркнул Реги, – я еще могу поверить, что голуби каркают, хотя если честно, с большим трудом. И Юлис что-то про кукарекающих кур говорил – это оказывается не такая уж редкость. В старину, например… Но что такое черное став белым, падает на землю – ума не приложу… Если это снег – первое, что приходит мне на ум – то он обычно белый, а белее ему становиться совсем необязательно. И черным снег не бывает. Ну, если предположить, что это сажа, вылетающая хлопьями из труб котельных… И если она станет белой, то это уж действительно будет чудо.

Глора не перебивала Реги, она внимательно выслушала его логические разглагольствования, и, улыбнувшись, сказала:

– Жаль разочаровывать тебя, Реги, но то, что падало с неба, белее твоей белой сажи.

– И оно до того, как стать белым, было чернее черного снега? – Реги был озадачен. – Что же это?

– Реги, я помогу тебе угадать, – решил помочь другу Росс. – Обрати внимание: первые две приметы, которые поведал мне и Глоре Хранитель, указывают на птиц, так нелогичнее ли предположить, что и третья тоже будет птица? Вы все следите за ходом моих мыслей?

– Друзья закивали головами.

– Продолжай, – попросил Моншер, – хотя я уже начинаю перебирать в уме всех черных птиц.

– И правильно делаешь! Но всех не надо – это займет много времени. Хранитель дал подсказку – упадет с неба. То есть не с дерева, не с крыши, а с неба. Получается, что черное в большом количестве должно постоянно быть над нами – ведь, если этих птиц будет мало, то если они и станут белыми, мы можем попросту их не заметить.

Тут встал Рантр, и недовольный долгими рассуждениями, произнес:

– Росс, зачем ты хочешь заставить шевелиться наши мозги? У меня до сих пор «стоп-кран» в голове после утренних новостей. Лучше я пойду, подышу свежим воздухом. Да, и к тому же из всех совершенно черных птиц я знаю лишь мужа вороны.

– Уж не ворона ли? – поинтересовался Юлис.

– А что они уже в разводе? – Рантр решил повременить с уходом, и вернулся на место.

– Не совсем. Просто никогда ворон не был мужем вороны. Это разные виды, понимаешь?

– Ну… Значит, вороны тут не причем. Хотя я еще одну совершенно черную птицу, – вспомнил Рантр, – ласточку.

– Но у них кроме черных перьев есть еще красные и даже белые, – поправила Шора, – она несовершенно черная птица.

– Я же не о деревенской ласточке говорю, у которой хвост вилкой, а о той, что в городах, на крышах селится.

– Рантр, ты в птицах точно ничего не понимаешь, – сказал Реги. – Нет совершенно черных ласточек. По крайней мере, в нашей местности.

– Да? А, по-вашему, что за птицы летают за окном. Слушайте, это же они и кричат! – Рантр подошел к окну, и распахнул его настежь. В комнату ворвался пронзительный крик, пронесшейся над крышей дачи стаи стрижей.

– Вот об этой птице я и толкую! – воскликнул Росс. – Только это не ласточки – это стрижи. И вчера нам на голову падали стрижи-альбиносы. Их видимо не принимали за сородичей черные стрижи, и гнали на землю. Стриж не ласточка – с земли ему трудно взлететь у них крылья длинные. Альбинизм редкое явление в природе, а нам этих белых стрижей на одной небольшой полянке удалось штук пять найти. Вот вам и третья примета!

– Если у вас еще есть сомнения, – начала Глора, – тогда вспомните, ведь каждому из нас хоть раз в жизни приходилось слышать от старых людей, что птицы ближе к Богу находятся, и через них он часто подает людям свои знамения. А примет птичьих сколько? В окно ударилась – весть, ворона каркает на крыше – жди беды… Ну хотя бы голубя Локки вспомните.

– Получается, что нам пришло время навестить Карен, – сделала вывод Шора. И помедлив, спросила: – А куры, что и вправду, кукарекали?

– Еще как! – подтвердил Юлис. – Да, ладно бы одна, а то все. Хоть уши затыкай.

– Как последнее время говорил мой пес… – Моншер на этом месте сделала короткую паузу, – неприятности у нас на хвосте.

– Да, ладно вам! – возмутился Юлис. – Все неприятностей ждете. А может для нас там праздник готовится. Считаю, Хранитель зря говорить не будет.

– Вообще-то, отправляться туда должна я и Росс, иначе слова Хранителя вы тогда бы слышали от него самого, а не от нас. Я просто решила, что вам необходимо знать об этом. Так на всякий случай.

– Вы твердо решили идти туда? – поинтересовался Моншер.

– Вдруг Карен нужна помощь, – ответила Глора.

– А без жены я здесь не останусь, – заверил Росс.

– А как же дети? – спросила Шора.

– Оставим у моих родителей, – ответила подруга.

– Реги, – Шора обратилась к нему, – ты как хочешь, но я собираюсь повстречаться с Карен.

– О, Шора, свет очей моих, – ласково проворковал Реги, – ты как хочешь, но я тебя одну не отпущу.

Шора улыбнулась, пролепетав:

– На это я и надеялась…

– Итак, на семейном совете в составе двух его основателей, было решено, отправиться к «черту на кулички», – без особой радости провозгласил Реги. – А детей тоже отправим к родителям.

– Я тоже с вами, – уведомил Юлис, – нужно только что-то выдумать правдоподобное для Маретты.

Неожиданно в стенном шкафу послышался легкий шорох, а вслед за этим протяжно заскрипела дверца. Все посмотрели в сторону шкафа, и обомлели… Юлис удивленно охнул. Из шкафа вышла… Маретта.

– Не надо ничего выдумывать, дорогой мой муженек! – тут же не давая никому опомниться, произнесла незваная гостья. – Я все слышала!

Маретта поправила прическу, сбросила с одежды паутину. Все это она проделала, не сводя глаз с группы людей, сидящих вокруг стола.

– Ма-ре-тта… – заикаясь, произнес ее супруг, – что ты тут делаешь?

– Подслушиваю, неужели неясно?

Юлис был расстроен ее внезапным появлением, и не знал, что делать.

– Но ты же уехала к матери…

– Да, а ты за покупками в город! – сурово парировала жена.

Тут вдруг она покосилась на шкаф, из которого вышла, потом на дверь комнаты, и опрометью бросилась бежать.

Все повскакивали с мест.

– Она не должна уйти! – громко скомандовал Моншер.

Юлис и Рантр побежали за ней.

Перепрыгивая ступени, Маретта быстро спустилась в холл, и направилась к входной двери. Схватилась за ручку, и оглянулась. По ступеням спускался ее муж.

– Ты негодяй, Юлис! Я этого так не оставлю! – она рванула дверь на себя и застыла на месте… в проеме двери стоял Рантр.

Секундное замешательство… Маретта делает шаг назад и резко захлопывает дверь, потом бросается к окну. Дверь открывается, и, потирая едва не разбитый нос, входит Рантр.

– Маретта, успокойся, – говорит, приближаясь Юлис, – не бойся, никто тебе ничего плохого не сделает.

– Уже решили, как от меня избавитесь? – она отчаянно дергала оконные рамы, перебегая от окна к окну, пытаясь найти путь к свободе.

– Маретта, послушай, ты же ничего не знаешь, и потому уже напридумывала себе всякое.

Оставалось последнее окошко и все – тупик.

– Не подходите! – прокричала женщина, бросая то на Юлиса, то на его друга взгляды полные ужаса.

Бессильно повисли ее руки, когда она поняла, что исчезла последняя надежда на спасение – последнее окно оказалось зарешеченным из-за отсутствия стекол.

– Не убивайте меня, – попросила она, прижимаясь к стене, – не убивайте! Я никому не скажу, что услышала. Буду молчать, не убивайте…

– Да, с чего ты взяла, что тебя собираются убить? – удивленно спросил Юлис.

– Вы не убьете меня? Правда?

– Никто тебя не обидит, – подтвердил Рантр, – пойдем с нами наверх.

– А, что я там забыла? Меня Славен ждет. Юлис не оставляй его без матери! – она готова была заплакать.

– Ну, и дурочка, ты Маретта! – Юлис подхватил ее, когда она попыталась встать перед ним на колени, чтобы разжалобить. – Если уж сунула голову в пекло, то не бойся залезть целиком. Успокойся, ничего с тобой не случится, – он убрал с ее лица непослушные пряди волос и заглянул в серые глаза: – Я не позволю тебя обидеть.

Взяв за руку, он потянул за собой. Маретте ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Маретта, ты чего это вдруг так быстро решила нас покинуть? – спросила Шора, когда они вошли в комнату. Жена Реги стояла у окна и ждала ответа.

Маретта молчала, ее взгляд рассеянно блуждал по комнате. Юлис подвел ее к столу и усадил. За столом сидели только Росс и Глора, а остальные разбрелись по комнате о чем-то в полголоса совещаясь.

Когда вошел Рантр и закрыл за собой дверь, все вернулись к столу.

– Маретта, – начал Моншер, – мы знаем, что ты не раз пыталась узнать прошлое мужа, а заодно и нашу тайну. Ответь, как ты попала сюда?

Маретта достала из кармана джинс ключ и дрожащей рукой положила его на стол.

– Ты подделала ключ? – изумился муж.

Женщина смущенно кивнула.

– У меня жена – сокровище! Это Джеймс Бонд загримированный под мою жену! – Юлис рассмеялся.

– Смейся, смейся, если бы не паук, упавший мне на голову, вы бы никогда не узнали, что я здесь была!

– Спасибо этому пауку, – произнес хвалу Реги. Маретта сердито покосилась на мужа Шоры. – Теперь Юлису не придется оправдываться в своих поступках.

– Маретта, мы вынуждены рассказать тебе нашу тайну, но ты должна дать нам клятву, что ничто тобой услышанное не уйдет за пределы этой комнаты, – требовательно произнес Моншер.

Маретта подняла на него глаза и в них блеснул живой интерес.

– Ничего не рассказывайте. Я не хочу ничего знать. Я обещаю, что никому ничего не расскажу. Буду нема как рыба, но… отпустите меня к сыну, – взмолилась она.

– Иди, тебя никто не держит, – холодно сказал Моншер.

Маретта тут же встала, и, не оглядываясь, направилась к двери. В комнате возникла напряженная тишина.

Когда дверь за ней закрылась, Юлис огорченно произнес:

– Она очень напугана, и считает, что мы ее можем убить, как свидетеля. Даже я не смог заверить ее в обратном.

– Не расстраивайся, Юлис. Я уверен она вернется, – сказал в утешение Моншер. – Ведь твоя жена не только красивая, но и очень умная. К тому же только любящая женщина способна рисковать жизнью ради любимого человека. А она уверена, что рискует жизнью.

Юлис пожал плечами.

Прошла минута, другая…

Вдруг дверь отворилась, и на пороге комнаты появилась Маретта.

– Клянусь! – громко сказала она, и уверенно направилась к столу.